Dear sister

22 октября, Атланта, 13:34 Рей глубоко вздохнула и повернула ключ. Дверь легко поддалась, но Рей не прошла внутрь, а так и осталась стоять на площадке. Она физически не могла заставить себя это сделать. Теперь, когда она видела безжизненное тело любимого, она просто не могла зайти в их дом, где они были счастливы, и выбрать костюм, в котором его похоронят. Слишком жестоко. Почему судьба так бессердечна с ней? Почему отняла у неё и Кайло — её первую и единственную любовь? За что? Что она сотворила такого в прошлой жизни, что в этой её лишают дорогих людей? Рей всхлипнула и сделала шаг. Затем еще один. Вот она уже в апартаментах. Внезапно все звуки для неё перестали существовать. Она будто оказалась в вакууме. Снова. Она не слышала как закрылась входная дверь. Девушка повернулась, чтобы убедиться в этом. В квартире царил полумрак. Рей прошла в гостиную и её взгляд упал на журнальный столик, на котором лежали газеты, журнал и пульт от телевизора. И тут она разрыдалась, ведь это был тот самый журнал, что он читал в последний раз перед уходом на работу девятнадцатого и небрежно бросил на этот столик. Так он и лежит. И газеты так же не тронутые и не поменявшие положения с того утра. Ведь это Кайло так сложил их. А этот диван, на котором они сидели в обнимку и смотрели телевизор и как он прижимал её к себе, гладя по спине и боку, даря ощущение безмятежности. Рей отвернулась, чтобы не представлять их сидящих на этом диване дождливым осенним вечером, и двинулась дальше глотая слезы. Способность слышать вернулась к ней, но кроме собственных рыданий она не слышала больше ничего. Она оказалась на кухне. Взгляд упал на любимую кружку Кайло, и тут девушка не выдержала и закрыла лицо руками и ударяясь о каждый угол побрела сама не зная куда, пока не натолкнулась на что-то коленями и не упала на пол. Только и успела руки подставить. Рей тут же свернулась калачиком и завыла, зажмурившись. Это все не правда! Так не может быть! Этого не могло произойти, нет! Не с ними! Это все страшный сон! Это сон! Сейчас она проснется и поймет, что это был лишь кошмар. Да! — П.росы-ыпайся же! — крикнула она, заикаясь. — Я должна проснуться! Кайло! Кайло, пожалуйста, разбуди меня! Но ничего не произошло. Она всё так же чувствовала боком холодный пол даже сквозь одежду, сдавливающую боль в груди и тяжелую пульсацию в висках. В ушах стоял звон от собственных рыданий. Рей плакала и отчаянно пыталась «проснуться» еще долго, пока в один момент она просто не укусила собственную ладонь, чтобы заглушить рыдания. Так она делала в детстве, плача у себя в кровати уже после смерти матери, чтобы никто не услышал, тем более близнецы. Но когда истерика отступила, она так и продолжила лежать на полу, свернувшись в клубок и глядя перед собой. Она была уверенна на все сто, что больше не сможет жить в этой квартире, хранящей столько счастливых воспоминаний. У нее просто разорвется сердце. Уже разрывается. Интересно, как она еще жива? Рей вспомнила свой первый день, проведенный здесь вместе с Кайло. Её второй день в Атланте. Они проводили Хана и Лею на рейс и тут же поехали сюда. Кайло гнал, как не в себя, так он спешил уже наконец оказаться с ней наедине. Да и сама она дергалась от переполнявшего её возбуждения и долгого ожидания. На светофорах Кайло кидался на неё, как зверь, терзая её губы и шаря своими ручищами везде, чем ужасно смущал Рей, так как это видели другие водители, но ему было плевать. Как только он припарковался на стоянке под домом, то тут же выскочил из машины и потащил её в здание, а в лифте не переставал целовать. Рей была уверенна, что он возьмет её прямо там. Она не помнила, как они оказались в спальне. Их одежда быстро оказалась на полу, а она придавленной к просто огромной кровати горячим телом — его телом. Он тут же погрузил в неё свои пальцы и принялся двигать ими, подготавливая её и не выпуская её губ из плена своего чувственного рта. — Я хочу, чтобы ты стонала… — горячо произнес он, разорвав поцелуй, не прекращая двигать рукой. — Чтобы все соседи слышали, как отменно я тебя трахаю. — А-ах… — она не сдержала вырывающегося стона. От его действий и слов все внутри искрилось, как бенгальские огни. — Да, вот так… — он присосался к её шее, оставляя там метку. — Как ты не могла стонать в доме родителей. Я хочу слышать тебя здесь… — А-а! Да… Кайло, — она закатила глаза, чувствуя подступающий оргазм от стимуляции. — Ох… Черт… — он тут же убрал руку, и через мгновение Рей ощутила его внутри себя и, не выдержав, вскрикнула. Кайло