Любовь, которую нельзя...

Видно, таким уж оно было, это тихое и прозрачное осеннее утро: что ни шаг – то новая встреча. Не успела Ася завернуть за угол, как прямо перед ней затормозил тяжеловесный черный внедорожник. - Подвезти? Она узнала Сашу, и с улыбкой покачала головой. - Я обещала с тобой не ездить. Ты слишком гоняешь! - Я? Это кто ж тебе такое сказал? – Он широким жестом распахнул дверцу. – Прыгай, не бойся! Это же не мой спорткар, не видишь? Шеф отогнать попросил! Он протянул руку, и Ася, помедлив немного, подала ему свою. Саша одним рывком втянул девушку внутрь салона, и машина тронулась. От мягкого пружинистого сиденья пахло знакомым одеколоном. Ася отметила про себя, что уже привыкла к этому запаху, который прочно ассоциировался у нее с Амирхановым. - А знаешь, что? Такая ты еще симпатичнее! – Констатировал спутник, с явным удовлетворением поглядывая на Асю. - Какая «такая»? - Спокойная и довольная, вот какая! Что, - Он заговорщицки подмигнул. - Удалась вчера встреча? Пришли к консенсусу? - Ну... в какой-то мере. – Со смущенной улыбкой признала Ася. Ей и вправду было радостно и спокойно, как будто после вчерашнего дня что-то изменилось. Все страхи, до малейшей тревожной нотки, как будто растаяли в воздухе. И Саша, и, тем более, сам Амирханов, казались ей давними хорошими знакомыми. И с той простой и беспечной интонацией, с какой обычно говорят о приятелях, Ася спросила: – Не знаешь, почему его телефон недоступен? - Так он уехал. – Саша широко улыбнулся. – В Москву, на переговоры. Забыл, наверное, тебе сказать! И фотограф наш сразу волю почувствовал – с утра смылся куда-то. Но Саид Асю сейчас совершенно не интересовал. - А... – Она не сразу смогла сформулировать следующий вопрос. – Когда он вернется? - Скоро. Может быть, даже сегодня вечером. Что, что-нибудь передать? - Нет, зачем?- Ася торопливо отвернулась к окну, чувствуя, что краснеет. – Я сама... потом. - Молодец! – Одобрительно кивнул Саша. – Я даже не сомневался, что ты, в конце концов, поведешь себя правильно! Девушка посерьезнела. - Вообще-то... Я поступаю так, как считаю нужным. И никогда ни под кого не подстраиваюсь! И, увидев на лице собеседника лукавую усмешку, недовольно вздернула брови. - А что смешного? - Нет, ничего. – Саша мягко затормозил перед воротами школы, соскочил на землю, и уже помогая Асе спуститься с высокой подножки, пояснил: - Хорошо, когда человек сам принимает решения! Ася согласно кивнула, подхватывая рюкзак. - Хорошего дня! Саша, прищурившись, проводил маленькую фигурку в тонкой курточке, под которой колоколом раздувалось на ветру короткое форменное платье, продолжительным взглядом. - ... Или думает, что сам... – Пробормотал он сквозь зубы, заканчивая предыдущую фразу. *** «Джип», на котором приехала Ася, бросился в глаза многим. На девочку оглядывались, перед ней невольно расступались, коротко и многозначительно перешептывались за ее спиной. Ася не замечала ничего. Окрыленная радостным настроением, она только тогда заметила поджидающего ее Влада, когда чудом не налетела на него. - Привет! – Старшов нетерпеливо переминался с ноги на ногу, и явно выглядел взволнованным. – Нам нужно поговорить! Ася, не замедляя шаг, холодно повела в ответ бровью. - По-моему, нам не о чем разговаривать! Он как будто бы не услышал. - Я видел... С тобой сейчас был Лазарев? - С кем я общаюсь, тебя совершенно не касается! - Подожди! – Влад торопливо зашагал рядом, тщетно пытаясь удержать ее за рукав. – Постой же! Я хочу сказать... это очень важно! - Разве? – Ася остановилась так резко, что Старшов споткнулся на ровном месте, и насмешливо прищурилась. - Еще вчера ты стоять не хотел со мной рядом, не то, что разговаривать! Что случилось? Или поссорился с новой подружкой? - Ну, о чем ты говоришь?! – Лоб Влада страдательски сморщился. – Пойми, нельзя, чтобы нас с тобой видели вместе! Это слишком опасно! - Для кого, для тебя? Ты меня стесняешься? Он растерялся. - В каком... смысле? - Не хочешь, чтобы кто-то из ребят случайно подумал, будто мы встречаемся, так? Конечно! Я же не такая красавица, как Рощина! - Как раз об этом я и хотел поговорить! Прошу тебя, всего минуту! Ася покачала головой. - Нет, о ней я тем более говорить не хочу! Прости, Владик, мне пора. Урок скоро! Он что-то еще хотел сказать, но Ася уже увидела в конце коридора знакомую компанию девчонок и с преувеличенным оживлением поспешила им навстречу. «Думает, если он симпатичный, так можно воображать!» - С возмущением думала она, оставив позади растерянного Старшова. – «Сегодня он со мной дружит, завтра – не замечает, потом опять подходит, как ни в чем не бывало, с разговорами.... Да кто я ему – ручная собачка?!»... И все-таки, странное поведение Влада тревожило девушку. Сидя за партой, Ася невольно раз за разом оглядывалась на одноклассника, но тот усиленно делал вид, будто его интересуют только учебники. Рядом с ним за партой зияло пустое место – Анжелика так и не появилась, несмотря на подведение итогов четверти. На расспросы учителей, где она, ребята только пожимали плечами. Школьный день шел своим чередом. Разве что, шептались и вертелись старшеклассники немного больше обычного. Но большинство учителей предпочитало не обращать на нарушителей дисциплины внимания – последний день занятий, как-никак. На географии учительница вызвала Асю к доске, попросив показать на карте несколько давно пройденных объектов, задала пустяковый дополнительный вопрос о климатических зонах, и с улыбкой отпустила девочку на место, торжественно объявив, что ставит ей в четверти «отлично». Словом, день был на редкость удачный... до определенного момента. За несколько минут до конца урока литературы, Маргарита Ивановна заметила, пролистывая классный журнал: - Кто не сдал домашнее сочинение, долго тянуть собираемся? Сегодня последний день, между прочим! Почему, все-таки, не явилась Рощина? - Заболела. – Не сразу, с прикашливанием, отозвался с места Влад. - В самом деле? – Учительница недоверчиво приподняла брови. – Ты знаешь это наверняка? Старшов уверенно кивнул. - Мне показалось, что я видела ее утром в коридоре школы! - Ну, да! – Легко согласился он. – А перед первым уроком ей стало нехорошо. Закружилась голова, и медсестра ее отпустила. - Надо же, как некстати! А почему она ничего не сказала мне? - Она меня просила, а я...