Рысь и Горностай

Поиски Дианы и ее спутниц и впрямь начались не сразу. Ведь всем было известно, что Безымянный ручей гораздо длинее, чем Серебряный, который разделял владения Шато де Линкс и Коллин де Шевалье. Неизвестно, с каких времен ручей стал Безымянным, но другого его названия не помнили даже деды нынешних стариков. Ну что ж, Безымянный так Безымянный. Этот глубокий и широкий, как небольшая речка, ручей бежит к Луаре на протяжении нескольких лье (не существует чёткой границы в определении ручья и малой реки - прим. Автора). Да и все привыкли, что с незапамятных времен на Иоаннов день летом и на Праздник урожая осенью именно сюда сходились повеселиться и стар, и млад. И к тому, что в такие ночи девушки под покровом темноты совершают разные шутливые обряды и гадают, а иногда бегут в лес, где до сих пор сохранился полуразрушенный временем и людьми каменный стол-дольмен - место преклонения и жертвоприношений старым богам. Поэтому долгое отсутствие девушек сначала не вызвало беспокойства. Но в тот момент, когда Флоранс с маленькой дочкой Ромнульфа примчались за подмогой, Диану уже искали по лесу. Весть о молниеносном захвате укрепленной усадьбы и зверском убийстве престарелых родителей хозяина, воинов и слуг, была как гром среди ясного неба. Рауль мигом отдал приказ воинам выступать, а хозяевам усадеб и простым жителям отправляться по домам, не впускать никаких чужаков, а в случае новых нападений подать сигнал. Теперь над поляной, где еще час назад звучали песни и смех, неслись лишь горестные стенания. Вокруг рыдающей жены вавассора Ромнульфа суетились женщины и старшие дети. Сам же Ромнульф, от пережитого ужаса абсолютно протрезвевший, присоединился к воинам, которых Рауль повел на бандитов. Они мчались кратчайшим путем, пригибаясь под низко нависшими ветвями. Рауль - впереди, следом за ним - Родерик, Сигерод и отец Августин с секирой за поясом. Сердце Родерика тревожно замирало, стоило лишь подумать о Диане, добровольно отправившейся чуть ли не в руки к бандитам. Что, если они ее схватят? При одной лишь этой мысли ужас накатывал на него болезненной черной волной, заставляя пришпоривать коня, который и так уже почти не касался копытами земли. Но где-то в самой глубине его сердца уже поселилась ревность. Зачем ей нужно было бросаться одной на выручку Монришару? Родерик уже знал, насколько для Дианы важно следовать воинскому долгу. О да, в этом у нее могли бы поучиться и некоторые мужчины. Но только ли чувство долга погнало ее этим утром к захваченной усадьбе? Ему уже успели рассказать, что Гастон добивался расположения Бретонки в Париже. Родерику прежде доводилось видеть этого человека, и он должен был признать, что сир Гастон мог быть серьезным соперником даже для более молодого. Но как сама Диана относилась к нему? И откуда барон де Монришар взялся здесь, один и на таком расстоянии от своих владений? Почему оказался как раз в том месте, где была Диана? Искал ее? Но ведь не могла же она условиться с ним о встрече? Родерик тут же укорил себя за подобные мысли. Он видел, какой радостью зажглись ее глаза, когда он приехал! Глаза, которые он так любил, не могли лгать. Сейчас Диана рискует жизнью, и сначала ее нужно найти. О, только бы с нею ничего не случилось! Они неслись, как неотвратимая стальная лавина. Грохот копыт и лязг оружия и доспехов были единственными звуками, сопровождавшими отряд. Никто не переговаривался между собой, не было команд и звуков рога. Когда случается такое, то понятно без лишних слов, что делать. Дорога знакома, а пощады не будет никому. Чем ближе, тем сильнее ощущался едкий запах гари и дыма. И тут все было понятно, бандиты никогда не ограничивались только грабежом и убийствами. В своей дикой, неуемной жажде разрушения они сжигали разграбленные усадьбы и деревни. Сильным воином был Ромнульф, много лет служил, воевал и в Бретани, и в Лотарингии, и здесь отражал набеги, не раз смерти в глаза смотрел, да вот упал сегодня лицом в конскую гриву, и рвался из его горла хриплый жуткий звук - то ли вой, то ли плач по загубленным. Рауль скрипнул зубами. - По их следам, Сигерод! Пусть не уйдет ни одна тварь! - Мессир, там один в кустах! - доложил сенешаль. - Голова разбита, но живой. - Наш или бандит? - Похоже, что бандит. Здесь такой никогда не жил. - Проверьте. Может, просто прохожий. - У этого прохожего из кармана торчало вот что. Сенешаль показал золотую цепь и длинные серьги-колты. - Да