вошел в неё одним толчком и тут же принялся вбиваться в таком бешеном темпе, что Рей еле успевала глотать ртом воздух. Кайло всегда был жадным в сексе. Ведь он редко приезжал домой после их первого раза тогда, в ночь после её дня рождения. Тот раз был единственным, когда Рей сама пришла к нему в комнату. После этого только он прокрадывался к ней, а затем они, переместившись на пол, занимались сексом, и он всегда зажимал её рот рукой, чтобы, не дай Бог, никакого звука. — Давай, Рей! — приказал он, не сбиваясь с ритма. — Кончи! Покажи, как тебе нравится. Я хочу это слышать. Его рука опустилась туда, где соединялись их тела, и через пару движений она взорвалась, и Кайло, не выдержав, последовал за ней, кончив в неё. Но она тогда об этом не думала. Правда после этого она была, как на иголках, пока не пришли месячные. Больше они не были такими неосмотрительными и, каждый раз проходя мимо аптеки, Рей покупала презервативы. Кайло хотел, чтобы она пила противозачаточные, чтобы заниматься сексом без резинки, но она боялась, что из-за интенсивной учебы может забыть принять таблетку. Весь тот день они провели в постели, занимаясь любовью и смотря телевизор. Кайло немного унял свой голод и вновь стал чутким любовником, каким она его знала только после нескольких дней ежедневного секса дома. Это было абсолютное счастье, наконец, быть рядом с любимым и свободно предаваться любви. А засыпать с ним и вовсе было чем-то запредельным. Она поначалу не могла к этому привыкнуть. В кампусе Рей почти не появлялась, а жила вместе с Кайло. Первый месяц ей было очень стыдно за то, что Хан и Лея платят помимо учебы и за общежитие, а она там не живет вовсе. А потом она провалила одну из первых контрольных, так как предпочитала проводить больше времени с Кайло, когда тот был не на работе. После этого Рей решила несколько дней в неделю стабильно ночевать у себя и посвящать эти дни полностью учебе. Её телефон зазвонил, тем самым вернув в реальность. Рей вздрогнула и, вытащив мобильный из кармана, села на полу. Звонила Лея. — Алло. — Рей, дорогая, — голос приёмной матери был глухим, — ты уже закончила? Лея поручила ей выбрать одежду, в которой похоронят Кайло, и отвезти её в морг, а сама поехала в полицейский участок на встречу с тем детективом, с которым Рей вчера разговаривала. Лея хотела знать, как получилось, что не стало её сына, и кто в этом виноват. Рей не могла не удивляться её силе. Она сама была не в состоянии вынести то, что уже знала, а тут ещё такое. Нет, Лея определенно сделана из стали. И хотя приемная мать всегда была добра к ней, Рей её немножко опасалась. Она была не той женщиной, с которой можно спорить. Имея собственный взгляд на всё, свою точку зрения она умела отстаивать с холодным величием присущим только королям. Если Лея кого-то недолюбливала, она давала понять это человеку без повышения тона и оскорблений. Она была прямолинейна, стойко добивалась своего и брала, что хотела любой ценой. Так она и получила Хана в мужья, несмотря на то, что её семья была против этого брака. Единственными моментами, когда она могла уступить своим принципам, были те, что связаны с её детьми. Рей прекрасно помнила, как она сходила с ума, узнав, что Бен хочет служить в Армии, и как пыталась всеми способами отговорить его от этой затеи. Потом, как пыталась заставить Кайло вернуться обратно в колледж, грозясь перестать с ним разговаривать и вычеркнуть его из наследства, и, как часто Рей расстраивалась наедине с собой от того факта, что вдруг она не оправдала её ожидания своей оценкой «В» по химии или ещё чём-то. Хотя Лея никогда не давила на неё в плане учебы и наоборот, хвалила за достижения, Рей всё равно чувствовала, а может ей просто казалось, что всего этого недостаточно. Но в итоге Лея прекратила устраивать спектакли Бену и Кайло, и каждый из них стал тем, кем хотел, а Рей так и не услышала от неё фразы «ты разочаровала меня», «ты можешь лучше» кроме как в своей голове. И когда она сказала, что поступила в Технологический Институт Джорджии, а в Стэнфорд её не приняли, Лея даже не заострила на этом внимания. По этой причине Рей боялась раскрывать ей и Хану их отношения с Кайло. Она не могла предвидеть её реакцию, к тому же Лея была довольна консервативна во взглядах. А после умер Хан, и сообщить об этом стало никак нельзя. — Нет, я застряла в страшной пробке по дороге, — соврала Рей. — Только зашла в квартиру. Прошло ведь уже два часа с момента, как они расстались в вестибюле отеля. Просто приехав сюда, она долго не решалась