***
Стук в дверь. Такой яростный и громкий, что я вскочила за секунду и недоумённо оглянулась. Почему я в гостиной? Я что, снова ходила во сне, как в детстве? Тихий бубнёж диктора заставил меня развернуться к телевизору: тот был включён, а в уголке телепередачи ярко выделялся значок National Geografic. Неужели… это был не сон? Стук повторился, превращаясь в откровенное выламывание двери. Я подскочила на месте. — Открывай немедленно, соня! Арти? Почему он здесь? Я, в конец растерявшись, побрела к двери и открыла. Друг тут же нетерпеливо выпалил: — У вас опять сломался звонок, не забудь сказать отцу… — он вдруг осёкся и скользнул по мне взглядом: — Ты бы хоть прикрылась. Соображала я очень туго, но всё же вспомнила, что на мне красовалось лишь небольшое полотенце, хлипко держащееся на одном честном слове. Я в совершенно потерянном состоянии отступила на шаг, пропуская Артура в дом, и захлопала ресницами. — Бегом одеваться, мы жутко опаздываем! — продолжал ворчать друг. — Высадился из автобуса, когда ты не явилась, и было нетрудно догадаться, что ты дрыхнешь как сурок. Вот и примчался приводить тебя в чувства. Эти смены до поздней ночи доведут тебя, подруга, помяни моё слово… Пошевеливайся или мистер Дрю опять влепит нам «неуд». Одно лишь упоминание нашего сурового учителя математики словно огрело меня по голове и вернуло в реальность. Я пулей понеслась в свою комнату, натянула первую попавшуюся под руку одежду и почувствовала, как какой-то крошечный коготок скребёт моё сознание. Ох ну ты и трусишка, Ванесса Роджерс! Ничего там нет, на твоей кровати. Это всё глупый дурацкий сон, сама погляди! Я действительно поглядела, но тут же с размаху поднесла ладонь к отвисшей челюсти, с оглушающим звуком хлопнув себя по лицу. Игнорируя несильную боль, я сделала неуверенный шаг вперёд, разглядывая две выжженные дыры на простыни… Значит… Не приснилось? Или я до сих пор сплю? Наверное… — Шевели булочками, принцесса! Я дёрнулась от неожиданности и заехала локтем прямо в шкаф. Перед глазами заплясали искорки, и я закусила губу, готовая в любой момент поддаться неистовой панике. Спокойно! Не теряй самообладания! Я глубоко вдохнула через нос и протяжно выдохнула через рот, закинула рюкзак на спину и вышла из комнаты, приложив все возможные усилия, чтобы не обернуться. Я спустилась по лестнице и замерла на последней ступеньке, отстранённо наблюдая, как Артур Эриксен по-хозяйски достаёт из шкафа баночку кошачьих консервов и опорожняет её в миску под довольные визги моего кота. — Надеюсь, ты не против, а то он чуть меня самого не сожрал, — усмехнулся друг и поднял глаза на меня: — Господи Иисусе, Ви, ты в порядке? Белая, словно мелом обмазалась. Я неуверенно покачала головой и зашла на кухню. — Наверное, ещё не до конца проснулась, — Арти ласково потрепал меня за плечо, подавая мне чашку свежего кофе и сверяясь с часами на левой руке. — Давай, три глотка, обувайся и пойдём. Ещё успеваем. Моя рука с чашкой замерла на полпути ко рту, когда я заметила недомытые чёрные полоски под ногтями. У КОГО-НИБУДЬ ЕСТЬ ТЕЛЕФОН ПСИХИАТРА?!?!?!?! Артур чуть ли не силой ткнул меня носом в кружку, заставляя выпить хотя бы половину, а затем выволок из дома с кроссовками в руках. Пока я их зашнуровывала, он пошарил в кармане моего рюкзака и выудил ключ, которым запер входную дверь. В следующее мгновение он подхватил меня под локоть и стремительной походкой направился в сторону школы, да так, что я едва успевала переставлять ноги. — Да что с тобой сегодня? — кряхтел он. — Ни слова мне не сказала. Что случилось? Я шумно сглотнула. — Кое-что случилось… — прохрипела я. — Думал, уже не дождусь твоего откровения! Кайл мне вчера все мессенджеры оборвал, когда не смог с тобой связаться. Рассказал про сероглазого