До последнего вздоха

       Закинув в рюкзак несколько бутылок воды и немного еды, девушки остановились в коридоре обдумывая свое решение. Много груза брать с собой не следовало, только самое необходимое. Даже плед стоял под вопросом, но по итогу уместился возле хлеба. — Ты уверена? — не помня в который раз переспросила Элли, колеблясь до последнего, ведь пока не поздно, можно было одуматься. — Да. Говорю тебе, я вчера гуляла по саду. Охранники не обращали на меня внимание, и я успела изучить территорию. За малиновым кустом сетка немного отошла. Если применить силу, мы сможем пролезть и окажемся на улице. — Может тогда не будем сразу туда идти с рюкзаками? Вначале сходим, посмотрим удастся ли нам с ней что-то сделать? — Уильямс очень не хотелось столкнуться с неудачей и потом тащиться с грузом обратно в дом, у охранников могут возникнуть вопросы. — Ты считаешь лучше маячить туда-сюда, мозоля глаза?       Понимая, что Миранда права, и так они привлекут еще больше внимания, Элли сдалась. — Сейчас будет обход, готовься, — посмотрев на настенные часы, сообщила шатенка. — Никаких гаджетов с собой точно нет? — вспомнила самое главное девушка: перед глазами стояла причина их неудачи с Джоном, свой телефон она оставила в комнате. — Нет, мне не давали такое. Это только тебя Джим балует, — фыркнула Мира, но, увидев серьезный взгляд Уильямс, поняла, что шутка не зашла, и тут же извинилась. — Смотри! Они уходят, нужно бежать, — сообщила Элли.        Двое охранников, что-то сказав по рации, стали проходить мимо их окна. Путь к саду был свободен. За это время они должны были добежать до малинового куста, минимальный просчет мог столкнуть их с охранниками.        Открыв дверь и для чего-то пригнувшись, будто это могло их сделать невидимыми для камер, девушки начали бежать. На полпути Миранда остановилась и показала средний палец куда-то ей за спину. У Элли от такого жеста открылся рот. Шикнув на нее, девушка пихнула подругу, торопя ее. — Ты что, с ума сошла? Зачем ты это сделала? — испуганно воззрилась на нее турчанка, когда они достигли своей цели, затаившись у большого пышного куста, на котором уже не было малины. — Пусть этот мудак увидит, когда будет просматривать камеры. — И что это даст? Зачем лишний раз подливать масла в огонь? Он и так, когда узнает о нашем побеге, будет вне себя от ярости. — Очень хотелось просто. После всего, что он натворил с нами, — Где-то в глубине души школьница понимала Миру, поэтому решила не читать нотаций. Возможно она сама бы сделала нечто подобное, но страх перед Мораном останавливал, особенно зная его. Он вполне мог сломать ей этот палец. — Если Джим нас поймает, — Осуждающий взгляд русой остановил Уильямс. — Если готовить себя заранее к такому исходу, то можно даже не начинать, — Миранда прекрасно отдавала себе отчет в том, что будет с ними если их найдут, но у нее не было той яркой картины, того опыта, через который прошла Элли за побег.        Чтобы полноценно устроиться у сетки, куст пришлось немного потоптать, мелкие колючки царапали кожу ног, но это было ничто по сравнению с теми повреждениями, которые они успели получить. Подцепив пальцами край сетки, девушки начали тянуть ее на себя. Та потихоньку поддавалась. В четыре руки им удалось открыть себе дыру для побега, пусть и небольшую, но пролезть через нее была возможность. Нужно было всего лишь скинуть рюкзаки и на четвереньках пригнувшись проползти. Миранда решилась первой, удачно справившись с задачей, ожидая подругу на улице. — Ай, — пропищала Элли, зацепившись волосами за край сетки. — Погоди, может быть немного больно, — Где-то распутав прядь, а где-то дернув волосы на себя, чем вызвала еще один писк Уильямс, Мира все же освободила волосы турчанки. — Только я так могу, — посетовала девушка, встав на ноги, отряхнув одежду.        К исходному положению сетку не стали возвращать. И так по камерам будет видно, как именно они сбежали, лучше не тратить время попусту. Через дорогу располагалось подобие леса. Деревья там были редкие, и непонятно, насколько далеко протянулась лесополоса. Но это лучше, чем идти по трассе, где на любой машине мог ехать Моран: хоть он и должен был вернуться не раньше вечера, планы могли измениться в любой момент.        Какое-то время им пришлось бежать очень быстро, без остановок, чтобы отдалиться от дома. Почувствовав, что достигли безопасного расстояния, подруги позволили себе немного отдышаться. Теперь можно было идти пешком. — Нужно отсюда как-то выбираться. Джим в первую очередь начнет поиски отсюда, — Элли озиралась по сторонам, не совсем понимая в какой стороне будет конец. — Может наоборот лучше затаиться где-то здесь и переждать бурю.       