Рысь и Горностай

— Вот это и есть волчье лыко, — обрадованно сказала Иоли, указывая на невысокий кустарник, усеянный гроздьями мелких красных ягод. — В такую сушь это чудо, что мы его нашли. Он не любит солнечного света, но влаги требует много. — Помочь тебе собрать его? — спросил Рауль. — Только не снимайте перчатки, мессир Рауль, он очень ядовит! Складывайте вот сюда. Она достала глиняный горшочек. Очень маленький, такой должен был заполниться быстро. Но почему-то получалось наоборот. Может, потому, что эти двое больше друг на друга смотрели, чем собирали алые бусины-ягоды, из которых нужно приготовить настойку от зубной боли, что начала вдруг мучить отца Августина. Из обители пока никто не приехал, вот Иоли и попросила разрешения отправиться в лес за травами. Ей нужна была сон-трава для ее подопечной, ведь известно, что маковым отваром часто поить нельзя. Рауль захотел поехать с нею, и это было таким счастьем, что Иоли почти бегом пересекла двор, чтобы в своей каморке переодеться в дорогу. И что было влюбленной девушке до долетевших до нее ехидных слов Доротэ: — Ах, мессир Рауль стал сразу таким завидным женихом! Ему теперь и графская дочка — не велика честь! Госпожа Белинда встретилась на пути, обожгла злым взглядом, но ничего не сказала, даже на приветствие не ответила. Говорили, что скоро она уезжает в замок своего отца. Но какое дело было Иоли до всего этого, если она едет с мессиром Раулем, и он сам захотел этого и сам выбрал для нее лошадь — отлично выезженную рыжую Экюрель! И они поедут искать травы, а в другой день Рауль возьмет ее с собой еще дальше — к Сухому ручью, где на днях егеря видели следы матерого волка. Похоже, это был волк, прозванный окрестными жителями Демоном, огромный и сатанински хитрый. В летнее время волки для человека не опасны, но для стад это настоящий бич. Не напрасно зовут волка зверем дьявола. За последние дни этот серый разбойник зарезал несколько овец и коз, да и двух коров, хоть унести и не мог, но испортил, пришлось все равно заколоть. Подхватив овцу на спину, Демон мчал ее, прыгая через изгороди, к себе, в недоступное логовище на Сухом ручье. Это был волк-одиночка, не сошедшийся с новой волчицей после того, как еще зимой Жоффруа уничтожил подругу Демона, коварную волчицу Мегеру, которая была вожаком стаи, да и всю стаю тоже. Уйти сумел только Демон и теперь, казалось, мстил людям. Так говорили пастухи и лесорубы, когда во время ночевок у костра до них долетал леденящий душу, полный неизбывной ненависти вой. И добавляли еще, что хорошо бы взять серебряные наконечники для стрел против этого волка, слишком уж он огромен и хитер, может, и не простой это зверь… — Почему это растение так называется, Иоли? — Говорят, что волки из него башмаки себе плетут, когда полная Луна всходит! - улыбнулась девушка. — Зачем волкам башмаки? — Чтобы охотник не нашёл их по следам! — Это все Клэр тебе рассказала? — Насчёт башмаков — нет. Она не верит в такие сказки. А мы иногда с братьями уговаривали Гризеллу, нашу служанку, и она по вечерам рассказывала. Они медленно шли к тропе, где их ожидали с лошадьми несколько воинов и оруженосец Дидье. Рауль снова подумал о том, что нужно скорее подыскивать второго оруженосца на замену Жирарду, который недавно оставил службу и женился на вдове зажиточного торговца. Желающих пойти на службу к Раулю было много, да все некогда выбрать. Дела и заботы наваливались каждый день все новые, но сегодня Аделина была так рада их поездке в лес, что чуть ли не подгоняла и успокоилась только, когда они спустились в замковый двор, к оседланным коням. — Хотя бы отдохни немного, мессир Рауль, — говорила она, укоризненно покачивая белым чепцом. —Посмотри на себя, почернел весь! — Да это же от Солнца, Аделина, — смеялся он. — Я целыми днями в разъездах, а жара стоит какая! — Вот