***
В ближайшие выходные под предлогом похода в Хогсмед они с Поттером вышли за ворота и аппарировали. Северус никуда бы ее не отпустил, если бы знал — но, на ее счастье, ему назначили отработку именно на субботу. Поттер привел Лили в аврорат. — Эванс, к сожалению, ты очень плохо врешь. Я сам буду говорить, а ты помалкивай, хорошо? Что бы я ни сказал — делай вид, что ты в курсе, поняла? Как будто так и есть на самом деле! — Попробую. — Сделай умное лицо! Еще умнее! Лили сделала самое многозначительное выражение лица. Не выдержала, рассмеялась. Поттер откровенно залюбовался ею. В кабинет вошел немолодой аврор с какими-то пергаментами. Увидев посторонних, грозно нахмурился. — Добрый день, мистер Хмури. Это Лили, моя… эмм… однокурсница, она интересуется делом Слингера. — Молодежь, да вы оба спятили! Это закрытая информация! — Видите ли, сэр, эта дурочка услышала про «Грезы-в-кармане» и хочет попробовать. И поскольку она упряма, как настоящая гриффиндорка, боюсь, что она купит эту мерзость потихоньку от меня. Я бы хотел, чтобы вы рассказали ей, сэр, откуда взялись «Грезы-в-кармане», можно ли покупать что бы то ни было в лаборатории Слингера — в общем, все, что посчитаете возможным. — Откуда ты узнала про Грезы-в-кармане? — Она живет в магловском районе. А слухами земля полнится… — Ну что ж, девочка… Тебе придется дать магический обет. Они немного поспорили над текстом обета. Хмури сначала настаивал, чтобы она поклялась не говорить никому и ничего. На что Поттер резонно возразил, что ей может понадобиться предупредить об опасности кого-то из друзей — отговорить их пробовать зелье. А как она сможет это сделать, если будет связана словом? Сошлись на том, что она будет использовать полученную информацию, только чтобы предупредить об опасности, и не будет разглашать источники. Будет говорит что-то вроде «среди маглов это давно не новость». — Так вот, — начал Хмури. — Мы иногда сотрудничаем с полицией маглов. Бывает, им нужна наша помощь. Помолчал, готовый защищаться. Но никаких вопросов не последовало. — В середине лета ко мне пришел один из магловских полицейских. Расстроенный и растерянный. Они как раз накрыли одного из поставщиков героина — это такое зелье… — Я знаю, слышала. — Его поставляли в магловские ночные клубы, дискотеки — это вроде наших танцзалов. Когда взяли дилера — естественно, все это прекратилось. И вдруг начались случаи крайне тяжелого наркотического, как им казалось, опьянения — начиналось с эйфории, а заканчивалось, бывало, и летальным исходом — все это, конечно, среди маглов. Маглы — может, ты слышала — определяют такие вещества в крови. Эту новую отраву их способы не брали. Состав — неизвестен, антидот — неизвестен, привыкание — с первой дозы. Хочется снова и снова, большую и большую дозу зелья — пока одна из них не станет смертельной. Так вот, у моего информатора была версия, что магловский дилер сотрудничает с кем-то из наших. Я имею в виду — с Дрянналлеи, нормальные зельевары не стали бы связываться с этой дрянью. А они все наперечет, как ты понимаешь. За каждым из них была установлена магическая слежка. Много интересного узнали в ходе операции, но с магловским дилером контактировал только один. Есть такой тип — Слингер с Дрянналлеи. Какой только отравой не торгует! Но у него самого — руки из жопы, а уж изобрести что-то новое он и вовсе не способен. Я уверен, что варил «Грезы-в-кармане» его помощник. Пацан по фамилии Снейп, студент Хогвартса. — Слышишь, Эванс? Вот! Я же тебе говорил! Но Лили было не до Поттера. Казалось, Хмури рассказывал бесконечно. Перечислял зелья, которыми, оказывается, торговали Северус с хозяином — ну и мерзость, придет же в голову такое! Показывал колдографии маглов, пострадавших от «Грез-в-кармане» — Парни и девчонки в разных притонах, на пике опьянения… Такие же блаженные лица, бессильные тела — но уже на койках магловских больниц… — Коматозники, — пояснил аврор. — Этого уже нет в живых. Этот паренек выжил — но, говорят, остался без коры головного мозга… — Постойте, — перебила Лили. Колдография, которая привлекла ее внимание, была снята в момент, когда магле меняли обоссанную простыню. Девица тупо смотрела в потолок, явно ничего не видя. — Эта девушка. С ней что? — То же самое. Обнаружена магловской полицией во время очередного рейда. Принимала «Грезы-в-кармане» несколько дней подряд. И с тех пор — в таком вот состоянии. Вроде овоща. — Я ее знаю. Бет Мортенсон с моей улицы. Мы с ней в одну школу ходили, пока меня не отправили в Хогвартс. На колдографии Бет Мортенсон продолжала смотреть в потолок, пуская слюни.***
