Хочу быть рядом

      "Снова лето, снова на 4 смены в ненавистный лагерь. Да сколько можно-то? Я уже взрослый, черт возьми, мне 16. Просили же - оставьте в городе, отправьте на работу - нееет, поезжайте снова в лагерь, что тут сидеть, развейтесь. С этими уродами разве развеешься? Как вообще можно развеяться в компании проституток и алкоголиков?" - так думал Женька, загружая свои шмотки в чемодан. В прошлом году было скучно - да и в этом будет. На первые две смены с ними едут злобные воспиталки - только орать умеют. Парень закатывал глаза при мысли о том, что все будут там чудить. Он сам-то, конечно, не был паинькой - как и все остальные, бухал, курил, бил татухи и выпендривался направо и налево. Куда же без драк и периодических поездок в отделение? Без этих обязательных элементов уважающего себя детдомовца его бы не приняли в компанию, а это в их инкубаторе было крайне необходимо для выживания.       Однако он был уверен и точно чувствовал, что отличается от всех остальных. Они были озлоблены жизнью, сломлены, видели впереди лишь свой нос и предавались алкоголизму и проституции при любой удобной возможности. Женя же, хоть он и считался довольно симпатичным, от девчонок всегда отшучивался, а вот выпить был не против. Но не до слепого угара, а веселья ради. Чтобы шумело в голове и жить было радостно.       Рядом с ним находились будущие настоящие проститутки, наркоманы, скорее всего убийцы, а следовательно - будущие зеки. Хотя некоторые уже могли вполне себе считаться зеками - Амир, например. В психушке был, в детской комнате милиции был, где там только не был. И все они, конечно, на учете состоят. Хотя и сам Женька был не без проблем с нервами - многое пришлось пережить. Смерть матери, попадание сюда, психозы, истерики, успокоительное, наблюдение в ПНД - он искренне надеялся, что это все никак не отразится на его взрослой жизни.       В целом он был добрым, общительным мальчиком - легко заводил знакомства, общался, наверное даже дружил. Как и все, был жутко тактильным - сказывался недостаток тепла и любви - обожал обнимашки, мог обнимать практически кого угодно и сколько угодно. Но все они были такие - никуда от этого не деться.       Недолюбленные, недоласканные дети, брошенные не по своей воле в питомник, вечно голодные до любви, ласки и заботы, не умеющие ее принимать, насыщаться ею, всегда им мало, всегда нужно еще и еще. Парень ненавидел это - хотелось иметь одного человека, которому можно излить всю душу до капли, а он поймет, утешит, успокоит, наполнит любовью, и больше не нужно будет шататься от одного к другому, вытягивая из них эту любовь - вдруг поможет, вдруг этот спасет?.. Иногда жадно заглядывать в глаза в поисках этой самой любви. Но обычно окружающие не понимали этот жадный, голодный взгляд. Кто-то любил обниматься, кто-то нет. Да и разве можно наполнить дырявый сосуд водой? Нельзя. Так же и с ними. Души с дырой, в которую тут же выливается все хорошее, что туда заливают добрые люди. Поэтому всегда мало, поэтому хочется еще. И это Женя тоже ненавидел. Сосущее чувство в груди, от которого хотелось избавиться, но сделать это было невозможно. Поэтому нужно было отвлекать себя хоть чем-то, хоть как-то, чтобы не взвыть от боли. Пока удавалось залить эту дыру алкоголем, заткнуть иногда сигаретой, иногда татуировкой. Но надолго не хватало.       В лагере стало попроще. Первая смена была конечно отстой, а вот на второй стало неплохо. Ребят привезли в новый лагерь, интересный своим расположением. До моря идти 15 минут по открытой местности, штаб начальства находится отдельно от корпусов. Идиллия. Еще и на этаже с ними 1 отряд живет. Вожатые у них тоже забавные - одна все пытается что-то сделать, уговорить участвовать в мероприятиях - и у нее получается вроде что-то с девочками. Вторая просто старается держать их в узде, общаться - чтобы быть в курсе, иметь возможность как-то на них воздействовать, если что-то произойдет. Они все усмехаются - с ней весело, но какое им будет дело, когда они напьются и начнут посылать весь лагерь?..       