Рысь и Горностай

- Итак, Гундобод, что же произошло? Управитель почтительно склонился перед сидевшей в кресле молодой хозяйкой. - Рано утром, госпожа моя, вассалы Коллин де Шевалье учинили разбой, напав на деревню близ границы двух владений, где Серебряный ручей. Пытались угнать скот, да ещё подожгли сарай. Но в это время их заметил наш разъезд. Двоих удалось схватить, остальные сбежали. - Пострадал ли кто с нашей стороны? - спросила Диана. - По счастью, никто, госпожа. - Каков ущерб хозяйству? - Сарай и припасы, что были в нем, сгорели, но на другие постройки огонь не перекинулся. - Хорошо. Пусть приведут пленных. В ожидании она встала с кресла и прошлась по залу. Рассыпанный на полу тростник зашуршал от стремительного движения ее шлейфа. Сейчас можно было уже не носить строгий траур, и Диана сменила черные глухие одеяния на серый бархат, скромно расшитый жемчугом. - Что ты хочешь сделать, дитя мое? - спросил отец Августин. Диана круто повернулась и пошла назад. Они находились в зале приемов. Здесь же был и вновь назначенный сенешаль замка, ещё молодой, рослый воин по имени Сигерод, а также управитель Гундобод и несколько вавассоров замка. - Уезжая, барон Рауль, мой брат, доверил управление замком мне, - сказала Диана. - Вам же он поручил помогать мне, каждому - по своей части. И я говорю вам, мессиры, и вам, святой отец, что оказала бы дурную услугу брату, если бы не позаботилась о его чести! Стоило ему и Гонтрану покинуть замок, как эти проходимцы, люди барона Родерика, сразу принялись грабить наши земли! - Я и не спорю с тобою, - мягко проговорил капеллан. – Но прошу, не горячись, когда будешь принимать решение, дочь моя. - Не лучше ли будет дождаться возвращения мессира Рауля для решения столь щекотливого дела, госпожа? - проговорил осторожный Гундобод. - Гундобод, ты обезумел? - рассердилась Диана. - Да он только два дня как уехал! Пока вернётся, мерзавцы сожрут всех наших коров и ещё придут за всем остальным! Где один раз легко что-то взяли, там будут брать еще и еще! Нет уж, я нанесу ответный удар, и очень быстро! Никто не посмеет сказать, что я побоялась защитить владения брата. Раздались приближающиеся шаги нескольких людей, и Диана вновь величественно уселась в кресло. Отец Августин встал по правую ее руку, Сигерод - по левую. Зачинщиками нападения оказались Фаруин, старый вавассор Родерика, и его сыновья. Их надел был близко к границе с землями Рысьего Логова. Как раз двое младших сыновей и были захвачены. Это оказались парни чуть старше 20 лет, грубые и сильные, как и полагается воинам, живущим при границе. Вину свою в нападении на деревню не отрицали, но упорно утверждали, что и сами не раз становились жертвами нападений соседских вассалов, которые и скот, и людей забирали, и именно поэтому они устроили ответный набег. - Но попались именно вы! - жестко возразила Диана. - Вам и отвечать. В этот миг снаружи донесся пронзительный звук рога. - Госпожа, - доложил вошедший воин, - прибыли посланцы от барона Родерика. - Что ж, впустите, - кивнула она. - Пленных пока увести. Посланником оказался Хродерав, сенешаль Коллин де Шевалье, закалённый в боях воин, служивший еще Ансберту. - Приветствую вас, госпожа, - степенно проговорил он, войдя зал приемов и кланяясь сидевшей в кресле на возвышении девушке. Он впервые видел дочь Роже вблизи и был даже сбит с толку. В Коллин де Шевалье слышали о том, что эта юная дама весьма искусна с оружием и представляли ее крепкой и мужеподобной, но чтобы она была так хороша … - Госпожа Диана желает знать, по какому делу ты прибыл сюда, - сурово сказал Сигерод. - Я прибыл по приказанию моего господина, высокородного Родерика, владеющего замком и землями Коллин де Шевалье, госпожа! Я должен передать вам требование моего сюзерена. - И чего же желает попросить у меня твой господин? - надменно осведомилась Диана. - Мой господин хочет, чтобы вы немедленно освободили его вассалов, коих силой удерживаете у себя. - Эти вассалы виновны в нападении на деревню, что стоит на нашей земле. Они не успели там никого изувечить или убить, но, к величайшему прискорбию, нанесли ущерб хозяйству. К прискорбию - в первую очередь для них самих, ибо я отпущу их только после возмещения убытков. Кроме того, они выплатят нам сто денье в качестве виры за то, что пересекли границу владений во враждебных целях. - Госпожа, - Хродерав с трудом сдержал возмущение, - простите, но это требование непомерно и не может быть выполнено! Моему господину доподлинно известно, что их рейд на ваши земли был лишь следствием нападения, которому недавно они подверглись с вашей стороны! - Есть ли у вас доказательства, что так и было? Или, быть может, назовете имена виновных? - Имен мы не знаем, ибо тех людей не удалось опознать. Они были в шлемах, к тому же, все случилось в ночное время. Но они уехали и угнали похищенный скот в вашу сторону! Люди видели, как они пересекали ручей. - Ничего не скажешь, диковинные у вас люди, - усмехнулась она. - Не видят, кто на них напал, зато точно знают, куда напавшие поскакали в ночной темноте, и куда отвезли награбленное! Сенешаль, хватит пустых разговоров. Отвечать должен тот, кто пойман с поличным, или кого могут уличить свидетели, и никак иначе. - Так вы отдадите вассалов барона Родерика? - угрюмо осведомился он. - Только после уплаты суммы, которую я назвала. А пока она не доставлена сюда, эти двое будут сидеть в темнице. - Подумайте, благородная госпожа! - Хродерав едва не вспылил.