Вечером Лили обрушила на Северуса кучу бессвязных обвинений. Какие-то маглы, привыкание, какая-то ее очередная подружка… Зелья не те… Он с трудом понял, чем она так возмущена. — И чем ты так недовольна? Я разве кого-то из них заставлял принимать «Грезы-в-кармане»? Или тащил на аборт? Или, может, в кого-то Отвар Печали насильно заливал? — Сев! Не притворяйся, что ты не понимаешь! Никто не станет добровольно принимать Отвар Печали! Или Зелье Медленной Смерти! Их тайком подливают! А Зелье, Растворяющее Трупы — для чего, если не для сокрытия преступлений! — Я никому ничего не продавал, — медленно проговорил Северус. — Но ты их готовил! Если бы это был Петтигрю, или еще какой-нибудь идиот — я бы поверила, что он сам не понимал, что варит! Но ты-то, ты же знал, что получится! Понимал же, что будет привыкание?! Ну конечно, Северус знал. Понаблюдав, как Кимми вымаливал еще хоть капельку «Грез-в-кармане», он про себя записал зелье в потенциально опасные. Но по большому счету ему было все равно, что с ним делают клиенты. — Видишь ли, милая, я — не полиция нравов. Мне насрать, что клиенты хотят и что они делают друг с другом. Каждый сам управляет своей жизнью. Если кто-то хочет нажраться до потери человеческого облика — с какой стати я должен ему мешать? — Ну да! Ты всего лишь даешь им для этого кучу возможностей! — А как я, по-твоему, должен был зарабатывать на наше будущее? Помнишь, что ты потребовала от меня в начале лета? Пару пустяков — свадьбу, отдельную церемонию для магловских друзей, и снять квартиру, и… — Я не говорила добиться всего этого в три месяца, убивая направо и налево! Лили помолчала и продолжила тихо, но твердо: — Такой ценой мне все это не нужно. Я не буду встречаться с магическим уголовником. Северус с минуту молча смотрел на нее, не веря своим ушам. — Ты что же, врала все это время, что любишь меня? — хоть он и понимал, как это глупо, беспомощно звучит, не мог не спросить. — Да не знаю я, ясно тебе, НЕ ЗНАЮ! — выкрикнула Лили и ударилась в слезы. — Когда тебе нужна была помощь… тогда у озера… и в Большом зале… была уверена, что люблю, — она всхлипывала и сморкалась. — А ты все время лезешь в самую грязь… то темная магия… заклинания для убийства… а теперь это… видно, ты никогда не станешь нормальным волшебником! Чем дальше Северус слушал, тем более скептическим становилось его лицо. — А нормальные — это кто? — ядовито спросил он. — Этот твой Поттер? — Ты невыносим! Северус резко отвернулся. — Стой! — Какое же оно красивое, как жалко снимать. — Забери. — Сунула ему в руку кольцо — то самое, с жемчужинкой — и ушла. Только сейчас он сообразил, что мог ей сказать. Надо было припомнить ей все, что ему пришлось делать ради их будущего. Бесконечные бессонные ночи, которые провел за сверхурочной работой. Руки, обожженные запрещенными зельями. Наглых клиентов, бессовестного Слингера, разборки с авроратом. Деньги, которые он тратил на нее — с удовольствием тратил, но каждый поход в кафешку отодвигал их совместное будущее все дальше и дальше. Страх, пережитый на дне Хогвартского озера… Как она могла так с ним поступить? За что? Не хочет он больше никого любить. Не хочет и не будет. Достали. Тянешься к маме — а в ответ получаешь только холод. Делаешь все, чтобы любимой было хорошо — а она заваливает тебя требованиями, одно невозможнее другого, и в итоге бросает. С сегодняшнего дня он будет делать что бы то ни было только для себя. И новую девушку, конечно, заведет. Как только захочет. Просто пока неохота. Северус смотрел в окно на резвящихся во дворе девчонок и не видел ничего хорошего. Большинство из них он неплохо знал. Одна недостаточно красива, другая глуповата, третья — злобная нахалка, четвертая — скучная, чувства юмора — ноль. Все не то. Северус презрительно отвернулся от окна и направился в сторону подземелья. Беготня и хиханьки — это для идиотов. А его ждет работа.