Dear sister

2 ноября, Атланта, 16:07 Бен стоял посреди разгромленной квартиры, пытаясь представить, как она выглядела раньше. Благодаря богатому воображению разбитые вещи преображались, вырисовывая ему картину роскошного жилья под стать человеку, привыкшему брать от жизни всё. Квартира Кайло была оформлена в темных тонах, что придавало обстановке импозантности. Вот тут он смотрел огромный телевизор, теперь валявшийся с разбитым экраном на полу, восседая на кожаном диване, обивка которого была изрезана, попивая кофе и ставя чашку на столик, что был перевёрнут. Да, он мог понять Рей, чуть не лишившуюся чувств, когда она увидела это. Тяжелое зрелище. Словно тут смерч прошелся. Мужчина прошел дальше, рисуя в воображении обстановку в том виде, в котором она была до погрома, пытаясь абстрагироваться от реальности. Вот — комната, видимо, служившая кабинетом, нынче перевёрнутая вверх дном так, что даже сложно было представить, как она выглядела до этого. Дальше была спальня. Он старался не думать о занимающихся любовью на этой кровати Рей и Кайло, но проклятое воображение все равно продолжало подкидывать картинки, заставляя его краснеть против воли и отводить взгляд. Будто он действительно видит их здесь. Позавчера, во время их с Рей совместной ночевки в гостиничном номере, она томно постанывала, отчего всё его тело покрылось приятными мурашками, а член тут же пришел в боевую готовность. Её стоны пробуждали в голове разного рода грязные мысли. Одна из которых была о мастурбирующей на соседней койке Рей, думающей, что он спит. Он украдкой повернулся, проверяя свою догадку, но девушка крепко спала. Значит, ей снилось нечто, заставляющее её получать удовольствие. Он полностью перевернулся, разглядывая её, приоткрывшую губы и вцепившуюся одной рукой в подушку, чувствуя, как член пульсирует, требуя разрядки. Продлись эти стоны еще пару мгновений, он готов бы был дать телу ласку, которую оно требовало. Но Рей внезапно проснулась, в ужасе распахнув глаза. Его сердце на мгновение перестало биться. Поймай она его сейчас на этом, настал бы конец. — Я разбудила тебя? — её голос был странным: «я» она произнесла фальцетом, «разбудила» прозвучало с царапающей хрипловатостью, а «тебя» девушка вообще пропищала. Еще бы, ведь она знала, что что-то не так. Она знала, что именно ей приснилось, и проверяла не разговаривала ли во сне. — Нет, — соврал он, царапая запястье, чтобы унять стояк. — Просто я плохо сплю. Она судорожно выдохнула, затем исчезла на какое-то время в ванной, после чего вернулась и, пожелав спокойной ночи, вновь легла спиной к нему, свернувшись калачиком. А он так и пролежал до рассвета со стоящим словно постовой членом, стараясь не думать о том, что именно ей снилось. Наверняка Кайло. Тот был опытным любовником. Он, сто процентов, мог доставить Рей удовольствие. Бен до сих пор не был уверен в количестве женщин, с которыми переспал его брат. Хотя тот делился своим опытом, будучи подростком. Бену — девственнику до выпускного, оставалось только завидовать и безбожно краснеть от рассказов брата, который всячески пытался познакомить его с кем-нибудь подходящим именно для лишения девственности. Но Бен был другим, ему нужна была эмоциональная связь с партнершей. Нужно было настроиться ментально на секс с этим человеком. Он не мог представить, как будет прикасаться к девушке, к которой у него нет чувств. Да и стыд из-за того, что он испытывал к Рей, делал свое дело. В конечном итоге он потерял девственность с Кайдел — бывшей девушкой Кайло, с которой тот встречался за год до окончания школы. Бен страшно напился, да и ему много и не надо было, как и сейчас, в принципе, но тогда — восемнадцатилетнему юнцу, особенно. Он напился, как, впрочем, и большинство одноклассников. Он, можно сказать, осмелел