Унесённые призраками

2002 год         — Спасибо, что поделилась этим со мной, — доктор почтительно склонил голову, впрочем, не рискуя уронить круглые очки. Эшли едва сжала ладони.         — Вы сами спросили об этом. Я ответила. В чём смысл терапии, если я буду врать?         — Как бы я хотел, чтобы все пациенты думали как ты, но — увы и ах, — они считают, что обманывая меня, им удаётся обмануть самих себя. И всё идёт насмарку.         — Идиотизм, они же сами за это платят, — тихо и несдержанно произнесла девушка. Чем заслужила укоризненный взгляд пожилого врача и его едва игривую улыбку, выдающую его истинные чувства. За последние несколько месяцев Эшли стало гораздо лучше. И порой они с доктором Рихтером позволяли себе небольшие фамильярности, но лишь в знак доверия друг к другу. Для девушки это было важно и шло ей на пользу.         — Впрочем, я видел твои школьные фотографии и могу сказать, что ты всегда находила оригинальный способ самовыражения. Но не кажется ли тебе, что тогда ты поменяла всё слишком резко даже для самой себя?         — Что вы хотите этим сказать? — подозрительно-обозлённо спросила Эшли. Но Рихтер никак не отреагировал на столь кардинальную перемену в настроении своей клиентки. Её реакция была предсказуема. Учитывая, что он действительно нашёл то, что они искали так долго.         — Что возможно корень нашей проблемы, из-за чего всё и началось, это как раз тот самый « Красный инцидент Ноксвела». Вроде ты говорила, школьная газета именно так описала всю сложившуюся тогда ситуацию?        Эшли закрыла глаза. Досчитала до десяти. Открыла и сдула с лица прядь красных волос. Возможно ли, что тот случай действительно повлиял на неё так сильно, что она отдувается и сейчас? Возможно, ей стоило обратиться за помощью ещё тогда и может, все, что было потом — не случилось бы. А если бы и случилось — не привело бы её к тому, где она сейчас. Волна отчаяния вновь захватила её вместе с панической атакой.        Но она в помещении с доктором. А значит, не сможет покалечить себя или кого-то ещё. Надо лишь переждать всевозрастающий и неконтролируемый невроз.        Сложно не винить себя во всём произошедшем. Треугольник был неизбежен. А она выбрала не того.

***

1995 год        В этот раз Хэллоуин прошёл совершенно не так, как ребята планировали его провести. Тодд со своим парнем умотал в другой город на все выходные, и неразлучная троица осталась сама по себе в этот прекрасный день Всех Святых. Впрочем, скучать им не приходилось.        Накануне ночью, Ларри закидал окно Эшли маленькими камнями. Рядом с ним стоял Сал и усиленно пытался провалиться сквозь землю. Эш не хотела выходить на контакт, но если патлатый рокер кинет ещё пару камней — старое стекло в раме просто не выдержит. И ей пришлось выглянуть. Не то, чтобы она сильно пожалела об этом.        Ларри откуда-то стащил автомат с жевательными шариками. Он решил замутить бизнес на Хэллоуин. Пока они сами отрываются — дети могут подходить к автомату, брать конфеты, а взамен оставлять деньги. Джонсон считал это гениальной идеей. Эшли послала его в долгое пешее и эротическое. И встретившись на следующий день, в день самого Хэллоуина, ребята хвастались друг перед другом костюмами.        Сал долго не мог выбрать себе костюм на этот день, впрочем, как и на прошлые праздники. Он терялся в собственных желаниях и возможностях, часто уходя в меланхолию, которую пытался скрыть от друзей. И каждый раз пытался отказаться от участия в общем празднике, боясь его испортить. Разумеется, у него ничего не выходило. Этот раз не стал исключением. Эшли принесла ему сделанный ею костюм Дарта Вейдера. Сама она оделась в костюм Мэри Джейн Паркер, в ту её версию комиксов, где она — репортёр. Впрочем, ей очень шёл выбранный ею образ.        Но вышедший в гостиную Ларри поразил всех.        Голубой парик, сделанная вручную маска напоминающая протез Сала… Джонсон умудрился перевоплотиться в сильно поношенную и побитую жизнью версию младшего Фишера, со своими торчащими волосами из-под синей мочалки с хвостиками.        Эшли не знала, как реагировать. В ней медленно вскипал гнев. Но прежде, чем он вылился из берегов, Сал обнял Ларри и тихо поблагодарил. Он был смущён, и знал, что Джонсон сделал это не со зла, а имел самые добрые намерения. И всё же, видеть себя в качестве костюма на Хэллоуин — то ещё удовольствие. Но Ларри наверняка не имел в виду ничего плохого.        Девушка хотела ему запретить выходить в таком виде на улицу, но Сал был совершенно не против, наконец, отправиться праздновать.        И всё было бы хорошо, если бы не обыкновенная случайность. Глупость, ребячество, мелочь, нелепица. Полный абсурд, по большей части.        