Dear sister

Бен тихо вышел из бывшей комнаты брата, где сейчас мирно спала Рей, накрытая его парадным кителем, и аккуратно прикрыл дверь. Его ноги подгибались от свинцовой тяжести тоски и болезненной досады. Сделав пару шагов, он не выдержал и сел на пол, прислонившись к стене, и закрыл лицо руками. На той стороне связи была звенящая тишина. Будто стучишь в дверь пустого дома, слушая резонирующее от стен эхо. Зачем он продолжал прислушиваться к связи? Пытался проверить еще раз в надежде, что произошедшее — не правда? Разве созерцания опускающегося гроба было ему недостаточно? Он так и не решился взглянуть на мертвое тело брата, когда они приехали на кладбище. Так что единственным доказательством того, что Кайло мёртв, была лишь тишина на том конце связывающей их невидимой нити. На самом деле Бен знал, зачем он продолжал делать это, но боялся признаться себе. С того момента, как гроб с телом брата стали закапывать могильщики, ему не было покоя. Он был готов поклясться, что слышал звук стучащей о дерево земли, но по ту сторону гробовой доски. Может, он сходит с ума? Может, внезапно навалившееся горе и напряжение сказались на его рассудке, и он воображает себе то, чего нет? Но чувствовал же он смерть брата. Невыносимая боль, которую он ощутил тогда, теперь отдавалась неприятным покалыванием в мозгу. Было уже поздно. Дом погрузился в тишину. И все кроме него уже спали. Мужчина сделал несколько глубоких вдохов и, поднявшись на ноги, побрёл в свою комнату. Сев на кровать, Бен взял снимки, лежавшие на тумбе, и тут же вынул то фото, где Рей получает аттестат. Их последнее совместное фото с Кайло. Он страшно жалел о том, что сделал. Точнее о том, что не сделал. Год назад, когда он приезжал на двухнедельный отпуск домой, Кайло звал его к себе в Атланту. Даже билет оплатил. Но Бен не полетел. Он был не готов видеть его успешного и счастливого с Рей. Она поступила учиться в университет в Атланте, и Бен был уверен, чтобы быть ближе к нему, а не потому, что хотела учиться именно там. Он правда был счастлив за брата. Но глубоко внутри его разъедала досада. Рей — его тайная любовь, в которой он бы не признался ей даже под дулом пистолета, досталась не кому-то, а именно Кайло. Бен всегда ощущал превосходство брата и никогда не испытывал зависти, ну почти, но в тот самый миг, когда он понял, что они вместе, что-то в нём надломилось. «Почему он?» — подумал Бен тогда. — «Почему он, а не я?» И самое тяжелое — «а что было бы, если?» Что было бы, если бы он объявил Рей о своих чувствах. Ну или хотя бы намекнул. И почему он этого не сделал? Сожаления о том, что не сделано, и родственные чувства буквально разрывали его на части. После умер отец и чувство совместной утраты притупило внутренний конфликт. В итоге он примирился с прихотью судьбы. Кайло был лучше его во всём. Даже, если бы он тоже захотел служить в армии, он стал бы классным пилотом. Асом. Лучшим в эскадрилье. Бен не сомневался, что брат пошел бы в истребители. А лучшим достаётся всё самое лучшее. Вот и Рей досталась Кайло. И Рей бы выбрала его, если бы выпала возможность выбирать между ними двумя. Он это уже понял. Как и то, что это совсем не важно. Жаль, что он не понял этого год назад и не приехал повидаться с братом из-за своего малодушия и ревности. Сожаление об упущенной навсегда возможности жгло душу. Лучше бы он ничего не знал. Говорят знание — сила. О, нет, знание — тяжкое бремя. Людям только кажется, что они хотят всё знать. На самом деле, узнав правду, им многое захочется забыть. Как и ему сейчас. Ему хотелось забыть, стереть из памяти то, что Рей и Кайло вместе, и, что по этой причине он не поехал навестить