Вариант Миры Уильямс пришелся не по душе. — Черт! Как я согласилась на эту затею, если мы не составили план?! Вот что дальше? Куда идти? Где прятаться? На что жить? Даже в полицию не пойти, этот урод купил всех! — От осознания своей глупости на глаза навернулись слезы, а ведь, если бы не изнасилование ночью, Элли ни за что не согласилась бы на такой безумный поступок, но насилие затуманило рассудок.  — Не истери! — строго крикнула русая, из-за чего Уильямс моментально стихла. — Ты должна уяснить одно! У нас не было другого выбора. Джим все равно не даст покоя ни тебе, ни мне. Это лишь игра. Вопрос времени, чем всё закончится. — Но он пока не тронул тебя. Вдруг если бы я хорошо себя вела, то он тоже был бы милостив?.. — Понимая, что не верит в собственные слова, турчанка отвернулась, смахивая слезы. — Если хочешь, чтобы тебя еще раз отымели, то мы можем конечно вернуться, — Миранда давила на самое больное.        Собственные крики прошлой ночью вновь пронеслись в голове, ноющая боль в анусе заставила сжаться, будто процесс продолжался по сей момент. — Мы не вернемся, — хрипло подытожила девушка.        Решив идти в сторону, располагавшуюся напротив дома, из которого они бежали, подруги побрели туда, ведь им нужно было на другой конец. Только что их ожидало там, им было неизвестно.        Начинало смеркать, солнце удалялось все дальше и дальше, задерживая свой отблеск на верхушках деревьев. Моментально стало холодно, словно светило забирало последнее тепло вместе с собой.       Поежившись, Миранда оглянулась: — Кажется, слежки нет.       Прислушавшись, Элли согласилась: — Посторонних шумов тоже, будто правда все чисто. — Может тогда сделаем остановку? У меня такое ощущение, что все ступни стерла в кровь, уже неметь начинают от боли, — Предложила Мира, пожаловавшись на усталость.        Останавливаться в темнеющем лесу не хотелось, но идти дальше без отдыха было не правильным. Тем более казалось, что они прилично оторвались. — Вот и плед сгодился, — Порадовалась Уильямс, расстилая его на остывшую землю, покрывшуюся густой невысокой травой.        Прислонившись к дереву, Миранда облегченно выдохнула. Порывшись в рюкзаке, подруга стала доставать хлеб с колбасой, то, что они успели взять в холодильнике на кухне. — Черт, — выругалась русая, продолжая копошиться в рюкзаке. — Ты чего? — Непонимающее воззрилась на нее Элли. — Нож не взяла. Была уверена, что ложила его сюда, в потайной карман. Теперь нигде не могу найти. — У тебя был нож? — Округлились болотные глаза от удивления. — Откуда? — Когда Джим пришел в очередной раз меня помучить, оставил его на эмоциях. Не получилось угрожать им, как того хотелось этому маньяку, — Было видно, что воспоминания болью отражались на лице подруги.        На языке вертелся вопрос: «Насколько сильно она пострадала?». Но понимая, что он будет неуместным, Уильямс проглотила слюну, а вместе с ней и глупый вопрос. — Как тебе удалось его взять с собой в дом? — Пока ты лежала без сознания, а Джим крутился вокруг тебя, как беспокойная оса, я успела спрятать его в порванной одежде. Он мог заметить, но сильно был занят тобой, так что, можно сказать, ты спасла тогда меня, — Улыбнулась вымученно девушка. — Врагу не пожелаешь такого спасения, — Хмыкнула турчанка. — Думаешь, оставила его в комнате? Или где ты его прятала? — Банально, под кроватью. Под подушкой могли найти. Я так спешила, что скорее всего не взяла самое важное. Теперь ни защититься от диких животных, ни нарезать хлеб с колбасой. Ладно, тогда будем кусать, — Отломив кусок хлеба и откусив часть колбасы, Миранда передала еду Элли. — Спасибо. Много есть не будем. Непонятно, когда мы доберемся до жилого района. Нужно экономить, только подкрепимся, не более, — Откусив еще немного колбасы, Уильямс принялась пережевывать пищу, пряча остаток в рюкзак.        Отпив несколько глотков воды, турчанка протянула бутылку подруге. — Знаешь, Элли, ты сильная. Я восхищаюсь тобой, — От услышанного девушка впилась глазами в лицо одноклассницы, не понимая, к чему она ведет.        