Эшли, в соответствии со своей натурой и персонажем, которым была сегодня, решила запечатлеть на фото величайшую битву между Салли Кромсали и Дартом Вейдером в, казалось бы, пустом переулке.        После яркой вспышки, послышалось совершенно нехарактерное шевеление со стороны мусорных баков.         — Я так не могу, Трэв! — что-то голубое убежало и скрылось во тьме переулка.         — Фил, стой! — но было поздно. Кулак молодого человека ударил по крышке мусорного бака.       И пока Салли и Ларри подбегали к Эш, чтобы посмотреть на получившийся снимок, на них уже надвигалось одно не самое приятное лицо.         — Кэмпбелл, мать твою!        Трэвис был в ярости. И вымещать свою ярость он решил единственным способом, которым умел — через силу.        И, разумеется, во всём, по мнению Фелппса, виноват был Сал, что знал его страшную тайну. И теперь они хотят над ним поиздеваться. Но никто, кроме Сала, так и не узнал, за что Тревис получает тумаки от родного отца-священника.         — Послушай, это просто фото. Я выкину его, окей? — Эшли пыталась уладить зарождавшийся конфликт. Она первая увидела то, что было изображено на фотокарточке, и сообразила, что к чему. Но вмешался Ларри, давно ожидавший случая расплатиться с негодяем.         — Чего взбеленился, петушок? Не хочешь, чтобы вся паства твоего папочки узнала, как ты зажимаешь парней в переулках?         — Ларри! — крикнул Сал, хватая друга за плечо в попытке остановить. Эшли слишком не вовремя вклинилась между парнями.         — Трэвис, фотки нет, ок? Всё, успокойся. Это вышло случайно. Нам нет до тебя дела, — она разорвала фотокарточку на глазах юного Фелпса и бумажные клочки посыпались на асфальт. Но Тревис, уже будучи взбешённым, был не в состоянии совладеть с собой. Он намеревался оттолкнуть девушку со своего пути и врезать по кривляющейся роже Ларри, что подначивал блондина некультурными знаками руками и мимикой.        Эшли была откинута всеми тремя парнями, практически одновременно. Ремешок, на который крепилась её камера, порвался и остался в руках Тревиса. Камера, громко звякнув, разбилась об асфальт у ног парней.        Словно обезумевшая, Эшли подползла к своей камере и начала собирать осколки. Сал пытался её остановить и оттащить подальше.         — Это же всё что… Всё что от неё осталось. Я отнесу его в ремонт. Ещё можно всё исправить!        Фелпс выглядел испуганно. Сначала от неожиданности, а после от понимания того, что бубнила эта странная девка, чьи пальцы страдали от разбитых линз объектива.        Самообладание вернулось к парню, когда он оказался прижат к стене разъярённым Джонсоном. Ларри был взбешён не на шутку. Но Трэвис умел ориентироваться в таких ситуациях. Он вырвался сразу, едва патлатый сложился пополам от боли от запрещённого приёма и сбежал, оглянувшись лишь раз на компанию в переулке. Эшли прятала лицо у Фишера на плече.        Они не видели Эшли с того вечера, потому что все выходные у девушки были забиты работой. А появляться у неё на работе — было чревато скандалом. Летом они так соскучились по ней, что пришли к ней в отель. Сначала вдвоём, потом приходили по отдельности, кто и когда мог. Но Эш была так занята работой, что им не удавалось нормально побеседовать и парням становилось скучно. А когда парням скучно — они пытаются развлечь себя сами. Пострадавшее либидо некоторых гостей хостела, разбитая ваза хозяйки и смутившиеся вида несовершеннолетних парней гости, которые так и не рискнули заехать — стали той самой причиной, почему Джонсону и Фишеру было запрещено появляться даже на пороге этого заведения. Эш пригрозила никогда с ними не общаться, если они снова придут туда без весомого повода. А такой повод был только один — вопрос жизни и смерти.        Ларри и Сал не знали, как помочь Эшли с её бедой и все выходные провели за мыслями об этом. Когда вечером в воскресенье вернулся Тодд, он, узнав о ситуации, решил проблему этих двоих за несколько секунд:         — Пусть и не скоро, но будет Рождество, а потом День Рождения. Можете подарить подарок от вас двоих сразу на два праздника. Думаю, её только порадует ваша практичность в этом вопросе. За эти полтора месяца как раз успеете накопить на что-то приличное.        Это так воодушевило парней, что они почти забыли о причине испорченного Хэллоуина. Почти — потому что Ларри помнил и очень хотел отомстить. Но, так как и Сал и Эш были бы против, ему нужно было придумать, как это сделать, не вовлекая в это друзей.        Понедельника ребята ждали с нетерпением. Учебный день волновал их не только из-за их любимой пиццы в столовой, но и потому, что они наконец смогут увидеться с подругой.        