сумасшедшего по имени «Каспер Пост», который стерёг тебя под дверями ресторана. Я, конечно, сразу понял, что речь о Джаспере Фросте и заверил нашего с тобой друга, что с тобой точно всё в порядке. Хотя, не скрою: когда ты не объявилась в автобусе, у меня душа в пятки ушла! И когда же ты собиралась мне рассказать? Я уже и имечко вам придумал — Джанесса! Я в полном шоке смотрела на неумолкающего друга, пытаясь поспеть за его быстрым темпом и спотыкаясь примерно каждые пятнадцать шагов. Какая, к хренам собачьим, Джанесса?! Тресни ему и вправь мозги на место! Я тряхнула головой, борясь с этим внезапным желанием. Мысли путались, и было тяжело решить, в какую сторону вести диалог с другом: рассказать о случившемся ночью или поведать о вчерашнем визите Новичка? Этим выбором проверялась наша с Арти дружба, и я с треском провалила тест, отказываясь говорить про сгоревшую простынь. С тяжёлым сердцем я утаила ночное происшествие и принялась во всех красках повествовать обо всём, что началось с моего прихода на работу, вплоть до самого прихода домой. Артур оказался неиссякаем на различные вопросы: с какой эмоцией Джаспер Фрост произносил те или иные фразы, как именно он выглядел и во что был одет. Особенно друга позабавил момент, в котором Кайл злился и выгонял Новичка из подсобки. Пересказав вечер вдоль и поперёк со всевозможными уточнениями, я снова замолкла, втайне радуясь, что впереди уже завиднелись стены нашей альма-матер. Там меня, и без того находящуюся в полной прострации, под удивлённо-восхищённый взгляд Арти, выловил «Аполлон Каллен» и гневно изрёк прямо мне в лицо: — Ты где была? Это ещё что за звездец? — И тебе привет. — Мой голос был спокоен ровно настолько, насколько мне позволяло моё состояние. Эриксен уже открыл было рот, но я рукой подала ему знак не вмешиваться. — Не отвечала на мои сообщения, а теперь опаздываешь? На несколько секунд дар речи полностью меня покинул от такой наглости. — Прошу прощения, что? С каких пор я должна отчитываться? — Мне показалось, что мы вчера закончили на неловкой ноте, и я надеялся… — Это вчера была неловкая нота? Ты шутишь? — Я хочу, чтобы мы сблизились, — тихо произнёс Фрост, и Арти тихо присвистнул. Вдох через нос и выдох через рот! Он с головой не дружит, а на таких нельзя злиться! — Очень жаль, Новичок. Но лично я этого совершенно не хочу. Я с вызовом уставилась в его серые глаза и, когда ответа не последовало, схватила Арти под руку и увела прочь. Джаспер Фрост, к счастью, не отправился следом, но я спиной чувствовала его тяжёлый взгляд. — Ты права, у него не все дома, — сокрушённо покачал головой друг и трагично добавил: — Теперь Джанесса для меня мертва. Я невольно хрюкнула от смеха, хотя ничего весёлого в этом не было. Ни один урок не отложился в памяти. Я не могла сосредоточиться ни на чём вокруг, проваливаясь в бесконечные блуждания по волнам собственного сознания. И хотя физически я чувствовала себя немногим лучше вчерашнего, моральная составляющая заметно прихрамывала и грозила рухнуть замертво. В относительный тонус я пришла лишь когда мы с Арти отправились на ланч, и он, наверняка заметив моё плачевное состояние, принялся активно делиться своими теориями относительно недавно просмотренного сериала. Это, на удивление, привело меня в чувства, и я заметно оживилась. — Сто процентов, — я горячо согласилась с другом. — Люцифер и Хлоя точно будут вместе! Стало ощутимо легче, хотя глубоко внутри мне почему-то казалось совершенно неуместным обсуждать такие обыденные вещи в то время, как у меня на кровати валяется сгоревшая простынь. Однако её там присутствие, в таком крайне неподобающем для простыни виде, как бы то ни было, находилось под большим сомнением, поскольку с утра я была недостаточно бодра для того, чтобы