Идеальный Гарри Харт

Он просыпается в белой комнате с белым потолком и белыми стенами. Он лежит на белой кровати, а сбоку белыми занавесками прикрыто окно. Гарри закрывает глаза. Ну нет, он бы никогда не смог попасть в Рай, так какого… - ГАрри! И в ребрах отдается болью, когда сверху внезапно падает живая тяжесть и знакомый голос, и волосы, которые вдруг оказываются под его носом и Гарри не хочет открывать глаза, потому что когда он их откроет, все окажется обманом, иллюзией, он что, под наркозом, он умирает, а это – последнее, что покажет ему истерзанный разум, самые счастливые воспоминания его дурацкой жизни? - Господи, я так рад, что ты жив, ты не представляешь, блин, я думал, что уже не успею.. - Эггзи… Этот голос Гарри тоже знает, Мерлин, собственной персоной. Так что же все-таки здесь происходит, Мерлина он бы в своей самой последней фантазии видеть точно бы не хотел. Гарри осторожно открывает глаза. Глаз, точнее. Второй под плотной повязкой, на левой стороне всё все равно остается темным. Умер наполовину? Что за чушь, Харт. Эггси отстраняется и Гарри наконец видит его полностью. Да, это все еще его мальчик, чуть изменившийся, одежда другая, скулы больше выделяются, да и сам он, кажется, стал чуть крупнее. Сбоку стоит Мерлин в своих неизменных очках, не улыбается, смотрит серьезно. - О чем ты только думал, Гарри? – спрашивает этим своим тоном, когда показывает, что вокруг него одни идиоты. Эггси все еще стоит рядом, смотрит на него обеспокоенно и Гарри хочется тоже на себя посмотреть, как там его дыра в черепушке, не сильно видно? Хотелось бы выглядеть лучше в такой ответственный момент. – Если бы я не активировал сигнализацию на сейфе, мы могли бы опоздать. Сигнализацию он поставил сразу, как въехал в дом, но не особо помнил, чтобы Мерлин имел к ней доступ. - Конечно, я ее взломал, ты бы себя видел, Харт. Лицо депрессии – твое лицо. Гарри закрывает глаза. Значит, не получилось. - Гарри… Эггси тут, стоит рядом, держит за руку, глаза внимательные, лицо серьезное, извиняться собирается? Не нужны ему никакие извинения, он же сам все решил за себя, главное, чтобы дальше все хорошо было. Но записку мог бы, конечно и оставить! Дорогой Гарри, я решил идти дальше, спасибо за секс. Харт открывает глаза – Мерлина уже нет, они вдвоем в этой белой-белой комнате, и Эггси стоит на коленях перед кроватью, не нужно, встань, к чему все это, я же понимаю, что ты здесь только из-за чувства ответственности, малыш, все хорошо, пожалуйста, не плачь, особенно не плачь из-за меня, мне жаль, что рука дернулась и ты все это увидел, мне так жаль, малыш. - Гарри…- повторяет Эггси и руке Гарри мокро и тепло, и в груди тоже становится тепло, и он закрывает глаза. ** - Не йоркширский терьер, а мопс. Я, блять, думал, что это вообще бультерьер. Гарри смеется и Эггси смеется тоже. Может, он и не мальчик из его, Гарри, высших кругов, но какая, к дьяволу, разница, если сам Харт выбрал его? Кто сказал, что у богатых странные причуды? Ах, да, это сказал Эггси Анвин-Харт.