Dear sister

22 октября, Мэдисон, Висконсин, 12:30 Дверь ему открыла средних лет женщина и вопросительно вскинув брови спросила: — Чем могу помочь? Бен открыл было рот, чтобы заговорить, но в последний миг проглотил слова. Ну, что тут скажешь, а самое главное как? «Здравствуйте, позавчера умер мой брат, с которым мы выросли в этом доме. Я пришел сюда, потому что это место хранит много воспоминаний о нем и о нашем беззаботном детстве, Вы не могли бы впустить меня?» Звучит, как предлог, чтобы попасть в дом и там напасть и ограбить. Вон, как она опасливо смотрит на него. Ещё бы, его короткий армейский ёжик и гражданское делают его похожим на какого-то наркомана. Бен уже жалел, что пришел сюда. — Ты, что ли один из этих сектантов Светлого Ордена?! — злобно спросила женщина. — Проваливай отсюда, а то полицию вызову! Бен от удивления часто заморгал. Не успел он вымолвить и слова, как дверь захлопнулась перед его носом. Ничего себе. Он подумывал уйти: учитывая, что если он сейчас постучит, то дамочка точно решит, что он из той секты, про которую она говорила, или ещё, не дай Бог, примет за сумасшедшего. Но его рука против его воли сама вновь постучала в дверь, которая тут же распахнулась. — Я сказала, проваливай отсюда! —крикнула на него женщина. — Извините, пожалуйста, за беспокойство, — начал Бен спокойным тоном, — я не из секты. Будьте уверены. Женщина замолчала и вновь одарила его подозрительным взглядом. — Я здесь раньше жил. В этом доме вместе с семьей, — он запнулся, а потом продолжил. — Просто я прилетел по делам домой и хотел бы взглянуть на старый дом… — Еще чего, — хмыкнула она. — Придумай что-то получше, чтобы забираться к честным людям в дома и красть у них. С этими словами она захлопнула дверь и уже оттуда прокричала: — Я вызываю полицию. «Просто прекрасно», — подумал про себя Бен и развернулся чтобы уйти, как его окликнули справа: — Бен? Он повернул голову на зов, и его брови взлетели от удивления. На соседнем крыльце стояла Маз Каната — их соседка в то время, когда они жили здесь. Она, видимо, осталась тут и за десять лет, что Бен её не видел, совсем не изменилась. Даже не постарела ни на день. То есть, Маз и так была старая и сморщенная, какой он помнил её еще ребенком, но, видимо, её старение дошло до своей пиковой точки слишком рано и там и остановилось. — Миссис Каната. Он пошел в сторону её дома. Чем ближе он приближался, тем сильнее старушка махала руками, призывая подойти ближе и объять её. Её искренняя улыбка и этот детский жест настолько умилили Бена, что он на секунду забыл о горькой реальности. Чтобы обнять её, ему пришлось наклониться чуть ли не на девяносто градусов, так как Маз была очень низкого роста. Ниже, чем мама, чей рост был всего пять футов. — О, Господи, Бен, как же ты вырос! — воскликнула бывшая соседка. — Дай-ка посмотреть на тебя! Она выпустила его из объятий: — Какой же ты красавец стал. В форме наверно выглядишь еще более красивым, — она шутливо пихнула его в живот. — Давай заходи, выпей кофе. Я напекла вафель. Бен прошел в её дом, краем глаза видя, как женщина в их бывшем доме наблюдает за ними со своего крыльца. — Мама твоя рассказывала, что ты стал солдатом, как и твой отец. Пусть Господь упокоит его душу. Хороший был человек. Беззлобный, — она поставила турку на газовую плиту. — Я ведь, знаешь, была на его похоронах, но стояла в стороне. Собралось невероятно много людей, решила не мешаться. Твоя мама и так была разбита горем, а тут ещё и столько людей желающих выразить соболезнования. Решила, что почтить покойника на его похоронах будет достаточно. Видела вас с братом и Рей издалека. Как, кстати, у них дела? Я слышала, Кайло и Рей оба живут в Атланте? Бен резко выдохнул при упоминании покойного брата. Хотелось соврать старой женщине, чтобы не волновалась лишний раз. Учитывая, что в её возрасте любое волнение может оказаться фатальным. Сколько ей кстати лет? Но Бен понял, что соври он сейчас, она рано или поздно узнает сама, хотя бы в завтрашней утренней газете, где будет некролог. — Кайло погиб, — почти шепотом произнес он, сдерживая подступающие слезы, но старая женщина услышала его и замерла за своим занятием. — Как?! Когда?! — она резко повернулась с шокированным выражением лица. — Что произошло? — Позавчера, — мужчина сглотнул. — Авария. — О, Боже! — она кинулась его обнимать. — Боже, какое несчастье! О, бедная Лея! Похоронить ребенка, какой ужас! О, бедный ты, мой мальчик! Как же так? Бен и оглянуться не успел, как утешал старушку, его бывшую соседку, что плакала ему в плечо. Но плюсом служило то, что желание плакать самому исчезло. Кофе сбежал, запачкав плиту. Именно звук выкипающего кофе, заставил Маз прекратить рыдания. Она резко отстранилась и побежала снимать турку с выкипевшим кофе. — Какое несчастье, какое несчастье, — приговаривала она, вытирая плиту. Когда Маз двинулась к раковине, чтобы вымыть турку, Бен опередил её: — Давайте, я помогу вам. Сам сварю кофе, все-таки я служу в пустыне. Старушка уступила ему, сев на место, где он сидел до этого. И пока Бен варил кофе, она ударилась в воспоминания, какими они с Кайло были замечательными детьми, и как потом в их жизни появилась маленькая Рей. Они сидели, пили кофе и говорили о Кайло, о прошлом и его службе в армии. Бен не заметил как пролетели два с половиной часа. — Мне пора, — виновато сказал он, поднимаясь. — Нужно готовиться к завтрашнему дню. — Конечно, дорогой, я понимаю. Соболезную вашей утрате. Перед тем как окончательно отпустить его Маз спросила: — Когда похороны? Хоронить ведь будут здесь? — Да. Завтра. Но я ещё точно не знаю часа. — Ну, когда узнаешь, предупредишь, хорошо? Я напишу тебе свой номер. Он вышел из дома Маз совсем разбитым. Хотелось поскорее остаться одному. Покинув её двор, он уже двинулся к машине отца, что припарковал неподалеку, когда его окликнули: — Эй, мистер! Это оказалась та самая женщина, живущая в их старом доме, что накричала на него несколько часов назад. — Вы всё еще хотите проведать свой старый дом?