А вот вожатые 1 отряда поинтереснее. Первая - Алина. Они познакомились с ней, когда девочка (а она выглядит как девочка) храбро зашла к ним в комнату с просьбой подписать какой-то инструктаж. Они, конечно, поржали, и понаписали всякой фигни, но вожатая была веселая, активная, так что им она понравилась.       Вторая - Олеся. Она спокойнее, задумчивее, чтоли. Но взгляд у нее такой... пронзительный какой-то. И хитрый. С ней они сами познакомились - у них в комнате тогда закрывалась постоянно дверь, они хотели, чтобы та была открытой. В этот момент девушка проходила мимо их комнаты, вот и позвали. - Товарищ вожатая! А, товарищ вожатая! - Что такое? - она удивленно заглянула в комнату. - А поставьте нам мусорку под дверь, чтоб не закрывалась! - и еще что-то добавили. - А сами что? - хитро улыбнувшись и прищурившись, сказала та. - Да лееень... - и парни засмеялись. Олеся улыбнулась еще хитрее, встала в позу и сказала: - А что мне за это будет? Они снова взорвались смехом, на этот раз над ее шуткой. Вожатая улыбалась им. Барьер был снят. - Ладно уж! - сказала она и выполнила просьбу. - За вами должок!       Подмигнула и ушла.       Они продолжили заниматься своими делами. "Ну и взгляд!" - подумалось Жене, - "дырки прожигает!".       Потом он уже не помнил, как впервые обнял именно эту девушку. Помнил, что она была не против. Тоже очень любила обнимашки. Не он один, конечно, был охотник до ее объятий. Даже пожалуй лучше, чем с ним, она общалась с Лешкой - 17летним парнем, почти 18 ему было - так сложилось, что он первый увидел, как она плачет - и тут же рванул на помощь. Что-то там было про усталость, дети довели и прочее - как обычно бывает у вожатых. Тот успокоил, поддержал - и стал частым гостем в вожатской. Женька, конечно, тоже захаживал - иногда приходилось успокаивать и ему - на редкость эмоциональные девочки попались. Однако он чувствовал - они отдают себя отряду полностью, без остатка - все то, что у них есть в душе, всю любовь и нежность - раньше он такого не встречал и был очень удивлен. А самое главное - это распространялось и на них - детей-сирот. С удивлением Женя осознавал, что этим двоим вообще все равно, что там у них и как там у них - девчонки любили их здесь и сейчас. Однако у Олеси это получалось сильнее - может, внешне это было не очень заметно, но на уровне эмоций парень чувствовал - она отдает себя больше, чем Алина.       Когда он начал перед ней мурлыкать? Тянуть ей спинку? Класть на колени голову, чтобы почесала? Он не помнил. Но чертовски приятно становилось, когда Олеся, завидев его, тут же сообщала: "спинааа..." и закидывала руки ему на шею - чтобы потянул, поставил позвоночник на место. Он и рад был - потрясающее ощущение - прижать девушку к себе настолько близко и сильно, что и в отношениях такое не всегда можно себе позволить.       Она общалась и с другими. Был еще Амир - он, как только ее видел, тут же бросался обниматься. Хотя он на всех так бросался. Правда, только ей говорил: "Вот была бы ты помладше..."       Она лишь отшучивалась.       Видно было, что ей приятно все это внимание, хотя она лишнего не допускала - вожатая все-таки.       Но только на него (и иногда на Лешу) реагировала сама с большим удовольствием, всегда сама бежала обниматься. Но Женя знал, что у друга девушка есть, так что ему было все равно. А вот на других...Он не помнил, когда первый раз поймал себя на мысли, что ревнует. Ему было неприятно, что Амир может вот так вот просто сесть рядом с ней, занять его место (хоть и нельзя назвать его законным) и просто рядом с ней сидеть. А таковы негласные правила - он с Амиром не общается, так что подойти и сесть рядом не может. Может лишь улыбнуться и пройти мимо.       Зато когда никто рядом с ней местечко не занимает, Женя радостно устраивается рядом, кладет голову на колени и просит чесать его. Олеся гладит его по волосам, зарывается в кудрявые локоны, ласково чешет кожу головы - и от ощущений разбегаются мурашки. Он обхватывает девушку руками - какая она все-таки маленькая! - и лежит так, кайфует, болтает о всяком. И отчаянно говорит себе, что он, как детдомовец, может себе такое позволить.       