Сделав небольшую паузу, та продолжила, сомневаясь стоит или нет. Но если они не выберутся, Уильямс должна знать. — Ты столько пережила. Не сломалась, не потеряла веру в прекрасное, в чудо. Я бы так не смогла, — выдохнула русая, словно эта речь давалась ей с большой трудностью. — О чем ты? Ты пережила вещи намного хуже меня. Джим никогда меня не бил, — «За исключением некоторых моментов», — Последнее добавила она уже в своей голове, понимая, что тогда сама спровоцировала это. — Я не о физическом насилии, — Хмурая складка образовалась на лбу Уильямс, требуя пояснений. — Если бы меня изнасиловали, как тебя, я бы покончила с собой, — выдавила из себя Миранда то, что никак не могла сказать. — Почему ты думаешь, что я не пыталась? Этот урод не дал мне сделать это. Даже наказал за попытку. Никогда это не забуду, — Чтобы не заплакать, Элли уставилась на небо — оранжевый закат вселял надежду в лучшее. — Тем не менее ты это переборола, выжила. Стремишься дальше к жизни, не сдаешься. Если хоть один член будет во мне, я умру, не вынесу, не переживу этого, не смогу перебороть, в страшном сне не могу этого представить. И я говорю сейчас даже не об изнасиловании, а о… — Запнувшись, Миранда поникла, не зная, как продолжить. — Ты говоришь не об изнасиловании, а о?.. — Подхватила Уильямс, с еще большим интересом слушая подругу — теперь все внимание было обращено к ней. — О сексе, — выпалила русая краснея. — Что не так с сексом? — не поняла шатенка. — Для меня это противно, неестественно. Не понимаю этого процесса. А эти члены, фу, вызывают тошноту, — Миранда принялась рассматривать шнурки на кедах, чтобы занять свои глаза чем-то и не замечать непонимающий, но заинтересованный взгляд все еще подруги. — Мы же смотрели вместе порно. Точнее ты, а я стеснялась. И все было хорошо, ты была довольна и смотрела с удовольствием, — Элли путалась в словах Миранды, припоминая все их моменты из прошлой жизни. — Потому что рядом была ты. И это приносило удовольствие, а не просмотр этих роликов. Брендон хотел со мной встречаться. Мы пытались целоваться, он даже разделся, но ничего не получилось. Мне было мерзко и противно при виде его голого тела, хоть он выглядел, как мальчик с обложки журналов. Девочки сохли по нему только так. Тем более он старше, выпускник. Однако это ничего не означало для меня, — Затаив дыхание, Мира решилась поднять свои светлые глаза, в которых плескалась влага, грозившая вот-вот пролиться. — Погоди, ты же говорила, это все из-за того, что тебе нравится другой. — Другая, — Исправила подруга, внося какую-то ясность своему диалогу.        Дыхание Элли участилось. Казалось, земля стала подвижной, и почва уходит из-под ног, несмотря на то, что она сидит. Неужели Миранда?.. Нет. Тут явно какое-то недоразумение. — Мне всегда нравились девушки, а точнее ты, — со страхом признавалась Мира, смахивая не сдержавшиеся слезы. — Вначале я думала, что это ложное чувство, но чем старше становилась, тем отчетливее это понимала. Прости меня. — За что? — еле выдавила Уильямс, не зная за что браться, что сказать, хватаясь за последние слова, чтобы избежать неловкого молчания. — За это, — произнесла она, приблизившись к девушке, и аккуратно накрывая ее губы своими.        Мире хотелось прижаться к Элли, провести руками по ее шелковистым волосам, покрасневшим щекам, натянутой, как тетива, спине, но пришлось сдержаться, чтобы не спугнуть ее. И так чувствовалось, что она напряжена. Хоть поцелуй был непротивный, ненавязчивый и достаточно легкий, и не испугал её, не вызывал желания сразу же оттолкнуть, Уильямс все равно прекратила его. Положив ладошки на плечи Миранде, турчанка отстранилась. — Давай остановимся на этом? — мягко попросила шатенка, стараясь не обидеть подругу. — Наверное зря я это затеяла, — Пытаясь не показывать, насколько расстроена, Мира силилась взять себя в руки. А на что она надеялась? Что Элли тоже окажется лесбиянкой и прыгнет ей на шею? Красивые финалы бывают лишь в фильмах. Если человек с рождения гетеро, то даже изнасилование не заставит его сменить ориентацию, что сейчас было продемонстрировано. — Нет, не зря. Я рада, что ты призналась. Лучше так, чем носить сомнения в душе, — Уильямс хотела подбодрить Миранду, но не знала какие слова нужно подобрать, ведь девушке явно нужно было другое.        Элли никогда не замечала ничего подозрительного в поведении подруги. Всегда улыбчивая, жизнерадостная девчонка, которая со смехом рассказывала о неудачах с мальчиками, о первом поцелуе, которая предлагала посмотреть порно, пыталась работать с ее стеснением, оказалась небезразлична к ней. Турчанка испытывала неловкость от этого признания. Потому что не знала, как вести себя дальше.        