- Нужно ли вам осложнять положение ссорой с моим господином? Вы же понимаете, что просто так он это не оставит! - Если ваш господин имеет достаточно здравомыслия, он поймет, что мои требования справедливы и даже весьма скромны. И уплатит за своих людей или повелит заплатить им самим. Передай это сиру Родерику, воин. - Добро же, я передам, госпожа, затем я и прибыл, чтобы узнать ваш ответ. Но вот платить, скорее всего, придется вам. Но у вас еще есть время одуматься и выполнить требование барона Родерика, чтобы не пролилась кровь! Глаза Дианы полыхнули, как молнии. - Не будь ты послом, я приказала бы скинуть тебя с крепостной стены! Но в Рысьем Логове чтят обычаи. Убирайся. Когда за ним закрылась дверь, Диана сказала: - Увеличьте количество разъездов. И передайте от моего имени во все усадьбы и деревни, что дозорные вышки не должны пустовать, а стада, кроме пастухов с собаками, пусть охраняют по двое-трое крестьян, кто покрепче. Но она, как и остальные, понимала: приказать это проще, чем сделать. Людей не хватало. Но понимала она и то, что у Родерика их тоже не хватает. Несколько часов спустя Родерику передали ее ответ. - Так значит, девчонка отказывается вернуть моих людей, да еще требует денег? – Родерик грозно свел темные брови, выслушав своего сенешаля. – Похоже, эта мнимая монашка и впрямь свирепа и нахальна! Ее следует проучить. Конечно, он знал, что утренний набег на соседские земли учинил его вавассор Фаруин с сыновьями. Их надел был ближе всего к границе, и слишком велик оказался соблазн напасть, стоило им узнать об отъезде барона Рауля в Париж. Тем более, они знали и о том, что управлять поместьем он оставил свою сестру. Не ожидая серьезных препятствий со стороны девчонки, они решили воспользоваться отсутствием Рауля и поправить за его счет свои дела, пошатнувшиеся во время войны. Да, похоже, что вассалы Коллин де Шевалье были виновны... на этот раз. Но сколько раз соседи нападали первыми! Правда, Рауль, став бароном, еще ни разу не делал этого, но он и правит своим замком совсем недавно. Что же до девчонки... Родерик скрипнул зубами. Ему не раз уже передавали ее язвительные речи в его адрес, а сегодня она дерзнула пленить его людей и требовать денег! Он вовсе не желал делать своим личным врагом Рауля. Напротив, давно думал о том, что со смертью их отцов могла бы прекратиться и давняя родовая вражда. Двоим молодым властителям не за что было ненавидеть друг друга. Учинять резню Родерику не хотелось, тем более вот так, в отсутствие Рауля. Однако же, чтобы не стать посмешищем, теперь он должен был проучить ее. - Где вы намерены перейти границу, господин? – спросил Хродерав на следующее утро. - Там же, где перешел Фаруин. Там сейчас меньше всего ожидают нападения. Да и ручей в том месте не глубок, легко будет гнать скот в нашу сторону. Последние слова Родерик говорил, уже идя к двери в панцире и застегивая на ходу шлем. Он и дюжина всадников через несколько минут миновали мост и исчезли в лесу. Бриджит наблюдала за его отъездом через узкую бойницу крепостной стены. С той ночи, что они провели вместе, она вела себя невозмутимо, будто ничего и не было. Ни намеком, ни взглядом не напоминала о случившемся, но дела замка вела с прежним старанием, строго учитывая каждое денье, каждый бочонок вина или мясную тушу, и зорко следя за всем происходящим в замке. Один раз она, слишком поторопившись, спугнула свою дичь. Больше нельзя было допустить подобной осечки. Она еще возьмет свое, а пока пусть он успокоится. А главное - пусть поверит, что успокоилась она. Он может, если хочет, носиться по лесам и совершать набеги, чтобы позлить какую-то Бретонку. Говорят, она мужеподобна и дика. Что ж, пусть Родерик развлечется, охотясь на это грубое существо. Это лучше, чем принимать у себя отцов богатых и родовитых невест. После проливных дождей земля была еще влажной. День выдался солнечный и теплый, но уже по-осеннему, без палящей жары. На открытом месте всадникам бил в лицо ветер, но в лесу стена великанов-деревьев сдерживала его, и он сердито шумел лишь в верхушках. Любопытные белки поглядывали сверху на всадников, перелетали с ветки на ветку лесные