Любовь, которую нельзя...

На следующий день Марина Коваленко в школу не пришла. Ребята восприняли это как должное, логично предположив, что она еще не оправилась от вчерашнего. Только Маргарита Ивановна забегала в класс на каждой перемене, с тревогой отмечая, что девочка так и не появилась. Вместе с директрисой они пробовали расспрашивать Асю, но та тоже ничего не могла сказать. А на последнем уроке… На последнем уроки перед десятиклассниками вновь появилась Маргарита. - Ребята, у меня объявление! – Заявила она с тревожным волнением в голосе. – После звонка не вздумайте расходиться. Будет внеплановый классный час. Внеплановый классный час – штука неприятная, если почти у всех уже свои планы на после уроков. Школьники с возмущением загудели. - Тишина в классе! – повысила голос учительница. – Человек специально из полиции пришел, чтобы рассказать вам о наркомании, а вы полчаса не можете посидеть. - О чем рассказать? – Ошарашено уточнила Анжелика Рощина. И тут же эхом отозвался тихий голосок Тумановой: - Маргарита Ивановна, а зачем это нам нужно? - Сейчас такое время, Лена, что эта информация не лишняя ни для кого! - Но нам-то от нее какой прок? – Возразил крепкий, накаченный парень с третьей парты, сосед рыженькой Вики. – Что, в нашем городе где-то можно наркоту достать? Есть места, да? - Тебе в книге адресной показать? – Ехидно крикнул кто-то с соседнего ряда. - Собанчеев! – Голос учительницы зазвенел. – Прекрати немедленно! - Да не волнуйтесь вы… Я же так чисто, из интереса спросил. – Собанчеев пожал плечами. – Я борьбой греческой занимаюсь, вы же знаете. А спорт и «дурь» несовместимы. - Какие вы все умные! – Маргарита с укоризной покачала головой. – Лучше бы за своими товарищами лучше следили. - А за кем нужно следить? – Живо поинтересовалась Вика. – Мы можем! - Ни за кем! – Опомнилась учительница. – Я просто так сказала, на будущее. А вот и наш сегодняшний гость. Ася, которая все это время безмятежно рисовала на черновике чертиков, подняла голову в наступившей тишине, и с удивление увидела… своего соседа, Андрея Белова. Только сейчас он был в форме и явно смущался окружающей обстановки. - Инспектор по несовершеннолетним у нас в отпуске. – С растерянной немного улыбкой пояснил он Маргарите Ивановне. – Так что, разрешите представиться. Капитан Белов, Андрей Иванович. - «Иванович»! Как у нашей Маргариты отчество! – Шепнула Собанчееву Вика. - Спасибо, что пришли к нам капитан. – Кивнула учительница. – Начинайте, пожалуйста. Я на задней парте посижу. Ася почти не запомнила, что говорил Белов. Какие-то расхожие фразы, страшные картинки в презентации на электронной доске. Ей все время казалось, что он бросает исподтишка взгляды на ее парту. А точнее – на пустое место рядом с ней. Классный час закончился, и школьники стали расходится, только Ася замешкалась, собирая тетради. Мимо нее прошли в обнимку Лена и Лика, о чем-то с интересом перешептываясь на ходу. - Подожди, Новикова! – Неожиданно окликнул девушку Белов. – Присядь-ка. Мне с тобой нужно поговорить. Асе не очень-то хотелось с ним разговаривать, но она посмотрела на явно расстроенную всем происходящим Маргариту, вздохнула, и опустилась на свое место. - Я вас слушаю. - Ася… - Понизив голос до деликатного тона, начал Белов. - Ты взрослая, умная девочка. Да что там – девушка уже. Ты должна понимать, что все, о чем сегодня шла речь – не просто детские страшилки, а реальная, и очень большая опасность. Знаешь, сколько молодых людей, таких, как вы, сильных и крепких, каждый год гибнет от наркотиков? А сколько сходит с ума, или превращается в преступников? Ася усмехнулась. - Андрей Иванович! Я не знаю, что вам наговорил про меня мой отец, но… - А причем здесь он? Речь совершенно о другом! - Да, я поняла. Я просто хочу сказать, что чтобы он вам про меня не рассказывал, наркотики я никогда не принимала, и не собираюсь! Я, если хотите знать, даже «травку» ни разу не курила, хотя у нас в прежней школе этим многие баловались. - Хорошо. Это очень хорошо, Ася. Значит, ты