Она гетеро, и в этом была уверена. Девочки ее никогда не интересовали. А единственная ее любовь — Джон, который всегда будет в сердце. И пусть она была скромной, со своими девичьими мечтами, установками в голове, именно поцелуи с Джоном кружили ей голову и вызывали дрожь во всем теле. С Мирандой было никак. Не противно, как было с Джимом, но и трепетных чувств это не вызывало.        Испытывая неловкость, Элли обняла Миру. — Прости меня, — Теперь извиняться приходилось ей. — За что? — Непонимающее посмотрела она в болотные глаза.        Как остаться равнодушной, когда они так смотрят на тебя, засасывая, унося с собой, топя без шанса на спокойную жизнь? — За то, что не взаимно, — Уильямс было грустно, что все вышло именно так.        Она надеялась, что это не повлияет на их дальнейшую дружбу. Пусть признание и удивило Элли, но на отношение к Миранде это никак не отразилось. Она по-прежнему ее единственная, лучшая подруга, которую хотелось оберегать от невзгод, и быть рядом. — Да ладно, я все понимаю. Если бы не сложившаяся ситуация, я бы никогда не призналась тебе. Просто, если мы не выберемся, или со мной что-то случится, хочу, чтобы ты знала, — Объятия размыкать не хотелось, но и злоупотреблять обстановкой, терзая себе душу, тоже. — Отставить пессимизм. У нас все получится, и будет хорошо, — Подмигнула ей Элли, поднимаясь на ноги. — Хочется верить. Вообще, Джим действительно мог выбить из меня все, что пожелает, применив лишь одно оружие — сексуальное насилие. Даже не понимаю, как так повезло, что он до этого не догадался. Это бы меня сломило. А так, побои и его издевательства можно пережить и забыть, — закинув рюкзак за спину, Миранда продолжала откровения. — Хорошо, что обошлось, — теперь Элли осознавала, какой ужас вызывает мужская близость у Миры. Не сказать, что Уильямс легко давалось изнасилование, но когда мужчины вовсе не интересуют, это еще страшнее. — Да, надеюсь, я никогда этого не испытаю. — А вдруг? — Начала было Элли, намекая на возможную влюбленность в будущем, но её быстро перебили. — Никакого «А вдруг?». Для меня это хуже смерти. Лучше умереть, — категорично заявила Миранда, преодолевая тошноту, едва стоило представить секс с мужским полом.        Через пару часов полная темнота накрыла лес, не оставляя намека на какой-нибудь свет. Из-за высоких крон деревьев луны не было видно, а, возможно, ее вовсе сегодня не было из-за затянувшихся туч на небе. Поднимался ветер, подобный тому, который возникает перед грозой. Хотя наверняка это было лишь воображение девушек из-за страха.        Аккуратно ступая по невысокой траве, чтобы не зацепиться об колючку и не пораниться, подруги не останавливали движение даже ночью. К тому же Джим давно был дома и уже знал о их побеге. Вероятно, сейчас за ними ведется погоня. Терять время было нельзя.        Резкий поток воздуха дунул им в лицо, освежая, возвращая трезвость мыслей. — Мне кажется, деревья редеют, — предположила Миранда, видя лишь плохо различимые силуэты стволов, которые находились не так близко к друг другу, как было раньше. — Неужели скоро конец, и мы выберемся? — задала риторический вопрос Элли, не веря, что их путь скоро закончится.        И правда, вскоре девушки преодолели последний ряд деревьев, оказавшись на трассе. — Не могу поверить. Ура! — Уильямс кинулась на шею Мире, припрыгивая от радости. — Ох, неужели мы это сделали? Нужно теперь решить, как быть дальше, — Начинала думать русая, строя планы в голове.        Яркий свет нескольких фар резанул по глазам, ослепляя. Раздражитель заставил разомкнуть объятия. Девушкам пришлось проморгаться прежде, чем зрение привыкло к свету после долгой темноты. Помимо боли в глазах, запульсировало в висках. Выстроенный ряд черных автомобилей на другой стороне трассы теперь получилось рассмотреть.        Одиночные, громкие аплодисменты донеслись до их ушей. Джим восседал на капоте одной из машин, словно давно ожидал встречи с ними. — Мы тут как раз делали ставки, — Мужчина повернулся к одному из своих людей. — Ты проиграл. Я был прав, что встретим их ночью, а ты «Утром, утром». Гони бабки.        У Элли от шока кружилась голова. Если бы не рука Миранды, девушка, возможно, упала бы. Их ждали? Он все знал? Вопросы не укладывались в беспокойном хаосе мыслей. Моран начал приближаться к беженкам, что заставило Уильямс ожить и спрятать подругу за спину. — Оставайся на месте, — выпалила турчанка прежде, чем подумала. — О, как! А то что? — Приподнял он бровь, удивившись смелости супруги. — Бежим! — крикнула она притихшей русой и дернула за собой в сторону леса. — Открыть стрельбу! — дал приказ Джим. — Но если кто-то попадет в мою жену, убью лично.        