Мир из иллюзий

      Маринетт ворочалась в кровати. Из-за событий прошедшего дня сон никак не приходил. Она откинула одеяло, открыла глаза и в полной темноте смотрела на потолок. У неё так гулко и часто колотилось сердце, что девушка боялась, как бы Тикки не услышала. Сейчас совсем не хотелось слушать её нравоучения. Ей хватило мнения Луки. Маринетт и в жизни не подумала бы, что один слух может полностью изменить взгляды на человека. Если раньше холодность Адриана она воспринимала, как степенное спокойствие, то теперь стало сложнее. Она запутывалась в собственных мыслях, кому верить: лучшему другу или своему давнему предмету обожаний? Из самокопаний её вывел звук пришедшего сообщения. Маринетт нехотя дотянулась до тумбочки с телефоном и посмотрела на экран, это был Лука: «Я зайду к тебе после школы? Мы ещё к вечеринке не подготовились, а если что-то случится Алья меня убьёт :)» Мари быстро напечатала: «Ок» и обратно убрала телефон на тумбочку. Маринетт повернулась на бок и накрылась одеялом с головой. Единственные мысли были о том как бы заснуть… Но только девушка задремала, как зазвенел будильник. С трудом разлепив сонные глаза она потянулась к неумолкающему телефону и нажала кнопку «выключить». Встав с кровати Мари пошла в ванную и посмотрев на себя в зеркало, хихикнула. Увидела бы её Алья вот такую, точно повесила бы Куффена. Еле еле собрав вещи и одевшись, она вышла на улицу. На улице было солнечно и при виде этого жёлтого круга, который беспощадно слепил глаза, Маринетт вздохнула, сегодня будет не самый лёгкий день. Идя по улице Мари чувствовала странную тревогу, не такую, какая бывает перед встречей с любимым человеком. Тикки вела себя как обычно и если бы она тоже почувствовала это, то сразу бы сообщила Маринетт. Поэтому девушка лишь подсунула ей две печеньки в сумку и услышала хруст. Её всегда умиляло, как Тикки ест. Зайдя в школу Маринетт не встретила Хлою, это уже было хорошо, поэтому она быстро проскользнула в класс и сразу же встретила радостную Алью, махающей ей из-за парты. Мари увидев её поняла, что даже если Сезер сделает что-то ужасное или вдруг резко перестанет общаться с ней, то у Маринетт все равно останутся о ней лишь хорошие впечатления. Просто она уже не сможет её воспринимать как нечто злое… Маринетт доставала из сумки все необходимые вещи и краем глаза увидела, что если она не поторопится, то Алья лопнет от нетерпения что-то ей рассказать. Поэтому у Мари абсолютно случайно упал уже открытый пенал и рассыпались все книги, но когда ручка улетела на соседний ряд, Маринетт показалось, что она услышала как закипает чайник… Вволю наигравшись она села на стул, выжидательно посмотрела на неё, приготовившись слушать. — Значит так, подруга, тебе все равно не избежать этого момента, — Алья укоризненно на неё посмотрела, — рано или поздно придётся приглашать Агреста на вечеринку, кстати, он придёт через минут пять. Маринетт вдруг задрожала. И так странное чувство тревоги возрастало, так ещё и Адриана нужно пригласить. Ей срочно нужно было успокоится. — А пппочему… я? Алья явно не ожидала услышать такого вопроса, она так удивлённо на неё посмотрела, будто воспринимала это как само собой разумеющееся. — Подожди, а кому это надо? Мне что-ли? Как видишь, Джулекку я оставила дома, подготавливать все к вечеринке, её мама была не против. Идеальные условия, чтобы Ты пригласила Его. Маринетт уже подумала, что это все надо Алье, а не ей. Но тут в класс зашёл Адриан и сел за свою парту, все парни сразу подошли к нему здороваться, но как по команде сразу вернулись к своим делам. Это Маринетт показалось странным, она повернулась к Алье с вопросительным взглядом, но та лишь отвернулась и пожала плечами. Потом Сезер ткнула локтем в подругу, что означало, пора действовать. Мысленно Маринетт перекрестилась раз сто и пропела все молитвы, которые знал атеист. Она тихо позвала его и с удивлением увидела, что все-таки он услышал и поворачивается в её сторону. Момент был как будто в замедленной съёмке, вот медленно поворачивается его голова на сто восемьдесять градусов, а в место лица жуткая белая маска с разрезанным ртом и пустыми глазницами… Маринетт отогнала глупые мысли, это был всего лишь Адриан, хотя… если бы это был злодей из ужасов, ей показалось с ним проще было бы поговорить, чем с Агрестом. Он выжидательно на неё смотрел, Маринетт встретилась с ним взглядом, и ком встал у неё горле. Беспричинное чувство тревоги возросло до липкого страха. Казалось, своими глазами-льдышками он заморозил все её тело, и она не могла пошевелить хотя бы кончиками пальцев. Мари чувствовала интуицией