брата, когда была возможность. Бен убрал снимок в сторону. Как назло, именно он и служил воспоминанием. Он приехал домой специально, чтобы увидеть, как Рей будут вручать аттестат. Отпросился на три дня. Его отпустили, так как Бен окончил летную школу с отличием. В тот вечер после самого мероприятия они отправились с братом в бар и вернулись домой далеко за полночь вдрызг пьяные. Спустя несколько часов он проснулся от страшной сухости во рту и глотке. Даже дышать было больно. Он вышел из комнаты в сторону ванной, выпить воды. Он прекрасно ориентировался в темноте, поэтому не стал зажигать свет. И, когда он уже собирался возвращаться назад, дверь, ведущая в комнату Рей, приоткрылась и показался Кайло. Бен замер у полуоткрытой двери ванной комнаты, задержав дыхание. Он даже моргнул, чтобы убедиться, что ему это не мерещится. Кайло секунду постоял возле двери комнаты сестры, прислушиваясь, а затем крадучись направился в сторону своей спальни, что была самая дальняя, возле лестницы. Его — Бена — спальня была между их комнатами. И даже, когда брат уже скрылся за дверью, он все равно не решался выйти, боясь, что тот услышит его шаги. Спустя какое-то время Бен вернулся к себе в комнату и больше не сомкнул глаз, думая об увиденном. Нужно было быть наивным идиотом, чтобы не понять, что Кайло делал в спальне Рей в такой час. Мозг Бена стал лихорадочно работать, ища запоздалые подсказки в их сегодняшнем поведении. И, правда, ему вспомнилась пара коротких взглядов брошенных Рей и Кайло. «Почему он?» — подумал Бен тогда, лёжа на этой самой койке, вдобавок страдая от сильного похмелья. — «Почему он, а не я?» На следующий день он долго не решался выйти из комнаты. Боялся столкнуться с кем-то из них двоих. Не знал, как теперь смотреть на них обоих, зная их секрет, при этом не выдавая себя. Как вести себя «обычно», зная, что твой брат спит с девушкой, которую ты любишь столько времени. Он правда думал, что его чувства к Рей угасли и оставили после себя лишь стыдливое воспоминание. Но нет. Все это время они были глубоко внутри, запертые в одном из уголков сердца, подальше от собственной совести. Он сам спрятал их, не в силах нести бремя запретной любви. Они дремали в нём, словно весенние цветы под снегом, ждущие своего часа. И вот снег, символизирующий табу и долгое самоистязание, растаял. Его растопило пламя ревности, пробуждая былые чувства. Они встрепенулись, как это обычно бывает после долгого сна, отдавая душащей болью в легких, а затем зазвенели в нём с новой силой. Его одолевала гремучая смесь противоречивых чувств. Он не знал, что преобладает в его эмоциях — боль, ревность или осуждение. Он столько мучился и боролся с собой, что в итоге сбежал подальше от той, что, не ведая этого, стала причиной его терзаний. А Кайло. Он просто взял её и всё. Как всегда, брал то, что хотел. Мучился ли он так же? Одолевали ли его сомнения и совесть? Бен подозревал, что нет. Ведь ему всё давалось легко. Тем более, что Кайло никогда не воспринимал Рей, как сестру, и не стеснялся говорить об этом вслух, из-за чего часто ругался с родителями, особенно с отцом. Он пролежал в постели всё утро, думая и прокручивая в голове прошлое, пытаясь понять, когда всё изменилось, пока желудок требовательно не заурчал. Телу были безразличны душевные муки. Организм требовал, чтобы его накормили, ему даже не мешало похмелье. Дрожа от напряжения, он спустился на первый этаж, застав там лишь родителей. Он не без труда сдержал вздох облегчения. — Хорошо повеселились вчера? — спросил отец, окидывая его насмешливым взглядом. — Мгм, — лишь промычал он, а тот понимающе улыбнулся. Поев на скорую руку, Бен спрятался на заднем