Unbroken

Сириус нервно потер затылок, его сердце чуть не выскочило из груди. — Итак, хм, как ты хочешь сделать это? Карлайл указал на кровать сына. Возможно, им и не нужно спать, но они все равно наслаждались отдыхом и чувством комфорта. — Я знаю, что прошу невозможного, но постарайся расслабиться. — Он тоже нервничал, все же он никогда не кусал людей, которые бы не находились на пороге смерти, и почти не знал, что произойдет. — Верно, — поморщился Сириус, рухнув на кровать. Он был в ужасе, в основном от сильной боли, которую, как он знал, скоро почувствует, но он был уверен, что переживет это. Он должен был пережить это, Гарри нуждался в нем. Эмметт и Эдвард вошли в спальню. Эмметт выглядел серьезным для разнообразия. — Пришел посмотреть шоу? — спросил Сириус, не сумев пошутить. — Мы пришли убедиться, что Карлайл не потеряет контроль и не высосет тебя досуха, — серьезно сказал Эмметт. — Как только мы почувствуем вкус человеческой крови, остановиться практически невозможно. Сириус побледнел еще больше. — Мне больше нравится версия, где он сможет остановиться, она звучит лучше. Пожалуйста, заставь его остановиться. — Карлайл обладает удивительным самообладанием, но никто из нас, за исключением Джаспера, не пробовал крови магов. — объяснил Эдвард. — Проблем быть не должно, но мы здесь только на тот случай, если Карлайл потеряет себя. Он обратил нас двоих, вместе со своей парой — Эсме — и парой Эмметта — Розали, так что он должен быть в порядке. — Это было самое трудное, что мне когда-либо приходилось делать, честно говоря, я не был уверен, что смогу оторваться, — стыдливо признался Карлайл. — Это единственный раз, когда я пробовал человеческую кровь, но вкус их крови до сих пор преследует меня. Человеческая кровь в миллион раз лучше крови животных, и к ней легко пристраститься. Я попросил Эдварда и Эмметта проследить за тем, чтобы я укусил тебя, просто потому, что в магической крови есть что-то такое, из-за чего мне еще труднее остановиться. — Ты действительно потрясающе пахнешь, — сказал Эмметт, улыбаясь. — В твоем запахе есть что-то электрическое, что-то дикое и мощное. Не знаю, смогу ли я укусить и остановиться. Сириус сглотнул, глядя на трех бессмертных. — Давай просто сделаем это, пока я не обосрался от страха. Сэм, неохотно покинувший кровать своего щенка, вошел в комнату вместе с Джейкобом и Сетом. — Подкрепление здесь, как раз на тот случай, если все трое потеряют контроль, — хрипло сказал Сэм. Он знал, как трудно вампиру справиться с запахом человеческой крови. Карлайл кивнул в знак согласия. — Спасибо, — сказал он оборотням. Он был уверен, что сможет остановиться, но магическая кровь была ему неизвестна. — Когда я укушу его, мне нужно будет держать свои клыки вонзенными в него по крайней мере минуту, чтобы я мог накачать в него столько яда, сколько смогу. Если через полторы минуты я не остановлюсь, попытайся оттащить меня от него, не заставляя меня разорвать ему горло. — Ты сможешь остановиться, — сказал Эдвард, уверенный в своем отце. Резко кивнув головой, Сириус откинул голову назад и в сторону, все его тело дрожало. — Если ничего не получится, пожалуйста, убедись, что Гарри знает, что это было мое решение и что я этого хотел. Я не хочу, чтобы он винил себя, если я умру. Это все из-за меня. Кроме того, скажи ему, что я люблю его и хочу чтобы у него была удивительная жизнь с его парой и семьей, и что я горжусь им. Карлайл опустился коленом на кровать рядом с волшебником. — Я скажу ему. Вы готовы? — Нет! — сказал Сириус, громко хлопнув на звуке «Т». — Но давай все равно сделаем это. Увидимся через пару дней. — Он надеялся.       Карлайл упал на волшебника, его острые клыки глубоко вонзились в яремную вену. Когда горячая кровь волшебника залила его рот, греховный стон вырвался из его горла. Как он и опасался, магическая кровь была в сто раз лучше немагической. Вкус был настолько невероятным, что в течение нескольких коротких секунд он не осознавал, что происходит вокруг него, как дико бьющееся под ним тело или леденящие кровь крики, исходящие от волшебника. Все, что он чувствовал, — это восхитительный вкус крови, скользящей по его горлу, и желание никогда не прекращать пить.       