леди баг, что здесь что-то не так… Но в итоге она смогла вымолвить: — Ты придёшь сегодддня на день рождение Джулекки? — звучало слишком по-детски и тихо, Маринетт ожидала, что он переспросит, но он просто кивнул головой и спросил во-сколько. — Напиши Джулекке, она расскажет подробности, — он снова кивнул и отвернулся. Она хотела спросить, как ему разрешат, ведь пол класса знает насколько у него строгий отец, но передумала, это явно не её дело. Прозвенел звонок. И Алья уже шёпотом сказала: «А, ты рисковая, подруга. Он мог тебе запросто отказать. Нужно было сказать по-другому, ты ещё его на утренник в детском саду бы его пригласила.» Остаток школьного дня прошёл относительно спокойно, Маринетт пару раз краснела, встречаясь со взглядом Адриана. Он даже поговорил с ней на перемене, между двумя последними уроками. Но ничего криминального не произошло. Выйдя из школы Маринетт направилась домой, Алья хотела предложить пойти вместе с ней, но Дюпен-чен отказалась. Хотелось немного побыть одной, да и Лука после вчерашнего вряд-ли будет так рад Сезер. Маринетт только дошла до дома, а там уже стоял Куффен. Удивлённо на него посмотрев, она спросила: «Долго ждёшь?» И когда услышала отрицательный ответ, успокоилась, ей не хотелось чтобы у него было плохое настроение. Она открыла дверь в булочную, приятно прозвенел дверной звонок, и они почувствовали сильный запах свежеиспечённого хлеба. Родители покосились на Луку, но промолчали, стало понятно, хоть они его и знали, но допрос у Маринетт будет обязательно. Она открыла крышку, ведущую в её комнату и Куффен чуть не ахнул. Говорят, что комната, говорит о своём владельце, и это отчасти правда. Здесь, было все, чем увлекалась Маринетт: шитьем, и к радости Луки, песнями Джагета Стоуна

, и… Адрианом. Было похоже, что он занимает в её жизни значительную роль, его фотографии были развешаны абсолютно по всей комнате. Они были над кроватью, над столом, рядом со шкафом, на двери, ведущую на балкон, даже парочка на потолке, в общей сложности, их было где-то шестьдесят с лишним. Хорошо, что они уже зашли в комнату, а не стояли на лестнице, потому что как только Маринетт с ужасом обнаружила, что забыла снять плакаты, споткнулась и упала на свой нежно-розовый ковёр. Благо ковёр был с длинным мягким ворсом, и девушка ушиблась несильно. У Луки заслезились глаза и он попытался взять себя в руки. Почему-то при виде этих плакатов ему стало плохо. Он помрачнел и помог девушке красной, как помидорка, встать. Маринетт почувствовав себя очень неловко, запинаясь предложила снять их. Сначала Куффен, как благородный рыцарь, хотел выдержать это испытание и не мучать подругу, но потом понял, что если она их не снимет, будет мучаться он сам. Кивнув, он предложил помочь их снять, на что услышал невнятное мычание, которое расценил, как согласие. Снимая эти плакаты, он испытывал мрачное удовольствие, как будто, если они уберут их со стен, Дюпен-чен забудет раз и навсегда Агреста. Закончив, он удолетворенно взглянул на комнату. — Кстати, Марин, а почему ты их развесила на стенах? — Куффен спросил с самым невинным видом, на которое, он был способен. — А чем они тебе помешали, раз ты согласился их убрать? — с не менее невинным видом спросила Маринетт. Это была негласная игра в прятки. Кто лучше спрячет свой секрет, тот и победил. Но Лука уже разузнал одну тайну Маринетт, ему казалось, что ей больше нечего терять. А он в то время, мог проиграть все. Это был явно не подходящий момент, для признания, и если он сейчас скажет, почему же они ему помешали, то в любом случае победителем он не станет. Разумнее было изменить тему и не рисковать. — Ну, ты уже решила что наденешь? — после этого вопроса Куффена, Маринетт сразу же забыла, что только что чуть не началось. Она подбежала к белому шкафчику и вытащила оттуда сарафанчик, при этом так мило улыбнулась, что у Луки не осталось никаких сомнений, он хочет, чтобы она так улыбалась только ему. К нежно-розовому вельветовому сарафану до колен, она вытащила из недр шкафа миленькую зелено-голубую блузочку с короткими рукавами и белые длинные гольфики чуть выше колен. Парень одобрил её костюм. Но почему он должен её подготавливать для Агреста? Чтобы она ему понравилась? А как же он? Лука начал было придумывать план, как сделать, чтобы Адриан не обратил внимание Маринетт, но вдруг одернул себя… Мари знает Агреста только с хорошей стороны: спокойный, умный и сдержанный. Из-за своего явного превосходства перед другими, он часто снисходительно общался с девушками. Похоже, что Маринетт и полюбила его именно таким… Но что если показать его с не самой