я забыл. - Старшов с покаянным вздохом опустил голову. – Извините! - Ну, что ж...- Палец Маргариты скользнул по строчкам.. - А твое сочинение где? - Мое?... - Да, Владик, именно твое! - Не написал... Не успел. - Вот молодцы какие, а? На прошлой неделе задавала! Учительница резко захлопнула журнал и обвела класс глазами. - Ничего себе, сюрприз под конец четверти! Теперь, наверное, и Ася Новикова скажет, что забыла про сочинение! - Я... Ася захлопала глазами. Никакого сочинения она вообще не помнила. Может, Маргарита задавала его в те дни, пока ее не было в школе? - Нет, Маргарита Ивановна, она написала! – Возразила вдруг Марина, искоса глядя на подругу. – Даже мне вчера поздно вечером звонила, чтобы кое-что спросить. Она, наверное, тетрадку дома оставила! Учительница повернулась к их парте - Правда? Ася, торопливо кивнула. - Ну, как же можно быть такой рассеянной? – Маргарита укоризненно покачала головой. – Не в первом классе, кажется, пора соображать... Ну, ладно! _ неожиданно улыбнулась она. – учитывая твои предыдущие заслуги. Поставим тебе за сочинение «четыре». Авансом! Принесешь тетрадь после каникул. - Ага! - С облегчением вздохнула девушка, благодарно пожимая под партой Маринин локоть. - В таком случае, по литературе у нас всего две «тройки». – Подвела итоги Маргарита Ивановна. – У Рощиной... что совсем не удивительно, и у Старшова... В последнее время он определенно стал хуже учиться. Не выполняет домашние задания, у доски в облаках витает. Все учителя жалуются. Ты ничего не хочешь нам сказать, Влад? - А что тут говорить? – Хихикнул кто-то с задних парт. – Встрескался он! В Рощину, по уши! Ну, а влюбленным не до уроков! По классу пробежал смешок. - Ну-ка, тише! – Учительница повысила голос. – Старшов, я жду! Можно как-то оправдать твое пренебрежение к учебе? - Я не пренебрегал... – Покачал головой Влад. – Это случайность, честное слово. Можно мне любой дополнительный вопрос? Посмотрите – отвечу! - Ну, что ж... Маргарита Ивановна благосклонно кивнула. - Иди к доске, Старшов. И напиши нам, пожалуйста, схему трехсложного размера стиха. Любого, на свой выбор. Старательно вычерчивая черточки и точки, Влад поминутно поднимал глаза в потолок и надолго останавливался, нажимая на мел с такой силой, что тот крошился под пальцами. Учительница, склонив голову, сочувственно наблюдала за ним, пока наконец не потеряла терпение. - Довольно, Старшов. Не знаешь – не старайся, не выйдет. Дима Левшин, исправь за ним! Вызванный ученик торопливо застучал мелом по доске. - Вот! Дактиль... А это – анапест. - Понял? – Вздохнула Маргарита. – Садись, Старшов. Влад, опустив голову, побрел на свое место. По пути он как будто споткнулся у парты Марины и Аси, она даже дернулась с места, чтобы ему помочь, протянула руку, но Старшов даже не взглянул на девушку. Опершись на мгновение о рюкзак, он выпрямился и отряхнул колени. Учительница покачала головой: - Сколько разговорила вам: не оставляйте сумки в проходах! Как маленькие! Не ушибся? Он отрицательно мотнул головой и, не обращая внимания на мелкие смешки одноклассников, деловито зашелестел тетрадью. *** Сразу после звонка, не успела Маргарита Ивановна выйти из класса, в дверях возник курьер с соломенной корзиной. - Здесь Александра Новикова? - Девочки! – Ахнул чей-то голос. – Аське опять цветы принесли! - А ты меньше завидуй! – отозвался другой. Курьер поставил ношу на парту, и молча вышел. Оглядываясь на Асю, которая, краснея, делала вид, что это ее совершенно не касается, девочки сами развернули шуршащую бумагу. - Ой! Корзина была доверху наполнена пирожными, издалека и впрямь напоминающими цветы. Хрупкие вафельные георгины и васильки соседствовали с кремовыми розами, а в глубине марципановых кувшинок притаился сахарный тюльпан с широкими острыми листьями из шоколадной мастики. - Ася, можно одно попробовать? – С замиранием сердца, нерешительным шепотом спросила Вика после долгой паузы. Усилием воли она согнала краску со щек, и заставила себя улыбнуться. - Конечно! Берите все! – Ася обвела класс сияющими глазами. – Это папа купил. Мы с ним поспорили: если без троек кончаю четверть, он угощает пирожными весь наш класс. Нравится? - Не слабо! – Присвистнул кто-то из мальчишек. - Ну, дает профессор! - Мне бы такого отца! - Сколько же все это стоит?! Вокруг корзины закружился любопытный рой. Шустрая Вика уже облизывала выпачканные в креме пальцы. - Ася, а ты сама? - Не нужно! – Она решительно покачала головой. – У нас дома еще одна, такая же. Я с утра уже наелась. - Везет! - А от кого это на самом деле? – Шепнула ей на ухо Марина. Она единственная не встала со своего места. Да еще Старшов, опустив руки в карманы, отошел к окну, демонстративно показывая, что сладкое его не интересует. - От папы, я же сказала! - Ну, конечно! – Марина улыбалась, но улыбка была грустной. Она словно сочувствовала Асе, одновременно за что-то ее слегка презирая. - Выходит, ты вчера не сочинение писала, да? Ася хотела ответить, но растерялась от внезапно нахлынувшего смущения. - Видишь ли, я... Марина, не дожидаясь объяснений, кивнула: - Понятно. Я уже видела такие пирожные. За столом, в замке. И тебе совершенно незачем меня обманывать! Надо же... еще недавно ты клялась, что скорее умрешь, чем его к себе подпустишь, а теперь - улыбка до ушей, да? Впрочем, это твое личное дело! - Марин, подожди! Это не то, что ты думаешь! Но Коваленко уже направилась к выходу. Ася рванулась за ней, но тут же остановилась: из открытого рюкзака выпал белый бумажный квадратик. Девушка подхватила его и машинально сунула в карман фартука. - Марина! В коридоре, как всегда в перемену, было полным-полно школьников. Расталкивая всех, Ася добежала до математического кабинета – следующим уроком у десятиклассников стояла алгебра, но Марины там не было. Не увидела она ее в столовой. Только через пять минут после следующего звонка, когда учительница записывала на доске условия уравнения, с которым школьники не справились на последней контрольной, она появилась, и, даже не посмотрев на Асю, села за последнюю парту. Ася получила несколько замечаний, но так и смогла сосредоточиться на решении. Изо всех сил стараясь поймать Маринин взгляд, она вертелась, ерзала на месте, и в конце концов случайно нащупала в кармане уголок записки. Прикрывшись учебником, развернула сложенный в несколько раз тетрадный листок. «Приходи на перемене под лестницу» - гласила размашистая надпись наискось - «Смотри, чтобы тебя никто не увидел. Это очень важно!!!. Лика».