Эмметт со страхом посмотрел на Эдварда, все его тело было напряжено и готово к действию. Он чувствовал запах крови, исходящий от волшебника, но сейчас он был больше сосредоточен на Карлайле, чем на желании присоединиться к пиру. — Эдвард? — неуверенно спросил он. — У него есть еще тридцать секунд, — ответил Эдвард, не сводя глаз с пары на кровати. Он изо всех сил старался не дышать, не желая поддаваться соблазну свежего запаха крови в воздухе. — Господи! — ахнул Сет, никогда не видевший, как вампир кусает человека. Съежившись, он поднял руки, чтобы прикрыть чувствительные уши.       Время вышло, Эдвард сделал шаг вперед, когда Карлайл отскочил от волшебника, сильно ударившись о противоположную стену. — Вытащите меня отсюда! — Карлайл зарычал из-за окровавленных клыков, в его глазах появился намек на красный. Он выпил гораздо больше крови, чем полагалось, больше, чем Эдварда, Эсме, Розали и Эмметта вместе взятые. Он искренне боялся, что не сможет остановиться, и даже сейчас не был уверен, что сможет удержаться от новой атаки.       Эдвард и Эмметт в одно мгновение набросились на Карлайла, оба тащили сражающегося вампира мимо волков из комнаты. — Что теперь? — спросил Джейкоб, побледнев и слегка встряхнувшись. Сэм сморщил нос, запах яда вампира заполнил комнату. — Мы ничего не можем для него сделать, — сказал он, глядя на колдуна, который все еще метался и кричал. — Он либо обратится, либо умрет. Сейчас наша главная забота — вервольф и защита Гарри от него. Давайте спустимся вниз. Взгляд Сета задержался на волшебнике еще на несколько секунд. — Я рад, что наша первая фаза не была такой болезненной. Это было неприятно и страшно, но вот это похоже на настоящую пытку. Я не могу поверить, что он будет испытывать такую боль в течение нескольких дней. — Скоро он перестанет кричать и метаться, — сказал Эдвард, возвращаясь в комнату. — Как только яд пройдет через всю его кровеносную систему, начнется процесс обращения, и он не сможет двигаться. Я останусь с ним. — Как Карлайл? — спросил Сэм, удивленный тем, что на самом деле испытывает беспокойство за бессмертного. Эдвард поморщился, вспоминая мысли своего отца, когда он укусил волшебника. — Ему было гораздо тяжелее, чем когда он кусал нас. Мы с Эмметтом вывели его из дома, а потом он сбежал с Эсме. Я не удивлюсь, если они уедут на день или два. Карлайл чувствует вину за то, что сделал. — Я не понимаю, — растерянно сказал Джейкоб. — Волшебник попросил укус, и ему удалось остановиться, прежде чем осушить его. — Но не раньше, чем выпил больше крови, чем было необходимо, — печально объяснил Эдвард. — Он восстановил контроль, но потерял его на первые сорок секунд. Из того, что я прочитал в его мыслях, кровь Сириуса, его магическая кровь, была намного сильнее и ей труднее сопротивляться, чем обычной человеческой крови. Карлайл, хотя и понимал, когда мы ошибались и обескровливали кого-то, всегда был чрезвычайно строг к себе.       Сэм неохотно обнаружил, что восхищается этим ковеном. До того, как он познакомился с ними, он не понимал, как сильно они борются со своей только животной диетой. Каждый день должен был быть мучительным для них, будучи окруженными людьми, их кровь всегда пела для них. Карлайл был врачом, как, черт возьми, он справлялся с таким количеством крови? — Карлайл, еще до обращения, всегда хотел только помогать людям, — сказал Эдвард, читая мысли Сэма. — Карлайл всегда был чрезвычайно сострадательным человеком, и иногда после того, как человек был обращен, его особые таланты и дары усиливаются. После того, как его укусили, он боролся с принятием своего вампира. Он перепробовал множество способов покончить с собой, зная, что не может лишить человека жизни, но, как я уверен, вы знаете, нас