Но Эшли так и не появилась. Ни на первом уроке, ни на втором, ни на третьем факультативе живописи. В столовую ребята направлялись в прескверном настроении, и даже пицца их не порадовала. Новости пришли оттуда, откуда не ждали. Пых упал за их стол с полным подносом, но взгляд этого любителя хорошо покушать не был голодным, а обеспокоенным. Его подруга сердца Мейпл была бледнее обычного. Сводные братья занервничали, но они не успели задать ни одного вопроса, как Пых начал допрашивать их о том, что они сделали с Тревисом Фелпсом. Ребята не понимали в чём их пытается уличить Пых, пока к ним за стол с самым серьёзным видом не сел Тодд.         — Трэвис в больнице с начала выходных. Говорят, на нём места живого нет. Он был избит до полусмерти. А после реанимации впал в кому. Нам всем интересно, за какие проступки вы довели его до такого?        Тодд выглядел неумолимым и стойким. Его взгляд, особенно сквозь очки, прожигал насквозь. Сал посмотрел на Ларри, но тот лишь едва мог пожать плечами. Он думал о мести. Маленькой пакости без сильного членовредительства. Но он даже не успел притворить этот план в жизнь.       А то, что они сегодня не заметили отсутствие Тревиса… Что ж, они слишком переживали из-за отсутствия Эшли, чтобы замечать что-то ещё.         — У нас была стычка в пятницу вечером на Хэллоуин. Но он убежал на своих двоих. Больше мы не пересекались. Тогда вопрос, почему вы решили обвинить нас? — Ларри перешёл в наступление. Он раздражался.        Тодд лёгким движением поправил очки на своём лице, которое смягчилось, но лишь слегка. Пых же выдал громкий вздох облегчения и, по всей видимости, от новости о том, что его друзья не избивали однокашника, аппетит к нему вернулся, и он принялся за свою порцию. Мейпл всё ещё была бледна и меланхолична больше чем обычно. Возможно, она знала больше. Возможно, переживала за подругу.         — Вы знаете, что с Эш? — спросил Ларри, заламывая руки на столе.         — Сейчас объясню, если ты услышишь хоть что-то под аккомпанемент челюстей Чака, — недовольство Тодда было понятно. Он терпеть не мог грязи вокруг себя и отсутствие элементарных манер. Пых не отличался ни тем, ни другим и по сути своей являлся полной противоположностью рыжему ботанику гею. — Его отец, не смотря на все обстоятельства, всё же провёл Воскресную Проповедь, которую посвятил Тревису. И обвинил в случившемся вас троих. Вас, в том, что именно вы нанесли парню все эти ужасные увечья. Эшли… Кхм, — Тодд снял очки, вытер их о кофту. Отвёл взгляд. Он всегда так делал, когда ему не нравилось то, что он собирается сказать. Парни напряглись. Мейпл отвернулась и закрыла лицо руками. — Эшли досталось, как… Подстрекательнице. Он обвинил её в… Одном из смертных грехов, и…         — В каком? — утробно произнёс Ларри, играя желваками. Ему нужно было это услышать, хотя он и догадывался.         — Ларри, не заставляй меня говорить такое о ней. Мы все знаем, что она не такая… — Тодд пытался увильнуть. У него не вышло. Ларри ударил по столу.         — Вы пришли сюда и с ходу начали обвинять нас с Салом в том, что мы что-то сделали с Фелпсом. Значит, в это вы поверили. Значит, считаете, что мы на это способны. Даже не знаю, насколько сильно это оскорбительно. А теперь, когда выяснилось, что мы этого явно не делали, ты не рассказываешь о том, что этот пидор наговорил этим баранам из своей паствы об Эш? Когда он говорил о нас троих, поливая нас грязью?! В одну ложь вы поверили и рассказали, а в другую, что? Совесть не позволяет?         — Ларри, — Сал сильнее сжал плечо брата. И только сейчас Джонсон заметил, что не сидит за столом, а стоит и орёт на всю школьную столовую на Тодда, который очень удивлён его поведением и несдержанностью. И единственной причиной, по которой рыжий парень до сих пор оставался цел, был Сал, сдерживающий своего брата изо всех сил. Ларри едва ли устыдился собственной реакции. Он был готов отстаивать честь подруги, даже если бы для этого пришлось бы передраться со всей школой. Никто не смеет думать, что Эшли, его прелестная Эш…         — Шлюха, — донёсся отрывок из разговора мимо проходящих школьников. Зубы Ларри заскрипели, и он бросил на несдержанных подростков такой яростный взгляд, что они поспешили ретироваться, от греха подальше.         — Внимание. Объявление от директора Харингтона. Мистеру Фишеру и мистеру Джонсону надлежит немедленно явиться в кабинет директора. Повторяю, мистер Фишер и мистер Джонсон…        Парни не стали дослушивать. Лари вырвал руку из хватки Сала и закинул на плечо свою сумку. Фишер натянул на спину рюкзак и попрощался с друзьями. Джонсон не удостоил их и взглядом, молча отправляясь в кабинет директора. Парни были готовы к тому, что их там ждет. В конце концов, они оба стали слишком много смотреть телевизор.        В кабинете директора их, как они и предполагали, уже ждали. Инспектор из полицейского участка и их собственные родители. Впрочем, ничего нового они не услышали.        