войти в здание и стояла на улице, борясь с собой, а потом долго не могла зайти в квартиру. — Поторопись, Рей, ведь у этих людей… — она замолчала, видимо, подбирая слова, а затем выдавила, — занимающихся этим… тоже есть рабочий график, который заканчивается в определенное время. Мы должны быть завтра в аэропорту намного раньше стандартного времени регистрации, и я хочу, чтобы всё было готово к тому времени, как мы покинем морг с гробом и отправимся в сторону аэропорта. — Да, конечно, — девушка стушевалась, снова ощущая это «не оправдала ожиданий». — Я быстро. — Встретимся в отеле и, Рей… — она замолчала и добавила уже мягче, — езжай аккуратно. — Конечно. Целую. — Целую, дорогая. Рей тяжело вздохнула. Она нехотя поднялась с пола и побрела в ванную, чтобы умыться. После она зашла к ним в спальню, и из её глаз снова полились слезы, но Рей не остановилась, а прошла к шкафу, всхлипывая и чувствуя как соленая влага стекает по подбородку на её одежду. Открыв шкаф, Рей замерла, разглядывая затуманенными от слез глазами вещи любимого. Отглаженные шелковые рубашки в основном темных оттенков. Дорогие костюмы, в которых он выглядел просто божественно. Девушка легонько погладила рукав одного из костюмов. Он больше никогда не наденет их… Она больше никогда не увидит его… Не услышит его голоса. Его больше нет… Это всё не сон. Это страшная действительность, с которой ей теперь жить. Она сняла с вешалки пиджак, который трогала, и надела на себя, предварительно скинув куртку на пол. Рей уткнулась в ткань, смяв лацканы и вновь разрыдалась. Она легла на мятую постель, опять же на его место и укуталась в пиджак поливая дорогую ткань слезами. Рей сделала глубокий вдох, задерживая дыхание. Такой родной запах, вызывающий столько воспоминаний. Как он давал ей свой пиджак, если ей становилось холодно на каком-нибудь мероприятии и, как она утыкалась в него, с нескрываемым удовольствием вдыхая запах одеколона, как они танцевали на корпоративах, и она прижималась к его груди, как плакала у него на груди, когда они остались наедине после похорон Хана. Рей вдруг вспомнила тот день, когда она узнала о смерти приемного отца. Она была на учёбе и выйдя после пары, увидела несколько пропущенных от Леи, дяди Люка и один от Кайло. Она сразу поняла, что случилось что-то страшное. Она тут же позвонила Кайло и узнала, что Хан умер во время операции по шунтированию коронарных артерий. Она бросила всё, поехала к ним домой и обнаружила там Кайло, совершенно разбитого. Он был бледнее, чем обычного, говорил по телефону, бронируя им билеты до Мэдисона. Когда он завершил разговор, Рей бросилась к нему на шею, но встретила лишь холодность. Он выглядел таким потерянным, от чего у неё все внутри сжалось. Она никогда не видела Кайло таким. Даже когда они провожали Бена на службу. Все плакали, кроме него. Даже Хан пустил слезу. Он предупредил, что их рейс поздно вечером и сказал собирать вещи, а сам пошел в гостиную к мини бару и откупорив одну из бутылок налил себе полный стакан виски. Он небрежно скидывал свои вещи в чемодан, что так было не похоже на него, хлестая виски прямо из горла, будто это был не алкоголь, а вода янтарного цвета. Рей попыталась остановить его, но он смерил её таким взглядом, что она испугалась. В итоге он напился так, что уснул на их кровати прямо на ещё не сложенных вещах, и она не смогла его разбудить, когда нужно было ехать в аэропорт, из-за чего они пропустили рейс. Он проснулся лишь на следующее утро и тут же устроил скандал. Он кричал на неё, что из-за неё они пропустили рейс, и он окажется дома намного позже, когда он так нужен своей матери и, что Рей должна была вылить на него хоть ведро со льдом, чтобы поднять его, но она не сделала этого. Рей была в таком шоке от его упреков, что не могла и вымолвить и слова, хотя злость так и разбирала её, перекрывая боль от утраты Хана. А затем он сказал такое, отчего она вообще забыла, о чем думала: — Ну, конечно, какая тебе-то разница. Чего бы тебе беспокоиться о том, что я позже окажусь рядом с моей матерью. Это ведь не твоя семья. Внутри неё все оборвалось. Она стояла посреди комнаты оглушенная и смотрела прямо на него. Когда он сказал это, его лицо было таким жестким. Таким неумолимым. Было видно, что он подразумевал каждое произнесенное слово. Она и не заметила, как по её щекам стали стекать слезы, а Кайло лишь отвернулся и ушел в другую комнату. Она проплакала на этой кровати до того момента, пока Кайло не вошел и не объявил ледяным тоном, что их рейс через три часа, и чтобы она