доверять собственным глазам целиком и полностью. Вполне возможно, что это мне всё-таки причудилось. Я постаралась снова сфокусироваться на горячем описании Тома Эллиса, которое в мельчайших подробностях безжалостно выдавал мне Артур — не то, чтобы я прежде не смотрела «Люцифера», но это странным образом исцеляюще действовало на мой израненный размышлениями мозг. Наконец моё лицо озарила широкая улыбка, но тут же сползла обратно, и я в один момент резко выпрямилась, как собака, почуявшая неладное. Гул голосов стих в мгновение, а массовое перешёптывание всей женской составляющей столовой известило меня о появлении Джаспера Фроста раньше, чем он сам возник у меня перед глазами. Я замерла с морковкой в руке и сердито сдвинула брови. Арти напрягся, но едва заметное подёргивание моего плеча в его сторону, призывало его успокоиться. Жест подействовал, и вот: друг откинулся на спинку стула и уже совершенно невозмутимо потягивал сок из трубочки — неестественно шумно, на мой взгляд. — Знаешь, Ванесса Роджерс, — хмуро протянул Новичок, обходя столик и опускаясь на сиденье возле меня, — мне не нравится, когда от меня убегают. Такая бесцеремонность грозила Джасперу Фросту подбитым глазом, если он не прекратит ко мне цепляться, но каким-то волшебным образом у меня получилось совладать с чувствами. Я кинула морковку в рот и последовала примеру Артура, откидываясь на спинку стула. Сосредоточив свой целиком и полностью равнодушный взгляд на дымчато-серых глазах Новичка, я нарочито медленно разжёвывала несчастный овощ, намеренно создавая неловкую паузу и заполняя её громким хрустом. Арти с характерным звуком допил сок, и боковым зрением я чувствовала, как он поочерёдно смотрит на нас с новеньким. Не прерывая зрительного контакта со своим оппонентом, я сделала глоток воды из бутылки и принялась вертеть пластмассовую крышечку между пальцами. — Ты не думаешь, что перегибаешь палку? — наконец прямо спросила я, наслаждаясь замешательством на его лице. — Что, прости? — Извинения не приняты, — холодно отчеканила я, возвращая пробку на её законное место. Пустая бутылка опасно покачнулась на столе, и я обхватила её ладонью, сжимая сильнее необходимого. — Я просто хочу поближе тебя узнать, — вяло оправдывался Новичок в ответ на раздражённо вскинутую бровь на моём лице. — Неужели тебе не нравится? — Нихрена мне не нравится, — процедила я, поражённая его странным выбором слов. С осознанием, что за время этого диалога я ни разу не моргнула, пришёл вывод, что я, должно быть, выгляжу очень устрашающе, и эта мысль принесла мне немалое удовлетворение. — Слушай, — Новичок снова наклонился ко мне, но моё туловище не дрогнуло ни на миллиметр. — Мы можем поговорить наедине? Он недвусмысленно кивнул в сторону Артура Эриксена, и тот с самым невинным видом вытянул правую руку и уложил её на спинку моего стула, словно делал это тысячу раз. Лишь усилием воли моя улыбка не вылезла наружу. — Не можем, — мой голос произнёс эти слова, как что-то само собой разумеющееся. Вся ситуация почему-то непомерно меня веселила, но в то же время коробила до самых кончиков ногтей. В какой момент своего переезда этот душевнобольной человек решил, что я стану объектом его внимания? Должно быть, здесь присутствовала отчасти и моя вина: в неосторожных словах и действиях он вполне мог уловить скрытый смысл, которого я не вкладывала. Впредь придётся сто раз подумать, прежде чем что-либо говорить. Пока чувство вины пыталось достучаться до моей души, Джаспер Фрост, видимо, предпочёл смириться с наличием третьего лишнего в нашей с ним беседе и томным полушёпотом снова заговорил: — Просто расскажи, что было с тобой ночью, — вдруг попросил он, и с меня в одну секунду слетела вся моя напускная невозмутимость. — Что? — глаза невольно