и побудешь немного в лесу, там тень! А так ты себя просто уморишь. Один день они и без тебя обойдутся! Они — это вавассоры, ратники, стражники, сенешали, егеря, вилланы, торговцы — целая уйма людей, которые зависели теперь от его решений и ждали их. И будут зависеть и ждать, теперь уж окончательно, ибо женщины, приставленные к даме Белинде, удостоверились, что она не в тягости. Рауль становился полновластным владельцем замка и угодий, всесильным бароном, каким был его отец. Вскоре он должен будет поехать в Париж, еще раз принести оммаж Роберту Нейстрийскому, теперь уже — как барон и владелец Рысьего Логова. О нет, он не радовался гибели Жоффруа, не желал ее, но… барон Рауль — видит Бог, это звучало воистину хорошо! Хотела Иоли и Алена взять собирать травы, но, как передала Аригунда, он с утра ушел гулять, а куда — не сказал. — Из мальчишки может выйти неплохой воин или охотник, — говорил Рауль, — только им надо заниматься, чтобы не стал бродягой. Ален смел и находчив, но ещё и недисциплинирован и своеволен. У вашей Клэр ему слишком много было дозволено, а тут нужна мужская рука. Словно в подтверждение его слов, прямо перед ними вдруг откуда-то вылетел не кто иной, как Ален, и растянулся в пыли, прямо под ногами. Иоли вскрикнула от неожиданности. Рауль сразу понял, что случилось. Тропа в этом месте резко шла под уклон, и Ален, спускаясь, не удержался и полетел кубарем, к счастью, ничего себе не повредив. — Ты шею хочешь сломать? — строго спросил молодой барон, ставя мальчика на ноги. — Я вовсе не хотел, мессир барон! — Ален с благоговением смотрел на своего спасителя. — Мы тут просто гуляли… — Вы? Сколько же вас? — Я и ещё один мальчик, мессир. Я встретил его, когда искал птичьи гнезда… В поисках вожделенных гнезд Ален не заметил, как забрел в самую чащу и заблудился. В своем родном лесу, в окрестностях Аркса, мальчик взбирался на самые высокие деревья, чтобы оглядеться и найти дорогу. Он проделал это и здесь. Но, видно, забрел на сей раз слишком далеко, ибо увидел не дорогу, а только равнодушно покачивающиеся верхушки дубов, сосен да осин, и так со всех сторон. Хотел уже спуститься, как вдруг ветерок принес запах костра и какого-то варева. Значит, поблизости были люди, у которых можно узнать дорогу. Он быстро слез и пошел на запах. И вот тогда встретил мальчика. Тот был одних лет с Аленом, с круглым чумазым лицом, одет в грубую дерюжную тунику, подпоясанную веревкой. В спутанных светлых волосах застряли травинки и сосновые иголки. Ален подумал сперва, что незнакомый мальчик не умеет говорить. Но это оказалось не так. После того, как Ален несколько раз ткнул пальцем себе в грудь и назвал имя, тот перестал недоуменно хмуриться и заулыбался, довольный, что сумел понять. И тоже ткнул себя в грудь и сказал: - Хибо! Он оказался вполне дружелюбным, сразу согласился поискать вместе гнезда, он ведь и сам для этого сюда пришел. Они провели за этим занятием часа два и даже немного поиграли, но вот разговаривать с Хибо все равно было трудно. Похоже, что он никогда не покидал леса и значение многих слов просто не понимал. — Ты знаешь, где замок? — спросил его Ален. — Ну, как туда дойти? — Замок? — Хибо поднял на него удивленные глаза. — Зачем? Не ходи. Там… не добро! Плохо! — Что плохого? — удивился, в свою очередь, Ален, и принялся втолковывать: — Там много людей. Понимаешь? От них можно узнать всякие новости, случаи. Это интересно. Особенно когда приезжают воины. Они же везде бывают! — Воины — плохо, — не согласился Хибо. — Они убивают, да-да. Не ходи. — Это норманны убивают! А наши… Ну, я не знаю, как тебе это объяснить! Есть и хорошие воины. Мессир Гримберт, барон Рауль, оруженосец Дидье… Из всего сказанного лесной мальчик, похоже, понял только некоторые слова. — Мессир… барон… — протянул он недоверчиво. — Плохо! Хибо не