понимаешь меня? - В чем? Что наркомания – зло? Понимаю, конечно. - Значит, ты сможешь объяснить это своей подруге? - Вы Марину имеете в виду? А вы так уверены, что она… - Я ни в чем не уверен! – Возразил полицейский. – У меня работа такая – все проверять. Но ты мне скажи вот что. Если ей нечего скрывать – почему она сегодня прячется? Чего боится? Ведь мы знаем, что дело явно не в плохом самочувствии, так? Ася молчала. Резон в его словах определенно был. - Поговори с ней, пожалуйста! – Попросил Белов. – Я прошу тебя, как знакомую, как человека, которому можно доверять. Скажи, что если у нее проблемы, бояться ей надо совсем не полиции, наоборот. Кстати, статьи за употребление наркотических средств у нас в стране нет. Максимум, что ей может грозить – принудительное лечение. Но, если подумать, то вариант это не самый худший. Рассудительные слова капитана Белова еще звучали в ушах у Аси, когда она толкнула на окраинной улочке знакомую резную калитку. Узнав, что она хочет навестить Коваленко, девочки напрашивались с ней, особенно Вика, но Ася решила идти одна. Она вообще не была уверена, что Марина захочет с ней разговаривать, тем более, на такие темы. Но попробовать было необходимо. Над длинной дорожкой из серых бетонных плит поднимались темно-изумрудные островки травы и мха, буйно растущие из щелей. Ася с любопытством оглядела старый запущенный сад с заросшими наполовину сорняком клумбами, островерхими вершинами темных елей и симпатичной деревянной беседкой-грибочком меж шелестящих сиреневых кустов. За решетчатой стенкой беседки явно кто-то был. Она подошла ближе. В глубине беседки сидела девушка, и яркое сентябрьское солнце играло на роскошном водопаде ее чуть вьющихся золотисто-медовых волос. Даже издали было заметно, что незнакомка красива пышной и естественной русской красотой. Над широким вырезом вязанного пуловера приятного нежно-голубого оттенка угадывалось здоровое сияние блестящей розовой кожи, на щеке лежала тень длинных шелковистых ресниц. В руках девушка держала книгу, которой, видимо, была так увлечена, что даже не подумала отвлечься ни на скрип открывающейся калитки, ни на звук Асиных шагов. «Старшая сестра Маринки?» - Про себя подумала Ася. И замерев на месте, громко позвала: - Здравствуйте! Извините, пожалуйста, я... - Аська? Девушка вскочила, бросив книгу на скамейку, и Ася с удивлением узнала Марину. Брюки и свитер, как и отсутствие привычных косичек, удивительно шли девушке по сравнению с ее школьным нарядом, и делали Коваленко визуально взрослее. - Вот сюрприз... – По тону явно посвежевшей и похорошевшей со вчерашнего дня Марины было неясно, рада ли она Асиному приходу, или наоборот. – Тебя что, из школы прислали? - Да нет, я сама... Хотела узнать... Девчонки думают, что ты заболела. - Нет, все уже в порядке. - Я вижу. В воздухе повисла пауза. Неожиданно Марина улыбнулась. Ася поймала себя на мысли, что еще ни разу не видела у нее такой широкой искренней улыбки. Даже сероватые, почти бесцветные обычно Маринкины глаза вдруг выделились на ее лице яркой, сияющей синевой. - Ничего себе! – Вырвалось у Аси. – Да ты, оказывается, красивее, чем Рощина! - Да ладно! – Отмахнулась Марина, но было заметно, что ей приятно это слышать - Точно тебе говорю! Если бы пришла с этой прической в школу... - Волосы мешать будут! – Марина заправила за уши светлые пряди. – А ты чего стоишь там? Иди сюда, садись! - Классный у тебя свитер! – заметила Ася, заходя в беседку. – Узор необычный: косичка и виноградные кисти. Где купила? Марина рассмеялась. - Разве такие продают? Я его связала. Кисти, кстати, все кривые! - Сама?! – Поразилась Ася. Она никогда не умела рукодельничать, не хватало усидчивости и терпения, и потому с огромным восхищением смотрела на людей, которые так запросто, как ей казалось, творили из шерсти и ниток настоящие чудеса. - Конечно. Это несложно. Но, сразу предупреждаю – научить не смогу! – Марина с сожалением покачала головой. – Объяснять и показывать не умею. Если хочешь, могу