чрезвычайно трудно убить. Кровь, которую он взял у Сириуса, — это самая человеческая кровь, которую он когда-либо употреблял, и он разрывается от этого. — Большинство вампиров не похожи на нас, есть только один другой ковен, о котором мы знаем, который решил потреблять только кровь животных. Вы были правы, презирая и боясь нас, делая все, что в ваших силах, чтобы защитить свое племя и людей в Форксе, наш вид может быть бессердечными убийцами, без дискриминации по полу, расе или возрасту. Есть те, кто охотится только на убийц, насильников и педофилов, как я делал в течение десяти лет, когда я воспротивился мнению Карлайла и этому образу жизни, но, к сожалению, это лишь небольшая горстка. Я не думаю, что кто-то из нас выбрал бы такой образ жизни, я думаю, за исключением Сириуса, видя, что он хотел быть с Гарри, но мы такие, какие мы есть, и мы делаем все возможное, чтобы жить безопасно с людьми, сливаясь с ними как можно лучше. — Если позволишь спросить, как вас укусили? — с любопытством спросил Сэм. Он мог понять желание жить вечно, никогда не старея и обладая сверхчеловеческими способностями, но ценой убийства невинных и потребления их крови, он просто не видел смысла в этом. — У каждого из нас есть свои истории, поэтому я просто дам вам сокращенную версию. Отец Карлайла был пастором, который также охотился на сверхъестественное, к сожалению, большую часть времени убивая невинных людей, которых он ошибочно обвинял в сверхъестественном. Карлайлу не нравилось участвовать в охоте, но он был верен своему отцу и был великим охотником. Его укусили на охоте, которую он вел. Карлайл был врачом в больнице, где мы с мамой умирали от испанского гриппа. Каким-то образом моя мать узнала, кто он такой, и умоляла его обратить меня. Карлайл никогда раньше никого не кусал, но он очень долго был один и искал себе компаньона. Эсме он действительно встретил и учуял ее как свою пару, когда она была еще подростком, и он лечил ее сломанную ногу. И только много лет спустя он обратил ее, после того как она попыталась покончить с собой. Розали он нашел умирающей после жестокого нападения банды, он укусил ее, надеясь, что я найду в ней пару. Конечно, это обернулось против него. Эмметта Розали нашла умирающим от нападения медведя. Она сразу же почуяла в нем свою пару и умоляла Карлайла укусить его. Элис и Джаспер пришли к нам уже бессмертными. Элис, будучи провидицей, видела во мне свою пару и взяла с собой Джаспера, когда искала меня. Сириус — первый укушенный Карлайлом человек, который не был смертельно болен или ранен. — Это просто безумие, — с благоговением произнес Сет. — Мы отличаемся от других вампиров не только тем, что предпочитаем пить кровь животных, но и тем, что считаем себя семьей, а не ковеном. Большинство бессмертных — кочевники, постоянно странствующие только со своей парой или несколькими другими спутниками. Нам нравится оставаться на одном месте, жить так, как могли бы жить люди. Мы каждый день боремся с жаждой крови, не больше, чем Джаспер, но мы помогаем и поддерживаем друг друга. Джаспер считает, что он самый слабый, так как он борется больше, чем остальные из нас, но он не только новичок в этом образе жизни, я чувствую, что он самый сильный среди нас, потому что он сражается со своим вампиром каждый день и каждый день побеждает. — Теперь я вижу, что вы семья, — признался Сэм. — Мы не бессмертны. Мне больно об этом думать, но когда-нибудь мы умрем и оставим Гарри. Я не знаю, как я отношусь к Сириусу, этот человек чертов сумасшедший, но я рад, что у него есть вы все, вы сможете заботиться о нем и любить. Усмехнувшись, Эдвард посмотрел на Сириуса, только сейчас заметив, что волшебник перестал кричать и метаться. — У меня такое чувство, что он быстро привыкнет, и я уже вижу, как он будет ругаться с Розали, но он — семья Гарри, а Гарри теперь наша семья. — Как ты думаешь, он переживет обращение? — спросил Джейкоб, надеясь ради своего маленького кузена, что так и будет. — О, он