***
На самом деле Ынсан думал, что поговорить нормально у них не выйдет, потому что серьёзно не знал, что можно обсудить с Минхи. Минхи ведь такой… такой неземной, а Ынсан, что с ним? О чем они могут разговаривать вообще? Но они говорили! Болтали о разном: Минхи спрашивал о фильмах, Ынсан — о музыке и так далее. Они даже не заметили, как пролетело около двух часов. Несмотря на столько различий в характере, парням было интересно друг с другом, и переживания Ли улетучились. Но было еще кое-что, что не давало покоя красноволосому. Кан, пусть и общался с ним буквально на все темы, но все еще делал это очень зажато — односложные фразы, короткие вопросы и частые кивки головой вместо обычных ответов. Возможно ли, что у него всё еще нет близких друзей, как и тогда, в средней школе, общение с которыми могло бы помочь ему разговаривать нормально с другими людьми? Но, если у него нет друзей, кем тогда были вчерашние парни? Или, ну, нельзя исключать и того, что Кану было попросту неинтересно с ним. — О, кстати насчет вчера… — М? — Минхи вопросительно уставился на собеседника, явно не понимая, о чем тот хочет его спросить. — Те парни, которые были с тобой, они твои друзья? — Нет… — Кан от волнения закусывает губу — он сейчас совершенно не хотел думать об этом. Друзья, не друзья, какая разница? Ну зачем Ынсан вообще спросил? Ему бы и хотелось считать этих парней своими друзьями, ведь за всю жизнь у него не было никого, кого бы он мог называть так, но считают ли они так же? Да и гулял он с ними всего один раз, вдруг в понедельник в школе они не будут так же приветливы с ним. — Мы просто учимся в одном классе. — на это красноволосый лишь кивает. Кан не понимает, почему с Ынсаном так зажат, в то время как вчера с одноклассниками вовсю шутил, улыбался и смеялся. — Знаешь, мне очень интересно, — на этом Минхи резко замолкает, ощущая ком в горле, который мешает ему сказать что-либо. Если подумать — он тут не в любви признаваться собирается, но почему-то не может продолжить говорить. что-то тяжёлое внутри мешает. — Что? — Ли поворачивает голову в сторону темноволосого, замедляя шаг. Так волнительно — просто смотреть на него, но видеть, что и тот смотрит в ответ еще больше. — Почему вчера, — выдыхает он, наконец, пересилив себя, и повторяет начало снова, — почему вчера ты смотрел на меня? Из-за этого вы провалились, а ты даже не расстроен. Почему? — Я, эм… — лицо Ынсана мгновенно вспыхивает, и он даже может это чувствовать. Да, он чувствует, как становится жарко, несмотря что на улице довольно прохладно для этого времени года. Он не знает, куда девать свой взгляд, поэтому резко переводит его то на землю, то на свои руки, то на здания, то на ноги Кана. — Ынсан? — А? Я, мы ведь учились в одной средней школе с тобой. — Серьёзно? — Минхи удивленно посмотрел на красноволосого, не понимая: если они учились в одной школе, то почему он его не помнит? Нельзя ведь так просто не заметить такого парня как Ынсан. Это просто невозможно. — Ага. Я тогда совсем по другому выглядел: короткие волосы, школьная форма — неудивительно, что ты меня не запомнил. Но вот я тебя — да. — Ынсан попытался улыбнуться, но лишь неловко скривил рот, после чего быстро закусил губу, будто все так и должно было быть. — Мы сидели в столовой рядом, но ты всегда был один. Ко мне всегда какие-то девчонки липли, особенно в столовой. — А-а-а, — многозначительно протянул Минхи — он так и не вспомнил. То ли из-за того, что сам всегда был погружен в свои мысли, домашку или чтение, то ли из-за того, что возле Ынсана вечно, как он сам только что сказал, крутились девчонки, но всё-таки не было в голове Кана этого образа «темноволосого Ынсана в школьной форме», который, почему-то, ему так отчаянно хотелось вспомнить или воссоздать. — Всё равно не помню. — Забей. Поверь, тебе лучше это даже не вспоминать. — Ну всё-таки, почему ты смотрел? — Как думаешь, почему я позвал тебя на свидание? — Ынсан поднял бровь и подумал: «Либо этот парень действительно тупенький, либо умело притворяется.». — Я, эм… Не знаю. Почему? — Минхи растерянно посмотрел на красноволосого, не оставляя тому ни единого шанса на то, чтобы уйти от ответа. Как он может врать такому очаровательному парню? — На свидания зовут того, кто нравится. — Сказал Ли. — Не бери в голову. — он, отмахнувшись, пожал плечами и понял: хочется курить. Ынсан тихонько, стараясь, как бы, не напугать всегда такого правильного Минхи, сказал ему, что надо, наверное, отойти в курилку, потому что не курить два с лишним часа — это пиздец. На последнем слове красноволосый осекся и тут же извинился, на