Неоднозначный приказ озадачил людей Морана, ведь когда бежали две фигуры, попасть в одну, не зацепив другую, было не так то просто, особенно ночью. Тем не менее первые не смелые выстрелы начались, рассекая воздух над головами девушек. — Ай! — вскрикнула Миранда, покатившись кубарем. — Пуля зацепила ногу. — Мира! — Элли испуганно подбежала к русой, боясь увидеть серьезную рану. — Беги, дура, не теряй времени, — Разозлилась подруга, когда Уильямс начала суетиться вокруг нее. — Никуда я без тебя не побегу! — упрямо заявила шатенка, шмыгнув носом, который начал забиваться из-за слез. — У тебя есть шанс! Пока они будут возиться со мной, ты сможешь спрятаться. Темнота сыграет на пользу, — голосила Мира, боковым зрением замечая, что к ним приближаются. — Без тебя мне не нужна свобода, я тебя не оставлю, — Уильямс мертвой хваткой держалась за руку подруги, боясь, что их разъединят. — Элли, какая же ты дура! Засунь свое самопожертвование в жопу и спасайся. Вместе мы обречены, а так есть шанс, — Мира пыталась высвободить ладонь, но силы были не равны из-за боли в ноге.        Долго спорить им не дали, окружив беглянок. Морана ждать не пришлось, он следовал за своими людьми, особо не отставая. — Какая трогательная картина, сейчас расплачусь, — Джим сделал вид, будто у него в руке платочек, и принялся комично им вытирать несуществующие слезы. — Вот урод, — процедила русая, прикрыв глаза. — Почему урод? Я даже прощу фак, и не буду ломать тебе палец. Настолько меня позабивал ваш побег, — хохотнул мужчина, пряча за смешком бешеную ярость, клокотавшую в душе. — Как ты нас нашел? — супруга задала знакомый, глупый вопрос, не в силах молчать.        Она все еще не осознавала правдивость ситуации. Ощущение дежавю не покидало ее с момента совершения прошлой ошибки. Где они ошиблись в этот раз? Как поступит Джим теперь? Вновь не получится достучаться до его сердца? А вообще, оно у него есть? Липкий страх проявлялся в холодном поте, который покрывал каждый участок кожи под одеждой. Казалось будто у нее жар. — Почему ты решила, что я искал вас? — Моран ответил вопросом на вопрос, еще больше щекоча без того расшатанные нервы. — Тогда как? — все еще не понимая, или больше не веря в то, что все происходит на самом деле, Элли не уставала спрашивать банальные вещи.        Ладонь Джима опустилась на волосы жены, поглаживая их, но вместо ненавязчивого жеста Уильямс ощутила груз руки бандита, словно ее ударили по голове. Настолько тяжелым ощущалось то, что мужчина делал.        Наклонившись к уху жены, Моран ядовито зашептал: — Ты думаешь, я вообще дурак? И в моем доме будут происходить вещи, о которых я не буду знать? Я слышал по камерам ваш жалкий разговор на кухне. Видел, как вы готовитесь, как собираете вещи, наблюдал за вашим побегом, за ее жестом со средним пальцем, — На этих словах он не удержался и пнул Миранду по раненной ноге, чем вызвал пронзительный крик той.        Элли хотела приподняться, но крепкие мужские руки на ее хрупких плечах под его грузом не позволили ей сдвинуться с места. — Я видел, как вы побежали в сторону этой лесополосы. Конечно, за событиями тут я следить не мог, поэтому окружил по периметру всю территорию — рано ли поздно, вы откуда-то бы вышли. Но я больше ставил на этот выход, поэтому сам ждал здесь. И не прогадал. Рад, что мы одинаково соображаем, и в этом ты меня не разочаровала, но во всем остальном… — Поглаживания по волосам резко сменились болезненной хваткой. Дернув пряди Элли на себя, Джим прокричал: — Как ты могла? Сука! Я вас кормил, одевал, не пустил твою шлюху на работу, ожидавшую других девушек, старался хорошо относиться к тебе, и чем ты мне отплатила?!        Морану хотелось ударить жену, сделать ей больно, но он сдержался. Его месть будет более сладкой, чем простая физическая боль. — Твое наказание смягчает лишь один фактор, что идея с побегом была не твоя, а этой дряни! — Плюнул он в ее сторону. — Пригрел змею на груди. Знал бы, что она будет сеять в твоей голове такие гнилые мысли, застрелил бы ее в тот самый первый день. — Почему ты видишь в своих проступках чужую вину? Если бы ты не изнасиловал меня тогда, я бы не сбежала! — закричала Элли в ответ, раздражаясь от таких незаслуженных обвинений.        