поторапливалась иначе он улетит без неё. Во время полета они не разговаривали. Рей чувствовала себя так, будто её облили грязью. Не кто-то, а Кайло. Тот, кто прижимал её к себе ночами, тот, кто шептал всякие возбуждающие пошлости во время секса, тот, кто целовал её так нежно после её первого оргазма. Он знал её больное место и надавил прямо туда. Но, почему? Она ведь любит его, она любит Лею и любила Хана, как и он. Зачем он так? Прилетев, они тут же поехали домой, к убитой горем Лее. Кайло не отходил от матери ни на шаг, поэтому Рей поехала встречать Бена из аэропорта. Внутри нее было пусто. Потому что несмотря на то, что они были семьей, всё-таки Рей в тот момент, когда в гостиной Лея плакала на плече у сына, а дядя Люк держал её за руку с грустным лицом, она почувствовала себя совершенно чужой и ненужной. Будто не было этих десяти лет, и она просто левая девушка. Но увидев в толпе Бена, она поняла, что это не так. Бен, который всегда был здесь для неё, Бен, который понимал её без слов, Бен, который был самым настоящим старшим братом, которого только может пожелать себе девушка. Не важно, что там сказал Кайло, и что только что произошло в доме. Бен был её семьёй. Он всегда давал ей это понять и почувствовать. Семья — это те люди, придя к которым ты хочешь обрести мир, те, кто залечат твои раны. Бен — это семья. А остальное было не важно. Она бросилась к нему в объятья, вжимаясь в него, и разрыдалась. Боль от утраты и обиды выплеснулась наружу, грозясь уничтожить всё на своем пути, и Бен принял эту боль. Словно океан, в который впадает бурная река, что впитывает её мощь и наполняет покоем. Приехав домой Бен был рядом с ней, и Рей вновь чувствовала свою принадлежность к семье. После она пошла спать в свою комнату. С Кайло они так и не разговаривали, даже не глядели друг на друга. Немного успокоившись, Рей ощутила всю несправедливость его поведения и слов и внутри её съедало разочарование. Она даже подумывала о разрыве отношений. Она лежала в своей кровати и думала о Хане и об их отношениях с Кайло, когда дверь в её комнату тихонько открылась. Рей сразу поняла, что это он, но не шелохнулась. Он постоял некоторое время у двери, а затем лег рядом и поцеловал в плечо. Разум говорил Рей остановить его и выпроводить за дверь. Но сердце отчаянно желало его рядом. Всегда. Она не двинулась с места, не отвечая и не отталкивая его, глядя лишь перед собой. Кайло знал, что она не спит и, не встречая никакого сопротивления, продолжил свои ласки. Он еле ощутимо целовал её щеки и шею, оглаживая бедро и бок. Когда Рей ощутила его руку у себя на лобке она повернулась, хотела сказать ему «не надо», но он закрыл ей рот поцелуем, вторгаясь языком в рот. Он целовал её отчаянно, а его ласки становились все настойчивей. В два счета он снял с неё пижамные штаны, освобождая себя от белья и разведя её бедра, вошел в неё одним рывком, отчего Рей зашипела, ведь она была еще не готова. Кайло навалился на неё, спрятав голову в изгибе её шеи и принялся медленно входить. Спустя несколько толчков её тело стало предавать её, и Рей неосознанно начала подстраиваться под неторопливый ритм и, когда из её уст вырвался первый неосторожный стон, он резко поднялся, переместив вес на колени, принялся насаживать на себя, крепко держа за бедра. Её глаза привыкли к темноте, и она могла разглядеть его лицо. Оно было виноватым и его глаза кричали: «прости». Он беспрерывно кусал свои губы, чтобы не дать удовольствию захватить его, и не быть услышанным. Рей закрыла себе рот рукой, чувствуя, как его длина достает до волшебной точки. Через пару толчков оргазм накрыл её, и она задрожала, кусая ладонь. Он опустил её бедра и продолжил брать её, проводя через удовольствие, пока его толчки не стали беспорядочными. Он вытащил в последний момент, обильно залив её оголенный живот своим семенем. Даже на сбившуюся к груди пижаму немного попало. После он вытер её своей же футболкой и лег рядом, прижимая к себе. Рей выдохнула и потерлась мокрым и хлюпающим носом о ткань пиджака. Она немного успокоилась после очередной истерики. Воспоминания немного отвлекали её от тяжелой реальности. С большим трудом она встала с постели и подошла обратно к шкафу. У неё есть важное дело. Рей оглядела костюмы Кайло, засунув руки в карманы пиджака, и почувствовала в одном кармане что-то. Девушка недоуменно вытащила содержимое наружу. Оказалось, что это салфетка. Рей повернула её и увидела номер телефона рядом с которым красивым почерком, не принадлежащим Кайло, было выведено имя: «Фазма».