А так как Салу дали говорить первому, он рассказал почти правду о том, что случилось вечером в пятницу. Ларри лишь на секунду удивлённо поднял бровь, когда понял, что его брат упустил деталь о том, что Тревис целовался с парнем и случайно попал на снимок Эш. Но заметив на себе взгляд следователя, тут же напустил на себя безразличный вид. Сал ещё всё объяснит позднее.        По требованию Генри, им зачитали официальное обвинение от пастыря Фелпса. И Ларри едва удавалось сдерживать хладнокровие. Их обвиняли в причинении особо тяжких Фелпсу младшему. Эшли обвинили в преднамеренном мошенничестве и проституции. Якобы она соблазнила бедного Тревиса, а после стала требовать с него за это денег. А когда у бедного сына священника их не оказалось, она натравила своих дружков (Джонсона и Фишера) на него и те избили бедолагу, вымещая на нём всю ненависть к вере и насмехаясь над ней.        Большего бреда Ларри не слышал. Он был уверен, что всё разрешится в их пользу за следующие несколько дней. Ведь то, что происходило сейчас — это абсурд чистой воды.         — Увидимся в суде. Мальчики, больше не слова без адвоката, — предупредил ребят Генри, выглядящий более воинственно, чем когда-либо. Лиза тоже была рассержена и оскорблена до глубины души. Её мальчики не могли совершить нечто подобное!         — Есть свидетельские показания и улики. Вы уверены, что хотите довести дело до суда? — следователь ухмылялся. И эта ухмылка не понравилась ни Салу, ни Ларри. Что-то в ней было… Знакомое и загадочное. И сулило опасность.        Ребята решили воспользоваться советом Генри Фишера и промолчали, каждый думая о своём, они покинули кабинет директора.        За сегодня они так и не увидели Эшли. На домашний телефон никто не отвечал. Сходить к ней домой не представлялось возможным; родители запретили им покидать апартаменты после наступления темноты, пока вся эта шумиха не уляжется.        Следующий учебный день начался несколько лучше, чем предыдущий. Они, наконец, встретились с Эш у входа в школу. Девушка уверенно делала вид, что с ней всё в порядке, но она явно не хотела грузить парней своими переживаниями, ведь им хватало и своих.        Неожиданность, испортившая этот день, произошла прямиком в коридоре школы, когда троица шла на первый урок и активно обсуждала произошедшее с ними. На их пути встала мисс Дориган, новая учительница математики. Молодая, стервозная и сильно верующая. Она была одной из прихожан местной церкви.         — Чтобы ты знала, таким девушкам, как ты не место в приличном обществе.         — Таким, это каким, мисс Дориган? — с натянутой улыбкой и крепко сцепленными зубами спросила Эшли, едва расставив руки в стороны, чтобы удержать своих друзей от опрометчивых поступков.         — Таким оторвам лёгкого поведения.        Эшли ухмыляется. Её ладони горят огнём. Ларри знает эти сигналы с детства и пытается увести подругу в безопасное место. Подальше от подстрекательницы учительницы, что повела себя вопиюще непрофессиональным образом. Но Эш неожиданно вырывается из крепкой хватки друга и идёт в сторону выхода из школы, показав на последок средний палец и крикнув:         — Оторва? Я покажу Вам оторву, мисс Дориган.        Среда в старшей школе Ноксвела не предвещала ничего особенного. Ларри беспокойно озирался, сидя за партой на первом уроке математики. Эшли не появлялась, а тем временем уже отзвенели два звонка, возвещавшие о начале урока. Джонсон не мог не беспокоиться за такое количество прогулов подруги. Но когда от урока прошло ровно десять минут, а ученики в классе уже во всю кивали носами, даже не пытаясь запомнить новую тему, которую им зачитывала из учебника мисс Дориган, дверь в класс с громким скрипом открылась. И в класс твёрдой походкой, с самодовольной и наглой улыбкой вошла Эшли Кэмпбелл. Вот только это была совершенно не та привычная всем девушка. И выделялась из всех других девчонок этой школы она не только ярким макияжем.        Распущенные рубиновые волосы ниспадали с её плеч и заканчивались на уровне нагрудных карманов кожаной куртки. За её спиной едва покачивался чехол от гитары, с инструментом внутри.        Новый вид девушки шокировал окружающих. На столько, что даже учительница не может ничего сказать ей, и лишь поэтому Эш садится на своё место. А прерванный её появлением урок продолжается под нервные шепотки и молнии из глаз мисс Дориган.        Ларри, пришедший в себя, быстро пишет записку и кидает ею в подругу, но девушка не отвечает на неё, а лишь едва качает головой. Словно сообщая, что они обсудят это на перемене.        Ведь действительно, привлекать к себе ещё больше внимания — просто опасно. А ей и так светят круглые неприятности. Пусть и несправедливые.        