После слова «важно» стоял целый ряд восклицательных знаков. Девушка в задумчивости потирала лоб. Лика? Рощина? Но... ее же нет в школе, она не приходила. Откуда же письмо? Может, чья-то шутка? А если нет... выходит, его подложил в рюкзак Старшов? Асе меньше всего хотелось идти на зов непонятной записки. От Рощиной, с ее вредным характером, можно ожидать любой каверзы. С другой стороны... «очень важно»... ведь и Влад с утра хотел поговорить о чем-то важном, но она не стала слушать! И какая перемена имеется в виду? Может, та, что уже прошла, ведь записка у нее с прошлого урока. Если бы можно было посоветоваться с Мариной! Но она сидит, гордо вскинув голову, будто считает Асю кем-то вроде падшей женщины. Из-за каких-то пирожных! Как будто она их просила у Амирханова! Или хоть как-то могла помешать ему прислать их. «Ну, и пожалуйста!» - Фыркнула про себя Ася, решив непременно наведаться в школьный укромный уголок. А Коваленко пусть себе дуется, непонятно, на что. Остынет – сама подойдет мириться. В глубине души она, конечно, понимала – дело совсем не в сладкой корзине. Марина просто заметила, что отношение Аси к Амирханову изменилось... неужели, изменилось?... И, должно быть, сочла это предательством. Но думать об этом совершенно не хотелось. Она снова перечитала короткую записку. Что же такого особенного Анжелика хочет сказать? И почему именно ей? Ведь они с Асей никогда не были подругами, с какой стати Рощиной посвящать ее в свои тайны? *** У младших классов уроки уже закончились, и на первом этаже было практически безлюдно. Щурясь в полутьме, Ася не сразу разглядела на деревянной скамейке под лестницей скорчившуюся фигурку. - Лика, это ты? - Пришла, наконец! Рощина придвинулась к свету и в неверных лучах коридорной лампы Ася разглядела непривычно бледное лицо со следами расплывшегося макияжа. - Думала, что уже не дождусь тебя. Владик не передал, или сама не хочешь со мной разговаривать. Ася собиралась ответить, что и не хотела, но у Анжелики был такой откровенно несчастный вид, что, глядя на опущенные плечи, на скорбно поджатые губы без признаков помады и дрожащую в тонких пальчиках нераскуренную сигарету, решила промолчать. Вместо этого, осторожно спросила: - Что-то случилось? Лика молча поежилась, как будто ей было холодно. Ася постаралась до предела смягчить голос. - Тебя ни на одном уроке не было. Заболела? Анжелика трясущимися руками вытащила зажигалку, чиркнула, но промахнулась, и в воздухе запахло паленым – тлел кончик цветного шарфика. - Лика! – Ася бросилась к безучастной девушке, сбила и погасила узкий язычок пламени. – Ну, что ты делаешь? Что с тобой? После нескольких безуспешных попыток закурить, Рощина, всхлипнув, отшвырнула сигарету в угол и нервно стиснула опаленный край ткани. Ее била дрожь. Поняв, что девушка не притворяется, Ася испугалась - Хочешь, я позову медсестру? - Нет... Просто, посиди со мной. - Конечно, Лика. - Я... мне нужно столько тебе сказать! - Тебя кто-то обидел, да? – Спросила Ася, и сама же рассмеялась над таким нелепым предположением – кто посмеет обидеть гордую школьную королеву? Она сама обидит, кого хочешь! - Может быть, что-то не так дома? Рощина глубоко вздохнула. - Я... я дома со вчерашнего дня не была - Как? Где же ты ночевала? - У Старшова. У него родители в гости уехали, с ночевкой. Жаль, сегодня вернутся. - Понятно... - Ни черта тебе не понятно! – Разозлилась вдруг Лика. – Под собственным носом ничего не видишь, дура! Впрочем... я тоже хороша! - Если ты собираешься ругаться,- Ася привстала с места. – то я лучше пойду. - Нет, подожди! – Лика вдруг как-то жалко улыбнулась дрожащими губами. – Прости меня, Ася. Я просто... мне очень страшно. Поэтому я и домой не иду, и в класс тоже. Мне кажется, там он меня быстрее найдет! - Кто? – Тихо спросила Ася, заранее догадываясь об ответе. - Ты знаешь. – Лика промокнула салфеткой лицо и резко выдохнула воздух, стараясь говорить внятно. – Прости, но я следила за вами. - За кем? – Удивилась Ася. – Когда?! - За ним и за тобой. До самого вчерашнего дня. Все видела – Как вы встречались, и как он тебя уговаривал, и даже как вы обнимались... - Мы не... – Смущенно начала Ася и тут же умолкла. Ей вспомнился вчерашний вечер и шуршание в кустах. Выходит, там пряталась Лика? Стало стыдно, словно ее и впрямь застали за чем-то, в высшей степени неприличным. - Зачем же ты... так? - Не понимаешь? – Анжелика нервно хихикнула. - Вот, я говорила, что ты еще маленькая! Ревновала я... Он же... Я думала, мы с ним поженимся. - Че-го?! Замуж на Амирханова?! Нет, это было слишком, даже для Рощиной! - Ну, не сейчас, конечно... когда мне восемнадцать стукнет. И не смотри так – я не сама это придумала. Он мне обещал... говорил, что сделает так, что я даже международные конкурсы красоты буду выигрывать... у него знакомые во всех отборочных комиссиях... Мои фотосессии будут во всех глянцевых журналах... что, если я захочу, даже в кино сниматься буду... и мы будем с ним самой красивой в России парой, нас будут приглашать на ток-шоу... Тебе он, наверное, что-то другое пообещал, правда? Он неплохой психолог... знает, что кому... Ася покачала головой. - Мне он ничего не обещал! - Неужели? Значит, все еще впереди. Да и зачем, если ты и так на него влюбленными глазами смотришь. - Да неправда! – Едва не закричала она. Анжелика невесело улыбнулась. - Ладно, успокойся. Может, мне и показалось. Тем лучше для тебя... Ладно, о чем я...?. Так вот: не верь ему! Никогда не верь! Он – страшный человек. Ты даже представить себе не можешь, насколько. Помолчала немного, словно собираясь с силами. - Мне непросто с тобой говорить об этом, Ася. Но я должна хотя бы попытаться предупредить. Чтобы ты не погибла так же глупо, как все остальные. Лена... сестра Владика и ее подруга... Женька Самойлова... и как, наверное, погибну и я. Ася похолодела - Что ты несешь? Сестра Старшова в Москве работает! - Это он тебе так сказал? – Усмехнулась Лика. - Нет! То есть, да... Но Влад и сам... - Владик тоже боится его, как и все. Он сказал тебе то, что ему велели. И комедию с якобы одинаковыми браслетами мы тоже разыграли специально для тебя. Видишь, как ему хочется скорее тебя заполучить? Целые комбинации