выживет, — усмехнулся Северус, входя в комнату, чтобы проверить Блэка. — Мне не посчастливилось бы так легко от него избавиться. Человек пережил двенадцать лет в худшей тюрьме мира, ежедневное воздействие дементоров, он провалился сквозь завесу смерти и успешно восстановился после этого, и он очнулся от комы без каких-либо длительных побочных эффектов. Блэк — чертовски упрямый гриффиндорец, если ничто из этого не убило его, то вампирский яд не сможет и подавно. Я просто рад, что вам всем придется иметь дело с ним, а не мне. Ненависть — это очень сильное слово, к которому я приберегаю только с некоторыми, но Блэк находится на вершине этого списка. Сэм удивленно поднял бровь. — Я бы спросил, почему вы так его ненавидите, но у меня такое чувство, что вы не захотите рассказывать эту историю.       Эдвард чувствовал, что ненависть этого человека проистекает из его любви к матери Гарри. Он вспомнил, как профессор упоминал что-то о том, что мать Гарри была его другом детства и он любил ее, а отец Гарри был хулиганом или что-то в этом роде. Должно быть, ему было очень больно, что любовь всей его жизни вышла замуж за его школьного мучителя. — Я ненавидел Блэка, Поттера-старшего и Люпина с одиннадцати лет. Они не были хорошими детьми, всегда расхаживали по замку, как будто были лучше всех остальных, устраивали опасные шалости, некоторые из которых даже отправляли других детей в больничное крыло, и издевались над теми, кто был меньше и слабее их. Любой другой ребенок был бы исключен из школы и их палочки сломали бы за хаос, который они вызвали, но по какой-то причине Дамболдор питал к ним слабость. Может быть, это была преданность Гриффиндора, но они очень редко попадали в неприятности из-за дерьма, которое они вытворили, или людей, которых они ранили. Сам я родился в жестокой семье и у нас никогда не было большого количества денег, с самого первого дня я был их любимой мишенью.       Сэм видел это, он видел, что Сириус может быть из тех, кто слишком далеко заходит в своих шалостях и издевательствах. Этот человек был чрезвычайно психически неуравновешенным и непредсказуемым, и, вероятно, в молодости это было намного хуже, когда его поддерживали его друзья. Единственная причина, по которой он позволил этому человеку остаться, заключалась в том, что Гарри любил его и он был его крестным отцом. Он также мог сказать, что Сириус любит Гарри и хочет сделать то, что лучше для него, например, позволить ему продолжать жить с Билли и позволить им установить границы в том, что касается свиданий и секса. Сириус пытался стать лучше ради Гарри, и он уважал это. — Надеюсь, после всего, через что он прошел, он вырос и изменился к лучшему, — сказал Сэм, стараясь быть оптимистом. — Он изменился, — неохотно признал Северус. — Ради Поттера, я надеюсь, что это продолжится и он не вернется к своим старым привычкам. Я особенно надеюсь, что он в конечном итоге не выберет вервольфа вместо него. Поттер и так потерял слишком много. Эдвард склонил голову набок. — Вы очень запутанный человек, профессор. Вы, кажется, ненавидите Гарри, но в то же время хотите для него самого лучшего. Я не могу читать вас, как Блэка и Люпина, но я думаю, что вы по-своему заботитесь о нем и хотите видеть его счастливым. Северус устало вздохнул. — Как бы я ни любил мать Поттера, я презирал его отца. Так трудно смотреть на него, когда он так похож на своего отца, но смотрит на меня глазами матери. Я не испытываю к нему ненависти, но он мне не особенно нравится. По правде говоря, я вообще не люблю многих. Я ношу в своем сердце много вины, когда дело касается Поттера и его матери. Я чувствую себя частично ответственным за ее смерть и за то, что он остался сиротой. У Поттера до сих пор была трагическая жизнь, он заслуживает счастья. Кроме того, счастливый и здоровый Поттер означает Поттера, которого мне больше никогда не придется видеть или спасать. Сэм усмехнулся. — Да, у меня такое чувство, что щенок будет держать нас в напряжении.