Как только прозвенел спасительный звонок, Ларри и Эш первые выбегают из класса, чтобы не достаться на растерзание учительницы. Они оба находят Сала. И тот весьма озадачен новым внешним видом своей подруги. Почему озадачен? Потому что при виде Эшли Сал смог лишь выдохнуть утробную букву «о» и заворожено пялился на яркие красные волосы. Девушка собрала длинные волосы в хвост, и теперь парни заметили, что изменился не только их цвет. Сама прическа стала другой. Длинных прядей оказалось всего несколько, всё остальное было острижено по уровню подбородка, и когда Кемпбелл сделала хвост, казалось, что она коротко подстриглась. Но в распущенном состоянии, создавалась иллюзия длинных волос.        Сал неожиданно, даже для себя, обрёл дар речи в виде комплимента, которого не планировал. Из-за него в воздухе повисло непонятное напряжение, которое Фишер попытался снять.         — Если это помогает тебе чувствовать себя лучше, я имею в виду. Я точно не тот, кто может говорить об этом. Тебе самой нравится твой новый образ?         — Мне нравится, как люди реагируют, — задумчиво, с лукавой улыбкой ответила девушка, провожая взглядом идущих мимо учеников, что беззастенчиво на неё пялились. — И да. Мне кажется это куда смелее. Новая Эшли.         — Круче только яйца, чувиха. Это полный отпад! Сал, жаль, что ты не видел физиономию училки.         — Эшли Кэмпбелл срочно вызывается в кабинет директора.         — Вот настолько её лицо треснуло, — хмыкнула Эшли, указывая на динамик, откуда закончил доноситься монотонный голос секретарши.         — Сходить с тобой? — спросил обеспокоенный Сал. Ларри поддержал его. Но Эш отказала. К директору она отправилась одна, полная решимости доказать своё право на свой внешний вид. В конце концов, на черлидершах почти нет одежды, и они ходят так по школе и им за это ничего не бывает.        Ребята так и не узнали, что именно произошло в кабинете директора. И до конца дня они так и не увидели Эшли ни на одном из уроков, ни на переменах. Ни после школы во дворе. Красноволосая девушка словно испарилась, не оставив после себя и следа. Но в этот раз Ларри и Сал были не намерены сдаваться и твёрдо решили найти подругу и быть с ней рядом в этот период. Ведь все знают, что девушки экспериментируют со своей внешностью, только если в их жизни произошло нечто совершенно экстраординарное. Они это тоже из телевизора узнали. И вот, наконец, эти знания пригодились на практике.        Ларри и Сал разделились. Джонсону путь в мотель был заказан его хозяйкой, так что искать Эш на её работе будет Сал. Сам же Ларри пойдёт по другим местам, где девушка часто бывает. Они условились встретиться в подвале апартаментов в 10 вечера, и обязательно привести туда подругу, чтобы устроить их личный сабантуй на троих. Как это бывало раньше.        Мотель, в котором работала Кэмпбелл, находился на северном шоссе города. Чтобы туда добраться, нужно было потратить два часа на автобусе. А чтобы попасть на нужную остановку от школы — ещё полчаса в сторону северо-запада. Именно по этому Салу досталось только одно место. Пока он до него доберётся и вернётся — Ларри успеет обойти все остальные.        Что бы себе ни думал Джонсон, он не мог отделаться от мысли, что это соревнование. Он пытался отогнать это пьянящее чувство соперничества, но у него ничего не получалось. И тепло внутри его груди разливалось, стоило ему представить, как он первый найдёт Эшли и отвезёт её к себе домой. И до прихода Сала, у них будет много времени наедине. Он станет её утешением. Сможет помочь разобраться с любой проблемой. Он будет её тёмным рыцарем, а она — его кровавой принцессой. Ларри не хотел предавать Сала. Но он решительно не мог заставить своё подсознание перестать думать и представлять это. Разумеется, на деле, всё будет совершенно иначе. Но мечты ведь на то и мечты. Никто и никогда о них не узнает, и не всем из них суждено сбыться.        И это было совершенно верно.        Приехав в мотель на шоссе, Салу пришлось разговаривать с новым администратором, который должен был сегодня завершить обучение, но его наставник куда-то ушёл с красноволосой рокершой. А его оставили одного следить за всем мотелем. Мол, это и есть его экзамен в конце стажировки. Справится — и должность будет его.        Фишер с трудом заставил юношу вспомнить, куда именно могли отправиться Эш и её друг с работы.         — Вроде, речь шла о каком-то клубе в этих окрестностях. Я не местный, как бы. Так что больше ничего сказать не могу, извиняй.        Сал провёл ещё некоторое время, расспрашивая прохожих. Что давалось ему с трудом, ведь многие не могли в серьёз воспринимать парня, который до сих пор празднует Хэллуин в своей маске.        Выведав название и направление недалеко находящихся тусовочных мест, коих оказалось три, Сал отправился к самому ближайшему, уповая на удачу.        