you and i

      — Я сказал «нет»! — повторил уже громче Холмс.       Сегодняшний день мог быть совершенно обычным и не предвещать никакой беды, если бы не одно настойчивое предложение темноглазого брюнета. Мориарти с точностью до мелочей мог предугадать последующую реакцию молодого человека, поэтому до последнего тянул одно маленькое «но», которое могло склонить решение упёртого детектива на сторону Мориарти. Джеймс, ему нет смысла скрывать, очень любил наблюдать за раздражённым и выбитым из колеи Холмсом, когда тот готов рвать и метать от негодования. В такие моменты он походит на Уотсона, жаль, только что данное представление одного актёра в лице Шерлока Холмса удаётся наблюдать только ему, Джеймсу. Но он не жалуется, скорее даже, наслаждается.       — Шерлок, тише, — Джеймс поднялся с кресла и поравнялся с парнем. — Я же не всё своё предложение озвучил, дослушай, дорогуша, а потом бунтуй.       — С какой радости мне дослушивать, если уже услышанное не приводит меня в восторг? Мориарти, я подозревал, что ты сложный и специфический человек, и что отношения с тобой будут такими же, но, — Шерлок набрал воздуха в лёгкие, пылающие щёки не давали ему покоя, — кто, чёрт возьми, в здравом уме будет устраивать ролевые игры?       — Ролевые секс-игры, прошу заметить.       — Как будто без твоего уточнения не было понятно! — выпалил брюнет.       — Ну и ну, впервые вижу, чтобы человек так злился после того, как ему предложили секс, — Джеймс слегка наклонил голову набок и с еле заметной ухмылкой наблюдал, как одна эмоция за другой сменяется на лице Холмса. Это зрелище просто обязано быть запечатлено на холсте — в этом бывший студент не сомневается.       — Секс это одно, другое, когда ты отыгрываешь какие-то глупые роли, которые совершенно не возбуждают. Это детский сад какой-то, — Шерлок устал повышать свой голос с каждой репликой и, усевшись обратно в своё кресло, отпил из чашки уже остывший чай.       — Интересные игры были у тебя в детстве, раз для тебя это детский сад, — хмыкнул Джеймс. — Но тут есть одна небольшая ремарочка, про которую я не успел рассказать.       Шерлок тяжело выдохнул. Он даже не пытается закатывать глаза, сразу плотно прикрывает их веками. Есть ли ещё куда удивляться?       — Пираты, — проговорил лишь одно слово Мориарти.       — Что? — в недоумении, всё ещё не открывая глаза, спросил Шерлок.       — Ролевые секс-игры в стиле пиратов, дорогуша, — самодовольно хмыкнув, он сложил руки перед грудью.       Нет, всё же есть куда удивляться. Когда ты в отношениях с Мориарти, всегда есть куда удивляться. Холмс резко распахивает глаза и во все глаза смотрит на Джеймса. Он понимает, что сейчас выдал себя так опрометчиво, и этот «злой» гений тут же считал его, но он поверить не может услышанному. Шерлоку Холмсу никогда в голову не могла прийти такая идея, хотя в играх он был хорош. В пиратских играх. Он не знал, шокирован ли он, по-прежнему возмущён ли, или его сейчас распирает восхищение идеей и креативностью своего парня.       — Джим…       — Да, Шерлок, — удовлетворённый реакцией детектива, Мориарти кивнул, — ты и я пираты. Ты и я в спальне в костюмах пиратов, смекаешь?       — Более чем, — Холмс не мог сдержать широкой улыбки, что так рвалась из него после услышанного. Шерлоку даже не нужно было уточнять, он буквально всё понял с полуслова, но так хотелось, чтобы Джеймс выговорил это всё сам своими устами.

