Не одиноки

      Меня зовут Айзек Флойтон. Я живу в Норвегии, в Тромсё. Мне 18 лет. Я омега. Так уж вышло, что я не получил специального образования. После школы не смог решить кем хочу стать. Я не считаю себя очень уж привлекательным. Довольно худой, и совершенно обычный. Весь пошел в Папу, но даже тут без приключений не обошлось. За все мои 18 лет у меня не было ни одной течки. Я не спал ни с кем, не целовался, не встречался, даже на свидания не ходил. Все потому что у меня слабый запах. Почти не заметный. Врачи говорили, что никаких патологий нет, и это может пройти. Но то, что пока я фактически не могу иметь детей — не самая большая проблема. Уже довольно давно, когда смотрел на семейные снимки, мне начало казаться, что у меня есть черты, отличные от родительских. Лицом я пошел в Папу, но цвет волос у меня не блонд, как у него, и не темный, как у Отца, а светло-каштановый. Глаза в детстве были голубые, а позже стали светло-карими, немного даже золотыми на свету. Мой Папа голубоглазый, а у Отца темно-синий оттенок. Это наводило на определенные мысли. Иногда, когда я спрашивал их о том, как и когда родители познакомились, они бывало оговаривались, путались во времени. Мой младший брат Рой также не похож на меня ни сколько. Разница у нас небольшая, но сначала я не придавал различиям значения, ссылаясь на то, что он альфа. Однако с возрастом он и сам стал догадываться, что к чему. Отсюда испортившиеся отношения. Мои родители очень любят и меня, и брата. Никогда ни в чем не отказывают. Особенно Отец. Заботится обо мне, потому что я — омега. Или потому что не родной?       В школе мне было очень тяжело. Брат, учившийся на два класса ниже, растрепал всем о своих подозрениях, и меня считали выродком. Скорее всего так и есть. Я это понимал, но косые взгляды, подножки, смешки... Иногда я думал о суициде. Что могло произойти такого, что собственные родители не могли признаться в том, что я не родной?

***

      Я сижу в своей спальне, читаю книгу. В последнее время мне нравятся книги о беременности, которые отдал мне Папа. Я заметил, что очень люблю детей. С охотой играл с тремя младшими детьми своего дяди Тайлера. Вот кто-кто любит детей, так это он со своей женой. Четверых родить! Старшая — ровесница Роя, остальные недалеко ушли. Самому младшему уже 8. Помню, как играл с ними, когда был младше. Большая, любящая семья, в которой много детей, истинная пара — это моя мечта. Все это хорошо, но самое главное в семье — быть родным своим родителям...       Прочитав еще несколько страниц, в моем горле пересохло. Я вышел из комнаты, спустился по лестнице в коридор и снова услышал, как ругаются Папа и Рой, пока Отца нет дома. Сегодня что-то новое. Обычно Папа ругает, а сегодня брат что-то кричит. Я встаю напротив входной двери, прислонившись к стене так, чтобы из гостинной меня не было видно, и слушаю. — Как ты можешь такое говорить?! — Имею полное право! Я обязан знать о таких вещах! Мне уже 16, долго вы будете пороть чепуху?! — Не повышай на меня голос, Рой! — А то что, Отцу пожалуешься? — Надо будет — пожалуюсь! — Ничего другого я от тебя и не ожидал! Почему я вообще должен жить с ним?! Надо мной в школе начали смеяться!       Я стоял и понемногу вник в разговор. Видимо, Рой настолько сильно меня ненавидит... — Он твой брат! И ты не имеешь права так говорить! К дому как будто начал кто-то подходить. — Он мне не родной! И Отцу тоже не родной!       В этот момент входная дверь открывается — домой возвращается Отец. Сначала он реагирует на меня, а затем на крик Роя. — Айзек, ты что у двери стоишь? Простудишься же.       Папа слышит, как Отец обращается ко мне, а у меня уже руки трясутся. Сердце колотится. Я не хочу оставаться в этом доме. Смысл, если я не родной своим родителям? Отец начинает подходить ко мне, Папа выходит из гостинной в коридор, а я отталкиваю всех и убегаю на улицу. Мои босые ноги тут же обдает холодом. На улице почти ноябрь. Я бегу по тротуару, сам не зная куда. Телефон в кармане моих джинсов не перестает вибрировать, а майка уже начинает леденеть. По щекам катятся слезы, тут же остывая от ветра, жгущие лицо. Я не хочу возвращаться. Я совершенно никому не нужен. Я не родной. И так же, как у меня не получается бежать с околевшими ногами, не получается и уйти от реальности.