Dear sister

Авиабаза Аль-Дафра, Объединенные Арабские Эмираты, 20 октября, 14:10. Бен готовился к вылету, когда в груди внезапно защемило, будто рёбра стянуло стальным обручем, который постепенно сжимался. — Эй, Соло! — обеспокоенно окликнул его По Дэмерон — старший пилот, глядя на внезапно побледневшего мужчину. — Что с тобой? Бена всего трясло, дыхание вырывалось короткими, рваными вдохами. Помимо адской боли в груди его наполняло чувство, будто случилось нечто ужасное. — Соло! ЭЙ! — Дэмерон схватил его за плечо. — Тебе плохо?! Но Бен не ответил: перед глазами заплясали желтые вспышки, а затем сознание покинуло его. Атланта, США, 20 октября, 12:30. Ожидая лифт, Рей в который раз набирала номер мобильного Кайло, напряженно слушая долгие гудки: он весь день не отвечал на сообщения. С самого утра, когда она не получила привычного быстрого ответа на своё «Доброе утро», её одолевало тревожное чувство. Даже когда он был очень занят, всегда находил время ответить. В первый раз она не выдержала и позвонила, когда у неё было получасовое окно между парами. Но не получив ответа, оставила голосовое сообщение: — Привет, это я. Ты не отвечаешь на мои сообщения, я волнуюсь. Позвони мне как освободишься, хорошо? Люблю тебя. Но никакого ответа не последовало. Следующее сообщение она оставила после пары, что шла сразу же за перерывом. Но не получив ни звонка, ни сообщения, не на шутку разволновалась. Девушка не могла больше сконцентрироваться на уроках и ушла с середины пары. Она направилась прямиком в их с Кайло квартиру. Рей не жила там постоянно, половину недели стабильно проводя у себя в кампусе, ведь с Кайло спокойно поучиться было никак не возможно. Прошлую ночь она как раз ночевала там. Рей глянула на часы, держа трубку у уха и слушая долгие гудки. В это время суток он должен был находится у себя на работе. Заблокировав телефон, она зашла в лифт. Войдя в квартиру, Рей проверила все комнаты и обнаружила, что ничего не изменилось с момента, как она покинула её. Постель так и осталась заправленной, а раковина была пуста. Вчера утром она сама заправила постель, и, перед тем как покинуть их совместные апартаменты, вымыла всю грязную посуду, включая многочисленные кружки, которые у Кайло могли стоять неделю. «Ну, постель он и сам мог заправить», — тут же подумала Рей. Подозрительно было то, что в раковине не оказалось кружек из-под кофе, который Кайло исправно выпивал перед уходом на работу. Она прекрасно помнила, как забрала кружку из его рук и тут же помыла. Вот она стоит, на том же месте, на подставке для сушки посуды. «Он не ночевал дома», — поняла девушка. Внутри у неё все сжалось от нехорошего предчувствия. Последний раз они говорили с ним по телефону накануне, в одиннадцать вечера, перед тем как Рей легла спать. Разговор тут же всплыл в памяти до мельчайших деталей. — Привет, малышка, — произнес он своим низким, тягучим словно мед голосом, от которого у Рей всегда шли мурашки по коже. — Ты уже в своей теплой постельке? — Да, — призналась она, перекидывая через плечо влажные после душа волосы. — Только вышла из душа. — М-м. Как жаль, что меня там нет, — томно произнес он. — Какие на тебе трусики? — Кайло! — она жарко покраснела до ушей. Хотя уже давно должна была привыкнуть к его манере общения. — Я не положу трубку пока не выясню, ты же знаешь… — …всё что тебе нужно ты берешь, — закончила Рей фразу вместо него. В трубке послышался довольный смех. — Ну так, какие? — не унимался он. — Фиолетовые, обычные, — выдавила из себя красная, как рак, девушка. — С ромашковым рисунком. — Я уверен, что и в них ты выглядишь сексуально, — вымолвил он после недолгой паузы, видимо представил себе её в этом белье. — Дорогая сестренка, — добавил он, при этом его голос так и сочился похотью. — Ты же знаешь, я не люблю, когда ты называешь меня так! — ответила она без всякого кокетства. — Но ты все равно считаешься моей сестрой, — произнес