округлились, и мерзкий холодок с поразительной скоростью метнулся от копчика вверх и поселился у меня на затылке, заставляя волоски по всему телу встать дыбом. Пластиковая бутылка жалобно заскрипела в моём кулаке, но из-за нахлынувшего шока я не смогла ослабить хватку. — Как ты спала? — с беззаботной улыбкой продолжил допрос Новичок. — Расскажи, что тебе снилось. Ты сильно испугалась? Он неотрывно наблюдал за каждым моим вдохом, изучая каждую эмоцию, отражающуюся на моём лице. Холодок сменился жаром, и я почувствовала, как горят мои ладони. Странный запах ударил в ноздри, и я, наконец переведя взгляд, с ужасом увидела, как несчастный пластик медленно тает в моей руке. Арти, хвала богам, ничего не заметил, но это не помешало ему гневно вскочить из-за стола. Кажется, я даже услышала звук, с которым лопнуло его терпение. — Ну всё, фетишист грёбаный! — прогремел он на всё помещение, и десятки любопытных глаз устремились на нас. — Не вздумай больше к ней приближаться, извращенец, иначе я устрою тебе очередной переезд, и в этот раз — на больничную койку! Угроза прозвучала так убедительно, что я лишь на долю секунды, но всё же позволила себе ухмыльнуться. Арти схватил меня за локоть и выволок из-за стола, наповал стреляя свирепым взглядом в моего обидчика. В себя пришла я лишь на выходе из столовой и лихорадочно избавилась от бутылки, глядя на ошмётки расплавленного пластика на своей ладони. Они счистились одним движением, но я прерывисто задышала, панически растирая пальцами это место на руке. Украдкой, но я позволила себе взглянуть на Джаспера Фроста. Он так и сидел на том же месте, совершенно неподвижно, и смотрел прямо на меня, а на губах у него вдруг заиграла довольная улыбка. Я находилась на грани истерики и просто позволила Артуру увести меня подальше. Он в абсолютном бешенстве сыпал ругательствами и неустанно повторял, что если «этот хренов Дон Жуан» ещё раз ко мне сунется, то Арти готов с удовольствием отмотать срок за убийство. Моё сознание возмущённо скакало внутри черепной коробки, и я почти не слышала остальных способов расправы с Новичком. Ни одна мысль не задерживалась надолго, проносясь словно торнадо. Что со мной? Что со мной? ЧТО СО МНОЙ?! Арти продолжал возмущаться, но его голос доносился до меня словно из закрытого аквариума, и я резко остановилась. Вдруг стало так плохо, что казалось, жизнь покинет меня здесь и сейчас. На всё тело накатил жар. Я начала практически задыхаться, чувствуя, как обжигает горло. Глаза пылали так, будто мне в лицо направили огнемёт. Окутала дикая паника, добавляя красок моему состоянию, и создалось впечатление, что я теряю контроль. Вот только контроль чего? Друг тряс меня за плечи и что-то взволнованно кричал, но звук его голоса терялся в шуме, заполняющим уши с такой силой, что мои руки невольно обхватили голову. В полном ужасе я рухнула на колени и крепко зажмурилась, пытаясь отвлечься на подсчитывание разноцветных вспышек на внутренней стороне своих век. Я мысленно прощалась с папой, Мортимером, с Арти, Кайлом и со своей жизнью, которая, возможно, оборвётся прямо здесь, в грязном школьном коридоре. Пульс молотком отбивал неровный ритм, и всё моё тело содрогалось в ответ на его удары. Пожалуйста, пусть это закончится…***