Правда в том, что так лежать он хочет только на ней. И чтобы чесала его только она. И обнимала тоже. И было бы неплохо, если бы еще и целовала, но это уже на грани фантастики. Для нее, конечно, ему-то пофиг на всякие там запреты. И лежать он так готов бесконечно.       Именно поэтому сейчас они уже не особо мучают своих вожатых, как в начале смены - когда отказывались идти спать, и девочки сидели с ними до 3-4 часов ночи. Вожатые же 1 отряда спокойно спали. Сейчас он выходит, только если дежурит или возвращается с планерки Олеся. Слышит голос - и если не спит, тут же выпирается в коридор, требует внимания, сказку на ночь, вечерние обнимашки, поцелуй в лобик.       Чаще всего Олеся смеется и соглашается, заходит к ним в комнату (или он валится рядом с ней на диване в коридоре, если она дежурит), садится к нему на кровать, гладит по волосам и рассказывает какую-нибудь историю. Или о себе что-нибудь. Женя очень любит эти разговоры. Благодаря им он узнает девушку лучше. Конечно, она ничего плохого пионерам не расскажет, но и хорошего достаточно.       Однажды они вот так сидели в коридоре, парень уже дремал, а она лазила в телефоне. Сквозь дрему он почувствовал, как она в задумчивости соскользнула рукой с его головы и начала осторожно, одними пальцами обводить овал лица, перебираясь на шею и плечи. Тогда он не особо осознавая что делает, схватил ее руку и прижал к своей щеке, потерся о нее. - А массаж мордашки сделаешь? - сонно спросил паренек. - Сделаю, - шепотом ответила Олеся.       И правда сделала, да такой классный и нереально приятный. Женя чувствовал толпы мурашек по телу и легкое напряжение в штанах. Хоть бы не заметила. Он чуть приоткрыл глаза.       Лицо девушки, склонившейся над ним, было очень задумчиво. Она мягко гладила его щеки, лоб, подбородок, брови, внимательно разглядывала его самого. Подавив нереально сильно накатившее желание поцеловать ее, он снова закрыл глаза. Прошло еще минут 10, по истечении которых они услышали, как кто-то вошел в блок. Олеся пошла проверять, кто это, и пока она ходила, Женя почти заснул.       Девушка нежно гладила его по волосам и уговаривала уйти спать в комнату. Сопротивляться было лень, так что он действительно ушел в свою кровать, выпросив напоследок поцелуй в лобик. И еще один. Потом сразу заснул.       За несколько дней до конца смены Амир напился и начал буянить. Так как стадное чувство у них сильное, буянить начали все, даже Женя. Пусть и не так сильно. Сначала все они хотели устроить побег, потом он и Леша ограничились походом в курилку (за выход с территории лагеря их могли отправить в город, а Жене уже не хотелось, как и Леше), а остальные действительно сбежали. Их отлавливали с ментами, возили в отделение. Его и Леху не тронули - они же вернулись спустя 10 минут - считай, все время были в корпусе.       Однако все были страшно напряжены - и он не решился подходить и ворковать с вожатой. Она не была ласковой и доброй после всех событий - скорее, сосредоточенной и сочувствующей их вожатым. А у их вожатых глаза были на мокром месте.       На следующий день парней депортировали - и они остались вдвоем. Леха все чаще пропадал в другом отряде, а Женька стал частым гостем в вожатской у Олеси - в своей комнате было скучно, так что он приходил посидеть, полежать, поиграть в телефон. Она жила с Алиной, которая была не против, и Настей, которой почти не бывало в комнате, так как ее отряд жил на другом этаже.       На последней дискотеке во время мероприятия обнимашки она наговорила ему кучу приятных вещей. И расплакалась именно перед ним. На его груди, можно сказать. А Женька улыбался ей, обнимал (сейчас можно при всех, таковы условия мероприятия) и успокаивал, как мог. - Как же я без тебя, без твоих объятий... - говорила вожатая. - Я так привыкла. Они одно из самого лучшего, что было на смене. Очень теплые и приятные воспоминания. "Дааа, - думал парень, - если бы я тебя еще и целовал...или еще что..."       В последнюю ночь вожатые, знал парень, дежурят посменно.       Олеся отдежурила свое время и пошла спать. Женя спать не собирался. Все время ее дежурства он тусовался с девушкой в коридоре на диване, и они за всю смену столько не обнимались. Благо, девочки наставили кучу ловушек везде для детей, так что никто никуда не попрется и им не помешает. А после того, как она ушла спать, он зашел в свою комнату и стал ждать момента. Ждать пришлось долго, но когда он в очередной раз высунулся в коридор - никого не было.       