Рысь и Горностай

Иоланда должна была покинуть замок через два часа. Так решил Рауль. С нею он отправлял двоих воинов, которые останутся в новой усадьбе до особого распоряжения. Иоли дозволялось перемещаться в пределах отцовского поместья, но не покидать его. Насчёт вещей она сказала правду. Их у нее не было, кроме двух платьев, сшитых из той самой ткани из Аркса. Одно из них было сейчас на ней. Прочие наряды, которые появились у нее здесь, в замке, Иоли с собой не возьмёт. Это не ее. Она судорожно сжала в ладони аметистовую серьгу. Вторая так и осталась там, у Рауля. Что ж, на память о матушке ей хватит и одной. И ещё она взяла с собой смешную лохматую куклу с черными ножками. Случившееся было так неожиданно, страшно и так беспощадно сломало ее жизнь, что она не могла ни говорить, ни плакать. Но думать уже могла, и главная мысль была: "О, поделом мне, только я сама во всем виновата! Я допустила в свою жизнь ложь, и вот теперь больше ничего никогда не будет". Как будто из теплого, солнечного летнего дня она провалилась в ледяную прорубь, и оттуда не выкарабкаться, и некого попросить о помощи! Она вслушивались в любой звук, любой шорох, доносившийся с лестницы и из коридора. Вдруг он придет попрощаться? Но он не пришел. Конечно, он слишком презирал ее теперь. В назначенное время явился Сигерод, чтобы сопроводить ее вниз. Он, как и многие, не знал, что Бавдомер ее брат. Но о найденном украшении воины, конечно же, первым делом доложили ему, и сенешаль понимал, с чем связан отъезд Иоли. Понимал, но недоумевал. Зачем это было ей нужно? Но он находился в этом замке не затем, чтобы рассуждать, и с обычным спокойно-почтительным выражением лица поздоровался и сообщил, что к отъезду все готово. Во дворе все было как всегда, и этот огромный мир не думал рушиться из-за того, что разбилась жизнь какой-то девчонки. Люди спешили по своим делам. Почти никто из них, конечно, даже не знал о том, что Иоли больше сюда не вернётся. Мало ли, куда она могла ехать на своей золотистой лошадке. Да, ей подвели ее Экюрель! Ее милую, послушную лошадку, подарок Рауля. Иоли огляделась в тщетной надежде, что увидит его. Но увидела только Диану и Аделину. Они были высокими, и Флоранс не сразу удалось заметить за их спинами. А вот Аригунды не было. Диана сделала знак служанкам подождать ее и приблизилась к Иоли одна. - Что смогу, я сделаю, - сказала она. - Скажи мне сейчас, и только правду: ты никак не помогала Бавдомеру бежать? Не травила охранника? Не помогала кому-то иному делать это? Если этого не было, я буду искать преступника! - Этого не было, - сказала Иоли. - Я клянусь тебе своей жизнью, могилами моих родителей и троих братьев, что этого не было! - Хорошо. Что-то холодное и влажное уткнулось в руку Иоли. Это Флечетта прибежала попрощаться, видно, узнала своим собачьим верным чутьем про долгую разлуку. Иоли провела рукой по шелковистой шерсти. Хотела что-то сказать Диане и им всем, но горло перехватило, и она лишь обняла их по очереди. - Пора, - негромко напомнил Сигерод. Он уже держал ей стремя, но тут прибежала, запыхавшись, Аригунда. Словно не решаясь подойти, она остановилась в нескольких шагах. Иоли сама приблизилась к ней и тоже обняла на прощание. - Госпожа, как же так? - проговорила служанка со слезами. - Я так хотела ещё служить вам! Иоли отстранила ее и наконец села в седло. У нее хватило сил ни разу не обернуться. Четыре женские фигуры остались во дворе. - Тетушка Аделина, - робко сказала Аригунда. - Моя госпожа сердится на меня, как вы думаете? - Разве ты ее разгневала чем-нибудь? - Нет, но ведь она не сказала мне ни слова на прощание! - Иногда говорить бывает больно. Это не из-за тебя. - Ах, а что, если ... Аригунда всхлипнула. - О чем ты так убиваешься? - спросила Диана. - Но как же... Госпожа Иоланда уехала... А я... Что же теперь будет? - Пока мы живы, еще все что угодно может быть! Так что утри слезы. - Госпожа моя, - белокурый Филомар склонился перед Бретонкой. - Гундобод спрашивал, какие будут указания насчёт конной прогулки на завтрашнее утро! - Передай, что я поеду, и мессир Родерик, и... Она назвала несколько имён. - Гундобод мог и сам спросить, нашел кого прислать, - буркнула Аделина. - А вы все ворчите, тетушка! - укорила Флоранс. - Я знаю, как положено, девушка. А ты, Аригунда, что встала? Теперь у тебя будут другие обязанности. Ступай прибираться в кладовой! Аделина была явно не в настроении. Жалко ей было эту малышку