Возможно, стоило прикусить язык, снова упасть к его ногам, молить, сожалеть о совершенных ошибках, но зная жестокость Морана, это проигрышная тактика. — Изнасиловал? Я получил то, что мне принадлежит как мужу на законных основаниях. И разве я был не нежен? Не ласков с тобой? Я тебя щадил и жалел, как мог. Ждал, когда ты оправишься, придешь в себя. Что я получил в ответ? Ты укусила меня за кормящую руку, — Джим был уверен в своей правоте. Он не лишал ее девственности, держа свое слово, которое дал Элли тогда. И иногда получать какое-то наслаждение от жены имел право, хотя всегда мечтал о том, чтобы его супруга оценила поведение мужчины и пришла сама, без принуждения.        Но она всегда строила чертову жертву из себя, а его рисовала демоном, погубившим ее жизнь. Кем бы она была без него, и как бы жила? В какой-нибудь нищете? Не оцененным людьми специалистом, еле сводящей концы с концами? Губя свою красоту не на того мужчину и не на ту жизнь? Элли — королева, заслужившая большего, и этого не понимала. Джим мог подарить ей все. Сказку, а не жизнь, воплотить любой ее каприз. А в замен он не просил многого, только чтобы была его и с ним.        Уильямс отказывала ему в простом, не давая шанса, не позволяя приближаться, держа как собачонку на поводке. Морана это злило. Особенно ее дрянная подруга, которая хотела забрать жену у него, подбивая ту на побег. Ничего, он избавится от нее. Со временем Элли поймет, что так будет лучше для них, даже если сейчас будет ненавидеть. — Я не твоя вещь, чтобы ты получал что-то на законных основаниях. Я живой человек, с чувствами, эмоциями, желаниями. Ты все это у меня отобрал, испепелил. Тебе важно только твое эго. Если ты хочешь вызвать во мне что-то, то таким поведением кроме ненависти ничего не выйдет, — Мысленно Уильямс отвесила себе оплеуху, прося заткнуться: вместо того, чтобы решить проблему, она лишь больше накаляла обстановку. — Ты полюбишь меня, Элли. Вот увидишь. Но вначале я устраню все, что мешает нашему счастью, — Бессмысленные разговоры начинали раздражать преступника еще больше, особенно этот холодный, презирающий взгляд, словно высеченный из камня. — Больной псих, — процедила она. — Я прощаю тебя за твою оплошность. Надеюсь, ты раскаиваешься. А эта сука уж точно не заслуживает прощения! — Он взглянул на затихшую Миранду, как палач на свою жертву перед смертью. Девушка боялась вмешиваться в их перепалку, будто ее слово могло разрушить все вокруг. — Раз я такой плохой, то отныне все будет честно. Каждый должен зарабатывать себе на хлеб. Начнешь прям сейчас. За обработку раны тоже нужно платить.        Мира непонимающее смотрела на Морана не в силах пошевелиться, настолько страх парализовал ее.        Вместо нее снова заговорила Элли: — Что ты имеешь ввиду? — Мои мальчики давно не развлекались. Незапланированные погони, незапланированные финансовые траты: так и можно разориться. Девственницы нынче дорогие. Думаю, вместо денег они с радостью примут такую плату. Да, парни? — спросил он у окружавших их людей. Те радостно закивали, рассматривая голодными глазами девушку. — Нет, нет! Она еще не восстановилась, о чем ты? — Элли испугалась от его предложения не меньше Миранды. — В весе прибавка есть, внешне выглядит хорошо, да и, видимо, достаточно сексуальна, раз мои парни хотят ее, поэтому препятствий не вижу, — подытожил Моран, собираясь уходить. — Пожалуйста, нет! — Мира нашла в себе силы схватить Джима за руку, несмотря на боль в зияющей ране на ноге, откуда вытекала вишневого цвета кровь. — Что угодно, только не это! — Ты не в том положении, чтобы диктовать условия, — отрезвляющее напомнил преступник, опуская руку на пистолет в кармане брюк.        Миранда зацепилась взглядом за оружие: — Тогда лучше убей меня, пожалуйста! — Просьба девушки удивила Джима, вызывая интерес, но вмешалась Элли, не позволяя подруге продолжить. — Не слушай ее! Миранда, что ты несешь? — Если она потеряет еще подругу, то не вынесет этого. — Такого я еще не видел. Меня, конечно, просят убить их, но не в таких обстоятельствах. Ты должна благодарить за то, что не убил тебя. Познаешь прелести секса, может, понравится, — Грязно ухмыльнулся он, представляя какие-то картины. — Нет, нет! — Миранду затрясло, дрожь ее рук передалось и Джиму. — Молю, убей меня, покончим на этом. — Миранда, хватит! — Элли не могла смотреть на то, как ее подруга подписывает себе такой страшный приговор. — Элли, ты ведь знаешь, — Жалостливо посмотрела она на турчанку, которая не успевала вытирать слезы из-за их обилия. — А это даже забавно, — Морана обычно просят отпустить их или не делать этого, а тут, вместо того, чтобы перетерпеть несколько парней и жить дальше, выбирают умереть. — Я сегодня очень добрый на удивление, поэтому, если Элли согласится и пристрелит тебя, то я не против. Сама решай свою судьбу. — Но босс! Мы уже настроились. Как так? — возмутился один, успев расстегнуть ремень. — У меня никогда не было девственницы, так интересно, как это. — С чего ты взял, что первым будешь ты? — Вмешался второй.        