***

— Он будет здесь через десять минут, — предупредил Сэм. — Джаред, Пол и Эмбри с ним. — Он был на грани того, чтобы попросить Пола помочь с Люпином, Пол был одним из его лучших бойцов, и он хотел лучшего исхода, потому что вервольф яростно отреагировал на укус своей пары. Он защищал не только Гарри, но, что странно, и Калленов. Потирая руки, Эмметт ухмыльнулся. — Я всегда хотел сразиться с настоящим вервольфом. — Не думаю, что это будет долгий бой. Волшебник так избил своего волка, что у него нет естественных инстинктов. Не говоря уже о том, что он болен и слаб и отравляет свое тело уже не знаю сколько лет. Эмметт посмотрел на Сэма, надув губы. — Может быть, тогда мы с тобой пройдем несколько раундов? Ничего серьезного, просто для развлечения и в тренировочных целях.       Подумав немного, Сэм кивнул. Тренироваться с Калленами было бы очень полезно. До сих пор у них не было проблем с уничтожением кочевников, но он всегда искал способы сделать свою стаю сильнее и лучше. — Я изобрел зелье, которое принимает Люпин, — объяснил Северус, — но оно никогда не использовалось в течение длительного времени. Оно предназначалось только для чрезвычайных ситуаций, например, когда оборотень не в состоянии спрятаться от цивилизации в полнолуние. Я сварил его для него, когда он преподавал в Хогвартсе, но он должен был прекратить принимать его, как только покинул школу. Я не знаю, где он берет деньги, чтобы купить его, но долгосрочное использование в конечном итоге убьет его. — А он знает об этом? — спросил Сэм. — Я предупреждал его много раз, но если этот человек хочет покончить с собой, то я не собираюсь его останавливать. Ремус тоже достаточно умен, чтобы знать лучше, он был лучшим учеником на нашем курсе. Сэм печально покачал головой. — Он ненавидит своего волка так сильно, что готов рискнуть жизнью, чтобы спрятать его глубоко внутри себя.       В каком-то смысле Эдвард мог посочувствовать вервольфу. До Элис он так ненавидел своего вампира, что подумывал пойти к Вольтури и попросить смерти. Он видел себя бездушным чудовищем и устал бороться со своей жаждой крови. Тогда-то он и ушел один и десять лет пил человеческую кровь. Вскоре после того, как он вернулся к Карлайлу, Элис нашла его и дала ему повод жить.       Джаспер стоял в дверях комнаты своей пары, преграждая путь. Если оборотень захочет добраться до его пары, ему придется сначала пройти через него. Он был так напряжен и взвинчен, что поймал себя на том, что с нетерпением ждет драки. Ему нужен был кто-то, на кого можно наброситься, кто поможет ему снять напряжение. Гарри слишком долго был без сознания, и с приближением угрозы его магического совершеннолетия он не знал, сколько еще сможет вынести. Он просто хотел, чтобы все закончилось. — Сириус! — крикнул Ремус, входя в дом с озабоченным выражением на лице. Он не был уверен, что происходит, но что-то было не так. Минут сорок назад у него появилось странное ощущение в груди, как будто случилось что-то плохое. Это было странное чувство, не болезненное, но похожее на пустую боль. — Блэк наверху, — коротко ответил Северус, его рука задержалась рядом с палочкой. Ремус направился к лестнице, когда почувствовал сильный импульс магии. — Это был Гарри? — спросил он, глядя на комнату, в которой, как он знал, находился Гарри. — С ним все в порядке? — Мы не учли, что Гарри только что исполнилось шестнадцать, — объяснил Северус. — Он должен был проснуться несколько часов назад. Пульс, я полагаю, приближается к его магическому совершеннолетию. — Все произошло так быстро, — задыхаясь, сказал Ремус. — Я даже не думал о его совершеннолетии. С ним все будет в порядке? — Его магия сильна, я верю, что с ним все будет в порядке. На самом деле меня больше беспокоит Блэк. Ремус выпрямился, бросив взгляд на лестницу. — Что случилось с Сириусом? Почему он не здесь, с Гарри? — Он знал, что если с Гарри что-то не так, стадо гиппогрифов не сможет оттащить его от постели мальчика. Черт возьми, Сириус