Иоли, привязаться успела. Диана рассказала своей старой наставнице всю правду о Бавдомере, ибо Аделина была всецело преданна ей, а помощник в таком деле, которое взяла на себя Бретонка, всё-таки не помешает. И она, Аделина, конечно, все сделает, что сможет. Надо бы спокойно сесть и подумать. Но это только вечером, сейчас дел невпроворот. Гости из Коллин де Шевалье все еще тут, да и другие есть, и ещё будет прогулка и ужин. Дидье, ее сын и старший оруженосец, без конца в бегах, столько поручений выполняет, что вечером валится с ног и спит, как убитый. Если это можно назвать сном, всего-то несколько часов! Аделине и ему Рауль недавно выделил отдельное помещение, отличный стабюр, но он часто пустовал. Аделина помогала молодой госпоже и управляла служанками, дома сидеть ей было некогда, как и ее сыну. То ли дело второй оруженосец, этот Филомар! Все время ходит с гордым видом, будто сам уже сеньор! Аделина была уверена, что оруженосцами при господах должны становиться те, кого хорошо знают в замке, и чтобы солидные рекомендации были. А этот неизвестно откуда взялся. Понятно, время такое было, только что прошла война, сколько людей погибло, обученные воины очень были нужны в замке. Дело, конечно, хозяйское, кого нанимать, но не нравился ей Филомар. У Дианы же в это время складывался план действий. Если верно, что серьгу кто-то подбросил на место преступления, этого человека можно найти. Вопросы, зачем это кому-то могло понадобиться, кроме Иоли, она сразу отбросила. Ведь логика, как утверждают мужчины, имеется только у них! А она, Диана, не будет рассуждать логически, как ее брат. Может быть, он только думает, что знает правду! Она же, без всякой логики, проверит самые абсурдные предположения. Возможно, заодно и узнает, что это за парочка попалась им с Иоли тогда, ночью. Вот тут Аделина может помочь, она в округе знает всех. Но говорить ей о том, что неизвестная женщина крикнула "Убей!" она не станет, иначе Аделина, конечно же, из лучших побуждений, может рассказать Раулю, и Диана не сможет выезжать, куда ей нужно, без толпы охраны. А это сейчас было ни к чему. Уныло закончился этот день. Даже те, кто ничего не знал о случившемся, чувствовали безысходность, которая будто бы повисла в воздухе и на ветвях деревьев, и осенняя пасмурная погода была здесь совершенно ни при чем. Даже прачки Бэгга и Доротэ сплетничали и передавали разговоры как-то нудно, и никто их не слушал. Часть гостей разъехались, но Родерик со своими людьми по приглашению Рауля остался немного погостить. На следующее утро была конная прогулка. Рауль выехал впереди кавалькады, но почти все время молчал, и все, кто пытался с ним заговорить, очень быстро оставляли эти попытки. Казалось, упади сейчас на его лицо один из этих красивых осенних листьев, и почернеет, обуглится лист. Во имя чести и долга он решил вырвать любовь из сердца, и ему еще только предстояло понять: само сердце вырвать легче! Но среди гуляющих большинство были молоды и полны жажды жизни и любви. Постепенно они разбились на пары и старались отдалиться от других, а то и нарочно спрятаться за какое-нибудь дерево или груду валунов, чтобы хоть немного побыть наедине. О, какие же они глупцы, подумалось Раулю тогда. Ведь любовь - это просто жестокая игра, обман. Проиграл ты или выиграл, тебе все равно будет плохо. И он все гнал коня, подставляя лицо холодному ветру. И был совсем один, и сейчас это было то, что ему нужно. Он промчался мимо Дианы и Родерика, даже не заметив их. - Что с ним случилось? - недоумевал Родерик. - Позавчера Рауль был совсем другим! - Ему сейчас лучше побыть одному, - сказала Диана. - Но тогда, я думаю, твой брат не рассердится, если и мы с тобой немного погуляем отдельно от всех? Он склонился к Диане с седла, заставив коня стать вплотную к ее Летунье. И снова это волшебство, эта сладость его сухих губ и жар, который разливается по всему телу. Они пустили лошадей рысью и остановились только у Серебряного ручья. Это было не то место, где они встретились когда-то, но обоим безумно захотелось найти его, и они ехали шагом, пока не узнали те ивы, склонившие над водой гибкие ветви, и те скользкие камни, что просвечивали сквозь воду, и даже тот свежий и дурманящий запах мокрой осоки. С тех пор осень уверенно вступила в свои права, и по воде, как плавучие островки, скользили опавшие листья. Ими была усыпана и земля, и казалось, что всадники стоят на великолепном ковре. - Поехали туда! - Диана указала