Пока парни спорили между собой, Миранда схватила Элли за холодные ладони, как и она сама. — Эл, — по детски назвала она ее, — пожалуйста. Я не оправлюсь после этого, мне незачем будет дальше жить. Убей меня. — Не говори глупостей, я никогда этого не сделаю. Мы справимся, — Уильямс пыталась убедить Миранду, но та выпустила ее руки, отстранившись. — «Мы»? Ты, видимо, ничего не поняла из сегодняшнего моего откровения, — разочарованно подытожила она.        Тем временем ребята, сумев договориться между собой, окружили Миранду, начав ее трогать. Та протяжно закричала, пытаясь с ними бороться, но очень быстро сопротивление было сломлено. Голые члены в боевой готовности мелькали перед глазами, вызывая тошноту и омерзение. — Джим, пожалуйста, — Подбежала она к нему, пытаясь договориться с ним. — Нет, милая, даже не начинай. Ты знаешь, что не убедишь меня, тем более я же не убиваю ее, — Ухмыльнулся он. — Но ты можешь повлиять на судьбу подруги без меня. Оружие я тебе дам. Только имей ввиду — долго думать нельзя, разгоряченных мужчин очень тяжело остановить, будучи их начальником могу не справиться. — Какая же ты мразь, — процедила Уильямс. Она думала, что и так ненавидит Морана, и больше некуда. Но, оказывается, можно ненавидеть сильнее, чем раньше. — Вот и первый минет, — Джим прокомментировал происходящее, потому что Элли стояла спиной, слышала только крики, возню и периодические удары, не осмеливаясь обернуться. — Свой-то помнишь? — задал вопрос он супруге. — Только тогда я был один. А их много, не позавидуешь бедолаге.        Моран открыто издевался над Уильямс, наслаждаясь происходящим. — Я, правда, изменюсь, я сделаю все, что ты скажешь и захочешь. Умоляю, только останови это безумие, — Элли до последнего питала иллюзию надежды, что можно что-то исправить, как-то повлиять на преступника.        Почему вообще он отыгрывается на ее подруге, а не на ней? — Я все это уже слышал много раз. Ты потеряла доверие, — равнодушно подытожил он. — Ух, уже срывают одежду. Сейчас и на первый раз посмотрим. — Элли, пожалуйста, помоги мне! Убей! — Донеслось до ее ушей, пока на доли секунды ее рот освободили. Если хоть один член будет во мне, я умру, не вынесу, не переживу этого, не смогу перебороть, в страшном сне не могу этого представить. Для меня это хуже смерти, лучше умереть.        Недавние слова единственного близкого, еще живого человека проносились в голове. Для Миранды это будет фатальностью, если она хочет умереть. Почему она заставляет подругу пережить то, что для нее хуже смерти? Чертов Моран! — Твою мать! — выругалась Элли. — Хорошо! — Ты уверена? — играя на нервах жены, спросил Джим, зная, что ей дается нелегко такое решение, и, конечно, она не уверена.        Ненавидящий взгляд служил ответом. — Все, парни! Сворачиваем удочки, на сегодня все! — Команда осталась проигнорированной.        Моран достал пистолет и выстрелил в воздух. — Я сказал, на сегодня все!        Молодые бандиты были очень недовольны, но побоялись высказать боссу свое недовольство. Последнему было труднее всего остановиться: он почти собирался войти в девушку, успев пальцами исследовать путь. Огорченно отступив от русой, он позволил Элли подбежать к ней. — Прости меня, — шептала Уильямс, прижимаясь к влажной щеке. — Спасибо тебе, что выбрала правильное решение, — искренне поблагодарила Мира, не боясь умереть. Шанс на спокойную, счастливую жизнь отсутствовал с самого начала этой истории.        С ее пробуждения в подвале она знала, что умрет, вопрос лишь времени. — Я все это время думала, что ты мертва, и оплакивала тебя. Затем мне дали эту чертову надежду, ты оказалась жива, а сейчас снова придется тебя потерять. Я не верю в это, я не хочу! Не вынуждай меня, прошу, — Элли орошала слезами ее порванную, перепачканную землей одежду. — Как жаль нарушать эту идиллию, но мы сегодня будем что-то делать? — Вмешался Моран, незаметно оказавшись слишком близко. — Да, — вместо Уильямс ответила Миранда, понимая, что та не в состоянии.        