Кайло насмешливо. — Это факт. Нравится тебе это или нет. Её уши вспыхнули, но уже не от смущения. Ему доставляет удовольствие дразнить её, она это знает, но ничего не может с этим сделать. — А тебе это нравится, да? Извращенец! — съязвила она, крепко сжимая трубку. — Да я извращенец. И ты тоже — моя маленькая извращенка. Кто пришел ко мне в четырнадцать лет и попросил показать, как целоваться? Не напомнишь, кто это был? Рей вся побагровела, хотя куда уже дальше, и зажмурилась. — Я была еще совсем маленькой, — попыталась оправдаться девушка, но он её перебил: — Но ты уже думала обо мне, не так ли? — Нет. Я стала думать сразу после того, как… Но она не договорила, в трубке послышался чей-то смех. Кайло был не один. — Ты где? — спросила она. — Решил выйти с Хаксом выпить, раз уж ты сегодня спишь у себя, — непринужденно ответил он. — Скоро уже закругляемся. Рей скривила лицо. Она терпеть не могла этого Хакса, но в слух произнесла: — Хорошо вам повеселиться. — Спасибо малышка. Ты лучше всех. — Люблю тебя. — И я. Сладких снов. Рей быстро нашла в адресной книге рабочий телефон Кайло. «Может, он остался ночевать у Хакса? Кайло рассказывал, что у того дома была коллекция дорогого не то скотча, не то бурбона. Может, они продолжили пить у него, и Кайло там и остался?» — Первый Орден, приемная мистера Соло, — послышался мелодичный голос секретарши Кайло, отчего внутри неё всё мигом загорелось. Она ревновала её к нему. Кайло это только забавляло и на очередные вспышки собственничества, что бывали у Рей, говорил, что «нужно быть полным кретином, чтобы изменять ей — его сексуальной малышке, с такой, как его секретарша». Рей это определенно льстило, ведь секретарша Кайло была довольно хороша собой. — Здравствуйте, Базин, — холодно приветствовала её Рей, — это Рей. Можете, пожалуйста, позвать к телефону Кайло? — К сожалению, мисс Рей, мистер Соло не появлялся сегодня у себя. Вы пробовали звонить ему на мобильный? У Рей аж зубы заскрипели от снисходительного тона секретарши: будто она была маленькой, несмышленной девочкой, которой приходится всё объяснять. — Конечно я звонила, иначе стала бы я беспокоить его на работе? — резко спросила она. Молчание в трубке, заставило её выдохнуть и успокоиться: главное узнать, где Кайло и всё ли с ним в порядке. — Извините, Базин, — продолжила Рей уже примирительным тоном. — Просто он не отвечает на звонки, и я волнуюсь. Скажите, Вы не знаете, Хакс у себя? — Я видела его сегодня утром, — ответила девушка, в её голосе послышались ледяные нотки. — Я свяжу Вас с его секретаршей, минутку. В трубке раздалась приятная музыка. Рей села на кровать со стороны Кайло. С каждой секундой чувство тревоги усиливалось. — Мисс Рей? — послышался из трубки другой голос. Видимо, секретаря Хакса. — Да. — Прошу прощения, но мистер Хакс ушел пару часов назад. Сказал по очень срочному делу. Я оставлю ему сообщение, что вы звонили. Можно, пожалуйста, Ваш номер? Рей продиктовала ей номер и попросила связаться с ней как можно скорее. Она положила трубку и закрыла лицо руками. «Неужели с ним что-то случилось?» Рей резко встала с места и направилась в кабинет Кайло, где стоял компьютер. Она решила проверить все больницы. Не успела она зайти в браузер, как раздался телефонный звонок. Рей тут же сняла трубку. Говорившим оказался Хакс. — Рей, — голос мужчины был потерянным. — Мне очень жаль. Рей замерла словно статуя, глядя на заставку компьютера. Она чувствовала, что не в состоянии сделать и вдоха, не то, что пошевелиться, ужас сковал её тело. «Пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет не то, о чем она подумала. Пожалуйста…» — Кайло… он… Он умер. — произнес Хакс, прерывая её мысленные мольбы. Слезы хлынули градом. В сердце закололо, будто в него вонзились тысячи острых игл. Рей чувствовала, что ей нечем дышать из-за мучительного спазма, сдавившего горло. Её судорожный вздох перерос в самый настоящий вой.