у него и еще всего полно! - крикнул кто-то. - Полные карманы набил, и за пазухой ещё! Двое воинов швырнули захваченного разбойника под копыта коня Рауля. Тот силился подняться, размазывал по лицу сажу и кровь. При нем обнаружились и другие вещи из разоренной усадьбы. На одной серьге сохранилась запекшаяся кровь, видимо, ее не сняли, а вырвали. - Повесить, - коротко приказал барон. - Вниз головой, над костром. Приговоренный снова кинулся на землю и пополз к Раулю, выкручиваясь из рук воинов. - О благородный барон, сжальтесь! Я все расскажу вам, если сохраните мне жизнь! - Я вижу все и так. - Покайся перед смертью, сын мой, - бесстрастно произнес капеллан. - Облегчи свою грешную душу, ибо сегодня ты предстанешь перед высшим судией. Рауль уже разворачивал коня, когда сзади снова раздался вопль: - Мессир барон, дети не погибли! Пощадите меня, и я расскажу больше! - Что ты знаешь о моих детях? - рванулся к нему Ромнульф. - Говори, мразь, - приказал Рауль. - Но вы не казните меня? - Говори все, что знаешь. После этого я решу твою судьбу. Видимо, Шовсури слишком долго испытывал свою удачу, и этот день она отвернулась от него. И это после того, как он ловко захватил бразды правления и, пользуясь новым положением, набил карманы ценной добычей. Жадность, как морок, помутила его разум. И ведь собирался поскорее вывезти награбленное, но дернул какой-то черт кинуться в погоню за этим бешеным заложником и его девкой! Злость подстегивала - их было двое против всей шайки, и упустить их, дать уйти, чтобы опять ворковали, как голубки, о, его разорвала бы изнутри злость, если бы было так! Кто же знал, что тот станет отбиваться досчатой загородкой, которую и поднять-то не каждый смог бы! После полученного удара Шовсури удалось отползти, но в голове шумело, в ушах трещало, кровь заливала глаза, а ноги и руки почти не слушались. Он выполз из горящей усадьбы, собрав последние силы, дотащился до кромки леса и потерял сознание. И вот теперь делал отчаянные попытки спасти свою жизнь. Он даже и не представлял, как жалко с нею расставаться. Отнимать жизни у других было гораздо легче. - О, дети живы, господин! Мы отпустили их! - Думаю, он лжет, - с отвращением процедил Родерик.- С чего вдруг убийцы проявили милосердие? - Это правда, я не лгу! Главарь обменял их на мессира Гастона! - Куда вы дели мессира? Вы убили его, мерзавец? - крикнул Рауль. - О нет, главарь хотел прикрыться им при отходе, а потом еще получить за него выкуп. Но мессир ушел через запасной ход, и девушка с ним! - Какая девушка? - Сестра вашей милости! - Откуда ты знаешь, что это была моя сестра? Как она выглядела? - Прекрасная молодая дама со светлыми косами, господин! И эта дама умеет сражаться, как воин! От сердца немного отлегло, и не один Рауль вздохнул с облегчением в тот миг. - Свяжите эту погань, - распорядился Рауль. - Ещё потолкуем с ним сегодня. Приказание барона ещё выполнялось, а сам он уже вновь летел впереди отряда. Смятая трава и следы хитро подкованных лошадей вели их к цели лучше всякого проводника. Видно, животные были тяжело нагружены, если следы так глубоки. Что ж, тем проще будет нагнать убийц. Оруженосец Тео въехал на лесистый холм и остановил коня. Нужно было оглядеться. Он уже ругал себя последними словами, что не отправился вслед за мессиром раньше. Услышанные в Понт Герье разговоры о жестокой банде, появившейся недавно в окрестностях, насторожили Кастальда и Тео. Хоть бандиты ещё не появлялись на землях, подвластных Рысьему Логову, но все знают, как быстро они могут перемещаться. Обычных лесных бродяг вооруженный рыцарь мог не опасаться, он с лёгкостью разметал бы 5-6 человек, как вепрь разбрасывает гончих. Но эти бандиты, судя по всему, отличались особой свирепостью и были неплохо вооружены. Тео переговорил со старшим вавассором и, получив его одобрение, отбыл в сопровождении пятерых воинов. Путь их лежал во владения барона Рауля. С вершины холма была видна лесная дорога и движущиеся по ней караваном повозки в сопровождении всадников. Опасности эти путники не могли представлять, просто купцы, возвращавшиеся с торга со своей охраной. Но вот узнать у них короткую дорогу к замку и заодно спросить, не видели ли поблизости всадника на вороном коне, не помешало бы. Тео подал знак воинам и пустился вслед за караваном. Охранники сперва направили копья в их сторону, требуя сказать, кто они и чего хотят. Но, поняв, что люди барона де Монришара ничем