Джим вложил в дрожащие руки супруги пистолет, показавшимся ей тяжелым, непосильным грузом, обжигающим пальцы, будто от прикосновения кожа обугливалась и обнажала кости. Руки Элли он накрыл своими, чтобы девушка не учудила чего-то лишнего, контролируя ее. — Давай, — приободряющее сказала Мира, улыбаясь ей.        От этой улыбки рыдать хотелось еще больше. Снова виновата она. Если бы не ее глупое решение, они бы сейчас сидели дома, и Уильямс не стояла бы перед таким ужасным выбором. Это она должна умереть, а не Миранда. Но хватка была слишком крепкой, она не смогла бы выстрелить в себя. Моран не позволил бы. — Я не смогу! — завыла она, едва не роняя пистолет. — Я тебе помогу, — Едва до нее дошел смысл сказанного, как Джим, надавив на ее пальцы, нажал на курок.        Одной пули хватило. В лоб. Сама бы Элли промазала. Бездыханное тело рухнуло на землю. На лице красовалась счастливая улыбка. Уильямс, не веря в происходящее, зарыдала, что есть мочи, надрывая голосовые связки. Хотелось кинуться к ее телу, обнять, лечь рядом, остаться с ней, умереть вместе. Но неожиданная боль в плече отрезвила, привлекая внимание. Глаза успели ухватиться за шприц. Что ей вколол мужчина, девушка не знала. — Ш-ш-ш, не благодари, — сказал Джим, удерживая Уильямс на руках.        Резко захотелось спать, Элли боролась с этим ощущением. В такой ситуации нельзя просто уснуть! Но веки тяжелели с каждой секундой, и бороться с этим было все сложнее.

***

       Элли проснулась так же резко, как и уснула. В комнате никого не было. За окном светало, значит, раннее утро. Вначале девушке показалось, что все было кошмарным сном, но, обратив внимание не несмененную одежду, на которой виднелись капли засохшей крови, турчанка осознала, что все было на самом деле.        Ночные рыдания подступили к горлу, душа. Словно она сейчас задохнется. Чтобы убедиться, что случившееся — правда, Элли вскочила на ноги и, ничего не боясь, побрела в комнату Миранды. Та, как и ожидалось, была пустой. Неужели ее тело так и оставили там в лесу?        С окна подруги лесополосу не было видно, но в ту сторону и не хотелось смотреть, было страшно. — Будь проклят, Моран! — зло процедила вслух девушка, мечтая увидеть его смерть.        Хотелось верить, что это очередная игра, и он запрятал ее подругу, но возможно ли выжить, если пуля прилетела в лоб? Пытаясь похоронить напрасные надежды, турчанка окинула взглядом комнату. Внимание уцепилось за кровать.        Нож. Миранда спрятала его под кроватью и не взяла с собой. Значит, он тут. Наклонившись, чтобы заглянуть, так ли это, Элли радостно воскликнула. Он лежал на полу, никем не тронутый. — Теперь ты поплатишься, урод!        Болотные глаза от гнева потемнели, сменив оттенок. Ей было плевать на все. Получится ли у нее, хватит ли смелости, сил, что он сделает с ней, если не удастся. Все это не имело значения. Главное убить его. Источник всех мучений и страданий.        Крепко зажав нож в руке, Элли вышла из комнаты, побредя вниз по лестнице. Где сейчас Моран, и когда она его застанет, девушка не знала, но нужно было быть наготове. Вдруг он застанет ее врасплох.        Благо особо раздумывать по поводу его местонахождения не пришлось. Он был на кухне и пил кофе, сидя к ней спиной. В белоснежной рубашке. Как на ней будет красиво смотреться кровь. Элли от воображаемой картины приходила в восторг. — Сука! — с криком налетела Уильямс, ударяя в плечо.        Опешивший Моран не сразу понял, что произошло. — Элли! — Поморщившись, он схватился за кровоточащее плечо. — Что ты делаешь?        Мужчина попытался встать из-за стола, но девушка не позволила, нанося второй удар ниже, в район груди. Особо Уильямс не метилась, главное не останавливаться, нанося удар за ударом. — За Джона! — кричала она, не переставая не на секунду. — За Миранду! — Элли погружала лезвие ножа глубоко, почти до самой рукоятки, из-за чего вытаскивать его было сложнее, будто тело Морана не отпускало и хотело засосать оружие в себя. — За мою мать, которую ты купил! За меня! За мое будущее! — голосила Уильямс, боясь остановиться, иначе это означало бы ее проигрыш.        Страх того, что Моран перехватит ее руку, скажет, что все это очередная сценка, и теперь она поплатится, не покидал ее, заставляя действовать решительно.        Элли не планировала прекращать наносить удары, которых было уже множество, если бы не рукоятка ножа, которая из-за обилия крови стала слишком скользкой, из-за чего оружие выскользнуло из ладони, отлетев к ботинку подоспевшего охранника. — Молись, чтобы я умер. Если я выживу, тебе конец, — прошептал Моран прежде, чем закрыл глаза.