сама тебе потом связать. Не точно такой, конечно, но похожий. - Было бы здорово! – Кивнула Ася. – А что ты читаешь? Марина молча подняла переплет. - «Маленький принц»? Тебе нравятся сказки? - Эта нравится. Мне мама ее читала, когда... когда еще здорова была. Ася вспомнила подслушанный разговор Маргариты с медсестрой. - Марин, а твоя мама давно... давно ее нет? Она спросила осторожно, но Марина очень спокойно ответила: - Три года. У нее рак был. - Ужас. Ты, наверное, очень скучаешь? - Как сказать... Она очень тяжело болела, знаешь... Полгода стонала от боли. И часто говорила, что хочет умереть, уйти... А я обижалась на нее, мне казалось, что она хочет уйти от меня... Девушка порывисто вздохнула. - Маленькая была еще, глупая. Теперь я знаю, что жизнь может быть невыносимой настолько, что смерть – единственный желанный выход. И самое страшное – когда на этот выход не хватает духа. Иногда, конечно, мне ее очень не хватает. Умом я пониманию, что от этого вряд ли бы что-то зависело, но все равно мне часто кажется, что будь она рядом, она не допустила бы... Словно спохватившись, Марина оборвала себя и резко сменила тон. - Ладно, прости, не хочу об этом разговаривать. Жизнь есть жизнь, что же тут поделаешь? Ты яблоки любишь? У нас в этом году такие сладкие ранетки! Наберем? А потом я тебе сад покажу. Ты же еще не была у меня ни разу! Ася вспомнила хмурого, неприветливого усача. - А твой отец не будет против? - Ну, что ты! – Со смехом возразила Марина. – Во-первых, он еще на работе. Он бухгалтер, с завода возвращается поздно. Особенно, если отчеты какие сдает. А во-вторых – он будет только рад, если увидит, что у меня гости! У Аси не осталось возражений, и добрых полчаса девочки провели, блуждая под раскидистыми пышными ветками яблонь. Протирая от легкого туманного налета глянцевитые бока крупных, сияющих спелостью плодов, они весело болтали обо всем подряд. О кленах у реки, которые вот-вот начнут золотеть, и о многочисленных парнях Анжелики Рощиной, о красно-желтых пахучих осенних яблоках и цитатах из Экзюпери. Но только не о том, что хотелось выяснить Асе. Наконец, улучив минутку, она кратко рассказала Марине о сегодняшних событиях и визите полицейского в класс. - По-моему, ты зря прячешься. – закончила она. – Они все равно от тебя теперь не отстанут - Отстанут! – Марина задорно тряхнула волосами. – Если ты про вчерашнюю историю, тут все очень даже просто. У меня диабет. - Что у тебя?! – Растерянно переспросила Ася. - Диабет. Заболевание такое, не слышала никогда, что ли? Отец уже справку директрисе отвез, там черным по белому сказано: трижды в день нужно делать уколы инсулина, иначе – потеря сознания и кома. А я вчера проспала, потом в школу торопилась, вот и пропустила укол. Понятно теперь? - Нет. Брови Марины удивленно вздернулись. Ася наоборот, опустила голову. Ей стало неловко. - Извини, но я тебе почему-то не верю. - А вот это уже неважно! – Весело ответила Марина. – Главное, чтобы все остальные поверили! Да, надеюсь, ты в классе про меня ничего там не рассказывала? Не хочу, чтобы меня до выпускного «наркоманкой» дразнили. - Никому я ничего не говорила, но... - Спасибо! – Марина неожиданно потянулась к Асе и горячо обняла ее. – Ты – настоящий друг. Знаешь, я после Кристинки ни с кем не дружила. Мы с ней вместе сидели с первого класса, а в девятом поссорились, а помириться так и не успели, она в училище ушла. Теперь с тобой будем, если хочешь. Только... ты меня поменьше спрашивай, хорошо? Понимаешь, бывают вещи, о которых говорить нельзя. Это не нужно, и даже опасно. - А как же можно так дружить? – Возразила Ася с легкой ноткой обиды. – Не понимая друг друга, не доверяя? - А кто сказал, что я тебе не доверяю? – Марина пожала плечами. – Дело совершенно не в этом. Просто, есть темы, которых лучше не касаться, вот и все. Ешь яблоки! Ася надкусила, и на миг зажмурилась от щедро брызнувшего в рот сладковато-вяжущего сока. - Ну, как? – Подмигнула Марина. – Между прочим, эту яблоню мои родители сажали в тот