придумывает... Тогда тоже... помнишь? – приказал подбросить тебе пакетик с порошком. Со мной так не изощрялся! Ася не знала, верить ли ей своим ушам. - Подожди... Значит, тот браслет... он в самом деле принадлежал этой журналистке? Сестре Старшова? Лика пожала плечами. - Наверное. Точно не знаю. Он мне его подарил, я и нацепила, как дура... обрадовалась! Интересно, когда он его с нее снял? До того, как она умерла, или уже после? Впрочем... какая теперь разница? - Умерла?! Это что, точно? - Не сомневайся. – Кивнула Лика. – Я своими глазами видела. - Что? Что ты видела?!! Ее тело?! - Нет, конечно... фотографии. У него в доме есть подвал... ты там была когда-нибудь? - Нет... – Покачала головой Ася. – Только в комнатах. Я даже не знала, что там есть подвал! - Понятно. Зачем водить тебя туда раньше времени? Ты же милая девочка, нетронутый цветок! – В негромком голосе Анжелики послышалась горькая ирония. – А мне он сразу, чуть не с первой встречи все показал... Ну, почти все. - Что показал? - Все свои... приспособления. Знаешь, у него там настоящая камера пыток. Я даже в фильмах ужасов про маньяков такого ни разу не видела. Рассказывал, что и где купил, а что сделал сам.... Так и говорил: вот здесь можно привязать так, что будут растянуты все мышцы,, а здесь пропускают электрический ток.... Показывал, как что работает... как будто в музее, на экскурсии. Говорил, что умеет дней десять поддерживать в девушке жизнь, заставляя ее страдать от боли почти круглосуточно, с каждым днем все сильнее... Вернее, что десять дней – это его рекорд, но он еще надеется установить новый. Ася сглотнула воздух перехваченным спазмом горлом, и растерянно оглянулась. - Лика, скажи мне, что ты пошутила! Что ты мне фильм какой-то пересказываешь, а вон там, за углом, стоит Старшов с девчонками, чтобы посмеяться надо мной, когда я испугаюсь. Пожалуйста, скажи. Я не рассержусь, не обижусь даже! Рощина покачала головой. - Нет, к сожалению, это не шутка. Хотя я поначалу так и восприняла. Он смеялся, когда рассказывал, и я решила, что он просто ищет новых ощущений... насмотрелся какой-нибудь жесткой эротики, или типа того, и вот... Тем более, он сразу сказал: я первая, с кем он говорит об этом. Он меня выбрал из всех, потому, что я не только красивая, но взрослая и смелая. И ему показалось: со мной можно не скрывать, какой он на самом деле. Что я не испугаюсь, а пойму. - Так... – Ася почувствовала, как ее тоже бьет дрожь. Представить Амирханова, особенно такого, каким он был вчера, с ласковыми и грустными глазами, в таком подвале было просто невозможно.– Ну, а ты? - Говорю же: дурой была. А с другой стороны: что я в жизни видела-то? Разве знала, что бывают такие люди? С виду совершенно нормальные, респектабельные, уважаемые в обществе, а сами... В общем, я ему тоже так несерьезно сказала, что идея интересная, и все выглядит круто. Что я еще нигде такого не видела... вот уж чистая правда! И даже могла бы сыграть роль его жертвы... конечно, понарошку, и без угроз для жизни. Не поверишь... он передо мной на колени встал. Сказал, что он не ошибся, всю жизнь мечтая именно о такой, как я. И если я буду делать то, что он скажет... даже если иногда это будет немного больно, или унизительно... и никому про это не скажу, он даст мне все, что нужно для счастья. Все мои желания будет выполнять, и даже невысказанные угадывать! И знаешь, поначалу все так и было! Меня даже прикалывало, что у нас с ним есть такая взрослая, щекочущая нервы тайна. Он мне дарил дорогие подарки, тайком ждал меня в машине за углом, чтобы никто не видел... иногда сам, иногда ребят своих посылал за мной. Думаю, они тоже в курсе были. Мы ужинали, пили вино, в которое, как мне теперь кажется, он что-то добавлял, потому. что я раньше никогда не была такой... раскрепощенной. Мне все казалось весело и легко. Хотелось чего-то необычного и совсем не думалось, что это опасно. Мы спускались в этот подвал, и я только боялась, что буду кричать, а кто-нибудь снаружи услышит. Он меня успокаивал, говорил, что стены специально сделал звуконепроницаемые, а ему самому женские крики даже нравятся, он привык к ним. Так что, я могу не стесняться.... Ее голос давно снизился до шепота, но Ася все равно поминутно вздрагивала и оглядывалась, словно читала какой-то запретный роман и боялась, что ее застанут за этим. Да, на роман все услышанное походило больше всего. Это было страшнее, чем рассказывала Марина, страшнее, чем она сама представляла себе. Такого просто не могло быть в обычной жизни! - Вот тогда у меня мелькнула мысль, что, значит, он уже приводил туда кого-то... а мне говорил, что я единственная, первая. – Продолжала тем временем Лика. – Но сильно я над этим не задумывалась, как в тумане была, только хихикала глупо. Он сказал, что больно не будет... и действительно, почти не было. Наверное, что-то такое было в том вине... или в креме, которым он меня смазывал, не знаю. Но я практически ничего не чувствовала, даже не понимала, что он такое делает со мной. Только когда в зеркало увидела, что вся спина, до лопаток, у меня в крови – испугалась. Он стал меня успокаивать, что просто не сдержался, в следующий раз будет осторожнее, и что следа не останется... и впрямь, не осталось, хоть я думала, что рубцы будут жуткие. Даже синяков не было, но ложиться на спину я не могла недели две. Она снова ненадолго умолкла. - Понимаешь, мне казалось, что это как в кино. Особенно, когда он начал фотографировать. А может, он и в тот, первый раз снимал, просто я не заметила. Потом он стал давать мне меньше этого... ну, обезболивающего. Говорил, что так надо, чтобы мне было больно, иначе фотографии не получаться натуральными... И на это я тоже согласилась. Только с условием, что он остановится, если я попрошу... ну, если не выдержу. Он обещал, но иногда, только иногда, забывал об этом. Не знаю, как он мне так мозги запудрил... затмение какое-то! Как я не понимала, что он просто псих, натуральный садист, а все его разговоры о любви и искусстве... Да, он мне говорил, что это особенное искусство, высокие отношения, которые только избранные могут понять! – маскировка, лапша на уши! Что нормальным людям не могут нравиться кровь и страдания... вообще не могут. Ни в шутку, никак! Но до меня это дошло слишком поздно. Знаешь, я даже... Она немного поколебалась, прежде, чем, продолжить - Мне самой это иногда нравилось. Да, правда. Как будто он и меня своим безумием заразил. Не когда было больно, конечно, а после. Когда он так нежно ласкал меня и успокаивал, мне... мне так хорошо еще ни с кем не было, как с ним. И поэтому, я верила, что мы с ним просто друг для друга созданы. И когда он показывал мне всякое... например, делал уколы, от которых такая сладкая дрожь проходила по всему телу, или клал мне пальцы на горло, так мягко, слегка нажимал – и я не могла дышать. Только на несколько секунд – потом убирал. И в этом тоже было какое-то удовольствие, Словно яркие цветы кружились перед глазами... и сердце сладко екало, а голова кружилась, как у пьяной. И я даже сама просила его потом, чтобы он еще раз так сделал. И подольше! - Я когда-то про это читала... – Вспомнила Ася. – Если как-то особенно пережать сонную артерию, человек как будто отключается. Эффект почти как от наркотического опьянения. Только... это ведь очень опасно. - Теперь я сама понимаю, но тогда... – Лика развернула шарф и осторожно потрогала уродливую полосу на шее – без сомнения, след тех жестоких игр, о которых она только что говорила. - Ты не знаешь, как он умеет уговаривать. Когда глядит прямо в глаза, и ты чувствуешь, что не можешь отвести взгляд. Вот не можешь – и все! И снова, уже в который раз за этот день, Ася почувствовала, что краснеет. Что-то, а это она знала! К счастью, Анжелика смотрела не на нее, а мимо. - Однажды я пришла вечером, как договаривались, а его не было. Я стала бродить по дому, и зачем-то, сама не знаю, залезла в ящик письменного стола в его кабинете. Там был альбом фотографий, большой, в такой старинной обложке из красного бархата... как в позапрошлом веке. Я открыла его, полистала, а там... Сначала я наткнулась на фотографию Лены... своей подруги, с которой мы были вместе с первого класса. Она там была... как кукла, как неживое что-то. Я не знаю, как она выжила после этих фотографий, но почему она потом покончила с собой – это я теперь понимаю. Мне кажется, у него все от боли и ужаса с ума сходили, прежде, чем умереть. Там, в этом альбоме, были фотографии сестры Влада... Женьки из 11-го класса... И еще многих, очень многих девушек, которых я не знала. Он всех их снимал, когда они умирали... Представляешь? Их страдания, муку, агонию... все, до самого последнего мгновения. Было жуткое впечатление, что он старался оставить на фотопленке их предсмертный крик А потом, наверное, где-то прятал тела. Была даже фотография Марины Коваленко... - Подожди! Но Марина жива! – Перебила ее Ася. – Может быть, и другие... Ее не оставляла мысль, что Лика, если не врет, то, по крайней мере, сильно преувеличивает. Амирханов чем-то напугал ее... может быть, специально хотел разыграть. Это, в общем, в его духе. А остальное довершило живое воображение. Так думать было легче, но Рощина упорно качала головой. - Нет... я так поняла, с Мариной он однажды только начал... только попробовал, а потом ему помешало что-то. И с Леной тоже не довел до конца. Но остальные...они мертвые были уже, я это видела! А потом, в конце, я увидела свои собственные фотографии из того подвала. И несколько пустых окошечек после них. Я поняла: он хочет заснять момент моей смерти. Как он будет меня убивать. И на пустое место он поставит эти фотографии. Не представляешь, что со мной было. До этого момента я еще надеялась, что что-то для него значу, что он, может быть, даже любит меня... по-своему. Он ведь столько раз говорил мне об этом! Что я ему дорога, я единственная кто его понимает и принимает таким, каков он есть. Что он это очень ценит! Я верила в это... Даже когда он в открытую говорил мне о тебе, как ты хорошо смотрелась бы в этом его подвале... Он даже расспрашивал, меня, как можно тебя приманить, чем. Но я все равно думала, что это несерьезно, а настоящая любовь у него одна –это я. Глупо, правда? Ну, а после этих фотографий... оставленных пустых страничек, я.. мне как будто бы что-то открылось. Я поняла, что это просто игра. Ему скучно, вот он и меняет правила, как хочет. Из меня ему было интересно сделать добровольную жертву... именно добровольную, с тобой он придумал нечто другое... Даже говорил мне, что. Если тебе интересно. Говорил, что с тобой он прикинется таким хорошим-хорошим, почти киношным героем, никем не понятым, несчастным от одиночества. И медленно, маленькими шажочками, добьется твоего доверия. Он сказал: сделаю так, что она сама в меня влюбится. Как ни в кого еще не влюблялась. Только обо мне и будет думать. И с удовольствием придет ко мне в постель. А уж потом... потом я с ней сделаю все, что захочу. И добавил еще, что это будет новый уровень. Мучения не только тела, но и души. И он в этом тоже преуспеет! Анжелика нервным жестом поправила шарф, тронула волосы и усмехнулась - Вот так. И после этого я тебе ничего не сказала. Спокойно... ну, почти спокойно смотрела, как он начинает играть с тобой... как ты медленно, но верно поддаешься. Потому, что ты уже поддалась, ты поверила. Не обманывай, хотя бы, себя. Прости, что говорю тебе все это только сейчас. Но клянусь, я не понимала, насколько все серьезно, до этого фотоальбома! Ася стиснула похолодевшие руки. Она никак не могла придумать, что сказать на это. Хотелось многое спросить, но все вопросы заранее выглядели бессмысленными и глупыми. Анжелика опустила голову, положив подбородок на вытянутый локоть левой руки. Из-за рассыпавшихся в беспорядке спутанных волос Ася не могла разглядеть выражение ее лица... Блестящий лак на большом пальце наполовину облез. А ведь Лика всегда до мелочей следила за своим внешним видом! - Скажи... А он знает? Ну, что ты видела эти фотографии, и все поняла? - К сожалению, да. Впрочем, я не думаю, что могла бы от него скрыть... Притворяться особенно не умею, а он хитрый, как змея. Первое же мое слово, когда он заговорил бы со мной, меня бы выдало. Потому, что если раньше он мне нравился, то теперь я его боялась. Причем, боялась смертельно. Но слов не понадобилось – он вошел и увидел меня с этим альбомом на коленях. Улыбнулся своей привычной улыбкой... знаешь, она у него, как у звезды Голливуда, и спросил, знаю ли я сказку про Синюю Бороду: там одна женщина тоже полезла, куда ее не просили. Не помню, что я ответила. Потом сказал, что он меня прощает, и позвал обедать. Я сидела, пила