ходит туда. Ален не приведет. Никогда. Сюда — нет. Белая голова — нет. Злой. Волосы - такие. При последней фразе Хибо ткнул пальцем в белый цветок какого-то растения и повторил, видимо, для пущей убедительности: - Злой. — Какая там еще голова? — не понял Ален. — Сир Рауль рубит мечом врагов. В бою, понимаешь? — Рубит? — Хибо задумался на секунду и указал на ближайшее дерево. — Дровосек? — Ну какой же он дровосек?! Говорю же, рубит врагов! Вот так! Ален подхватил палку и показал, как фехтуют, но Хибо это не убедило. — Сюда — нет, — снова сказал он, уже без улыбки. — Ты — да. Они — нет. — Хорошо, Хибо, — успокоил Ален. — Я не приведу никого сюда, не бойся. Ты тут хозяин, тебе и решать. Хибо все же, как оказалось, знал дорогу к замку и указал ее. На вопрос, где живёт он сам, сделал широкий жест, словно хотел охватить весь лес. После этого лесной мальчик показал пальцем на землю, где стоял, и дважды прокуковал кукушкой. А потом, через перерыв, еще три раза. — Если я здесь так прокукую, ты придешь! — догадался Ален. Мальчик обрадованно кивнул косматой головой. Солнце в палящем зное стояло высоко над лесом, и Ален понял, что пора бежать в замок. Новый приятель заметно погрустнел. Видно, друзей у него не было. Но ведь не один же он жил в лесу? Ален решил выяснить это при следующей встрече. Скорее всего, сказал он себе, родители мальчика — смолокуры или бортники, живущие в какой-нибудь лесной хижине. Такие семьи нередко селились уединенно, ибо их ремесло большую деревню не прокормит, Ален это знал. — Так что это за мальчик, о котором ты говорил? — спросил Рауль. — Просто лесной мальчик, мессир, почти не умеющий говорить, - неопределенно ответил Ален. Он помнил свое обещание никого не приводить к Хибо и нарушать его не хотел. Но как солгать мессиру Раулю, если начнет расспрашивать? К счастью, тот ничего больше о неизвестном мальчике не спросил. Мало ли таких полудиких людей скитаются в лесах? И почти полное неумение говорить среди них не редкость. Им, живущим в постоянной суровой борьбе за выживание, не о чем и некогда разговаривать, и знают они обычно два-три десятка слов, при помощи которых предупреждают друг друга об опасности, распределяют между собой работу или зовут к нехитрой трапезе. Видно, Алену попался паренек из такой семьи. - И все-таки, Ален, я жду от тебя большего послушания, - Рауль свел на переносице каштановые брови. - Если, конечно, ты хочешь стать хорошим, храбрым воином, а не бегать всю жизнь по лесам. - О, простите меня, мессир, - покаянно проговорил мальчик. - Я очень стараюсь быть храбрым! - И как, у тебя уже получается? - Думаю, да, мессир! - Ален гордо выпятил грудь. - Я помогал во время осады лить кипяток на головы норманнам, а в лесу мне ничуть не страшно, вот если только ночью... Его прервал раздавшийся вдруг вой. Все головы тотчас повернулись в ту сторону, откуда принес его ветер. Но это был не голос волка. - Здесь, в лесу, собака? - спросил Рауль. - Чья же она? Один из воинов доложил, что перед началом войны умер лесник, старый Бервульф. Был он одиноким, другого лесника назначить не успели, так и осталась его лесная сторожка без хозяина. Собака лесника, Флечетта, слыла самой умной в округе, за щенков от нее люди даже спорили, и нашлись желающие взять ее к себе. Но верная собака ни за кем не пошла. Ее приманивали, звали - все без толку. Завидев людей, она пряталась в лесу, и только когда никого не было близ опустевшей сторожки, возвращалась, садилась на порог и жалобно выла, выплакивая свою тоску по любимому хозяину. - Жалко, хорошая собака! - проговорил Рауль. - Надо забрать, а то как бы этот волк не сожрал и ее. На следующий день он побывал у заброшенной сторожки. Людей брать с собой не стал, это могло отпугнуть Флечетту. Животные всегда любили его и слушались, и Рауль надеялся, что на его зов