У меня безнадёжно замёрзли мозги. Я не представляла, как иначе описать это ощущение, в котором мою голову будто поместили в криокамеру. Я поморщилась, отгоняя жуткие ощущения, но это не помогло. Приоткрыв веки, я тут же захлопнула их обратно: отвратительно яркая лампа слепила так, что мне было почти больно. Пришло решение оценить ситуацию, подключив другие органы чувств. Итак: я лежала на спине на чём-то до безобразия твёрдом, а надо мной издевательски висело орудие пыток для светочувствительных людей. На миг подумалось, что вот оно: меня всё-таки похитили пришельцы, ставившие на мне опыты последние несколько недель. Но это уже не шло ни в какие ворота, и было просто необходимо собрать больше информации, повернув голову на бок, чтобы не разлеплять глаза прямо на источник света. Я выполнила это нехитрое действие, и мне в ухо тут же стрельнуло что-то ледяное и мерзкое. Щупальца пришельцев!!! Я инстинктивно дёрнула рукой и врезалась ею в стену, громко охнув. — Боги милосердные! Ванесса Роджерс, немедленно прекрати это членовредительство! — Арти, — с облегчением прохрипела я, бесконечно радуясь, что зелёные человечки оказались плодом моей обезумевшей фантазии. — Да, малышка, — друг ласково прикоснулся к моему колену, но в голосе слышалась нервозность. — Как ты себя чувствуешь? — Не знаю, — зато честно. — Мозги словно в ледяной ванне плавают… Не дождавшись объяснения по поводу этого возмутительного события, я снова — на этот раз аккуратно, дабы избежать очередного столкновения с какой-либо поверхностью — двинула рукой и усилием воли направила её к своей голове в поисках спасения от холодной тюрьмы. Пальцы слушались плохо, но нащупали на лбу пакет со льдом, завёрнутый в кусок ткани. Шерлок Холмс, ваши услуги больше не нужны — тайна раскрыта: беспощадный выстрел мне в ухо был не более, чем каплей воды, скатившейся туда от моего движения. — Убери это, — потребовала я, потому что мне катастрофически не хватало сил сделать это самостоятельно. Друг повиновался, и я наконец зафиксировала картинку на его бледном лице, видя, что он натянуто улыбается. Тысяча вопросов вертелась на языке, и было мучительно сложно выбрать, какой же из них задать первым. — Почему это было на моём лбу? Браво! Блестящий выбор, достойный самой настоящей идиотки. Правильным было бы для начала спросить, что вообще случилось, где я нахожусь и в порядке ли сам Артур. Я не представляла, насколько плачевно выгляжу, но вид друга был вряд ли намного лучше. К счастью, он правильно понял мою потребность в подробном изложении и начал с начала, осторожно подбирая слова: — После ланча у тебя случился какой-то…приступ. Ты кричала, что тебе жарко, хваталась за голову и рухнула на колени с таким звуком, что я уж боялся, ты их сломала. Ну а потом ты в миг затихла и плюхнулась в обморок. Я так перепугался, что чуть не помер там рядом с тобой! Сгрёб тебя в охапку и принёс сюда, в медпункт. Ты пылала как ядерный реактор, и ни один градусник… В общем мы не смогли тебе измерить температуру, поскольку ты была горячее, чем это физически возможно. Ты была без сознания и не проглотила бы никакие таблетки, а капельниц здесь попросту нет… Я уже собирался везти тебя в больницу, но жар вдруг ушёл так же резко, как и появился, и мы с доктором Кронк просто решили немного тебе помочь с охлаждением. Но я настаиваю на том, чтобы ты обратилась в клинику, Ванесса! Я пойду с тобой, ясно? Прямо сейчас. Друг решительно хлопнул ладонью по кушетке, пока я молча пыталась собрать информацию воедино и переварить у себя в голове. В принципе, почти все эти симптомы попадали под мои опасения насчёт страшной онкологии, за исключением, разве что, необъяснимой лихорадки. Хотя я также читала, что симптомы могут быть не всегда типичными… Я очень медленно села и свесила ноги. Голова шла кругом, но это и рядом не стояло с тем, что я чувствовала в том коридоре после ланча. Я залпом осушила стакан воды, стоявший на тумбочке, и громко вздохнула. — Арти, у меня рак мозга, — замогильным голосом призналась я, не забыв при этом драматично сжать его руку. Друг долго смотрел на меня с каменным лицом, а затем поджал губы: — М-да, это многое бы объяснило. Меня до глубины души задело это заявление, и я оскорблённо нахмурилась. Слова, разъяснившие бы