не угрожают им, охотно указали путь, но о всаднике ничего сказать не смогли. Они находились в пути с утра, но путь держали не из Рысьего Логова. Эти люди торговали вчера в другом месте, а в замок Рауля направлялись как раз сейчас. Тео махнул рукой, обгоняя со своей кавалькадой купеческие повозки и тяжело нагруженных мулов. Оставалось искать их господина в замке, даст Бог, опасения их были напрасны, и барон уже там. Расстояние до Рысьего Логова было не маленькое, и они пришпорили коней. Однако же, после поворота дороги увидели вдалеке двоих всадников. Они двигались крупной рысью, и их силуэты были сначала едва различимы среди желто-красной листвы, но как только выехали на прогалину, стало видно, что один из них - Гастон. Тео служил своему господину столько лет, что узнал бы его и в темноте, а теперь был день. Всадники были далеко, но ветер донес до них троекратный крик ворона - условный сигнал, которым Монришар и его люди обменивались в случае надобности. Гастон придержал коня и обернулся. Так и есть, в их сторону несся во весь опор верный Тео, а позади него растянулись цепочкой воины. - Не волнуйся, Диана, - сказал Гастон, - это мои люди. В седельных сумах хорошего оруженосца найдется все, что может потребоваться его господину. Поэтому спустя десять минут после встречи с Тео барон был вновь одет, как подобает благородному шевалье, а к поясу его были пристёгнуты ножны с мечом. Но Тео был очень хорошим оруженосцем, и ещё через минуту передал своему господину какой-то свёрток. Гастон развернул плащ из тонкого черного сукна, подбитый куньим мехом. Когда он накинул роскошное одеяние на плечи Дианы, она смогла завернуться полностью, от шеи до кончиков сапог. - Теперь вперёд, - сказала Диана. - Хоть наша встреча, сир Гастон, и была омрачена преступными негодяями, но и мой брат, барон Рауль, и я, будем рады видеть тебя в замке! Да и хочется узнать, как добрались ребятишки, которых ты спас... - Господин! - Тео указал в направлении, откуда только что приехал. Порыв ветра, и впрямь, принес оттуда крики и звон стали. - Там торговцы, у которых мы узнавали дорогу. Похоже, на них напали! - Странно, слишком много разбойников для одного дня. Едем, нужно посмотреть! - распорядился Гастон, и вся кавалькада помчалась в обратную сторону. Нападение на торговцев было совершено на самом узком участке лесной дороги, где всадникам приходилось ехать гуськом. Здесь же начался спуск в лощину, по которой протекал ручей. Начальник охраны видел, что это место удобно для нападения, если бы оно случилось, и крайне невыгодно для обороны и потому опасно, но этот путь был самым коротким, и он решил все равно пересечь лощину здесь, в надежде сделать это быстро. Такая переправа была бы не трудна для всадников на конях, но тяжелые повозки, запряженные мулами, плохо передвигались по каменистому дну. Животные настороженно фыркали, начинали упрямиться, войдя в воду и пытались повернуть обратно, на тот берег, с которого пришли. Полный немолодой мужчина в отделанном мехом плаще, по-видимому, владелец каравана, принялся распекать слуг, а те, показывая свое рвение, стали щёлкать кнутами, заставляя мулов идти. Одна повозка застряла и опасно накренилась, и теперь нужно было разгружать и вручную перетаскивать товары на другой берег. Слуги, понукаемые хозяином, принялись это делать и уже перенесли часть тюков и прочую поклажу, когда что-то резко свистнуло в воздухе, и двое охранников упали, пораженные стрелами. Конные и пешие разбойники набросились на них сразу спереди и сзади, да ещё и выскочили из кустов. Это произошло столь быстро, что воины не сразу опомнились. Хоть замешательство и длилось недолго, но один из слуг был сразу же тяжело ранен. Завязался жестокий бой. Охранники сшибались с бандитами, рубились секирами и мечами - кто на берегу, кто прямо в воде, которая уже окрасилась кровью. - Кончайте с ними, чего возитесь! - орал один из напавших, судя по всему, предводитель. - Их мало, перебейте всех! Сопротивляющихся, и впрямь, было не много, ибо почти все слуги разбежались, бросив своего хозяина. Хозяин же не мог бросить добро и, несмотря на возраст и полноту, скинул плащ, храбро вскочил на какой-то тюк с шерстью и мечом отражал удары сразу двоих разбойников. Справившись с одним, он с новой яростью бросился навстречу другому, рассчитывая сразить его одним ударом. Однако он размахнулся слишком резко, и меч задел толстую ветвь дерева и жалобно