на видневшуюся сквозь деревья полянку. Там было особенно ярко и красиво, ибо в том месте росли могучие клёны, осыпавшие все вокруг своим багряно-красным великолепием. Там они спешились и долго с хохотом носились друг за другом по этому чудесному, слегка шуршащему ковру. - Похоже на маковое поле, - проговорила Диана, оказавшись наконец пойманной. - Да, и тоже дурманит, - согласился он. - Или это ты так закружила меня, Сирэн? Он откинул разметавшиеся светлые прядки с ее лица и вновь целовал, а над головами у них перепрыгивали с ветки на ветку любопытные белки да стрекотали сороки. - Я люблю тебя, Диана, - шептал Родерик, - люблю! Я никогда не представлял, что можно так любить! Какая же ты красавица! Скажи, ты меня любишь? - Люблю! - она сказала это без улыбки, глядя прямо в его глаза с не меньшей страстью, чем та, что испытывал он. И на этот раз сама нашла его губы. Счастье, которое Диана ощущала теперь каждой клеточкой тела, не помешало ей помнить обещание, данное Иоланде. И в этот же вечер, а вернее, уже ночью, она уселась у очага с Аделиной. Перебрали всех, кто ночевал в замке в злополучную ночь. Припомнили каждого, кто мог быть знаком с кем-нибудь из близких Иоли. - Искать надо того, кто стащил серьгу, - твердила Аделина. - Кто ее взял, тот и подкинул, и никак иначе! Но обе понимали, что трудно будет поймать того человека. Если он смог беспрепятственно войти в комнату Иоли, спокойно выйти и выпустить узника, если охранник принял из его рук нечто, в чем содержался яд, значит, этого человека здесь считали своим и доверяли ему. А значит, не было причин следить за всем, что он делает. Все, кто гулял и веселился после ужина, постоянно видели друг друга. - Да, - мрачно говорила Диана, - ведь опросили всех. И каждого, каждого кто-то видел! Ни один не отделялся от компании, если, конечно, не врут. Да и выпили все, могли чего-то не заметить. - Все сразу не заметили? - усомнилась Аделина. - Но врать они не посмели бы. Даже не представляю, что могло бы заставить их солгать, когда речь шла о таком преступлении! - Любовь, - сказала Диана так тихо, что Аделине пришлось переспросить. - Любовь, - повторила Диана. - Только она. - Да, пожалуй, - вздохнула та. - Я уж и позабыла о таком. Диана нахмурилась, словно пыталась что-то вспомнить, поймать мелькнувшую мысль, показавшуюся вдруг страшно важной. - Да, все выпили, - повторила она снова. - Я сама, конечно, не знаю, но говорят, что у пьяного даже может в глазах двоиться! - Может, но это если кто совсем уж перепился. А там, во дворе, не было таких. - А что за здоровяк мог встретиться мне здесь, в замке? - спросила Диана. - Он явно не рыцарь и, скорее всего, не торговец. Говорит, как простолюдин, и явно он тугодум. - Наверно, слуга кого-нибудь из заезжих. А почему он тебя вдруг заинтересовал? - Просто обратила внимание, что у этого здоровяка была спутница, по сравнению с ним очень маленькая и хрупкая. Это показалось мне забавным. Да и сам их разговор... Я случайно услышала, как он просил больше не искать с ним встреч, а она в ответ угрожала. - Ну, такое сплошь и рядом! Видно, он эту красотку бросил, вот она и злится. - А все-таки ты завтра узнай, у кого из гостей был такой громдный детина-слуга. - А если это из местных кто-то? - У нас, пожалуй, только Хловис такой великан. Но он сразу отпадает. - А если ... Бартолд? - Бывший охранник Жоффруа! И как я не подумала? Диана хлопнула себя по лбу. - Не мудрено, что ты о нем не подумала. Его ведь поставили склады охранять, да он и сам старается не показываться лишний раз на глаза, там в сторожке все время и сидит. Видно, боится потерять место, он ведь последний из оставшихся в живых охранников покойного Жоффруа. Диана решила, что нужно выяснить об этом человеке побольше, но пока она не должна спугнуть его. Не оставляло ощущение, что с ним была Бриджит. Но как они могли быть знакомы? Не внушает ли она это себе после столкновения с Бриджит? Было очевидно, что та ненавидит Диану, и тут еще это “Убей!” Нет, все это должно улечься в голове, а пока - наблюдать и вести себя, как обычно. И еще - у нее появилсь одна мысль, как проверить Бартолда. На следующее утро Диана получила неожиданное подтверждение некоторых своих мыслей. Направляясь по открытой галерее в сторону поварни, она встретила Сигерода. Вчера она так и не переговорила с ним, как он довез Иоли до дома. И, чувствуя себя виноватой за свое чрезмерное счастье, остановила сенешаля. Он рассказал, что