Удача в свою очередь проявила себя в том, что его пустили в видавшего лучшие виды сарай, где немногочисленные люди, в основном 50-ти летнего возраста слушали живой концерт захудалого кантри. Эшли явно не было среди этих пенсионеров, и разочарованный, Сал отправился в следующий. Клуб « Пять виски».        В этот раз внутрь его не пустили. Салу ещё не было двадцати одного года, и фейсконтроль он не прошёл. К тому же сейчас там была закрытая вечеринка, что-то вроде репетиции какой-то крутой группы, у которой концерт будет в пятницу. Но Фишер знал, что это не его знакомые. Он смог разговорить охранника и узнал, что ни одна барышня с приметными красными волосами сюда не заходила. И немного послушав доносившиеся из клуба звуки, подумал, что можно будет потом рассказать об этом друзьям и может они найдут способ попасть внутрь. Он знал, что у ребят есть поддельные документы, чтобы покупать алкоголь и сигареты, так что у них с этим проблем не возникнет. А он, ну он что-нибудь придумает. А если точнее, они вместе что-нибудь придумают, как одна команда. И всё будет как раньше.        Он не смог попасть и в третий клуб. Сал уже почти отчаялся, ведь время неумолимо приближалось к 11 вечера. Он опаздывал к Ларри, но парень был почти уверен, что его брат точно не нашёл Эшли. И он бы так и покинул территорию клуба и отправился бы домой, если бы не знакомый смех сверху. На террасе-балконе на втором этаже стояла их Эш. Она опиралась на перила, курила в затяг и едва шаталась. Какой-то парень развлекал её какими-то занимательными историями, и она заливисто смеялась, иногда кашляя от не вовремя попавшего в лёгкие дыма.        Сал попытался позвать её. Ещё и ещё. Но она не смотрела вниз. Музыка в клубе была слишком громкой, и она просто не слышала, как знакомый звал её по имени.        Фишер замер, заметив, как девушка смотрит вдаль. На секунду показалось, что всё вокруг стихло. Её глаза были полны печали, а выражение лица говорило о загнанности в угол. Она отвела взгляд, прикрыла глаза. А после снова улыбалась, едва шатаясь всем телом. Сал решил, что ему, во что бы то ни стало, надо вытащить подругу из этого места.        Он провёл два часа на улице в начале ноября, по десять раз обходя клуб и придумывая всё новые и новые возможности проникнуть внутрь. Но клуб словно был защищённой крепостью. И Фишер только и мог, что бродить вокруг, как бездомный пёс, практически лишённый всякой надежды.        И всё же, удача на стороне тех, кто умеет ждать. Эшли сама вышла на улицу и окликнула парня ещё до того, как он её заметил. Казалось, Фишер ещё никогда не был так счастлив. Но его счастье сменилось беспокойством, когда он осознал, что Эш не просто подвыпившая. Она была пьяна в стельку, так, как раньше напивался его отец — до потери сознания. Но какая-то неведомая сила держала девушку на ногах.         — Пойдём, я отведу тебя домой. Ларри нас уже заждался, — парень попытался поймать девушку за руку, для чего ему понадобилась вся сила воли. Но Эшли не хотела ловиться, и явно не хотела куда-то идти.         — Не хочу в подвал. Лиза опять будет меня отчитывать, а ведь я не её дочь. Я уже ничья не дочь, понятно?         — Если честно, то не очень, — растерянно произнёс парень. — Давай я тогда тебя к тебе домой провожу? Тут вроде недалеко.        Лицо Эш изменилось. Сал испугался, что девушку сейчас начнёт тошнить и уже собирался отвести её в укромный угол. Но ничего из этого не произошло. Покуксившись, Эш неохотно согласилась на уговоры товарища. И Фишер, который осторожно пролез под рукой подруги, начал исполнять свой дружеский долг. А именно: доставить Эшли Кэмпбелл к ней домой, в целости и сохранности.        От девушки пахло алкоголем, табаком, вишнёвым дезодорантом и краской для волос. Сал пытался вспомнить, кого ещё ему напоминают эти запахи. Стойкое чувство дежавю преследовало его на всём пути от клуба, до дома отца Эшли. Во дворе горел свет.         — Через окно? — недоверчиво спросил парень, когда Эш решила начать карабкаться на дерево, через которое она смогла бы попасть к себе в спальню. Но её координации не хватило даже на то, чтобы зацепиться за ствол.         — Видно, не судьба. Придётся через дверь на кухне. Сал, я дальше сама, честно.        Но так как девушка еле стояла на ногах, Фишер без колебаний решил проводить её до двери. Но там их уже ждали.        Обескураженный парень не мог и представить, что у них на пути встанет отец Эшли.         — Вернулась, потаскуха? Ещё и уродца своего привела, — голос у Джеймса был хриплый и больше похож на рычание бульдога. Пьяного бульдога.         — Раз ты можешь себе позволить являться в таком виде домой, то чем я хуже? И не смей трогать моих друзей, я же твоих не трогаю, хотя они те ещё мудаки, — когда Эшли злилась, она становилась на удивление координированной. Словно и не была пьяна. Сал решил, что встреча не удалась, и он должен немедленно забрать Эш отсюда, пока не разгорелся скандал. И судя по всему, он был совершенно не первый.         — Эш, пойдём. Переночуешь у Ларри. Бенджамин спит, не стоит его будить, да? — он говорил мягко, держал девушку за руку и едва тянул за собой.        Кэмпбеллы сверлили друг друга убийственными взглядами, полными гремучей ненависти и злобы. В конце концов, Эшли сдалась первая и развернулась следом за парнем, намереваясь покинуть участок. Но Джеймс был другого мнения.         — Ты уродливое исчадье ада, оставь мою дочь в покое. Ты никуда её не поведёшь, понял, сопляк?! Я из вас эту дурь новомодную выбью.        Эш не даёт отцу ударить Сала. И сама получает звенящую оплеуху.         — Пожалуйста, хватит! — кричит Сал, пытаясь поднять на ноги подругу, что упала на холодную траву, пытаясь удержаться за землю, чтобы не ткнуться в неё лицом и при этом придерживая кровоточащий нос. Фишер помог девушке подняться и с ужасом отметил, что она не плачет. Ни одной слезинки. Она смотрела на оторопевшего отца с вызовом, будто подначивая его ударить её ещё раз.        Но так как тот так и не нашёл слов, чтобы что-то ответить, и не стал действовать, Кэмпбелл сплюнула кровью ему под ноги и ушла в сторону шоссе. Сал не отставал от неё. Ему очень не нравилось то, что происходило.         — С того момента, как мать умерла, он всегда такой. А после воскресной проповеди стал совсем невыносим. Ха. Не знала, что я настолько испорченная, — девушка едва покачала головой. Её личико едва сморщилось от боли. Они остановились, чтобы передохнуть. Сал попытался вытереть лицо Эшли от крови своим рукавом. Девушка не стала сопротивляться, лишь виновато улыбнулась уголками губ. — Надеюсь, горбинки не будет. Она испортит мой прекрасный нос.         — Вряд ли что-либо способно испортить твоё лицо, — не подумав сообщил Фишер. И тут же засмущавшись, перестал трогать девушку своими руками. Эш кинула на него странный взгляд, будто была слегка разочарована. Она закурила, пытаясь отвлечься. Кровотечение уже остановилась.         — Думаю, мне надо в травмпункт. Чёрт. Вот какого хрена этому всему надо было случиться прямо сейчас? Не раньше, не позже, а именно… Нет, прости. Ты не обязан это выслушивать. Мне жаль, что ты вообще застал эту сцену.         — Это как бы моя вина. Я уговорил тебя идти домой, — Сал поёжился от чувства, что это из-за него Эш получила по лицу и теперь имеет все шансы получить ненавистную для неё горбинку.         — Нет. У тебя выбора не было. Я же отказалась ехать в апартаменты, а тебе надо было меня оставить в безопасном месте. Так ведь? Так что, я сама напросилась. Но это не отменяет того, что мой отец — козёл, — она многозначительно затянулась и щелчком пальцев отшвырнула сигарету на проезжую часть.         — Мы всё ещё можем поехать к Ларри. Он нас заждался, — Сал едва пожал плечами. Ему это казалось единственным правильным вариантом.        Но Эшли лишь задумчиво смотрела на дорогу впереди.         — Опять собирались ловить своих призраков? — спросила она с лёгким оттенком иронии.         — Нет. Но мы могли бы опять попробовать тебе их показать. Мне кажется, что спонтанное решение их увидеть, сыграет нам на руку.        Девушка с разочарованием отметила, что Фишер говорил искренне. И как ей вести взрослые разговоры с ним и Ларри, что по сути своей ещё глупые мальчишки, которые продолжают играть в свои игры?        Она выпрямилась, увидев впереди свет фар. Сал начал различать громкую музыку из подъезжающей к ним машины.         — Я переночую в отеле, — сообщила она, стоило машине остановиться перед ними — Рори, привет ещё раз.         — Мы тебя обыскались, красновласка, запрыгивай, у нас вся ночь впереди! И парня своего захватывай, а то у него всегда одно и то же выражение лица, ха! — Рори ухахатывался со своей шутки. Эшли дала ему подзатыльник. И запихнула Сала в машину. Сама она села рядом с ним. Достала зеркальце и пыталась смыть остатки крови и размазанную тушь. Фишер не совсем понимал, что ему делать в такой ситуации. А потому он просто сидел и молчал. Он не участвовал в разговоре между Эшли и Рори, совершенно не понимал, как ему стоит себя вести в данный момент. Рори не был плохим парнем, но Сал никогда бы с ним не стал общаться. Они виделись лишь на репетициях, и всё их общение сводилось к трём фразам: « Привет», « Пока», « Новый риф? Зачем ты так паришься, чел?». Самое удивительное, что обоих, казалось, такое общение устраивало. И Эш никогда не пыталась их подружить, понимая, что этого никогда не случится.        