***

Лёжа в полутёмной комнате и обнимая подушку, что вся пропиталась его запахом, Рей вспоминала прошлое. Ну почему она постоянно теряет близких? Может на ней какое-то проклятье, раз все вокруг неё умирают? Все началось, когда во время Войны в Заливе погиб её родной отец — капитан ВВС Чарльз О’Ним. Рей тогда не было еще года. После его смерти, Мама сама растила её. Других родственников у них не было. Правда Рей долго думала, что дядя Хан, приезжавший иногда навестить, их родственник. На самом деле он был близким другом отца, что служил с ним и летал в одной эскадрилье. Рей узнала это позже, сразу же после смерти матери. Чарльз О’Ним и Хан Соло были знакомы еще с лётной школы. После их пути разошлись, каждый попал на свою базу, а потом, когда начался конфликт в Персидском Заливе, они опять встретились. — Мы с твоим отцом договорились, — рассказывал ей Хан по дороге с кладбища, ведя её за руку, — что если кто-то из нас умрет, второй позаботится о его семье. Я помогал вам с мамой. Теперь мой долг позаботится о тебе. Рей шумно всхлипнула, вспоминая тот ужас и отчаяние, что заполнили всё её существо, когда она поняла, что осталась одна в этом мире. В тот день мама как обычно сделала ей хлеб с маслом и вареньем на завтрак, и, чмокнув в щеку, отправила в школу. Рей училась в третьем классе. Это был самый обычный, ничем не примечательный день. Вернувшись со школы, она съела то, что ей оставила мама и села смотреть мультики. Мама приходила домой в районе пяти вечера. Но в тот день, она не вернулась, а в полшестого в дверь позвонили. Рей открыла, оставив наружную дверь с москитной сеткой закрытой. На пороге стоял полицейский и строго одетая немолодая женщина. — Да? — Ты, должно быть, Рей О’Ним, — обратился к ней полицейский. — Я офицер Диккенс, это мисс Няня-девять-одиннадцать (Рей правда не помнила, как ту звали). Можно нам войти в дом? — Сначала покажите свой значок, офицер, — деловито произнесла маленькая девочка. Мама научила Рей, что в её отсутствие, незнакомцев впускать в дом нельзя, как и разговаривать с незнакомыми взрослыми на улице. Даже если они и говорят, что знают твоих родителей и хотят тебя к ним отвести. — Обязательно спрашивай, Рей, — говорила ей мать, — как зовут родителей. Спроси: «Папа сам сказал отвести меня к нему?», и, если тебе ответят «да», беги от этого человека, что есть сил. И, если тебе встретится полицейский, тут же сообщи ему об этом. Но из телевизора Рей узнала, что плохие дяди могут переодеваться в полицейских. По этой причине она попросила у мужчины значок, чем вызвала его снисходительную улыбку. Лицо строго одетой женщины не изменилось. После демонстрации значка она все равно не открыла дверь. — Мама не разрешает впускать в дом незнакомцев, — сообщила она. — Твоя мама абсолютно права, — участливо произнес мужчина, опускаясь на корточки. — Но, видишь ли, детка… — Офицер Диккенс, — подала голос женщина, — предоставьте это мне. Она наклонилась и маленькая Рей обратила внимание на её печальные глаза: — Мне очень жаль сообщать тебе это, — вымолвила она, — но твоя мама умерла… «Мне очень жаль. Кайло… Он… Он умер», — отдалось эхом в мозгу. Рей судорожно выдохнула, а затем её накрыла очередная волна истерики. Рей рыдала в подушку, смачивая её слезами, и не замечая, что из носа тоже течёт. «Кайло пришел бы в ужас, если бы увидел это», — мелькнуло у неё в голове, отчего она разрыдалась еще пуще. Он уже этого не увидит, ничего не скажет по этому поводу, да ни по какому поводу. Не обнимет её, не утешит так, как он мог. Не услышит её рассказа, как прошел день. Ничего. — Господи, Кайло, — прохрипела она между рыданиями, — как так? Но, несмотря на всю трагичность происходящего, истерика начала спадать. В один момент Рей поняла, что она уже не плачет. Глаза щипало от выплаканных слез, щеки жгло от соленой влаги, а голова болела так, будто её зажало в тиски. Рей заставила себя сесть, тыльной стороной руки оттирая влажные дорожки и только сейчас осознав, как стало темно в комнате. «Должно быть, уже вечер», — подумала она. — «Неужели, я пролежала тут полдня?» Девушка встала с кровати и направилась прямо на кухню. Выпив три стакана воды, чтобы унять жажду и успокоить еще вырывающиеся всхлипы, она пошла в ванную умыться. Всеми своими действиями Рей оттягивала неизбежное — звонок Лее — маме Кайло и её опекунше. На самом деле Лея и Хан были её приемными родителями, а не опекунами. То есть, по началу были опекунами, но после они удочерили её, правда оставив ей её фамилию О’Ним. Рей, однако, никогда не называла Лею своей мамой, как и Хана отцом. Мама — она одна, и её мама умерла, когда ей было восемь лет. Но что самое интересное, Рей спокойно называла Бена братом, как и Кайло в свое время, до определенного момента, пока не поняла несколько лет назад, что испытывает к Кайло далеко не сестринские чувства. Сделав пару глубоких вдохов, она набрала домашний номер. Спустя несколько гудков трубку подняли: — Алло, — послышался хрипловатый голос Леи. — Лея, это я. — Рей! — воскликнула женщина. — Девочка моя! Как дела? Неведение Леи вызвало новый приступ отчаяния, и Рей разрыдалась в трубку.