wanna play truth or dare?

Это было жаркое лето, и клуб лузеров проводил каждый день вместе в Штабе. В один прекрасный, казалось бы, день, Беверли Марш, лежавшая в гамаке и курившая очередную сигарету, громко, слегка откашливаясь, заявила: - Хэй, лузеры, хотите поиграть в правду или действие? Парни неловко осмотрелись вокруг. Первым, как неудивительно, голос подал Ричи: - Зачем? Тебе что, настолько скучно в нашей компании? - театрально-драматично заявил парень и, схватившись за голову, попытался лечь на землю, на что получил довольно красноречивую реакцию Эдди: - Блять, Тозиер, сядь ровно, тут же грязно. - Что, Ричи, боишься я загадаю что-то, что ты не сможешь сделать? - игриво спрашивает рыжеволосая девушка, которая уже извертелась в гамаке как только могла. Как бы Каспбрак не пытался согнать ее с желанного места, он не мог. Каждый раз, когда он подходил к гамаку, мальчик получал презрительный взгляд - то от Билла, то от Бена. Ричард тихо сглотнул. Он поправил очки, глядя куда-то вперед, потом быстро отвел взгляд на Эдди и вернул в неопределенную точку. Сердце сделало неприятный кульбит. - Чтоб ты знала, Марш, я ничего не боюсь... Только клоунов, и то немного. - прошипел Тозиер и опять неаккуратно поправил очки, оставив на линзах отпечатки пальцев. - Каково же тебе смотреть в зеркало по утрам наверное. - улыбаясь, прошептал Стэн и Билл, который по привычке стоял где-то рядом, так же тихо рассмеялся. Ричи сделал вид, что не услышал этой дурацкой шутки и, глубоко вздохнув, быстро поговорил: - Ну же, Бев, удиви меня... - По рукам, Балабол. Правда или действие? Ричи начал дышать громче. Весь завтрак как будто подошел к горлу от нервов. Правда. Что же будет, если он выберет правду? Ничего хорошего, ведь здесь никогда не спрашивают что-то вроде "какой твой любимый цвет?" или "какой твой любимый школьный предмет?". Нет, после этих вопросов наружу вылезает что-то склизкое, гадкое, противное, из-за чего хочется сдать самого себя в утиль. Что-то настолько неприятное и мерзкое, от чего сразу же хочется пойти в душ и смыть всю эту грязь. Вылезают секреты, которые мы храним и не говорим никому. Ну, в случае Тозиера - почти никому. После бар-мицвы у них со Стэнли состоялся сложный, долгий, невероятно эмоциональный, но что самое главное, честный разговор, в процессе которого Ричи признался, что он гей и уже больше года влюблен в Эдди Каспбрака. В маленького, неказистого, несуразного, буквально состоящего на 80 процентов из антисептика и болячек, вечно недовольного, занудного, иногда наглого и вредного Эдди Каспбрака. В уютного, милого, доброго, веселого, заботливого, необычайно красивого в этих своих коротких шортиках, теплого, умного, честного, преданного Эдди Капбрака. Ричи буквально проклял тот день, когда понял, что все его чувства - гораздо глубже и сильнее, чем просто дружба. И все это буквально душило его, сводило с ума и заставляло рыдать перед сном. Ричи ненавидел эти чувства. Ненавидел представлять, как счастливы они могли бы быть вместе, каким бы был их первый поцелуй, свидания, как бы они пошли вместе на выпускной и как они бы поступили в один университет и были вместе до конца жизни. Он ненавидел его маленькие, еле заметные веснушки, всегда уложенные волосы, среди которых обязательно выбивалась одна прекрасная, чуть завитая прядка, короткие шорты, открывающие потрясающий вид на все еще детские, но острые колени, теплые карие глаза, напоминающие горячий шоколад и невысокий рост, который являлся особенной чертой, когда дело доходило до дружеских подшучиваний, так умело скрывающих истинные чувства Балабола. Что же будет, если Тозиер выберет действие? Минута позора за чем-то глупым и совершенно точно не смешным, вроде "полижи пятку Билла", а после он продолжит жить, как ни в чем не бывало. Ричи и так был посмешищем и позором для всего и всех 24 часа в день, 7 дней в неделю, так что ничем действительно страшным это ему не грозило. Выбрав из двух зол меньшее, Ричард слегка неуверенно сказал: - Ну, давай действие. - Поцелуй Эдди. Ричи испуганно смотрит на Беверли, чей взгляд выражает примерно тысячи эмоций, основная из которых - "боже, как же это смешно". Резко переводит взгляд на Стэна, который выглядит возможно даже более бледным, чем сам Тозиер. Ричи сглатывает и переводит взгляд на Эдди, чьи щеки буквально пылают, и он тихо выдавливает что-то отдаленно напоминающее «блять, Беверли». Эдди неуверенно поднимает взгляд на друга, сидящего прямо рядом с ним и уже громче говорит: - Бев, я же не соглашался играть. - Да, но Ричи соглашался. - отвечает девушка, не переставая улыбаться. - Почему я? Почему не Стэн или