собака откликнется. Заброшенное жилище лесника было недалеко от Сухого ручья, где, по словам егерей, и находилась волчья крепость. Так в народе было принято называть непроходимые завалы, какие образуются из поваленных гниющих деревьев в заболоченных местах. Прежде там жила вся стая, сейчас - только Демон. Сейчас хищник выбрался из завала и лежал, прислушиваясь. Ибо давно уже знал, что неподалеку живёт собака. Этому нужно было положить конец, особенно теперь, когда крестьяне приставили к стадам больше пастухов с огромными овчарками, и добыть пропитание стало труднее. А тут - всего одна собака. Таких нужно было десять, чтобы затравить одного волка! И достаточно только одной, чтобы волк оказался сытым. И вот, заслышав собачий вой, он поднялся, немного постоял, нюхая воздух, и махами пошел в ту сторону, где была Флечетта. Крупная бело-рыжая гончая в тот час лежала, как обычно, на крыльце развалившейся сторожки, уткнув умную морду в скрещенные лапы. Впрочем, сторожкой это сооружение уже никто и не назвал бы, ибо оно от ветхости почти полностью развалилось, и на этом месте успела прорасти высокая трава и цветы. С тропинки могло показаться, что это небольшой зеленый холм. В последнее время люди почти перестали приходить сюда. Сначала их было много, потом все меньше, и вот теперь появлялся иногда только один. От него Флечетта не убегала в лес, ведь он был маленьким и никуда не пытался ее увести, да и пахло от него дымом, как от ее обожаемого хозяина... Маленький человек обычно приносил ей что-нибудь съестное, отходил в сторону и, присев на корточки, тихо пел что-то заунывное. Если бы собака знала человеческие слова, она поняла бы, что его зовут Хибо, и он хочет быть ее другом. Рауль шёл к бывшей сторожке с подветренной стороны, чтобы Флечетта не убежала, зачуяв его слишком быстро. И ещё издали увидел, как взметнулись с ветвей деревьев, закружились в воздухе сойки, и услышал сорочий крик. Он прибавил шагу. Возле обвалившейся, заросшей травой хибары стояла, вздыбив на загривке шерсть, собака. А на нее надвигался гигантский волк с горящими, как раскаленные угли, глазами. Его оскаленные клыки были огромны, почти как кабаньи. Вот зверь пригнулся к земле, изготовясь к прыжку. Хруст ветки под ногой Рауля заставил Демона резко повернуться всем корпусом. Не будь у человека в руке оружия, может быть, волк отступил бы. Но кинжал ярко сверкнул на солнце, и зверь, развернувшись, как гигантская пружина, взвился в прыжке. Демон должен был достать клыками горло своего извечного врага, не дать нанести удар этим смертоносным железом, и тогда он сможет и завтра, и в другие дни выходить из своего завала на охоту. Он сбил человека с ног, но остановить руку с кинжалом был не в силах. Клинок вошёл в волчье брюхо по самую рукоять, Рауль рванул его на себя, выворачивая, и вонзил снова. Демон, визгливо рыча, забился в конвульсиях, тщетно пытаясь в последнем злобном усилии все же дотянуться до горла врага, успел дважды сильно рвануть когтями его тело, но был уже обречен. Рауль сбросил с себя тело издыхающего зверя и тяжело поднялся, озираясь. - Флечетта! - позвал он. Собака приблизилась и обнюхала сначала волка, глаза которого уже остекленели, а тело перестало содрогаться. Потом шагнула к человеку и ткнулась влажным черным носом в его руку. - Жди! - приказал Рауль, и она подчинилась. Ждала, пока он снимал шкуру с чудовища, и потом, около маленького лесного водопада, пока новый хозяин смывал с себя густую волчью кровь и зловонную слизь. Потом они ушли, человек и собака. Возле сторожки остался только труп волка. Трава глушила шаги, и когда их совсем не стало слышно, с дерева спустился таившийся там Хибо. Подошёл к Демону и долго стоял, разглядывая то, что осталось от него. - Белая голова, - бормотал он с каким-то недоумением. - Добро? Ален говорит так.