That is America's ass

— Т.И., милая, помоги мне, пожалуйста, — раздался голос Лизы с кухни. Я поспешила из гостиной на помощь к миссис Эванс, которая торопливо переходила от стола к столу, заканчивая последние рождественские приготовления. — Возьми вон то блюдо, — она указала мне за спину, — и поставь его рядом с уткой. А ещё, пожалуйста, проверь количество приборов. Боюсь, что Скотт снова мог недосчитать. Я улыбнулась и, взяв в руки тарелку, отправилась к общему столу. Празднование Рождества с большой семьёй Эванса — счастье. Узнав, что в этот раз семейный праздник может пройти мимо меня, так как мои родители в другой стране, а все друзья разъехались по своим домам, Крис пригласил присоединиться к их празднованию. И я не могла отказать, ведь пять лет дружбы с этим парнем не могли пройти вдали от его семьи и меня в их доме всегда ждали. Сегодня здесь собрались все: его родители, сестры со своими семьями, племянники, которые носились по дому в ожидании ужина и подарков, Скотт и мы. После того, как все приготовления были закончены, семья уселась за стол и приступили к сытному рождественскому ужину. Дом вмиг наполнился смехом, потому что у этих людей было не принято выдерживать гробовую тишину. Моё место всегда располагалось рядом с Крисом, каким бы не был повод общего сбора, вот и сейчас я сидела по правую руку от него, что помогало мне чувствовать себя спокойно. Сколько бы я не общалась с его семьёй, так или иначе продолжала смущаться, а присутствие Криса всегда успокаивало. Племянники всё порывались вскочить с места и наконец убежать к ёлке и подаркам, а когда им это удалось, мы все последовали за ними в просторную гостиную. Скотт включил музыку, кажется что-то из репертуара Фрэнка Синатры, и начал тихонько пританцовывать, расхаживая с бокалом в руке, пока по комнате летала обёрточная бумага. Дети во всю изучали полученные подарки, не скрывая восторга, а затем к ним присоединились и взрослые, которые обменивались красиво украшенными коробками друг с другом. Когда все подарки были открыты, пришло время танцев! Во всеобщем веселье мы с Крисом разговорились и, проскальзывая среди танцующих, подошли к окну, где было немного свежее и тише. — Ты в порядке? — спросил он, отпивая из бокала. — Да, спасибо, Крис, что пригласил. Твоя семья такая замечательная, — я повернула голову в сторону семейства. — Мы всегда тебе рады, ты же знаешь. Иди сюда. Крис широко раскрыл руки для объятий, а я послушно подошла и прижалась к нему. Всегда тёплый, вкусно пахнущий цитрусом и мускусом в сочетании с древесным ароматом, запах, который не менялся последние пару лет. Нежный и такой родной Крис. Его ладонь гладила меня по волосам, заставляя осознать, что я там, где и должна быть. Я дома. — Кхм-кхм, — кашель Скотта привлек наше внимание. Я открыла глаза, которые, стоит признаться, прикрыла от тепла и удовольствия, находясь в объятиях Криса, и увидела не только стоящего рядом Скотта, но и большую часть семьи Эванс. Я чуть отстранилась и с непониманием глядела на толпу, стоящую с улыбками до ушей. — Крис...— он удивился не меньше меня, — Скотт? Что-то случилось? — Да нет, — мужчина подмигнул мне, — просто...— его брови озорно подпрыгнули, а взгляд указал наверх, призывая посмотреть. Я медленно подняла глаза и от неожиданности приоткрыла рот, в то время как мои щёки во всю запылали от смущения, ведь над окном, где стояли мы с Крисом, висела веточка рождественской омелы. Не смело опустив взгляд, я встретилась с парой блестящих глаз и мягкой улыбкой. — А это обязательно? — почти шепотом спросила я Криса. — Традиции, — он легко пожал плечами, делая шаг ко мне. Я затаила дыхание в ожидании продолжения, а по телу, от талии, на которую легли руки мужчины, до кончиков волос, волной пробежали мурашки. Исходящее от Криса тепло уже не казалось чем-то привычным, оно тянуло, словно ничто другое в этом мире не могло согреть меня, пробуждало желание безотрывно касаться кожи, гулять подушечками пальцев по каждому изгибу. Взгляд Криса больше не был дружеским, озорной огонёк стал не последствием алкоголя, а показателем трепета души, реакции сердца на происходящее сейчас. Его пухлые губы с чётким контуром теперь неистово манили, требуя провести по ним кончиком языка, попробовав на вкус выпитый этим вечером алкоголь. Крис придвинул меня к себе и наклонился навстречу, изучая взглядом моё лицо и останавливаясь на губах. Разгорающийся внутри пожар ожидания начинал брать надо мной верх. Я положила ладонь на щеку Криса, приподнялась на носочки и коснулась его губ. Краем уха уловила чьё-то «ну, наконец-то», а потом пропала в ощущениях. Поцелуй вышел мягким и несмелым, пока каждый из нас не получил ответ-разрешение на его продолжение. Рука Эванса скользнула по спине выше, позволяя прижать меня сильнее, после чего рождественский поцелуй углубился, но продолжал оставаться нежным и аккуратным. Мы умело балансировали между сдержанностью и пропастью страсти и желания, понимая, как можем напугать друг друга этим напором. — Ох уж эти традиции, — сказал Крис, хватая ртом воздух. Мы уже давно стояли вдвоём у окна, в то время как семья Эванса вернулась за праздничный стол. — Ты ведь знал, что она здесь висит, да? — Я отстранилась от него и указала наверх. Крис довольно улыбнулся и снова накрыл мои губы своими.