год, когда я родилась. Мама говорила, что был бы мальчик – посадили бы клен, или дуб. Но яблоня - лучше, правда? Вкуснее. - Да уж... – Пробормотала Ася, шагая следом за ней. – Моим родителям такое вообще в голову бы не пришло! Темно-красные с янтарными серединками яблоки они сгрузили на скамейки в беседке, и, довольно перешептываясь, держась за руки, побежали дальше. Легкий прохладный ветер пробегал по кронам деревьев, заставляя Марину поминутно поправлять прическу. Пахло яблоками, медом и разогретой корой, и яркие разрисованные бабочки торопливо садились на осенние цветы, точно боясь, что они в любую минуту могут исчезнуть. Внезапно из сиреневых зарослей прямо им под ноги прыгнул толстый дымчатый кот. При виде чужих, он дугой выгнул серую полосатую спину и с недовольством фыркнул. - А вот и мой Тишка! – Марина, смеясь, сгребла кота в охапку, и, пританцовывая, закружилась с ним по асфальтовой дорожке. – Милый, правда? Позапрошлой зимой я шла из школы, вдруг слышу: кто-то пищит в снегу, у забора. Подошла – а там два котенка в коробке. Крохотные, слепенькие еще, представляешь? Какие-то изверги выкинули малышей прямо на мороз! Ну, я их выкормила кое-как... из пипетки. А теперь гляди, какая громадина! Она разжала руки, и кот мягко спружинил прямо в траву. - А второй такой же? – Поинтересовалась Ася, глядя ему вслед. - Нет, тот поменьше был... Может, потому, что девочка? Отравилась она весной чем-то и умерла... Так жалко. - А у меня собака была. В Москве. – Сообщила Ася. – Найда. Такая умная! Кажется, каждое слово понимала. Но однажды за мной на дорогу выбежала, и какой-то чокнутый придурок ее задавил! - Тяжело терять тех, кого любишь! – С грустинкой, философски вздохнула Марина. – Я еще хочу кошечку завести. Знаешь, какую? Ангорскую, белую. Они такие пушистенькие, а глаза у них ярко-голубые. Я на выставке видела. Ася согласилась, что такие кошки, должно быть, сказочно красивы. Обогнув старый деревянный дом со скрипучими ставнями и полукруглой мансардой, они вновь оказались перед фасадом. Здесь, на лужайке, в тени двух раскидистых изумрудно-траурных елей покачивалась на ветру широкая доска. - Качели? – Удивилась Ася. - Ну да. Пошли? - Не видела таких... – Ася с сомнением покачала головой. – Какие-то странные. - Ты что, старых фильмов не смотрела? – Удивилась Марина. – Здесь двое сразу на доску встают, и стоя раскачиваются. Знаешь, как взлетают? Выше забора! Что, попробуем? Держись только крепче! Асе хотелось спросить, с кем же Марина катается здесь обычно, но она быстро позабыла об этом, охваченная новыми ощущениями. На качелях она не каталась с раннего детства, когда мама водила ее, маленькую, по вечерам на детскую площадку. Тогда родители еще не ссорились, отец не задерживался на работе, а от мамы никогда не пахло вечером чужим мужским одеколоном... Как же давно это было! Девичьи фигурки поочередно взмывали в воздух. Теплый упругий ветер набрасывался на разгоряченные лица, взметывал волосы, толкал в грудь. - Это отец тебе сделал? – Крикнула Ася, перекрывая шум гудящего в вершинах ветра. - Кто же еще? - Классно! Отсюда весь город, наверное, видно! - Ну, не весь... - Половину точно! – Ася оттолкнулась всем телом и выпрямилась, как струна. - Даже его! – Она глазами указала на темнеюший вдали замок - Ну, его-то отовсюду видно! – Подбородок Марины уперся в жесткую веревку. – Никуда не денешься от него! Вот если бы я все могла... Ну, все-превсе. Понимаешь? Я бы тогда... взорвала его! Так, чтобы даже пыли не осталось! - Такую красоту?! Маринка, ты с ума сошла! Лицо Марины неожиданно стало серьезным, даже печальным, брови сдвинулись. - От такой «красоты» даже птицы улетают, на полпути сворачивают. Присмотрись! Ася хотела что-то спросить, но в это самое время за спиной взвизгнула калитка. - Ты? – С радостной тревогой в голосе воскликнула Марина, и, разжав руки, спрыгнула на землю. – Мы не ждали тебя так скоро! Ася слезла с качелей, и, обернувшись, увидела у ограды Марининого отца. Длинный и худощавый мужчина