Арти, насколько сильно он уязвил моё достоинство, не успели обрасти красочными эпитетами и вырваться наружу, поскольку дверь кабинета распахнулась и в него ураганом залетела доктор Кронк. Довольно пожилая, но чрезмерно активная для своего возраста, женщина, такая маленькая и пухленькая, что если бы Колобок на пороге своей старости сменил пол и решил превратиться в человека, то был бы похож на неё как две капли воды. Копна ярко-красных волос заполняла пространство красками, неестественными для этого грустного помещения, а нам с другом в нос тут же забился острый запах парфюма. Доктор поправила огромные квадратные очки, нелепо взгромождённые на её крошечный поросячий носик, и энергично заковыляла ко мне — Здравствуйте, миссис Кронк, — я искренне улыбнулась этой интересной женщине с её заразительным позитивом. — Так-так так! — жизнерадостно пропищала она. — Ну и напугали вы нас мисс! Видели бы вы мой страх, когда мистер Эриксен ворвался в кабинет с вашим бездыханным телом! Она многозначительно похлопала Арти по его бицепсам и на несколько мгновений замолкла, мечтательно устремив взгляд в никуда. Что-то мне подсказывало, что в этом «никуде» присутствовал мой дорогой друг, восседающий на белом коне и непременно напевающий какую-нибудь серенаду, желательно, топлесс и с самой миссис Кронк в своих мускулистых руках. Реальный же Артур, без коня под седлом, косился на крошечную пухленькую ладошку доктора на своём плече и бросал на меня один за одним умоляющие взгляды. Я кашлянула в кулак, едва сумев подавить смешок, и горячо заверила эту впечатлительную мадам: — Могу себе только представить. — Ох и красивая нынче молодёжь! Наверняка у такого эффектного молодого человека отбоя нет от влюблённых девиц! Молодой человек, к его чести, залился краской до самых ушей, и по его глазам явственно читалось, что ни за какие деньги мира у него не хватит духу разбить этой задорной женщине сердце и сказать, что он гей. Хотя, по сути, она не ошиблась. Отбоя от «влюблённых девиц» у Артура Эриксена действительно нет, ровно настолько, насколько у него самого нет к ним интереса. — Э-э-э, спасибо? — неуверенно произнёс главный предмет нашего обсуждения. Доктор взволнованно издала странный звук, больше похожий на визг и всплеснула своими пухлыми ручками. — Надо же, ещё и вежливый! Мисс м-м-м… Роджерс, вы счастливая девушка! — восхищённо лепетала она, и я была почти готова рассмеяться вместе с ней, однако её звонкий голос, полный громких восклицаний, рисковал вернуть мою головную боль. Я снова кашлянула, на этот раз приводя миссис Кронк в чувства. — Прошу прощения. Но вы можете сказать, что со мной было? — Увы, барышня, у нас здесь совершенно никакой диагностики! Без анализов я могу только предполагать, и вариантов необычайно много: от известных вам дней цикла до своеобразного нервного срыва… — И онкологии, — тихо добавила я. — Ну пóлно вам! — проворчала миссис Кронк. — Не говорите глупостей. Вполне возможно, что это единоразовое происшествие, но на вашем месте я бы не пренебрегала обращением в клинику. Лучше поберечься, как говорится. — Но такая высокая температура? Артур сказал, что градусники… — Эти градусники немногим моложе меня, юная мисс. Я уже давно говорю руководству, чтобы они озаботились наконец оснащением этого кабинета. И хоть бы что! Не далее, как в прошлом году, был занимательный случай… Ох, о чём это я… В общем, обычная горячка, и никаких поводов выдумывать страшные диагнозы из воздуха! Сдайте несколько анализов, а там уже можно и порассуждать. Я мрачно кивнула, раздражённая дефицитом информации, но всё-таки заставила себя выдавить улыбку. Бедная женщина не виновата в том, что в нашей школе нет условий для нормального медпункта. Мне пришлось миллион раз её заверить, что я в состоянии