Билл? - уже возмущенно тараторит Каспбрак. Ричи молчит. Ричи молчит и смотрит в одну точку где-то перед собой. Он находит единственный вариант избежать всей этой неловкой ситуации. - Я не буду целовать Эдди, если тот этого не хочет. Я же все таки джентельмен. - В какой момент ты им стал, балабол? Да ладно, я уверена он не против, да, Эдди? - говорит рыжеволосая, делая акцент на имени парня. Эдди нервно стучит ногой и снова поднимет взгляд на друга. От всех этих переглядываний и неловкости, Стэнли не выдерживает: - Бев, если они не хотят, то не надо, ладно? - Я не заставляю, просто... Не думала, что то, чего действительно так боится Рич - это поцеловать парня. Сердце предательски стучит где-то в ушах, дышать становится тяжело и мысли крутятся в голове сумасшедшим ураганом. - Марш, я же сказал, я ничего не боюсь. Просто не хочу его заставлять, - "...ведь ему то точно это не понравится, в отличие от меня" - продолжает про себя Ричи. - Ну, Эдди, всего на секундочку, без языка, просто поцелуй, - умоляет Беверли и Эдди неловко осматривает все помещение. Знал бы Тозиер, как сейчас колотится сердце его друга, пытающегося смирится с тем, что пусть его первый поцелуй будет с кем-то в кого он тайно влюблен, все это будет лишь игрой и притворством. - Боже, Бев, ты будешь гореть в аду за это, - мямлит Эдди и поворачивается лицом к другу и боком к целевой аудитории этого действия. Он неловко кладет руки на колени и смотрит в гигантские из-за линз глаза Ричи. Черт, это вот-вот произойдет. - Готов потерять поцелуйную девственность? - пытается отшутиться Ричард, в то время как внутри него, настоящее буйство эмоций, мыслей и чувств, но самая главная - "где же я, сука, так проебался, господи?". Эдди по-привычному недовольно закатывает глаза и придвигается чуть ближе. - Не бойся, Эдс, все будет хорошо, - шепчет Ричи, сокращая дистанцию между лицами до пары сантиметров, и в момент, когда Эдди почти произносит вечное "да не называй ты меня так", нежно целует мальчика напротив. Губы Эдди мягкие, податливые, слегка искусанные и очень-очень сладкие и желанные. Они слегка дрожат, как и весь парень, пока Ричи держит его за плечи и подается еще чуть вперед. Очки не сильно мешают всему, но через пару секунд, когда от всех внутренних переживаний мальчики уже не могут дышать, они отцепляются друг от друга. Оба тяжело вздыхают, пока глаза бегают по друг другу и окружению. Это так страшно, но так приятно... Так приятно, пока в голове Ричи не проносится громкое, едкое и заглушающее все остальное "пидор" голосом Бауэрса. Ох, естественно Бауэрс был лишь тупым мудаком, называющим пидором, педиком, пидорасом, пидрилой, гомиком и еще много чем похожим буквально каждого второго в этом городе, но черт его дери, Ричи не хотел быть в этом списке на первом месте. Не хотел чтобы неловкий и неприятный слух, медленно, но верно, расходившийся по городку, захватил все и всех, как самая настоящая эпидемия под названием "вы что, не слышали, что Ричи Тозиер сосет буквально каждый член, который попадается ему на пути?". Не хотел, чтоб хоть кто-то причинил вред ему или, что еще хуже, Эдди. Не хотел, чтобы грязная и противная правда стала для всех веселым аттракционом. Ричи облизывает губы и совсем немного чувствует вкус чего-то сладкого, даже приторного - наверное Каспбрак опять ел эти отвратные конфеты, сахара в которых больше, чем во всех сахарницах мира. Эдди тоже повторяет за другом, но он чувствует что-то совсем противоположное, горько-неприятное - видимо, балабол опять курил свои любимые мальборо, запах которых после зажевал менее любимой мятной жвачкой. Каспбрака все еще трясет. В его голове ничуть не меньше переживаний - они просто другие. Ему плевать, что там подумает Бауэрс. Плевать на слухи и возможные нападки со стороны жителей этого ебучего захолустья, - их и так все называют лузерами и пинают ни за что. То, что пугало Эдди сильнее, чем эпидемия чумы пугала людей в 14 веке, так это прожигающее мозг "Эддичка, тебе нельзя слишком близко общаться с мальчиками, ты можешь заразиться от них СПИДом". И это так душит, и бесит, и буквально выводит из себя, и Эдди хочется взвыть, ведь он перечитал все медицинские энциклопедии и журналы уже по миллиарду раз, и все они сводились к одному: "СПИД это болезнь гомосексуалистов". Видимо, у него нет выбора - либо он болеет этим самым СПИДом, либо он никогда не будет по-настоящему счастлив. - Что ж, - сухо произносит Ричи, медленно отводя взгляд от своего любимого друга, - надеюсь ты оценила наш страстный поцелуй. Теперь моя очередь... А в голове у глупого влюбленного мальчика лишь одно: "Блядство, что же я наделал"...