xxx

       — Что тебя снова не устраивает, Холмс?       Холмс демонстративно сложил руки перед грудью и кивнул на костюм Джеймса, а следом — на свой, в которые они успели переодеться.       — На корабле не может быть сразу два капитана, Мориарти, — Шерлок недовольно выдыхает и опускается на край кровати.       С самого начала эта идея казалась ему глупой, только на какую-то долю момента он понадеялся тешить себя тем, что в игру, в которую предложил сыграть Джеймс, будет играть намного интересней и он не будет чувствовать себя таким идиотом. Зря понадеялся, как после понял детектив.       — Разве у пиратов не принято захватывать чужие корабли? — Джеймс изящно изогнул бровь и одарил брюнета многозначительным взглядом.       — Мориарти, ты серьёзно думаешь, что будь мы настоящими пиратами, ты смог бы взять на абордаж моё судно? — с усмешкой спрашивает детектив.       — Я могу попытаться, — широко улыбнувшись, протянул молодой человек.       Шерлок готов поклясться, что не расслаблялся до самого последнего момента, но в итоге сам не помнит, как оказался опрокинутым на кровати. Мориарти, усевшись у него на бёдрах, долго смотрел прямо в глаза и не отрывался, и детективу самому было сложно отвести взгляд от разместившейся перед его глазами картины. Чёрные, почти бездонные глаза Джеймса, в которых всегда можно было проследить блеск озорства и то вспыхнувшее пламя, что обжигало, стоило брюнету кинуть свой взор, скользнули к губам детектива, и как только Холмс приоткрыл их, дабы вдохнуть немного воздуха, его губы тут же накрыли губы Мориарти. Каждый их поцелуй начинался с того, кто будет вести, а кто отдастся безвольно, но в этот раз Джеймс не настаивал, не претендовал на ведущую позицию. Он осторожно касался своими губами губ Холмса, растягивал каждый момент и совсем невзначай провёл кончиком языка по нижней, уже пылающей, губе детектива.       Шерлок знал, что Мориарти собирается играть грязно, иначе бы они сейчас не лежали в их спальне в костюмах пиратов, поэтому изо всех сил не поддавался изощрённым ласкам. Шерлок продолжил бы так стараться, пока Джеймс своим пахом не нащупал напряжение под собой. Мориарти довольно усмехнулся и без всяких комментариев и язвительных колкостей стал ёрзать и тереться о возбуждённую часть тела детектива. Шерлок закусил покрасневшую губу, сдерживая рвущийся из него стон, но Мориарти резким движением снова впился в его губы, чтобы после прошептать:       — Я хорош в рукопашном бою, капитан Холмс.       Рука Мориарти опустилась на пах детектива и он стал стимулировать ею вставший член, не отрываясь от терзающегося самого себя Холмса, что вот-вот лопнет, если не выстонет.       — Сомневаешься, капитан? — его рука проникла под брюки, и теперь уже в руке он сжимал не ткань, а возбуждённый и сочащийся смазкой член. Мориарти ускорял темп поступательных движений, пока Шерлок до белых костяшек сминал в кулаке простынь.       По телу детектива прошёл электрический разряд. Нет, он не то, что стонать хочет, он хочет выкрикнуть имя Мориарти и долго биться, негодовать, пока тот не возьмёт его и не даст им обоим кончить. Властность и самоуверенность в будни раздражает, но сейчас всё, что он этой самой самоуверенностью очернял, включая гордость Холмса, хотелось бросить к ногам, а после следом за ней самому. Он охотно отвечал на движения и поддавался им, Шерлок плевал на гордость и самообладание, когда из его горла рвалось:       — Блять, Джим!       Мориарти не нужно было лишних слов, он одним рывком стащил костюмированные брюки с детектива и, дождавшись, когда тот раздвинет шире ноги, вылил часть содержимого лубриканта на ладонь, попутно растирая её между пальцами. Джеймс сам не очень-то любил тянуть, одно дело, когда так изводится Шерлок, но у него самого в штанах колом стоит, и после того, как в сфинктер проник один палец, он добавил второй. За время непродолжительной растяжки молодой человек не забыл про стимуляцию возбуждения брюнета, который готов был сам взять инициативу в свои руки, чтобы только его перестали дразнить. Джеймс потянулся за поцелуем, перед этим пристроившись между ног детектива.       — На абордаж, — совсем тихо, бархатом по самим ушам прошептал Мориарти и одним уверенным движением вошёл в Шерлока.       Они оба готовы пререкаться бесконечное число раз, тешить свою гордость и оберегать своё самообладание, но сейчас, когда под Джеймсом такой желанный и стонущий Шерлок, когда они оба, не снимая дурацких шляп, отдаются друг другу без остатка, ни один из них не готов отстаивать свои прежние принципы. Мориарти не следил за темпом, он втрахивал Холмса в самый матрац, пока стоны детектива подливали ещё больше масла в огонь. Эта игра была своеобразной шуткой, чтобы поиздеваться над слабостью Шерлока, но кто же знал, как игра-импровизация с примитивными ролями может так снести башню. Джеймсу было плевать, что до этого они были в пиратских костюмах, а на плече Холмса вообще изначально располагался плюшевый попугай, его так возбуждала эта открытость детектива. Его возбуждала загадочность Шерлока, которую всегда можно было считать и разгадать, но то, когда можно вот так просто взять без всяких изящных слов, без витиеватого заигрывания, не становилось в сравнение ни с чем.       Шерлок изогнулся в пояснице, когда будоражащий, словно ток, разряд прошёлся до самого кончика его ствола, и он протяжённо застонал. На какой-то момент он обрадовался, что не снял жилет, ибо ему не хотелось отрываться от Джеймса ради какого-то душа. А Шерлок был решительно настроен на то, чтобы провести повторный абордаж судна.       С губ Мориарти в скором времени тоже срывается стон, и он совсем лениво покидает тело детектива, попутно вытирая каким-то элементом одежды (он уже не разбирал чем именно) сперму. Он опрокидывается на спину рядом с Шерлоком и, сделав несколько рваных вдохов, поворачивается к нему:       — Я так понимаю, взятие корабля прошло успешно. Моему судну готовиться к абордажу?