очнулся от комы и немедленно отправился сюда в поисках своего крестника, несмотря на то, что целители хотели, чтобы он оставался в больнице для наблюдения. — Я верю, что когда Гарри умер, магия крови, которую они с Джеймсом использовали для ритуала крестного отца, захватила единственную часть Гарри, которая все еще была жива, его магическое ядро. Когда это произошло, это создало связь между ядром Сириуса и ядром Гарри. Если бы Гарри было уже семнадцать, проблем бы не возникло, но когда начались импульсы, Сириус их почувствовал. Не просто чувствовал их, но чувствовал так сильно, как будто он готовился испытать свое собственное магическое совершеннолетие. Гарри не обычный волшебник, он исключительно силен, так что ему предстоит испытать чертовски болезненные ощущения. — Сириус! — ахнул Ремус, направляясь к лестнице. Он остановился как вкопанный, когда альфа стаи встал перед ним. — Послушай, что он скажет, прежде чем броситься к твоей паре. — Сэм хмыкнул. Ремус огляделся, только сейчас заметив, как много людей в комнате и как они напряжены. — Я почувствовал что-то около часа назад, — сказал он, стараясь сохранять спокойствие. — Что случилось? Еще один импульс магии, на этот раз более сильный, чем все остальные, сотряс окна по всему дому. — Прежде чем мы узнали о магии крови, Сириус принял решение. Это было решение, которое он принял самостоятельно и шокировало всех, включая меня, — объяснил Северус. — Какое решение? — с ужасом спросил Ремус. Он любил Сириуса, но, как правило, тот прыгал в проблемы с головой, не задумываясь. — Блэк попросил укус. Он сказал, что Гарри потерял достаточно людей, и он никогда не хотел, чтобы он потерял и его. — Нет! — прорычал Ремус. — Сириус ни за что не захочет быть одним из них! — Он выплюнул, указывая на Джаспера. — Он ни за что не рискнет потерять свою магию. — То, что ты не рискуешь всем, чтобы быть с Гарри, не означает, что Сириус чувствует то же самое, — огрызнулся Северус. — Честно говоря, ему плевать на свою магию, — признался Эдвард. — Я читаю его мысли, все, что его волнует, это возможность находиться рядом с Гарри, которого он считает своим сыном. Широко раскрыв глаза, Ремус покачал головой. — Он не стал бы просить укуса, не поговорив сначала со мной. Он знает, как я отношусь к вампирам, как волк внутри меня относится к ним. — План состоял в том, чтобы подождать несколько месяцев, дать Поттеру шанс устроиться в новой жизни. Карлайл попросил его использовать это время, чтобы подумать об этом и поговорить с тобой, но потом началась пульсация магии Гарри, и боль, которую испытывал Сириус, становилась только хуже. Люпин, Сириус умер бы, если бы попытался пережить совершеннолетие Поттера. Он был недостаточно здоров и силен, чтобы справиться с тем, через что Поттеру предстоит пройти. Я сам проверял ядро Поттера, единственные люди, которые были близко к нему, — это Дамболдор и Темный Лорд.       С упавшим сердцем Ремус промчался мимо альфы и помчался вверх по лестнице. Следуя за своим носом, он ворвался в одну из спален, застыв на месте, когда запах его пары и вампира ударил ему в лицо. — Нет! — Он плакал от боли, глядя на свою пару, которая неподвижно лежала на кровати с большой раной от укуса на шее. — Он хотел этого, — сказал Сэм из-за спины Ремуса. — Может быть, не так скоро, но он хотел быть с Гарри. Ремус с трудом дышал, ему казалось, что кто-то сидит у него на груди. Спотыкнувшись рядом со своей парой, он упал на колени. — Почему? — Он всхлипнул, протянув руку, чтобы коснуться лица своей пары, но остановился прямо перед тем, как коснуться его. — Его запах меняется. Яд начинает преобладать над всем остальным. — Я знаю, что я последний человек, который имеет право говорить это, особенно учитывая, что я провел последние несколько лет, ненавидя Калленов и убивая кочевников, но он все равно будет твоей парой, когда проснется. Ремус печально покачал головой, слезы потекли из его глаз. — Он не будет моим Сириусом, когда проснется. Я не