Skaterman

       Сыну никогда не думал, что может сделать это настолько быстро, но сегодня понял, что ощущение плотно сжатых губ и неумелые движения языком доставляют ему намного больше удовольствия. Это было… Это был первый раз, когда Пё делал что-то подобное. Хан был очень удивлен, когда младший подошел к нему и сказал, что хотел бы попробовать то, что он недавно увидел в порно.        Да, прямо так и сказал. Иногда казалось, что у младшего вообще отсутствует чувство смущения, потому что, выдав это с серьёзной миной, он ничуть не покраснел. Даже наоборот, был очень доволен, что, наконец, сказал это. Сыну, конечно, как взрослый и состоятельный человек, который встречается со школьником, не засмущался, но был сконфужен. Просто потому что не ожидал. У них никогда до этого не было секса. Не потому что никто из пары не хотел, а потому, что они встречались еще недолго — всего-то четвертый месяц, и Хан оберегал от этого свою половинку. Он хотел, чтобы младший был полностью готов к этому и руководствовался не только: «ну… все же делают, значит и мы должны!», а действительно только своими желаниями. — Стой, стой, Пё. — негромко говорит Сыну, и его слова разносятся эхом по полупустой комнате квартиры, из которой уже увезли почти всю мебель — переезд. — Я… Остановись.        Младший только лишь поднимает свой взгляд, после чего продолжает делать то, что делал, как будто не замечая предупреждений хёна. Ну ладно, пусть делает как знает. — Черт, — наконец отстраняется Сон, когда становится уже поздно. — Это… Я не думал, что она такая отвратительная на вкус. — он сплевывает белую жидкость себе в ладони. — Больше не делай так, хён! — Я предупреждал тебя. — хмыкает старший. В конце концов, ведь это именно то, чего хотел младший, верно? — Сходи в ванную, ладно? — Ага, я мигом, — бросает Донпё и тут же исчезает, оставляя Сыну одного.        Он натягивает штаны, попутно думая, что не стоило быть таким мягким, но кто вообще способен устоять, когда любимый парень прросит так о ТАКОМ. Это было невозможно. Хан всегда сдавался, когда Сон упрашивал о чём-то. Остаться на ночь, купить ему вкусняшку или помыть за него посуду? Старший сделает всё, когда Донпё воспользуется своим главным оружием — состроит милую мордашку. — Я тут подумал, — говорит Пё, входя в комнату, — Если бы моя собака не убежала тогда, мы бы не познакомились, да?