это вино... такое же, как всегда, и думала, что он теперь запросто может меня отравить... хотя бы, как ненужного свидетеля. Тем более, что как объект игры я ему давно наскучила. Ася передернула плечами. Лика подняла голову и теперь смотрела на нее долгим, задумчивым взглядом. - Ты спросишь: зачем же тогда я пила? Потому, что это была бы самая легкая смерть. И именно поэтому он и не собирался доставлять мне такое удовольствие. Он даже пытался меня успокоить, говорил, что все снимки в альбоме – постановочные. Он играл с этими девушками, так же, как со мной, а остальное, что меня так напугало, дорисовал с помощью фотошопа. Но я знала, что это не так, и он знал, что я это знаю... Как я ушла живой из этого дома – не понимаю до сих пор. Точнее – со вчерашнего утра. - Поэтому ты... - Да. Я не пошла домой и даже выбросила сим-карту телефона, чтобы невозможно было отследить номер. Влад помогает мне, но мы оба понимаем – это бесполезно. Он играет мной, как кошка мышкой. Поэтому и дал мне так спокойно уйти. Потому, что уверен – никуда я не денусь. И скоро игра закончится, куда бы я ни пряталась... - Ну, уж нет! – Не выдержала Ася. – Ты что, одна? Есть я, Старшов, твоя мама. Учителя, полиция, в конце концов! - Тебе самой не смешно? Какая полиция?! Я же говорю: он много лет занимается этим. Хоть кто-нибудь что-то заподозрил? - Теперь заподозрит. – Твердо пообещала Ася. – Пошли! - Куда? В полицию? – Лика покачала головой. - Нет уж, спасибо! Они, в лучшем случае, решат, что я фантазирую. А скорее всего, просто пошлют к психиатру. Во всяком случае, не будут же они меня круглосуточно охранять, как важных свидетелей в американских сериалах? Вряд ли! Ася возмутилась: - Вот, потому, что вы все так думаете, и как крысы, по норам прячетесь, у вас город и превратился непонятно во что! Ладно, мы вот как сделаем. Пойдем к Белову. Помнишь того капитана, что нам лекцию о наркотиках читать приходил? Он со мной в одном подъезде живет. Идем сейчас! - Ты серьезно? - А что? Между прочим, я ему уже о тебе говорила. Андрей Иванович не подумает, что ты сумасшедшая, не бойся! Лика усмехнулась - С чего ты это взяла? - С того, что в этом он уже подозревал меня! А с ума, как известно, группами не сходят, поодиночке только! Рощина тихонько фыркнула. - Ну, ты даешь, Аська... – Протянула она с ноткой затаенного восхищения. – Вот уж не думала, что в такой ситуации смеяться буду. - Ну, мне кажется, плакала ты достаточно. – Пожала плечами Ася. – На, держи! Она протянула девушке телефон. На удивленный взгляд пояснила: - Маме своей звони! Что она думает, если тебя вторые сутки нет, и телефон не отвечает, а? Скажи, что скоро придешь домой. И выброси из головы дурацкие мысли! Ничего он тебе не сделает, только запугать может! Разве, что ты сама опять пойдешь к нему... но ты же не пойдешь? Анжелика энергично затрясла головой - Ни за что! - Вот, и отлично! Вообще никуда не ходи одна, держись ближе к людям. А Белов обязательно что-нибудь придумает, вот увидишь! *** Десятиклассники с удивлением переглянулись, когда Ася вошла в кабинет, обнимая за плечи Лику. Вдвоем устроившись на второй парте, девушки, временами перешептываясь, отсидели последний урок английского. Рощина, с подсказкой Аси, даже ответила с места на пару вопросов, заработав твердую «тройку». Перед уроком они успели побывать у Маргариты Ивановны, и классный руководитель, с сочувствием выслушав пояснения Аси, что Лика неважно себя чувствует, согласилась поговорить с учителями, чтобы ей вывели четвертные – наверстает после каникул. Собственно, по виду Рощиной не было сомнений, что она и впрямь нездорова. Не успела англичанка, пожелав всем приятных каникул, отпустить класс, как к Асиной парте, сшибая всех на пути, рванулся Старшов. Рыженькая Вика попыталась было последовать его примеру, но Влад издали кивнул Собанчееву, и здоровяк легко перехватил маленькую девушку, приподняв над полом, так, что Вика отчаянно заболтала ногами. - Костик, взбесился, что ли?! – Завизжала она. – Пусти! - Сама успокойся! – Не разжимая рук, буркнул он. - Пошли, не видишь- людям поговорить надо! Школьники, друг за другом, потянулись к выходу. Ася нерешительно окликнула Марину. - Подожди! Она не очень-то рассчитывала, что подруга вернется, но Марина спокойно поставила сумку на парту, и села через проход. - Я буду здесь. – Сказал Влад, вставая у двери. – Если кто появится – дам знать. - Спасибо. – Кивнула ему Ася, и обернулась к подруге. - Марин, я сказать хотела... - Не надо ничего говорить. – Торопливо возразила та. – И так понятно: девчонки шептались, что Рощина дома не ночевала. Что, опять он? Ася, опустив голову, вздохнула. Лика, полуотвернувшись от них, невидящими глазами смотрела в окно, как будто ее это не касалось. Ася считала себя не вправе рассказывать что-то... да и как можно было это рассказать? - Марин, мне стыдно, правда. Я вчера ничего такого... но ты права: я не должна была вести себя так, чтобы у него даже мысль появилась прислать мне эти пирожные. - Выходит, и пирожные от него! – Присвистнул от двери Влад. – Как его только на всех хватает, жизнь портить. - Да не в пирожных дело! – Возразила Марина. – У меня свои проблемы сегодня, я потом тебе скажу. Лучше объясните, что с Ликой? Она так мягко сказала это «с Ликой», словно все они всю жизнь были подругами. -Ну... – Ася неуверенно оглянулась на по прежнему безучастную Рощину. – В общем, у нее неприятности... и нам очень нужно поговорить с капитаном Беловым. - Даже так? – Марина нервно хмыкнула. – Когда уже до вас дойдет: если дело касается его – никакая полиция не поможет. - Я тоже так думаю. – Тихо вздохнула Лика. – Может, мне просто попробовать уехать из города, прямо сегодня? - И куда же ты поедешь? Рощина воодушевленно поправила прическу. -Например, в Ярославль. Там у меня тетя. Правда... – Она на несколько секунд умолкла, словно что-то соображая. – Он ведь и там может меня найти, если захочет. - Вот видишь! А если нет – будешь в этом Ярославле до старости сидеть? И каждого куста боятся? А в это время здесь еще кто-нибудь прямо на улице исчезнет, да? Нет, как хотите, это не выход! - А Белов – выход? – С сомнением в голосе уточнила Лика. - Он, по крайней мере, хочет понять, что происходит. – Кивнула Ася. – Вот, мы и поможем ему понять. Одной мне, он, конечно, же, вряд ли поверит, но если я буду с