звякнул, отлетев на камни в нескольких шагах от места стычки. Разбойник со злым хохотом кинулся вперёд. Его меч сверкнул на солнце ... и упал в ручей, а бандит с проклятьями пытался сломать стрелу, проткнувшую его руку. - Монжуа! - радостно закричали охранники, ибо помощь им подоспела как раз вовремя. Все резко изменилось в мгновение ока. Новые всадники, выметнувшиеся из леса, были воинами, получившими свой опыт в боях, а не охранниками, что за плату сопровождают грузы. Завидев сверкающие латы и шлемы с высокими шишаками, головорезы запаниковали. Из хищников они становились теперь жертвами. Трое или четверо ожесточенно сопротивлялись, надеясь уйти через лес, но, видя, что их сообщники побросали оружие и встали на колени, тоже сдались. - Ох, сам Иисус услышал мои молитвы и вразумил вас направить коней в эту сторону, благородные шевалье! - твердил купец, низко кланяясь. - Я Симон из Понтье, торгую сукном и шерстью. О, как я ругаю себя за то, что нанял для охраны этого бестолкового Вазо с его людьми! - Зато вы сами явили подлинную храбрость, когда бились сразу с двоими! - прозвенел девичий голосок, и купец, хоть и был нездешним, понял, что видит Диану-Бретонку, о которой ему уже успели рассказать. Воины Гастона при помощи охранников связали сдавшихся бандитов. Некоторые из слуг, прятавшихся в кустах, вернулись и, желая загладить свою вину, принялись собирать и заново грузить рассыпавшиеся товары. Почтенный Симон осыпал их градом упрёков, одновременно проверяя, насколько велик ущерб. - Вот за это, Вазо, я вычту у тебя тридцать денье, - сердито говорил он, показывая рулон испорченной ткани. - Почему так дорого? - возмутился тот. - Он же только с краю испорчен, и ты все равно его продашь! - Но он ещё и намок! Пока просохнет, торги закончатся, и я не продам его! Ты виноват, ты и покрывай убыток! - А мне кто покроет потерю двоих людей? - Ну, знаешь ли, я их не убивал! Надо было обученных нанимать! Пока мэтр Симон и наемник Вазо препирались над раскиданными тюками шерсти, люди Гастона уже гнали захваченных преступников к Рысьему Логову. - В замке их непременно казнят! - говорила Диана. - Это так же верно, как то, что мне придется теперь вышивать уже не семерых доблестных рыцарей, а даже не знаю, сколько! Отряд Рауля достиг замка раньше. Их рейд оказался удачным. Все бандиты, что грабили и убивали в усадьбе Ромнульфа, были пойманы. Их оказалось семеро. Двоих приволокли на то самое место, где они бесчинствовали, и вздернули почти на том месте, где сами они хотели повесить детей. Остальных Рауль приказал тащить в замок, чтобы казнь состоялась при стечении народа. Пока они были заперты в подвале. Захваченное добро было возвращено Ромнульфу, а дети его нашлись. Их привела единственная выжившая служанка, от нее же стало известно обо всем, что творили бандиты, и об обмене, который предложил сир Гастон. Но Ромнульф думал сейчас о другом. Проклятые бандиты зверски убили его старых родителей, и при мысли об этом он так сжимал рукоять секиры, что белели костяшки пальцев. - Молю вас, мессир, предайте подонков мучительной казни! - воскликнул он, подойдя к Раулю. - Только лишь петля - слишком лёгкая смерть для них! Рауль молча кивнул. - Ох, Пресвятая Богородица! - говорила Аделина, стоя на крепостной стене вместе с Иоли, Флоранс, Сунхильдой и Аригундой. - Если через полчаса не будет никаких известий о моей голубке, я сажусь на лошадь и еду на поиски сама! - А потом все едут на твои поиски! - сказала Сунхильда. - Тебя там только не хватает! - Конечно, не хватает, если без меня всегда что-нибудь случается! Ну вот ты, Флоранс, как ты могла отпустить ее? - Госпожа не пожелала возвращаться, пока не освободит шевалье! Ты будто не знаешь, какая она. И ведь признался же один из злодеев, что мессир Гастон увел госпожу с собой! Значит, скоро они приедут сюда. - А этот шевалье очень красивый? - пискнула где-то сзади Аригунда. - Конь у него хороший! А шевалье светленький или темный? - Тебе больше думать не о чем?! Аригунда хотела что-то ответить, но за стеной раздался мощный звук рога. - Я вижу там Диану! - обрадованно вскрикнула Иоли. - С нею незнакомые воины... - И ещё какие-то связанные люди! - разглядела Флоранс. Подъемный мост опустился со скрипом, впуская всадников и пленных, которых те тащили за собой на верёвках. Женщины, обгоняя друг друга, кинулись во двор, где уже были Рауль, Родерик, Сигерод, капеллан, да и большая часть населения замка.