пташки, а в одном месте они промчались прямо под толстой веткой, на которой распластался полосатый дикий кот, следивший за людьми желтыми недоверчивыми глазами до тех пор, пока те не исчезли из виду. Порой быстрый родничок с плеском вырывался из-под корневищ деревьев, пересекал дорогу и снова терялся среди мхов и трав. Один раз из чащи выскочила дикая свинья с поросятами, бежавшими за нею по пятам, в другой - из-за стволов вышла, изящно перебирая копытцами, пятнистая лань, но тут же, испугавшись всадников, ринулась обратно в чащу. Иногда попадались руины старых римских вилл, настолько заросшие травой и низким кустарником, что издали напоминали обычные холмы, или еще более древние курганы-могильники, покрытые густыми зарослями папоротника и клевера. Лесная дорога то вела под зелеными аркадами сплетенных ветвей, то выводила в светлые рощицы молодых осин и тисов, то снова бежала в тени, через густой лес. Время от времени дорогу преграждали ручьи, ставшие после дождей вновь шумными и полноводными, с заросшими осокой и незабудками берегами. Над водой тучи насекомых плясали, жужжа, в золотистом солнечном свете. Большие и маленькие голубоватые стрекозы проносились или висели над ручьем, трепеща прозрачными крылышками. Воздух был наполнен птичьим писком и пением. Стрекотали встревоженные топотом конских копыт сороки, громко ворковали лесные голуби, пролетая почти над самой головой. Тропа шла немного вверх, и по мере того, как она поднималась, лес и заросли кустарника словно откатывались уступами. Тропа тянулась через вековую чащу, где гигантские стволы образовали длинные коридоры, а ветви изгибались высокими аркадами. Землю устилал ковер из мягчайшего мха. Родерик знал, что поблизости от спорных земель эти леса становятся особенно густыми и глухими, даже подступают к самой дороге, ибо давно уже никто не пытался их вырубать и селиться здесь. Но вот наконец достигли Серебряного ручья, названного так из-за удивительной прозрачности воды. По нему проходила граница двух враждебных владений. Чаща вскоре начала редеть, в просветах между деревьями показался широкий луг. Это было пастбище, а вдалеке виднелась небольшая деревня - с десяток хижин, над которыми поднимались струйки серого дыма. Солнце уже начало отбрасывать длинные тени, и лучи его озаряли овец и коров, которые бродили по лугу по колено в сочном клевере. Стадо охраняли несколько пастухов и большие, свирепого вида собаки. Но что значила такая охрана, когда из леса прямо на них выметнулся целый отряд вооруженных воинов? Обученные псы грозно зарычали, но их хозяева, оценив обстановку, даже не пытались сопротивляться. Всадник, возглавлявший отряд, поднял наличье шлема. Взгляд черных глаз полыхнул веселым торжеством. Все, кто хоть раз видели барона Родерика, тотчас узнали его. Он велел привести деревенского старосту. - Неплохое стадо! - сказал Родерик, когда его приказание было выполнено. - Мы забираем его взамен того, что разбойники из Рысьего Логова угнали у нас прежде. Впрочем, я могу его вернуть, если мои люди будут освобождены, а также выплачено двести денье виры за удержание под стражей свободных людей. Староста, передай своей госпоже, что сверх украденного у меня я всегда буду брать с нее вдвое больше! - А потом, милостивая госпожа, они привязали нас к деревьям и заткнули рты. Когда нас освободили, те были уже далеко, - так закончил рассказ почтенный староста. – Простите нас, что смогли сообщить обо всем только теперь! - Говорить об этом нет смысла. Я подумаю, что можно сделать. Диана старалась говорить спокойно, но ее переполняла ярость. И воины, и крестьяне не проявили должной бдительности. Понадеялись, что во второй раз на одну деревню не нападут. И теперь этот Родерик думает, что взял верх над нею. Ну-ну. - Сигерод, выступаем через час, - коротко распорядилась она. - Я иду в набег на земли Коллин де Шевалье! Сенешаль больше ничему здесь не удивлялся, лишь развернул перед нею карту. - Где вы намерены перейти границу, госпожа? - Будь осторожнее, - напутствовал Аделина, помогая Диане облачиться в доспехи. - Шлем там не снимай! - Не волнуйся, - Диана чмокнула ее в щеку. - Подай мне плащ. Опасности почти нет! Всего-то и дел - отбить скот. Ну и немного проучить людей барона! Это не займет много времени. На ужин я буду курицу с пряными травами, скажи, пусть приготовят. О том, чтобы отговаривать ее вести воинов самой, не могло быть и речи. Аделина лишь вздохнула и потихоньку напутствовала сенешаля не спускать с девушки глаз. Ровно в назначенное время Диана вскочила на гнедую кобылицу, которую она за быстроту назвала Летуньей. - Вот так она всегда! Если что в голову заберет, не отступится, - сказала Аделина Иоланде, глядя вслед отряду. Она покачивала головой, но в голосе слышалась даже гордость. - В этом она похожа на своего отца!