дворе. Хотелось поплавать и успокоить своё разгорячённое бурными чувствами тело, которое ломило от количества выпитого алкоголя. Задержав дыхание, он опустился на самое дно бассейна, а затем, наконец, дал волю своим эмоциям, закричав и выпуская драгоценный воздух из легких крупными пузырями. Но вода поглотила его крик. Как он и хотел. Они не говорили с Кайло о произошедшем. Но Бен знал, что Кайло в курсе его осведомлённости: в тот же день он дал понять брату, что знает о них с Рей. Он правда изо всех сил старался вести себя нормально. Но с Кайло это не прошло. Тот тут же заподозрил неладное. Возможно, из-за связи. — В чём дело? — спросил Кайло, когда они остались наедине, глядя ему прямо в глаза. Бен долго смотрел в лицо брата, такое же, как и его, отличающееся лишь шрамом и местоположением родинок. Словно смотришь в треснутое зеркало, которое искривляет твое отражение, добавляя ему то, чего нет. — Ты прекрасно знаешь, в чём дело, — лишь произнес он. Ни один мускул не дрогнул на лице Кайло. Он лишь на долю секунды перевел взгляд на лестницу второго этажа, куда ушла Рей, а затем вновь посмотрел на Бена. В его глазах четко читалось понимание. Да и много ли нужно слов, чтобы понять своего брата-близнеца. Ничего не ответив, он поднялся с места и вышел во двор. Больше они не возвращались к этой теме. Бен тяжело вздохнул и, отложив фото, лег, расстегивая пару верхних пуговиц рубашки. Они уже никогда не поговорят об этом. Интересно, понял ли Кайло, что он сам был влюблен в Рей? Скорее всего, иначе тот разговор не ограничился бы двумя предложениями. Но он этого уже никогда не узнает. А хотел бы? Если бы Кайло был жив, хотел бы он знать его мнение о том, что его брат-близнец влюблен в его девушку? «Это только кажется, что мы все хотим знать», — мелькнула горькая мысль в голове мужчины. Наверное, это правильно, что он никогда и не узнает. Мучимый раскаянием Бен ворочался в своей кровати, проигрывая различные варианты исхода того разговора, пока тяжелый сон не сморил его.

***

Обжигающая боль пронзила его тело, отчего все нервы панически зазвенели. Все мышцы разом свело, а легкие и горло сдавили ледяные тиски. Чисто на адреналине он продолжал трепыхаться, глотая холодную воду, в панике глядя на удаляющийся свет, пробивающийся из дыры, которую он пробил своим телом провалившись под лед. Он шел ко дну. Сердце отчаянно билось. Все мысли перестали существовать кроме одной — добраться до дыры к спасительному воздуху. Организм отчаянно боролся за жизнь и проигрывал эту битву. Вдруг свет заслонило, и он увидел дядю, нырнувшего за ним. В его глазах был ужас и мольба. В миг он ухватил его за руку и потянул на себя. Мимолетная радость мелькнула в мозгу, всё еще продолжавшему бить тревогу. Но вдруг он ощутил, что его кто-то ухватил за ногу. Бен обернулся, в страхе вглядываясь в мутную воду. Это не какие-то водоросли, а вполне живое существо. Человек. Человеческое прикосновение нельзя ни с чем спутать, даже когда ты в панике. Этот кто-то тянул его вниз. Бен задергался, пытаясь освободиться от хватки, но это не помогло. Еще чуть-чуть и его рука выскользнет из руки спасителя, поэтому он подтянул ногу и тут же замер в ужасе, перестав сопротивляться. Из ледяной глубины на него смотрел Кайло. Бен закричал, выталкивая последний воздух, который был в его легких. Рука дяди перестала его держать, и он стремительно пошел на дно. Мужчина подскочил на месте, часто дыша и панически оглядываясь по сторонам. Сердце билось под двести ударов. Гибкий и привыкший к критическим ситуациям мозг тут же распознал, что это сон, но перед глазами все еще стояло лицо Кайло, смотрящего на него из ледяной глубины.