***

Тут и там перед ним всплывали флешбэки. Хотя дом и сменил внутренний интерьер, это не мешало Бену видеть его таким, каким он его помнил. Вот здесь, прямо на этом месте, в гостиной стояла Рождественская ёлка, которую он украшал с братом и с кем-то из родителей. Но после того, как Рей появилась в их семье, он стал делать это с ней, а Кайло демонстративно удалялся в комнату, всем видом показывая насколько он обижен. Бен так и продолжал все эти годы наряжать ёлку вместе с Рей, пока не уехал учится в колледж. Новая хозяйка дома ходила за ним по пятам, не спуская с него колючего взгляда. — Так… чем вы зарабатываете на жизнь? — спросила она, пока Бен ностальгировал. — Я — солдат, мэм, — ответил он непринужденно, поворачивая к ней лицо. Женщина нахмурилась и смерила его оценивающим взглядом с ног до головы, Бен еле сдержал улыбку. — Пехота? — предположила она, при этом её тон так и сочился скептицизмом. — ВВС, — тут Бен позволил себе улыбнуться. — Я могу подняться на второй этаж? — Да, конечно, — пролепетала растерянная брюзга; видимо, его ответ обескуражил её. Оказавшись на втором этаже, Бен тут же прошел к двери, которая в прошлом вела в их совместную комнату. — Можно? — спросил он хриплым голосом. — Да, пожалуйста. Бен открыл дверь и увидел студию, заставленную разного рода вазами и горшками. Видимо женщина была гончаром или увлекалась керамикой. Но в его воображении комната была совсем другой. Вот у той стены стояла двухъярусная кровать. Его место было на нижней полке. У противоположной стены и у окна стояли столы для занятий — каждому свой, а справа от двери до самого угла был шкаф с их вещами. Шкаф, сделанный на заказ, появился в комнате через несколько месяцев после появления Рей. Оба стола были завалены разного рода хламом, показывающим, какие они всё-таки разные личности. Единственное, что было общим на столах — модели самолетов, потому что и Бен, и Кайло просто обожали небо. Бен прошел внутрь комнаты, представляя стол брата. Вот стоит F/A-18 Hornet, который Кайло сам сконструировал и поставил на самое видное место. Мама всё время убирала его со стола и относила в гостиную на полку почета, считая, что рабочий стол должен быть чистым. Но Кайло каждый раз неизменно возвращал его на место, чем вызывал недоумение и иногда даже гнев у матери. Она даже пыталась прятать самолет «в наказание», чтобы научить Кайло, что «то, что велит родитель — закон», но тот все равно находил его и возвращал на место с невозмутимым видом. Это продолжалось год, пока Кайло не высказал ей, что отныне Лея и Хан должны считаться с их личным пространством и не врываться в их с Беном комнату, а уж тем более трогать их вещи. Ох, Лея тогда чуть не лопнула от злости. Она пыталась найти поддержку у мужа, но тот согласился с мнением Кайло и пытался ей деликатно намекнуть, что мальчики уже взрослые и имеют право на личное пространство, которое надо уважать. Хан после этого два дня спал в гостиной на диване, но в итоге Лея перестала входить к ним в комнату в их отсутствие и всегда стучала, прежде чем войти, хотя Бен понимал, как матери было не просто, ведь она была очень властной и упрямой. Характером Кайло частично пошел в неё. Вот он — этот несчастный F/A-18 Hornet — маленький символ их с братом бунта. Точнее бунта Кайло. Бен поддержал его, только потому что он просил. Мужчина улыбнулся. Если бы Кайло был вместо него, то он точно выбрал бы FAR-распределение. — Мистер? — удивленно окликнула его женщина. Бен очнулся. Он стоял около одного из столов — самого ближнего к окну, на котором стояли горшки. Его пальцы еле касались одного из них. Мужчина поспешно отдернул руку. — Извините меня, — поспешил оправдаться он. — Просто воспоминания. Здесь раньше была наша с братом комната. Он повернулся к ней и попытался придать своему лицу виноватое выражение. — Вы сказали, что прилетели откуда-то. Где вы служите? — На Аравийском полуострове, — коротко ответил он. — Прилетели в отпуск? — Не совсем… — он напрягся. — А, что тогда? — не унималась та. Видимо она совсем не понимала намеков, да и о понятии «такт» не слышала. Но, с другой стороны, она впустила его в свой дом. Совершенно незнакомого мужчину. — На похороны… — нехотя ответил он, чувствуя как стены бывшего дома давят на него. Хотелось поскорее уйти. — О, — хозяйка дома стушевалась. — Простите. — Ничего, — соврал Бен, отводя глаза и разглядывая горшки. — Я, пожалуй, пойду. Извините за беспокойство. Стоило ему выйти на улицу, как тут же, словно по заказу, хлынул проливной дождь. Бен замер на несколько секунд, подняв глаза к небу, чувствуя, как вода смешивается с его слезами.