тобой, будет просто обязан принять меры! - Она права! – Подал голос Старшов. – Я провожу вас, хорошо? - Договорились! А потом отведем домой Лику! Ася встала с места, схватила рюкзак. - Мы тебя ни на минуту одну не оставим, не бойся! И пусть только попробует к тебе подойти! - Спасибо. – Слабо улыбнулась Рощина. – Знаешь, у меня в самом деле как будто отлегло. Идем. Хуже точно не будет. - Вот это правильно! – Одобрила Ася. – Маринка, ты с нами? - Нет. – Покачала головой Марина. – Я что-то неважно себя чувствую, извините. Пойду домой. Пока Анжелика застегивала куртку, Ася в коридоре шепнула Марине: - А у тебя что? Тоже что-то серьезное? - Ну, как сказать? – Марина пожала плечами. – Последствия от препаратов Гарика никак не проходят. Уже который день хожу, как разбитая. Есть почти ничего не могу – сразу тошнота подкатывает. В общем – самочувствие хуже некуда. Ты прости, что назад отсела – мне сейчас нельзя быть на глазах у учителей, сама понимаешь. - Тебе нужно обратиться к врачу. - Да, только к какому? – Усмехнулась Марина. – И что я ему скажу? Что меня целый год время от времени похищали и накачивали неизвестными лекарствами, и теперь я от этого заболела? Ладно, не переживай так! Пройдет, не в первый раз. Если судить по виду Рощиной, ей сейчас намного хуже, чем мне. Вот уж, действительно, доигралась! - Ты не против, что я ей помогаю? - Чего уж теперь! Да, можно сказать, я и рада: теперь сама, наконец, будешь осторожнее. Мои-то слова на тебя совершенно не действовали, а теперь вижу – прониклась. - Если бы ты только знала, что она рассказала мне! – Почти прошептала Ася. – Я до сих пор не знаю: верить, или нет? - Ничему нельзя удивляться, если это касается Амирханова. - Да, но как... как человек мог дойти до такого? Нет, Марин, если все это правда... или даже преувеличенная правда, он вообще давно уже не человек! - Я это каждый день тебе и твержу! – Кивнула Марина. – Но ты, как видно, решила, что с тобой он будет каким-то другим. Пойми, это для нас все это – ужас и дикость, а он привык за столько лет, что ему здесь позволено все. Понимаешь? Абсолютно все! - Нет, я все равно не верю! Он же... - Новикова, ты где? – Окликнул их нетерпеливый голос Влада. – Мы давно готовы. Идешь, или раздумала? - Иду! – Вспомнила Ася, и напоследок, торопливо коснулась руки подруги. - Завтра поговорим! *** На настойчивые звонки Аси никто не открыл. Собачьего лая тоже не было слышно – очевидно, хозяин квартиры отсутствовал. - Ничего. – Сказала девушка, обернувшись к одноклассникам. – Он придет вечером, точно. Лика, ты можешь пока посидеть у меня. Родителям просто скажем, что ты моя подруга, и я тебе помогаю... ну, например, в работе над ошибками. - Да уж, над моими ошибками теперь работать и работать! – Невесело сострила Рощина. - Спасибо, но мне нужно домой. Подумать, как я буду объяснять все маме. Ведь рано или поздно это придется сделать, особенно, если полиция вмешается. - Увидишь, она тебя поймет! – Заверила Ася. – Я сама со своими не всегда общий язык нахожу, но тут... Лика, главное, запомни: ты ни в чем не виновата. И не нужно ничего стыдиться, пусть стыдно будет ему! - Это вряд ли. – Вздохнула Анжелика, но черноты отчаянья в прозрачных кукольно-голубых глазах заметно поубавилось. - Спасибо, Аська! Не знаю, что бы я без тебя делала! Прости, что иногда была такой... - Все в порядке! – Ася порывисто обняла девушку, так, что Ликин разноцветный шарфик едва не запутался в ее волосах. – Я на тебя никогда не обижалась. Это была почти правда. Какой смысл обижаться на человека за то, что он просто ведет себя сообразно своему характеру? К тому же, что-то явно подсказывало: после происшедшего Лика изменится! Она проводила одноклассников до угла. Дальше Старшов обещал справиться сам. Ася подумала, что Влад тоже изменился за последнее время, да даже за этот день, он стал гораздо смелее. И, кажется, Лика Рощина ему всерьез нравится... Это заметно по мягким, почти что нежным взглядам, которые он время от времени потихоньку бросает на нее. Вот парадокс – еще недавно он ее просто-напросто презирал. А может, верно говорят, что всего лишь шаг от любви до ненависти? Но, подумав об этом, Ася сразу же вспомнила и про Амирханова. Поездку на пустынный остров... что ж, теперь выходит, она туда с сумасшедшим маньяком ездила? И оставалась с ним наедине?! И почти что позволила ему до себя дотрагиваться, и... На секунду к горлу резко прихлынула волна тошнотворного отвращения к самой себе. Щеки вспыхнули огнем, а над висками выступила испарина. Осознать это до конца было невозможно. Она не хотела, даже боялась подумать, что он не к ней самой накануне притронулся, а к ее душе. И душа отозвалась, словно потянулась доверчиво навстречу его длинным, ласкающим пальцам. И, наверное, если бы не Лика, которая очень вовремя все ей рассказала, Ася окончательно доверилась бы ему через день или два! «Ты нужна мне, чтобы помочь... спасти... чтобы я жил! Понимаешь? Жил, а не сгорал заживо, как все эти годы, не мучился!»- Вспомнился горячий, лихорадочный шепот - « С тобой будет совсем не так, как с другими...если только ты разрешишь. Можно... можно я просто буду рядом?... Можно, просто так подержу руку?» - Нельзя, нельзя, нельзя! – Как заклинание шептала Ася, до боли прижав дрожащие от напряжения ладони к пылающему лицу. Она что, в самом деле, поверила, что нужна ему? Что она, простая наивная девочка, своим доверием, своей дружбой может что-то изменить в его жизни, и он для нее оставит все, чем жил много лет? Что она разбудит в нем добрые струны, о которых он давно забыл и сам? Не сошла ли она сама с ума, если хоть на миг допустила это? Да такого сказочного «превращения» из монстра в ангела даже в самых примитивных любовных романах не опишут, потому, что никто и читать не станет такую белиберду! Неужели, это Лика... Лика Рощина сейчас спасла ее?! Ася постояла, задумавшись, и опрометью бросилась к дому. Главное сейчас – отыскать Белова и помочь Лике. Про все остальное она подумает потом. *** Капитан Андрей Белов уставшими тяжеловатыми шагами преодолевал лестничный пролет. Он не успел ее заметить примостившуюся на перилах, как птичка на жердочке, Асю, как лабрадор с радостным лаем рванулся из рук хозяина. - Смотри-ка! – Удивился Андрей. – Я совсем закрутился, забыл, а он все помнит! Ну, если так – держи! Он протянул девочке