***

— Мам, я не знаю, — растерянным и дрожащим голосом говорит Донпё в телефон, мечась взглядом туда-сюда. — Она просто убежала… Что мне делать? — он снова смотрит по сторонам в поисках проклятой собаки, которую ну просто невозможно не заметить, если бы она была рядом, и которую он, конечно же, умудрился потерять. — Может, она придет сама? — Сон зажмурился, тут же пожалев о своих словах: из трубки послышались нескончаемые крики его матери, которая, по всей видимости, была безумно зла на него. Да, она хоть и была одной из самых добрых женщин в мире, но не терпела, когда происходило нечто подобное — она любила порядок во всём, а когда что-то шло не по плану, просто взрывалась.       Пё поджал губы и с трудом выдавил простое «ладно», после чего нажал на красную кнопку выключения вызова. Что теперь он должен делать? Она сказала ему не приходить домой, пока не будет найдена собака, а если до конца дня она найдена не будет, то его лишат карманных денег на ближайшие два месяца. Боже мой, что делать, что делать?        Сон стоит посреди довольно широкого тротуара, сжимая в руках бумаги, подтверждающие то, что сегодня была привита его собака, и просто смотрит в землю, стараясь не заплакать. Он кусает губы и щиплет своё запястье, желая сейчас же провалиться сквозь землю, а через секунду ощущает грубый толчок чего-то, а если быть точнее, то кого-то, отчего падает на грязный асфальт, успев подставить только лишь ладони. Может, его желание услышал бог? Но нет, под землю Донпё не проваливается, всего навсего больно ударяясь об асфальт: кажется, на колене будет синяк.       Не выдержав, он начинает плакать, сам не понимая почему. Возможно, всё просто так неожиданно навалилось, что сдержать себя не было возможности: потеря собаки, проваленный тест по математике, мама накричала, а тут еще и это. Пё поднимает голову вверх и, стараясь сквозь слезы увидеть виновника этой ситуации, замечает, что виновным оказывается молодой, красивый и очень высокий парень с чёлкой чуть ниже бровей, одетый в расстегнутое пальто песочно-серого цвета. Он реально был очень высоким, ростом, наверное, с Минхи, который являлся самым высоким парнем среди всей параллели их класса. — Смотри куда идёшь! — хнычет Сон, вытирая рукавами слезы и грязными от падения на асфальт руками собирая разлетевшиеся бумажки. — Прости, я не хотел, просто очень спешил, что тебя не заметил. — незнакомец виновато улыбается и помогает Донпё встать на ноги. — Давай я отведу тебя на скамейку. — Чего улыбаешься? — задает риторический вопрос школьник. Он думал, что этот парень, должно быть, слепой, раз не заметил человека почти сто семьдесят сантиметров роста. Но сколько бы Пё не вытирал слёзы, идти они не прекращали. — Тебе больно? Чего плачешь? — спросил виновник происшествия, усаживая Донпё на скамейку. Он, должно быть, просто гений, раз спрашивает такое у ребенка, которого только что сбил с ног. — Нет… Просто собака! — Собака? — переспросил парень. Какая еще к черту собака? — Да, собака! Моя собака! — Сон, продолжая хныкать, потряс бумажками перед лицом парня, показывая, что у него и правда есть собака, и вот, они даже привили ее сегодня,. — Вот, собака! — И что собака? — он поднял бровь, вообще не понимая, о чём говорит этот мелкий. — Убежала, что тут непонятного? У меня убежала собака, а мама сказала не приходить домой, пока я ее не найду. Еще и ты тут с ног сбил, совсем что ли? — Пё снова вытер слезы, замечая, что потихоньку начинает приходить в себя и успокаиваться. — Она большая, мне по пояс, и белая, но я не могу её найти. — Он резко поднимает голову. — Почему?! Её же так легко заметить! — Э… Я не знаю? Слушай, мне пора идти. — Незнакомец встаёт, но не успевает сделать и шагу, как Донпё хватает его за рукав. — Пожалуйста, помоги мне найти её! — жалобно смотрит Пё, стараясь в одном своём выражении лица отразить всю боль и страдание от потери друга. — Извини, я не могу, очень тороплюсь. — Ну пожа-а-алуйста! Меня убьёт моя мама, если я не приведу собаку сегодня домой. — Мне правда нужно идти. — он извиняюще складывает руки. — Прости. — и быстро удаляется, словно старался побыстрее отделаться от школьника, оставляя Донпё сидеть одного.       Сон в очередной раз вытирает мокрые от слез щёки и выдыхает. Он потерял последнюю надежду. И дело даже не в деньгах: у него пропал друг. Они были с Мини уже шесть лет вместе, и она стала для него самым родным, после родителей, существом. Он любил ее, как любил бы родную сестру, о которой всегда мечтал.        Донпё подумал, что искать Мини стоит только в этом районе, поскольку он потерял ее именно здесь — далеко уйти она не смогла бы. Да и на тот случай, если она запомнила дорогу до сюда, и решит вернуться, стоило ждать.        Он несколько раз обошел округу, пока не понял, что начало темнеть, а людей — становиться все больше. Пё сел на ту же самую лавочку, на которую его усадил незнакомец еще днем, закрывая лицо ладонями. Как бы он хотел сейчас заплакать. Но заплакать у него почему-то не получалось, как бы он ни старался. — Черт, как же бесит. — прошептал Донпё сам себе, уставившись на свои кроссовки. Если бы он только не потерял Мини! А как она там сейчас? Ей, должно быть, очень одиноко и грустно, она, скорее всего, голодна, потому что ела только утром, перед поездкой к ветеринару. Ах, бедное существо. А что, если на нее напали другие собаки? Боже мой…       Сон всё еще не мог понять, как умудрился сделать это, ведь обычно она никогда не убегала. Даже тогда, когда Пё было десять, одиннадцать или двенадцать… Она никогда не убегала и никогда не вырывалась. — Эй, ты! — знакомый голос позвал Донпё, на что он рефлекторно повернул голову и увидел, боже мой, того дневного красавчика и собаку. Его собаку! Да, это на сто процентов была его собака, которая сейчас радостно виляла хвостом, спокойно позволяя этому парню держать свой поводок. — Скажи мне, ты мой ангел хранитель или что-то типа, да? — он, еле сдерживая улыбку, встал со скамейки и подошел ближе, через секунду набрасываясь на парня с объятиями. — Спасибо! Спасибо! Спасибо! Что бы я без тебя делал? — Не стоит, слушай. Просто забери её. — незнакомец протягивает Сону поводок, после чего складывает руки в карманы — довольно прохладно. — Далеко живешь? — Минут двадцать идти, а что? Почему спрашиваешь? — Донпё гладит Мини, не отрывая от нее взгляда и проверяет, всё ли в порядке, не покусали ли ее собаки или что-то еще. — Проводить тебя хочу. Вдруг опять потеряешь свою собаку и будешь реветь. — Ладно, — поджал губы Донпё. — Я не ревел сегодня. Пошли. Я совершенно точно не ревел. Парни, вообще-то, потеют глазами. — Ладно, ты сегодня не ревел. — кивает старший. —  Я, кстати, Хан Сыну. Мне двадцать пять. —  Двадцать пять, серьёзно? Я думал, тебе двадцать, не больше… — растерянно сказал Донпё. — Ладно, приму это как комплимент. Так, а тебя как зовут? — Сон Донпё. Меня друзья зовут Пё, но тебе меня так называть нельзя. — Да? — смеётся Сыну. — Зачем тогда говоришь мне, как зовут тебя друзья? — Не знаю, просто так. Спасибо еще раз за собаку. — Не стоит. — отмахивается старший. — Я просто шел из студии и увидел её, как ты и описывал: большая, белая и, оказывается, очень пушистая. Подумал, что ты можешь еще быть в парке.

***

 — Думаю, если это судьба, мы бы встретились в другом месте.

Можешь провести меня через ад, Если я смогу держать тебя за руку. Я пойду за тобой.