и, хотя у него и в мыслях не было кадрить девчонок, принялся приглашать их всех танцевать. Согласилась Кайдел — бывшая Кайло, а Бен был слишком пьян, чтобы обращать внимание на её состояние и искать подвох. Хотя теперь он понимал, что Кайдел сделала это назло его брату, чтобы тот видел. Они танцевали, Бен не видел её лица, так как она была ниже его ростом, да и несмотря на хмель, он все равно робел смотреть прямо на неё. Кайло был неподалёку, и когда их взгляды встречались, делал недвусмысленные жесты поощрения и даже кое-какие намеки. Он вздрогнул, ощутив вязкий, из-за её блеска для губ, поцелуй на своей шее. Ошеломленный и даже немного протрезвевший от такого расклада, он посмотрел на девушку, в глазах которой, как ему тогда показалось, была мольба. Но теперь Бен понимал, что это была печаль и горечь неразделенной любви. «Сейчас или никогда», — подумал он и, наклонившись, поцеловал её, как умел, ведь в поцелуях у него было не так много опыта. Но к его удивлению (и облегчению) она ответила, хотя Бен мысленно готовил себя к пощечине. И как ему было стыдно на следующий день смотреть в глаза брату. Но Кайло не злился, даже, наоборот, радовался за него, приговаривая: «Наконец-то порвал свою целку» или «Я уже боялся, что ты умрешь девственником». Казалось, ему было совершенно плевать на то, что брат переспал с его бывшей, по сути — неприкасаемой. Но Бен все равно мучился угрызениями совести вплоть до момента, когда пришла пора впервые расстаться на долгое время. Юношеские воспоминания немного остудили его разбушевавшееся больное воображение, и теперь он просто осматривал бедлам в спальне. По всей комнате была разбросана одежда и обувь. Двери шкафа были открыты нараспашку, являя взору полки с перемешанными вещами; одна полка была сломана. Внутри двери были оборудованы зеркалами, они все теперь были разбиты, кроме одного. От него просто оторвался нижний осколок стекла. Бен подошел ближе, разглядывая висящие на вешалках, не тронутые бурей два костюма. Все остальные отправились в общую груду вещей. Видимо, воры искали сейф или тайник, в котором могли бы быть ценные вещи. Раз они переворошили все полки. Кончиками пальцев он провел по дорогой материи, представляя ежедневный ритуал облачения Кайло в костюмы. Сам же Бен в последний раз надевал костюм на выпускной, дальше — только форма и обычная гражданская одежда. Его руки сами сняли безупречно отглаженный костюм с вешалки. Он не знал, что на него нашло, но уже не мог остановить себя и подумать, стоя полуголым в разгромленной спальне. На полке он нашел белую мужскую сорочку, на его взгляд, подходящую к костюму. Спустя пять минут он повернулся к уцелевшему зеркалу, разглядывая себя в костюме брата. Тот сидел, как влитой. Ну еще бы — одинаковое ДНК. Но все равно на нём он смотрелся нелепо из-за «модной» армейской стрижки. Мужчина провел рукой по голове, отмечая, как отросли волосы, глядя куда-то в сторону, а затем вновь перевел взгляд на зеркало и перестал дышать, потому что из отражения на него смотрел длинноволосый брат, лицо которого украшал шрам. Бен моргнул, и видение исчезло: на него смотрело его испуганное, побледневшее отражение. — Иисусе! — вымолвил он, хватаясь за сердце. Ну и какой черт его дернул надевать одежду покойного? И хоть Бен и не верил во всякого рода суеверия, по позвоночнику все равно пополз противный холодок. Ухом он уловил какой-то шум в квартире. Видимо, Рей пришла. Они ведь договаривались встретиться тут, чтобы начать разбирать бардак и упаковывать уцелевшие вещи. Он просто пришел намного раньше. — Бен, ты здесь? — послышался голос девушки. Он проглотил горький ком. На лбу выступила испарина — результат пережитого испуга. Она появилась в дверях спальни и тут же замерла, разглядывая его округлившимися глазами.