широкий поводок. - Что смотришь? Сама предложила его выгуливать, я не напрашивался. Прямо сейчас можно и начинать. Полчасика побегаете по двору – может, и я сегодня буду спать спокойнее. - Подождите... Андрей Иванович, я должна с вами немедленно поговорить! Это вопрос жизни и смерти. Он усмехнулся. - Неужели? - Клянусь вам, все очень серьезно. Моя одноклассница... один человек хочет ее убить. Он молча смотрел на нее слегка прищуренными глазами, словно ждал, что она скажет дальше. Ася из всех сил старалась подбирать слова, чтобы звучало коротко, и в то же время убедительно. - Он совершил уже несколько похожих убийств... кажется. Может, даже очень много. И я... теперь я точно знаю, что это он похитил Лену Туманову, и сестру моего одноклассника, Влада... и ту девочку, из одиннадцатого, ну, которая пропала. Думаю... боюсь, ее тоже уже нет в живых. - Так. – С удивляющим спокойствием произнес Белов. – И... кто же этот таинственный «он»? Ты можешь назвать мне его имя? Ася опустила глаза, смутившись, как будто ей предстояло выдать близкого друга, и невольно понизила голос. - Сергей Герардович Амирханов. - Вот как! – Так же спокойно закивал капитан. – Понимаю, понимаю. А твоя одноклассница, которой сейчас угрожает смерть – Анжелика Рощина? - Как... откуда вы узнали?! – Изумилась Ася. – Вы что, уже что-то вычислили, да? - Откуда?! Да от тебя! Ты мне одно и тоже раз по десять врешь! Как только не надоест! Но, знаешь что, Ася? Всему есть предел! У меня сегодня был очень тяжелый день. Мы все с ног сбились, пытаясь найти хоть какие-то следы пропавшей девочки! И, если уж ты не хочешь помочь мне, хотя бы, погуляв с моей собакой, то имей совесть – не мешай хоть войти домой и отдохнуть. Я это, клянусь, заслужил. - Вы мне не верите? – Упавшим голосом спросила Ася. - А ты, на моем месте, - поверила бы? После всего, что ты говорила раньше? - Я никогда не обманывала вас, Андрей Иванович. Просто, раньше у меня были одни только подозрения. А теперь... теперь Лика мне сама все рассказала. И Влад, извините, Владислав Старшов, он тоже может подтвердить мои слова! Я сейчас сбегаю за ними, только вы никуда не уходите, пожалуйста! Ну, можете же вы просто выслушать нас? В ее голосе звучало столько неприкрытого отчаянья, что капитан смягчился. - Я каждый день только и делаю, что выслушиваю чьи-то проблемы. И, конечно, пытаюсь помочь. Если и впрямь что-то стряслось - приходите. Даю честное офицерское слово, что до утра никуда из квартиры не выйду... да и сил на это нет. - Спасибо! – Асины каблучки уже стучали вниз по лестнице, как играющие тревогу барабанные палочки. – Мы... мы минут через двадцать у вас будем. - Но имей в виду! – Крикнул Белов в пролет. – Если вы у себя в классе решили розыгрыш устроить, по поводу начала каникул, то такие шуточки вам дорого обойдутся. И вашим родителям тоже, между прочим! Но Ася уже не слышала капитана. *** -А Ликуши нет дома. – Сказала Асе женщина с худым, болезненным лицом, запахнутая в длинный халат. Это было так неожиданно, что Ася замерла на пороге незнакомой квартиры. - Да вы проходите. – Женщина посторонилась и закашлялась, сжимая складки халата на груди, словно от нехватки воздуха. – Присядьте вот здесь, подождите. Она должна скоро вернуться. - Но... мне она сказала, что вообще не собирается сегодня никуда идти. - Она и не собиралась. Но потом ей, знаете, девочки позвонили. Из школы моделей. Оказывается, у них сегодня выступление, а она забыла. Ликочка сказала им, что больше школу посещать не будет, так они стали просить... очень просить, чтобы пришла хоть ненадолго, посмотреть на них. И попрощаться заодно – они же там всегда все дружили. Она не хотела, но потом они уговорили, сказала, что выйдет на чуть-чуть. Ася рассеянно слушала. Неужели, это мама Анжелики? Такая... скромная, с простым лицом, как будто изнеможденная даже. Трудно представить, что у этой женщины может вырасти такая яркая, самолюбивая дочка. - Давно она ушла? - Нет. Минут двадцать назад. Я как раз на часы посмотрела и пошла телевизор включать – новости начинались. - А вы уверены, что именно девочки ей звонили? - Конечно. А как же? Женщина растерянно смотрела на Асю, удивляясь странному вопросу. - Я сама трубку взяла. Они же на домашний телефон позвонили, сотовый у Ликуши, она сказала, сломался. Я хорошо узнала голос этой Арины... или Полины?... не помню точно, как девочку зовут, но она всегда была Ликушиной подружкой, это точно. А вас я что-то не припомню. - Мы учимся в одном классе. – Пояснила Ася. – Мне нужно срочно увидеть Анжелику, по одному неотложному делу. Скажите, а куда она пошла? Ну, где они обычно выступают? Далеко? - Нет. Совсем рядом. – Женщина подвела Асю к окну. – Видите, там дом серый, с синей крышей? Зайдете за него, потом налево – там и будет дом культуры, районный. Зал для дефиле у них на втором этаже, а занимаются тоже рядом, в семнадцатом кабинете. - Спасибо. – Поблагодарила Ася. – Я лучше пойду. - Туда? – Уточнила женщина. – Ну, и правильно. Так вы ее скорей найдете: Ликуша может и заболтаться с подружками, на прощание – особенно. Если встретите, вы ей скажите, чтоб поскорее домой шла, а то темнеет уже, а в городе сами знаете, что творится. – Женщина зябко повела плечами. – Что-то тревожно мне сегодня, сердце тянет. Передадите ей? - Конечно. До свидания! Не задумываясь, словно во сне, Ася выбежала из подъезда и за минуту домчалась до обветшалого здания с серыми каменными колоннами. - Куда? – Ворчливо прикрикнул на девочку седоусый вахтер, дремавший за газетой. – Только что полы помыли. Да и разошлись давно все. Тебе кого? - Извините! – Ася застыла посреди просторного холла, тяжело переводя дыхание. – Девушки из школы моделей сегодня не здесь выступают? - Домой иди! – Снисходительно улыбнулся старик. – И календарь свой проверь. Выступление завтра. Сегодня у них только репетиция утренняя была. - Как... утренняя? - Часов до десяти, и все. Ася все еще не понимала - Значит, сейчас никого из них тут нет? - Откуда? Ты одна такая растяпа, видимо. - Скажите, а девушка... такая красивая, с осветленными волосами... у нее еще на шее, вот тут, шарф разноцветный... она не приходила сюда, только что? - Три часа уже никого не было. – Покачал головой вахтер, внимательно разглядывая Асю. - Случилось что-нибудь? - Да... – Растерянно прошептала она. – Кажется, случилось!