добраться домой в сопровождении друга, и она наконец сдалась, выписывая освобождения. Она с завидным упорством пыталась убедить меня провести остаток недели дома, и я искренне пообещала, что постараюсь. Всунув нам бумажки и в очередной раз похлопав Артура по мускулам, она выпорхнула из кабинета, оставляя после себя звенящую тишину. — Тебя понести? — предложил Артур, когда я поднялась и слегка пошатнулась от резкой смены положения тела. — Я ж не ногу сломала, — проворчала я, но тут же добавила: — Спасибо. Через несколько долгих секунд меня отпустило, и я медленно поковыляла к выходу. Арти положил ладонь мне на спину в своего рода поддержке, и мы двинулись в сторону моего дома. С каждым шагом становилось всё лучше. Свежий воздух словно выветривал это жуткое состояние, и к тому моменту, когда мы добрались до двери, я чувствовала себя совершенно нормально, будто ничего и не было. Вместе с Арти мы завалились внутрь, и друг всё ещё не решался отходить от меня, молчаливым призраком нависая надо мной, когда я разувалась, пила воду и прослушивала сообщение от папы на автоответчике. Последний сетовал, что я, должно быть, снова потеряла свой мобильник, поэтому он намерен позвонить мне позже вечером ещё раз на стационарный телефон. Я рассеянно вспомнила, что сегодня так и не выдалось случая проверить в рюкзаке наличие гаджета, поэтому, скорее всего, он попросту остался в моей спальне на тумбочке. Так и не решившись подняться наверх и увидеть то, что я боялась там увидеть, я решила временно отказаться от смартфона и прослушала вторую часть сообщения, в которой папа говорил, что приедет не ранее, чем следующим утром, и сегодняшней ночью мне снова придётся остаться одной. Это было не впервой. Не имея за плечами и сорока лет, отец умудрился проработать местным шерифом целых пятнадцать из них, заступив на должность в рекордные двадцать один. Будучи блестящим выпускником полицейской академии и весьма квалифицированным специалистом, он заработал огромное уважение, но был вынужден подать в отставку после крайне опасного дела два года назад, когда едва вернулся домой живым. Почти незамедлительно он принял решение отойти от дел, чтобы я, в случае чего, не осталась сиротой, ведь кроме друг друга у нас больше никого не было. Папа остался очень востребованным по части полицейских дел и устроился консультантом на полставки, а основным делом всей жизни считал работу в мастерской, в которой он подрабатывал, ещё будучи подростком. Одинокий владелец умер, оставив дело своему одарённому подмастерью, одобрив также и смену названия на более логичное — «Роджерс» — главное, чтобы дело продолжало жить. Будучи превосходным мастером на все руки, отец мог всё: от любого рода поделок на заказ до починки чего угодно, что только может существовать. Хотя иногда я видела, как он скучает по работе шерифа, пристрастие к мастерской с лихвой покрывало его тоску. И теперь Боб Роджерс частенько разъезжал по всему штату, помогая людям в двух своих специальностях. Лишние деньги у нас не водились, поэтому он совмещал приятное с оплачиваемым. Как и сейчас. Спустя час и несколько сотен вопросов «ты как?» от Арти, к нам присоединился Кайл, страшно взбудораженный неоднозначными сообщениями первого, заявляя, что думал, я уж померла, и мне пришлось с крайне серьёзным видом поклясться ему в том, что в ближайшие несколько часов уж точно не покину этот бренный мир. Мы сделали мятный лимонад, набрали чипсов и устроились на крошечной террасе моего дома, наслаждаясь последними тёплыми лучами осеннего солнца. Артур в красках рассказал, как они перессорились всей семьёй во время недавней поклейки обоев, и Кайл мрачно заметил, что таким образом обычно заканчиваются все подобные мероприятия, и именно поэтому он не рвётся так