***

Она старалась не глядеть на Бена и сосредоточиться на уборке и сортировке вещей, но у неё это плохо получалось. Находиться с ним в одной квартире уже было сложной задачей, а когда он оказывался рядом, её руки начинали дрожать, а сердце ускорять ритм. Тот сон всё никак не выходил из её головы, хотя она уже не помнила декораций, но четко помнила свои действия и ощущения. Она, видимо, рехнулась окончательно, раз ей снится, как она целуется с Беном. За день до этого она чуть не поцеловала его, а теперь ей это снится. Господи, ну зачем она повела его на колесо обозрения! Рей пыталась переключить мысли на воспоминания о Кайло, о детстве, но сознание упрямо возвращало её к картине, где она впивается в мужские губы. В такие моменты ей чудилось, что она чувствует на языке вкус чужой слюны. Даже вчерашнее посещение полицейского участка не оставило в её душе ни единого следа, и всё — из-за этого проклятого сна. Её заявление со списком исчезнувших вещей приняли, но предупредили, что шансов найти их очень мало, так что не стоит и надеяться. К огромному удивлению Рей, украли немногое. Больше развели бардак. В числе прочего исчезли компьютер, фотоапарат, кофеварка, золотые запонки и заколки для галстуков, а также —военный перстень Хана — самая ценная из всех украденных вещей. Перстень хранился всё это время у Кайло, так как у Бена по окончанию курса летчиков был свой собственный. За украденный перстень приёмного отца было обиднее всего, и вчера, когда Рей поняла это, разбирая вещи и делая список для полиции, на неё вновь накатила волна всепоглощающего гнева. Как она расскажет об этом Лее? Бен тоже был страшно огорчен этим фактом, насколько, что весь вчерашний день практически не разговаривал с ней. И Рей не могла не признаться, что испытывала легкое облегчение от этого молчания. После этого сна она не знала, как говорить с ним, черт побери, она не знала, как смотреть на него без румянца на щеках! Она закончила приводить в порядок спальню. Злость на воришек и горькие мысли об украденном перстне Хана помогли ей ненадолго абстрагироваться. Осколки были убраны, ящики тумб вернулись на место, а вся одежда Кайло, рассортированная, отправилась в огромные мусорные пакеты. Если Бен не захочет взять себе некоторые вещи, то они отправятся к Лее в Мэдисон. Себе Рей решила оставить несколько футболок и пару свитеров. Рей тяжело вздохнула и опустилась на голый матрац, разглядывая черные, до отказа полные пакеты. Она потянулась к одному из них и взяла верхнюю вещь, которой оказалась небесного цвета рубашка, и положила её на колени, разгладив материю. Голова тут же нарисовала образ Кайло, завязывающего галстук перед одним из зеркал шкафа. Как он укладывал волосы и застегивал пуговицы на манжетах или запонки, в зависимости от того, куда направлялся. «Он больше никогда не наденет ничего из этого», — подумала Рей, чувствуя подступающие к горлу слезы. — Гх-кхм. Она подняла глаза и увидела в проеме двери Бена. Его глаза тоже были влажными. В руке он держал нечто, похожее на альбом фотографий. Такой, в который нужно было вкладывать фото. — Я не вовремя? — Все в порядке, — Рей быстро утёрла выступившие слезы и положила рубашку на место. — Я уже здесь закончила. — Смотри, что нашел, — мужчина прошел в комнату и сел рядом на краешек матраца. — Старые фотки. Рей улыбнулась против воли, увидев первое фото, на котором были изображены близнецы в возрасте трех-четырех лет. — Ты знаешь, где здесь ты? — спросила она, забирая у него альбом. — Конечно, — он указал на себя. — По родинкам. Смотри. — Точно. Рей листала страницы, рассматривая фотографии, пока не остановилась на одной — той, где была запечатлена она сама в первое Рождество в семье Соло. Дальше шли их совместные или её отдельные фото, а под конец — их с Кайло совместные фото. Вот они на Таймс Сквер, а на этой фотке они в этой квартире. Рей хорошо помнила это фото. Оно было сделано спонтанно. Они просто