слегка болезненного вида совершенно не походил на свою крепкую, словно налитую светловолосую дочку. Темные тусклые волосы на его голове были неопределенного цвета, словно подернутые сероватым пеплом, а над верхней губой уныло поморщились жесткие усы, порыжевшие от многолетнего курения. И весь он, в своем безликом помятом костюме, с бумажным свертком подмышкой был какой-то унылый, погасший, словно человек, которого изнутри точит застарелая болезнь... или тяжелая давняя печаль, которая хуже всякой болезни. Так, во всяком случае, показалось Асе. Он махнул рукой, как бы призывая не обращать на его приход внимания. - Простите, я вам, наверное, помешал... – Растерянно пробормотал он наконец. – Продолжайте, я пойду. - Глупости! – Марина с улыбкой подбежала к нему, и подпрыгнув, поцеловала в щеку. – Я очень рада, что ты уже дома! Как только Амирханов тебя отпустил? У вас же отчет сегодня? - Так... Он в Москву сегодня рванул, контракт с финнами подписывать. – Объяснил он. – Вот и закончили поэтому пораньше. - Здорово! А надолго он? - Н... Не знаю. – Он, как будто, немного заикался. – Думаю, нет, ненадолго. - Жалко! – Марина тихо вздохнула, и тут же повернулась к Асе. - Знакомься! Это – моя подруга. Мы с ней теперь в одном классе! - Да? Что ж, дружба – это хорошо... Очень. Виктор Петрович! – Представился он, вежливо наклоняя голову. - Ася Новикова. - Очень рад. – Повторил он, и наморщил лоб, словно пытаясь что-то вспомнить. - Погоди... А это не твой отец у нас в НИИ фурор произвел? Новиков, Николай Иванович. - Должно быть, мой! – Нервно рассмеялась Ася. – Фуроры – это его специальность! - Талантливый человек, сразу видно! – Покачал головой Виктор Петрович, не обратив внимания на ее насмешку. – Портнова нашего подвинул, и правильно! - Как – подвинул? – Заинтересовалась Марина. – Игоря Павловича? - Ну! – Явно оживился Виктор Петрович. – Директор института нашего, Кресалов, давно в столицу на повышение собирался. Все уже с прошлого года знали, что смену себе готовит. Ну, и кого готовит – тоже, конечно, знали. Портнова – кого же еще. Гарик у нас каждой бочке затычка. У него и разработки новейшие и исследования какие-то полусекретные, непонятно, кем финансируемые. А тут, нежданно-негаданно московский гений Новиков нарисовался, и всех, Кресалова в том числе, умом и интеллигентностью очаровал. Говорят, пролетит теперь с новой должностью наш Гарик, как фанера над Парижем! В его голосе звучало неприкрытое радостное удовлетворение. - Игоря Павловича нельзя... директором! – Резко возразила Марина звенящим от внутреннего напряжения голосом. – Он слишком хитрый и непорядочный человек. Он же... - Ну, какой он – не нам судить! – Оборвал ее Виктор Петрович. – Только он у нас и так уже везде. И в поликлинике городской – главврачом, и на заводе – штатным медконсультантом. Хватит уже с него должностей, а то совсем зазнается, и так уже – не подойти! Вовремя этот Новиков у нас появился. - Папа... директором института будет? – Растерялась Ася. - Должно быть. А что, он тебе ничего не рассказывал? Ася промолчала. Не могла же она сказать, что отец ей ничего не рассказывает о своей работе уже очень давно. И не только о работе. - Давайте, лучше, чай пить. А? – Предложил с улыбкой Виктор Петрович. – Маришка, поставишь чайник? Я конфеты принес, и твой любимый торт. - «Птичье молоко»? – Обрадовалась Марина. – Тот самый, с хлебозавода? За ним же на другой конец города ехать надо! - Ну... У нас, слава Богу, не такой уж большой город! – Он смущенно улыбался. – Хотелось чем-то тебя порадовать... И Амирханов, вот, уехал... - Ой, да Бог с ним, с Амирхановым! – Махнула рукой Марина. – Давай хоть сегодня не будем о нем! Пойдемте в дом! Я проголодалась уже, и ты, наверное, не обедал! - А как же ты торт есть собираешься? – Не без тайного ехидства упрекнула подругу Ася, понизив голос. – Разве с диабетом это можно? - С чем?! – Удивился Виктор Петрович. – В каком смысле? - Не обращай внимания! – Марина тихонько дернула Асю за рукав. – Это она так шутит!