часто посещать свою родню в Англии. Обсудив всё возможное и невозможное, мы решили перебраться в дом с началом темноты, чтобы продолжить посиделки уже внутри. Мальчики отправились заносить на кухню целую гору посуды, которую мы нанесли, а я осталась на веранде, чтобы сложить стулья. Мимо проехала одинокая машина, а затем раздался оглушительный визг тормозов, и, обернувшись на звук, я недовольно проводила взглядом дорогущий автомобиль, сдающий назад и останавливающийся прямо напротив дома. Затонированное стекло чёрного блестящего «БМВ» медленно опустилось со стороны водителя, и я замерла как вкопанная. — Ух ты, привет! — радостно помахал мне Джаспер Фрост. Что за нахрен?! — Фрост! — гневно зарычала я. — Ты следишь за мной?! — Просто катался по улицам и вдруг случайно увидел тебя здесь, — не вполне правдоподобно объяснился он и уже открыл дверь, собираясь выйти из машины. — Как дела? — Сиди, где сидишь! — зашипела я, борясь с желанием запустить стулом в его транспорт. Лицо парня вдруг поменялось с весёлого на угрюмое. Он так и замер, свесив ногу из машины. — А вы что здесь делаете? — недовольно спросил он, и я в полном замешательстве не сразу осознала, что он обращается к Кайлу и Артуру, которые показались в дверном проёме, услышав голоса. — Опять ты! — пробасил Арти и решительно двинулся в сторону дороги, закатывая рукава своего лавандового пуловера. — Ну всё, я обещал, что ты у меня допрыгаешься! Из дома, вслед за моим другом, галопом выбежал Мортимер и принялся яростно шипеть на Новичка и его автомобиль. Кайл небрежно прислонился к дверному косяку и наблюдал за всем этим, как за чем-то совершенно обыденным. Я хлопнула себя по лбу. — Артур Эриксен, вернись немедленно! Мортимер, к тебе это тоже относится! — властно прикрикнула я. — Новичок, а тебя попрошу кататься в другом месте. Мне не нравится, что ты постоянно оказываешься где-то рядом. Аки строгая мать, я протопала на лужайку и за шкирку потащила Арти обратно в дом; он пыхтел от злости, но не вырывался. Морти бросил моему сталкеру последний «шик», распушил хвост трубой и невозмутимо удалился в дом. Напоследок я ещё раз бросила взгляд на Джаспера Фроста, всё ещё сидящего в салоне своего авто с распахнутой настежь дверцей. Вид у парня был крайне удручённый, но ни капли жалости не просочилось в мою душу. — Хорошего вечера, — не слишком искренне пожелала я и громко хлопнула дверью за своей спиной. Секунду спустя до нас донёсся визг шин, а затем всё стихло. Я сердито ударила кулаком по столешнице, и бокалы на ней угрожающе звякнули. Кайл выждал несколько мгновений, давая мне прийти в себя, а затем поправил очки: — Это тот самый типчик из ресторана? Проклятье, он действительно сумасшедший! Мы с Арти переглянулись и синхронно разразились диким хохотом, по-доброму передразнивая бармена и его британское, непривычное для нас, произношение ругательств. Тот поджал губы и несколько раз спросил, сколько нам лет, но по его лицу видно, что он едва сдерживает улыбку. Спустя пятнадцать минут мы втроём уже смотрели на молодого Ди Каприо в «Ромео+Джульетта», а потом парни откланялись, оставляя меня в одиночестве. Я убрала посуду, покормила кота, а потом ещё почти час игралась с ним и чесала его мохнатое пузо, пока меня окончательно не сморило. Что-то на задворках сознания мешало мне подняться в свою комнату, и я пришла к выводу, что чем дольше я игнорирую то событие с простынью, тем менее реальным оно станет, а значит, в итоге и вовсе исчезнет. Идея спать в гостиной на диване мне тоже не приглянулась, поэтому я отправилась в комнату отца и плюхнулась в его кровать, вдыхая знакомый запах одеколона. Лишь на мгновение мне вспомнилось, что он так и не позвонил, как обещал, а в следующее — я уже крепко спала с Мортимером в обнимку.