сидели, смотрели телевизор, когда вдруг он потянулся к камере и принялся фотографировать, вытянув руку. А она прятала лицо, так как совсем не была готова к фотосессии. Но она еще смотрела в камеру, робко улыбаясь, касаясь подбородка Кайло кончиком носа. Еще было фото с какого-то корпоратива. У обоих — фальшивые улыбки. Ну еще бы: фото было сделано после ссоры из-за внезапной вспышки ревности у Кайло к Митаке. Последнее фото было с ней спящей. Она не видела его. Когда Кайло успел распечатать все эти снимки? — Я не знала, что у Кайло есть альбом с нашими фотографиями, — тихо проговорила она, откладывая тот в сторону. — Очень на него похоже, — произнес Бен задумчиво. — Кайло никогда не выставлял напоказ свои истинные чувства. Не хотел, чтобы его считали сентиментальным. За пренебрежением пряталась забота, а за строгостью — мягкость. Рей хмыкнула. — Ну Кайло точно нельзя назвать мягким, — она посмотрела прямо на Бена. — Это больше твоё качество. Бен посмотрел на неё с какой-то особой грустью, отчего Рей стало не по себе. — Извини, — быстро вымолвила она. — За что? — Просто… ну, может, тебе не приятно то, что я сказала. — Все скажут, что Кайло был еще той занозой в заднице, в отличие от меня — пай-мальчика, — он умолк на несколько секунд. — Но только я знал его по-настоящему. И теперь… — Что теперь? — Не важно, — он поджал губы и отвел взгляд, чуть повернув голову. — Говори, раз начал. — Забудь. — Бен? — она взяла его за подбородок и повернула к себе. Подушечки пальцев приятно щекотала чуть прорезавшаяся щетина. Их взгляды встретились, и перед глазами Рей встала сцена из её сна. Она перевела взгляд на его губы, а затем опять на глаза и тяжело сглотнула, чувствуя, как краска ползет от щек к шее. Воздух вдруг отяжелел, и ей казалось, что она приросла к месту. Пауза слишком затянулась. Она первая отвела взгляд и убрала руку с его лица. Внезапно раздалась трель мобильника, разрывая эту неловкую тишину, и Рей мысленно поблагодарила за это высшие силы. Она тут же переключилась на звонок. Хакс. Рей сжала в руке телефон и непроизвольно стиснула челюсти, позабыв о предыдущем неловком моменте. — Все в порядке? — В полном, — процедила она сквозь зубы и, поднявшись, направилась в кабинет. Бен потрудился на славу, и комната стала немного похожей на саму себя, но Рей это мало интересовало сейчас. Сделав несколько глубоких вдохов, она подняла трубку. — Слушаю. — Привет, Рей, — послышался голос Хакса. — Как дела? — Не очень. Квартиру Кайло ограбили. — О, Господи. Ты в порядке? Когда это случилось? — В Хэллоуин. Устроили настоящий кавардак. — Мне очень жаль, — в голосе мужчины слышалось участие, но Рей знала, что это ложь: Армитаж Хакс не позвонил бы просто так. — Я могу чем-то помочь? — Тут уже ничем не поможешь. Я была в полиции, но они ничего не обещают. Дел и так по горло, сказали мне. Я подумываю нанять частного детектива. — А что, много украли? — Нет, но… — она умолкла, раздумывая, говорить ли это или нет, — украли перстень, принадлежащий отцу Кайло. Военный. Он дорог нашей семье. — Понятно, — послышалось после недолгой паузы. — Я могу посоветовать кое-кого. И, если хочешь, даже договорюсь насчет цены. Ведь такие ребята берут недешево. — Спасибо, я подумаю над этим. — Серьёзно, Рей, я хочу помочь. Я не представляю каково тебе сейчас заниматься еще и этим. Она промолчала. — Может, встретимся? — продолжал тем временем Хакс. — Расскажешь мне всё. А я скажу, к кому лучше обратиться. — Хорошо, — ответила она, скрипнув зубами. — Сегодня. — Без проблем. В восемь тридцать в Nikolai's Roof в Хилтоне? Неужели она думала, что Хакс выберет менее пафосное место? Раз так, ей нужно прямо сейчас выезжать в кампус, чтобы привести себя в порядок и надеть подходящий наряд. — Встретимся там. — Окей, до встречи. Она бросила трубку, глядя на опускающиеся на город сумерки. Она встретится с Хаксом и спросит его, как так случилось, что он дал Кайло сесть за руль пьяным.