что не получил вообще никакого ответа, даже кивка головой, ничего, но в курилку они всё-таки пошли. — Слушай, — позвал Ли Кан, когда те уже стояли в курилке: Минхи подальше, чтобы его новая и при том очень дорогая куртка не смогла пропахнуть сигаретами — не хотелось иметь проблем с родителями. — А каково это? — Что? — Ну, курить. Тебе нравится? Как оно чувствуется? — Хочешь попробовать? — Ынсан поднял бровь и кинул взгляд на слегка помятую красную пачку во второй руке, выдыхая дым, который все равно предательски полетел в сторону стоявшего подальше парня, хоть и был выдохнут в противоположном направлении. — Не то что бы… Просто интересно. — Минхи перевел взгляд на свои ботинки. Он не знал, хочется ему попробовать или нет, но, как только задумался об этом, то вспомнил, что его отец постоянно говорил ему насчет курения. «Увижу тебя с сигаретой, так у меня получишь, что потом еще месяц синяки сходить будут» — при этом он нелепо ударял кулаком по столу. Но ведь всё запрещенное так манит подростков, что, наверное, не запрещай им, они бы и не подумали даже чтобы сделать что-то такое. Зато когда запрещено… Так и чешутся руки что-то попробовать или сделать. — Уверен? — Ынсан заговорщески улыбнулся, обнажая белые зубы. — Мой отец не будет этим доволен, так что я не знаю. — Да брось, до вечера запах выветрится так, что даже ты не поймёшь, что вообще курил сегодня. Будешь? — Да… То есть, нет… То есть, не знаю… — Минхи снова опустил голову, после чего, поджав губы, подумал еще около десяти секунд и согласился, — Ладно. Подойдя ближе, он получил в руки ту красную, слегка помятую, пачку и непрозрачную зажигалку зеленого цвета. Молча, Кан поджег сигарету и вернул вещи владельцу, уставившись на него за тем, чтобы тот объяснил, как что устроено. — Вдыхай, — начал Ынсан, делая затяжку, — сразу внутрь. Не набирай в рот, так будет только хуже. Просто плавно и медленно, понял? Минхи кивнул и сделал первую в своей жизни затяжку, после чего сразу же почувствовал, будто у него на секунду пропала всякая возможность дышать, а в голове пронеслась мысль «я задыхаюсь», но сразу же исчезла, и он закашлялся. Он почувствовал лишь неприятную горечь во рту, ужасное жжение и больше ничего. Почему люди курят, он так и не выяснил, хоть и предполагал, что после первой затяжки всё поймёт. — Первый раз у всех такой. — обнадёжил его Ли. — Ничего особенного. Можешь сделать еще одну или две затяжки, если хочешь, но не больше. — Почему? — спросил его Кан с тлеющей сигаретой в руке — Если в первый раз ты выкуришь целую сигарету, то ничего хорошего из этого не выйдет точно. Голова будет кружиться однозначно, ну, или, вырвет. Смотря какой организм. — он выкинул бычок в урну и уставился на Минхи, пытающегося снова затянуться. У него снова ничего не вышло, и он закашлялся даже сильнее, чем в первый раз, а сигарета полетела туда же, куда и бычок Ли. — Я всё равно не понимаю, почему вы курите. — Многозначительно сказал Кан. — Я делаю это со средней школы, — сказал Ынсан, отходя от курилки подальше. — Сперва тоже не оценил, но в моей тогдашней компании курили все, так что втянулся. — Он пожал плечами, мол, ничего особенного. — Хочешь поесть где-нибудь? — Было бы неплохо, но я не знаю никаких мест здесь, куда можно сходить. На самом деле я ходил куда-то есть только с родителями. — Серьёзно? Тогда ты многое упускаешь! — улыбнулся красноволосый, беря того за запястье обеими руками. — Здесь рядом есть отличная лапшичная! Я часто хожу туда с Сыненом, после работы. Мы заканчиваем в одно и то же время. — Это твой друг? — спросил Минхи, решив не заострять внимания на «после работы». Узнать, конечно очень хотелось, но, мало ли, тому неприятно… Но всё-таки так интересно. Ладно, спросит, когда они придут куда-нибудь. — Да, что-то вроде того. — замялся Ынсан. Не хотелось бы рассказывать парню, на которого он стремится произвести хорошее впечатление, что этот Сынен был единственным, кто позаботился о брошенном бунтующем подростке и разрешил жить у себя. — У него черные волосы и совершенно идиотская прическа. Ты должен был видеть его вчера. — Ваш лидер? — Кан вспомнил: тот, что вчера произносил какую-то речь о победе. — Что еще за «лидер»? — прыснул красноволосый со смеху. Лидер? Он? — Я сказал что-то не то? — Из него такой же лидер, как из меня балерина. То, что он старше нас всех еще ничего не значит. — Ынсан завернул за угол, выходя на улицу, на которой обычно, как и сейчас, было очень много людей. — Вот. — он указал на яркую неоновую вывеску с названием лапшичной. — Пришли.Я мастер в несовершенствах, И сомнения – мои лучшие друзья.