в дороге Иоли не проронила ни слова, но иногда он видел слезы на ее глазах. Даже новый хороший дом за прочным частоколом не вызвал и тени улыбки на ее лице. Похоже, она и не заметила ничего. Спросила лишь, можно ли ей пойти к Клэр, и тут же пошла туда. Один из воинов шел за нею, но ей было все равно. Диана сухо кивнула и хотела пойти дальше, но сенешаль промолвил: - Госпожа, тут еще кое-что.. - Что же? - она резко обернулась. - Один из наших воинов, Матье, только что признался мне... - Ох, да можешь ты говорить толком и побыстрее? В чем признался? - Он, как и я, заметил, как страдает госпожа, а ведь она спасла его во время осады, когда его тяжело ранили. И вот сегодня он отозвал меня в сторону и рассказал, что его показания в тот день могут быть ошибочны. Говорит, не так уж много и пил, ну так ему казалось. На ногах держался. Но вот был такой момент, когда он пустился в пляс вместе со всеми и видел рядом Филомара, о чем потом и сообщил. Но вот теперь он припоминает, как вошел со двора в дом, ну это когда вино стало подходить к концу, хотел сказать слугам, чтобы прикатили еще бочонок. И вот тогда он снова встретил... Филомара! Тот как раз по лестнице только что спустился... - Откуда? - Диана подскочила от нетерпения и вцепилась в его рукав. - Это была лестница, что ведет к господским покоям! И к комнате госпожи Иоланды. - Это точно был Филомар? - Матье говорит, что да. Но кто же тогда был вместо него во дворе? - Вместо него! - крикнула Диана. - Бежим, Сигерод, о, ради Бога, быстрее! Аригунда вглядывалась в проходивших мимо людей. Здесь были и челядинцы, и воины, и какие-то монахи, но Филомара не было. Наверно, снова мессир Рауль дал ему поручение вне замка, и поговорить им удастся только вечером. Или даже завтра. О, как же ей столько ждать, когда сердце болезненно замирает от дурных предчувствий? Кто-то потянул ее за юбку. Аригунда обернулась, но не сразу поняла, кто это был. Потому что это оказался карлик, гораздо ниже ее ростом. Девушка очень давно не видела вблизи никого, кто был бы на него похож, и вскрикнула от страха. - Не бойся меня! - прошептал уродец. - Я здесь, чтобы тебе помочь! - Но в чем ты можешь помочь мне? - удивилась она. - Я знаю, что у тебя есть соперница. Случайно во время танцев подслушал их разговор, когда ты отошла на минуту. Я же вместе с вами там был, помнишь? Так вот, она хочет отобрать Филомара у тебя! - Кто - она? - Аригунда почти прокричала это, и карлик опасливо дернул ее за юбку еще раз. - Не кричи, ты что! Она назначила ему свидание в лесу, я сам слышал, где! Но если ты поедешь туда поскорее, сможешь задать ей трепку, бесстыднице! Что это за порядки - чужих парней сманивать?! А потом наградишь меня, когда убедишься, что я говорю правду. Через несколько минут, когда Диана и Сигерод прибежали во двор, Аригунды там не оказалось. Не было ее и в чулане, где ей было велено сделать уборку. Потом стражники у ворот сказали, что молодая служанка недавно выехала из замка на лошади, мол, это Аделина дала ей поручение в деревне. Нашли Аделину. Конечно, никаких поручений она не давала. Указанное карликом место мало подходило для романтических свиданий. Там торчали из земли остатки стены какого-то старинного строения, почти полностью заросшие травой и кустарником. А вокруг был лес, но какой-то мрачный, не радостный. Толстые узловатые стволы старых буков с устремленными в небо вертикальными ветвями казались даже пугающими в этот осенний день. Пестрая листва контрастировала с покрытыми серовато-зеленым мхом и окутанными туманом стволами. Мелькнула мысль, что только последняя дура могла назначить любовное свидание в этом неприятном месте. А может, она злая колдунья и намеревается опутать прекрасного Филомара своими чарами? Хрустнула ветка под сапогом. Аригунда оглянулась. - Фил! Он ничуть не казался удивленным, что она тут. - Здравствуй, Аригунда, - сказал он. - Быстро же ты добралась. - Мне сказали, что у тебя тут встреча, Фил, - растерянно проговорила она. - Это так. - И кто же она? - Я ждал здесь тебя. Аригунда моргнула от неожиданности. - Но почему тогда... - Потому что ты знаешь слишком много, девушка. Правда, пока ничего не понимаешь, но ведь и птицы могут говорить, не понимая смысла слов! А Бретонка - она умная девка, в отличие от тебя. И мне не нужно, чтобы ты ей выболтала все! - Но Фил, я ничего про тебя не... - Конечно, не скажешь, - ответил он своим визгливо-хриплым шепотом, смыкая руки на ее шее.