***

Пятнадцатью минутами ранее… Он наводил порядок в комнате, служившей Кайло кабинетом, где было больше всего работы. Ему всё еще было не по себе, после примерки костюма покойного брата. Точнее галлюцинации, что на короткий миг привиделась ему. А после — неверие и боль в глазах Рей, увидевшей его в одежде Кайло. Господи, зачем он только сделал это? Было понятно, что это причиняет ей боль. И без того они близнецы, а он еще и нацепил на себя его одежду, пусть это и стоило ему нескольких лет жизни. Бен передернул плечами, вспоминая, как он перевел взгляд, и перед ним стоял никто иной, как Кайло, а после видение исчезло, и на него смотрел вмиг побледневший он сам. «Нужно срочно показаться врачу», — решил он. — «И предупредить Дэмерона, по возвращении». Он поставил стол и книжные шкафы. Расставил по полкам книги, правда, не в алфавитном порядке, а затем принялся разбирать бумажки, что валялись разбросанными на полу, словно осенние листья на земле, пока внимательные глаза летчика не уловили что-то сверкающее. Зрение не обмануло его и, отодвинув лист, оказавшийся счетом за свет, в сторону, обнаружил кольцо с бриллиантом. Обручальное кольцо. У него пересохло во рту. «Кайло хотел сделать Рей предложение». Сердце внутри сдавило словно под двусторонним прессом, затрудняя дыхание. Сколько планов и вдруг — раз. Пух. Ничего. Ничего нет. Его глаза обожгли слезы. Чувство острой несправедливости заполнило его, заставляя тело слегка подрагивать. Непроизвольно он задержал дыхание, пытаясь подавить вопль, просившийся наружу. Ему было жутко обидно и больно. Больнее, чем в день похорон. Обидно за то, что Кайло не успел сделать в этой жизни, и больно от того, что он уже никогда не сделает и не испытает. Больно от того, что он не будет стоять рядом с братом в день свадьбы, выполняя роль его шафера. Больно от того, что не увидит улыбку счастливого новобрачного и радостно смеющуюся рядом Рей. Больно от того, что они оба уже без пиджаков и с распущенными галстуками-бабочками, усталые и довольные не выпьют на его свадьбе под громкую танцевальную музыку. Как много у Кайло было впереди. И всё это кануло во тьму шестифутовой ямы по воле злого рока. Камень больно впился ему в кожу ладони. Только сейчас он понял, что крепко сжал кольцо в кулаке. Бен разжал кулак, разглядывая след, что отпечатался на коже. Он должен сказать Рей. Она должна знать. Но внутренний голос был иного мнения. «Зачем? Разве ей станет легче, узнай она то, что Кайло хотел ей сделать предложение? Это окончательно разобьёт ей сердце. Она не заслужила столько боли. Разве мало выпало на её долю лишений?» «Но это ужасно — не знать», — противоречил он сам себе. — «Рей заслужила правду. И я не смогу нести бремя еще одного секрета». «В неведении — блаженство. Многие из живущих отдали бы все, чтобы многое забыть. И расскажи я ей, это причинит ей страдания. Она ведь жива, в отличие от Кайло, который ничего уже не чувствует». Хотел бы Кайло, чтобы он рассказал Рей? Бен до боли закусил губу и посмотрел туда, где за стенкой была Рей, взявшаяся разбирать одежду покойного. Хотел бы Кайло, чтобы она знала? Но интуиция упорно молчала. Он должен был сам решить это. Если бы он был на месте Кайло, хотел бы он, чтобы Рей знала об этом? «Она даже не знает о моих к ней чувствах». А хотел бы, чтобы она узнала о них, после его смерти? Или бы он унес в могилу свою тайну? Бен судорожно выдохнул. Если бы смерть настигла его первым, хотел бы он, чтобы Рей узнала о его тайной любви? — Да, — ответил он сам себе вслух. Он бы хотел, чтобы она знала, что был в этой жизни тот, кто любил её бескорыстно всем сердцем и желал ей только счастья, пусть и с другим. Значит он должен рассказать ей о намерении Кайло. Он захватил альбом старых фото, что нашел ранее, как предлог для начала разговора. До спальни было всего пару шагов, но они дались ему с огромным трудом. Словно он шел на казнь, а кольцо оттягивало ему карман джинс. Он застал Рей, разглядывающей рубашку Кайло. Но когда он увидел её, его решимость начала таять. Она таяла всё больше с каждой минутой, пока Рей разглядывала фотографии. А мозг отказывался придумать что-то, что могло бы стать подходящим началом для трудной вести. А когда речь зашла о Кайло, решимость уже окончательно покинула его. Он хотел сказать ей: «но только я знал его по-настоящему. И теперь понятно, почему он так по-козлиному вел себя с тобой, потому что любил с самого начала». Но в итоге умолк. Рей бы спросила, откуда он знает. Не мог же он рассказать ей о связи. Любил ли Кайло Рей, потому что Бен любил её или наоборот? Этот вопрос, наверное, будет мучить его до конца его жизни. Но это уже не важно, ведь имеет значение только то, что он чувствует сейчас. И на том конце связи пусто, а он всё так же любит Рей. Ей кто-то позвонил, и она вышла поговорить в соседнюю комнату, а вернувшись, сказала, что ей срочно нужно идти. И он не мог не признаться себе, что испытал облегчение. Сообщение болезненной вести откладывалось. Возможно, завтра он найдет подходящие слова.