И Женя решился. На цыпочках пройдя по коридору - он попробовал заглянуть в вожатскую. Дверь была закрыта. Еще бы - спать одной в комнате на этаже с кучей отморозков - страшно. Он попробовал открыть дверь, ведущую в их блок - открыто. Тогда он хитро хмыкнул и защелкнул ее на замок. Теперь изнутри открыть сможет кто угодно, а вот снаружи - только ключом. Теперь никто внезапно не ворвется.       Женя подошел к двери вожатской и тихонько постучал. Тишина. Он постучал чуть громче. Снова тишина. Парень хотел попробовать еще раз, но услышал за дверью недовольное ворчание. - Кто там? Точно Олеська, только голос заспанный. - Это я, - тихонько сказал парень. - Женя. - Женя? - удивленно. Дверь открылась. - Чего тебе? Олеся не переодевалась после того, как ушла спать. Видимо, на случай, если куда-то нужно будет бежать. - Мне скучно, - сказал парень, протискиваясь в комнату. - Хочу быть рядом. - Ты чего? Хорошо все? - настороженно спросила она. - Да, да. Обнимашек захотелось. - он прижал ее к себе. - Вот уж не думала, что ты придешь ко мне за этим среди ночи, - хмыкнула девушка, поглаживая его по спине. - А то как же! - ответил Женя, чуть отстранившись и глядя ей в глаза.       Она выглядела совершенно спокойной, расслабленной, абсолютно его не боялась. Он тонул в этих глазах, кажущихся абсолютно черными в темноте. И парень не выдержал, нырнул в омут.       Он приблизил свое лицо к ее и мягко коснулся губами губ девушки. Успел почувствовать легкий вкус мяты и чего-то еще, такого до боли теплого и чуть сладкого - вкус поцелуя.       Видимо, на руку сыграла ее сонливость - сначала Олеся, судя по всему, не очень понимая, что делает, ответила на его поцелуй. Спустя несколько секунд до девушки дошла суть происходящего. Она резко отдернула голову, глядя на него глазами по 5 рублей. - Женя! Женя!!! А если кто-то войдет! Увидит!! - Там дверь закрыта. Если будут стучать или ключ поворачивать, мы услышим. Да и Алина, думаю, тебя не сдаст. - сказал парень, хитро улыбаясь.       Олеся все еще смотрела на него во все глаза. - Хочу быть рядом! - сказал еще раз парень и снова поцеловал ее, прижав покрепче.       На этот раз девушка уже не сопротивлялась и отвечала на поцелуй.       Жене хотелось, чтобы это длилось вечно. Постепенно она расслабилась в его объятиях, начала гладить парня по спине, водить ноготочками, слегка царапать.       Поцелуй становился все горячее, а они прижимались друг другу все крепче.       Женя проникал языком в ее горячий рот, сплетался с ее язычком, потом они снова расходились, чтобы вновь воссоедениться. Ощущения были божественные. В штанах тоже чувствовалось напряжение.       Спустя какое-то время - может час, а может вечность, они оторвались друг от друга.       Два влюбленных человека стояли в темном коридоре вожатской, сжимая друг друга в объятиях, боясь отпустить, и понимая, что отпускать придется. Здесь и сейчас такие отношения недопустимы, каждый понимал это очень хорошо. - Хочу быть рядом... - прошептал Женя и прижался губами к макушке девушки, зарылся носом в волосы, прижал ее к себе. - Обязательно будешь, если хочется, - был ответ. Она прижималась лицом к его плечу и улыбалась.       После этого парень ушел к себе в комнату, заперся в ванной, спустил в раковину и затем разбил кулаки об шкаф в бессильной ярости.       На следующий день они вели себя как обычно.       Олеся рано утром проводила почти всех детей из своего отряда.       После этого они сидели вместе на лавке (так как ей не надо было больше почти ни за кем следить - она была свободна), болтали и смеялись.       И только по взглядам, полным то страха, то надежды, то отчаяния, которые бросал Женя на вожатую, можно было что-то заподозрить.       Вечером девушка улетела с остатками отряда в город, а парень остался дожидаться своей участи в лагере. Куда их отвезут теперь?.. И встретится ли он на следующей смене с ней?.. Парень не знал. Но уже очень сильно скучал.