Светя другим, сгораю сам

Она подошла к кровати и присела на край. Николая сотрясала мелкая дрожь. Эти сны уже давно не давали ему покоя. А боль и холодный пот стали неизменными спутниками изматывающих ночей. Она знала об этих снах так же хорошо, будто видела их вместе с ним. — Чечня или Афган? Он открыл глаза и сглотнул. — Афган. Гулкий удар часов, извещающий о наступлении утра, вывел его из оцепенения. Пора было собираться. Странно, но в больнице он всегда чувствовал себя спокойнее, чем дома. В этой обители боли, криков и страха ему было привычнее. В экстренной операционной не нужно анализировать свои надоедливые мысли, там нет времени на печаль и самобичевание. Там есть только ты и твой пациент. Белая рубашка идеально сидела на нём, закрывая самые уродливые шрамы, а пиджак из плотной ткани придавал образу законченный вид. Та граната должна была убить его, но, видно, кто-то решил иначе. И на память остались глубокие рубцы на спине и на самом дне его изорванной в клочья души. Он спустился в столовую. — Я приготовила тебе кофе. И завтрак, - конечно, она знала, что он ответит, но даже такая мелочь, как это, могла отвлечь его от этих снов. — Спасибо. Я позавтракаю на работе, - этот поцелуй в щеку был скорее привычкой, чем выражением чувств, - до вечера. Уже через час он ступил на порог госпиталя. За кого сегодня ему придётся бороться со Смертью? И выиграет ли он этот бой?