Сал думал о том, что Рори, студент третьего курса, никогда не попадал в такие ситуации, в которой сейчас находился сам. Рори никогда не был не к месту, никогда не доставлял значительных осложнений, и казалось, всегда появлялся вовремя в ореоле спасителя.        Фишер младший чувствовал себя отвратительно, краем глаза подглядывая за Эшли и за тем, как разливается на её лице фиолетово-жёлто-лиловый синяк. Не то, чтобы её это уродовало в глазах парня. Он не мог представить хоть что-нибудь, что могло бы сделать Эш некрасивой в его глазах. И уж точно не ему говорить о внешних данных.        Просто это по его вине это случилось. Он стал причиной того, почему девушке приходится выливать на лицо кучу косметики, в попытке замазать последствия ссоры с отцом. Именно в подобных мыслях варился Сал, пока машина не остановилась у апартаментов. Из машины вышли только он и девушка. Рори остался внутри.         — Увидимся в понедельник, — сказала Эш, обнимая на прощание Сала. Парень опешил. Но девушка и без слов поняла язык его напряжённого тела. — Если после того, что было сегодня в школе, я приду завтра с этим, — Кэмпбелл многозначительно указала на своё лицо, — то всё совершенно выйдет из-под контроля. А я хотела лишь немного шороху навести, а не свести руководство с ума.       Сал неопределённо кивнул. Раз Эшли так говорит, то не стоит ему…         — Мы всё ещё можем пойти к Ларри вместе, — он был почти лишён надежды на положительный ответ. Почти.        Эш едва посмотрела в сторону подвальных окошек. Фишер заметил в этом взгляде мимолётную тоску.         — Думаю, Ларри так же не обрадуется моему внешнему виду. Да и внутреннему тоже. Слушай, Сал. Ты мог бы кое-что для меня сделать?        А мог ли он даже подумать об отрицательном ответе?        Он молча кивнул.         — Если можешь, не говори Ларри о том, что случилось, ладно? Просто… Ты же знаешь, какой он вспыльчивый. А после всего, что случилось за последние дни, уверена, он и так вне себя. Так что, будет лучше ему об этом не знать. Нас впереди ещё ждут неприятности, и я не хочу, чтобы он наломал дров раньше времени, хорошо?        Сал понимал, что в её просьбе есть здравая мысль. Но он не хотел скрывать что-то от лучшего друга и брата.        Он кивнул, пытаясь выдохнуть как можно спокойнее. Эш нежно улыбнулась, и он растаял, теряясь в этом ощущении.         — Спокойной ночи, приятель, — она погладила его по голове, прежде чем села в машину к Рори. И он увёз её обратно в ночной Ноксфил.        Сал Фишер так и не рассказал Ларри Джонсону всей правды о том, что произошло в этот вечер.        Впрочем, на следующее утро школьная газета уже вовсю смаковала подробности прошедшей среды. По внешнему виду студентки выпускного класса прошлись основательно, первая полоса так и пестрила фотографиями из школы и клуба, где прошла шумная вечеринка под громким заголовком: «Красный инцидент Ноксфела». Даже упомянули музыкальную группу Эшли, что можно было считать своеобразной рекламой. Правда текст был вычурным и явно был надиктован газетному кружку откуда-то сверху. Но по отдельным фразам можно было понять, что школьным журналистам импонирует новый стиль и манера поведения одноклассницы.        Но, не смотря на пассивную поддержку, троица получала львиную долю негативного отношения к себе.        Вплоть до суда, что состоялся 15 декабря.        Ларри и Сал были под защитой адвоката, которого наняли Генри с Лизой. Эшли не была его клиенткой полностью. Имея в своём распоряжении студента юридического факультета университета Атланты, она пользовалась своими связями на полную катушку.        И пока Джонсон и Фишер проводили собственное расследование, пытаясь понять, зачем остаткам культа пытаться посадить их за решётку или создавать им подобную репутацию, Эшли весь месяц сражалась с системой законными методами и с завидным упорством.        Именно благодаря ей и справке (которую видели только адвокаты и судья, но не остальные лица, ведь она касалась лично Эшли) независимой экспертизы из больницы Атланты, она, её друг студент и адвокат Фишеров смогли доказать свою невиновность, а заодно выдвинуть обвинение в клевете и забрать с Фелпса старшего издержки за судебный процесс. К сожалению ни за моральный вред, ни за потраченное время содрать денег с него удалось — священники в США люди априори не богатые и стрясти с них больше законного минимума нереально.        К сожалению, даже решение суда о невиновности не стало причиной окончания слухов. Прихожане лишь ещё больше обозлились на подростков.        Началась холодная война, которую впрочем, все кто верил в басни пастыря, вели с пустотой. Потому что ребята научились не реагировать на репрессии и агрессию со стороны не очень умных взрослых. Ведь впереди их ждали праздники, свободные от еженедельного посещения полицейского участка.