лучшей стороны? Все нервничают перед людьми, которые им нравятся… И возможно, если Маринетт его очарует, держать маску спокойствия на лице будет уже труднее… Осталось только произвести самое лучшее впечатление на Адриана Агреста. Маринетт растерянно разглядывала Луку. Похоже что он крепко задумался. Она подошла ближе, из приоткрытого окна на неё упал свет и волосы заблестели всеми оттенками темно-синего, а васильковые глаза приобрели мягкий сверкающий светло-салатовый оттенок. В её взгляде не было ни капли порочности, и если бы кто увидел её со стороны то принял бы за спустившегося с небес ангела, который может принести безмятежный сон. Она подняла руку, которая под лучами солнца казалась идеальной и… нет, не утешила бедного грешника, а всего лишь помахала ею перед другом. — Ты тут не заснул? Он еле еле вернулся в себя и увидел, как перед ним стоит Мари и удивлённо смотрит на него, ему вдруг захотелось прижать её к себе сильно сильно, нет, нельзя отдавать её Адриану, он испачкает белую шерстку этой пушистой овечки. Забывшись он поддался вперед, приблизился к её лицу, но увидев ее глаза, которые явно находились ближе чем ему дозволено, Лука быстро вышел из неловкого положения, обняв девушку. Она тихо засмеялась себе в ладошку, и от этого нежного звука у Куффена пробежали мурашки по телу, он закрыл в блаженстве глаза, но ещё бы немного и он точно не задержался бы. Поэтому, он быстро отпрянул и осмотрел с ног до головы девушку, наигранно удивлённо спросив: — Ты что, ещё не переоделась? Нам надо к четырём, не забывай. Маринетт обиженно засопела и спряталась за ширму. Пока она переодевалась Лука обучал её премудростям общения с самим Адрианом Агрестом. — Значит, так, Адриану нравятся такие девушки как ты, — в мыслях он добавил, что не только этому блондину они прилюбились, — поэтому не старайся казаться не такой, какая ты на самом деле, все равно ничего хорошего из этого не выйдет. После каждого предложения, Маринетт поддакивала, чтобы он понимал, что она его слышит. — Старайся вести себя непринужденно, ничего не бойся, если что-то пойдёт не так, напиши мне, я постараюсь помочь. Мари вышла из-за ширмы и улыбнулась: — Ну как? — Бесподобно. Лука улыбнулся. — Ну, что, идём?

***

В гостиной семьи Куффенов мигали разноцветные огни, темнело рано, поэтому пока друзья собрались, поболтали, на улице стало вечереть. Родители по своему обычаю уехали, оставив дом на Джулекку, её они поздравили ещё утром. Большая комната была украшена довольно странно. Если не знать, что здесь проводится обычная вечеринка, то показалось бы, что она тематическая, красная в черную точку, скатерть и бордовые напитки. И на прошлом визите, Маринетт отчётливо помнила, что картин с изображением леди баг не было. Поэтому, Дюпен-чен решила спросить откуда они взялись у организатора, то есть у Альи. Оказалось это был её подарок Джулекке, шесть замечательных картин с самой потрясающей героиней. Стоило догадаться. В полутьме гостиной, освещяемой лишь красными мигающими огнями, под громкую музыку, Маринетт рассматривала картины. Было приятно видеть, что фотографию с ней повесили в чужом доме. Интересно, никто не заметил некоторого сходства между ними? Да, вроде, все нормально, Лука развалился на диване, попивая свой коктейль, Нино сидел неподалёку и что-то говорил ему, по их лицам, было видно, что они начинают о чем-то спорить. Джулекка с Роуз танцевали посередине зала, размахивая руками в разные стороны. Алья куда-то запропастилась, а Дюпен-чен строго наказано было ни с кем не разговаривать, так Адриану будет проще подойти и поговорить. Поэтому, от нечего делать она съела восемь канапе, погладила кошку, станцевала один раз с Джулеккой и Роуз, но быстро выдохлась, выпила два коктейля, пыталась написать сообщение Луке, он не слышит его, пыталась привлечь его внимание, он не видит её… Рассмотрела свои портреты, развешанные в чужом доме, но в итоге набрала себе в огромную тарелку вкусняшек со стола и пристроилась около дивана, сидя на полу. Было очень интересно наблюдать за двумя подругами, крутящимися в центре, никто её не звал, только улыбались ей… Алья и им сказала не болтать с Маринетт. Вдруг пришло сообщение от Сезер, теперь стало понятно, почему она сказала держать телефон включённым на самой высокой громкости. Подруга написала, чтобы Мари готовилась, но к чему? Посмотрев по сторонам она увидела как к ней приближаются её подруга и Адриан. Чем ближе был Адриан, тем страшнее становилось Дюпен-чен. У неё сильно в постели ладошки, и она чуть не выронила свою тарелочку с едой. Они подошли почти вплотную: — Привет, Маринетт.