могу поверить, что мы пережили так много, только для того, чтобы это закончилось, когда все, наконец, должно было только начаться. После двенадцати лет в Азкабане, его официально объявили невиновным, война закончилась, он пережил завесу и кому, это должно было наконец стать нашим временем, чтобы быть вместе, жить жизнью, о которой мы привыкли фантазировать поздно ночью, деля кровать в комнате общежития. Мы собирались наконец-то жить долго и счастливо. — Это наш естественный инстинкт — ненавидеть вампиров, все в них отталкивает нас, но если моя стая и я научились жить с ними, то ты сможешь научиться принимать свою пару. У профессора также есть зелья, которые помогут с их запахом. — Зелья, которые я не могу принимать, потому что я уже принимаю зелье, чтобы контролировать волка. Сэму хотелось закатить глаза, он всегда возвращался к волку с этим человеком. — Что для тебя важнее — подчинить волка, который является частью тебя, или быть со своей парой? Ремус медленно поднялся на ноги. — Сириус знает, что я не могу позволить волку взять власть, он знает, какое это чудовище. Если бы он действительно любил меня, то не сделал бы этого. — У него не было выбора, — сказал Северус, следуя за Ремусом и Сэмом в комнату. — Да, он попросил укус, прежде чем узнал о связи, но он не собирался принимать укус, пока не выяснит отношения с тобой. Совершеннолетие Гарри и их связь подтолкнули события вперед, они вышли из-под его контроля. Блэку было очень больно, он бы умер. Все еще стоя спиной к нему, Ремус напряженно мотал головой из стороны в сторону. — Все всегда возвращается к нему, не так ли? — сказал он с намеком на рычание в голосе. — Сначала это был Джеймс: Джеймс это, Джеймс то, можно было подумать, что Джеймс был парой Сириуса с тем, как они были приклеены друг к другу. Двенадцать лет! Мы потеряли двенадцать лет, потому что он пошел за Питером после того, как нашел тело Джеймса. Он мог бы прийти ко мне, чтобы мы вместе оплакивали друга, но он решил отомстить за Джеймса, он даже не подумал обо мне или моих чувствах. Северус напрягся, когда волк повернулся к ним лицом, его глаза светились ярким янтарем. — Ремус, тебе нужно успокоиться. У нас все получится. — Он двенадцать лет гнил в Азкабане, хотя мог сбежать в любой момент. В конце концов, он сбежал ради меня? Нет, он бежал ради него! — Он сплюнул. — Когда он сбежал, он побежал прямо к Гарри, снова даже не думая ни обо мне, ни о моих чувствах. Я тоже был в школе, мог бы ему помочь, но он ни разу не попытался со мной связаться. Я никогда не отходил от его постели, когда он был в коме, пока целители не заставили меня привести Гарри, потому что все, о чем Сириус мог думать, когда просыпался, — это Гарри и его защита. Сириус ненавидит меня, свою пару, потому что мне пришлось держаться подальше от Гарри после того, как он провалился сквозь завесу, и наша связь с парой разорвалась, потому что я боялся, что волк нападет на Гарри за то, что он несет ответственность за смерть моей пары. Сэм прищурился, его кровь закипела. — Ты уже признал, что волк не винил своего детеныша в том, что твоя пара провалилась сквозь завесу. Это у тебя, человека, проблемы с Гарри, и ты обвиняешь его. Черт возьми, твоя пара даже не винит его, хотя это он прошел через завесу. — Сначала мне пришлось соревноваться с Джеймсом, а теперь еще и с Гарри. Я пара Сириуса, а не Гарри. Я должен быть на первом месте в его жизни, он всегда должен выбирать меня. — У тебя больше проблем, чем просто проблемы с твоим волком, — с отвращением сказал Сэм. — Ни один родитель, по крайней мере хороший родитель, не предпочтет своего супруга или супругу своему ребенку. — Гарри не его ребенок! — взревел Ремус. — Он даже не знает Гарри по-настоящему. Он любит Гарри только потому, что Гарри — сын Джеймса, а Сириус был влюблен в Джеймса. Это всегда был Джеймс, а Гарри так похож на него. Эдвард осторожно вошел в комнату и остановился рядом с Сэмом. — С ним действительно что-то не так, — прошептал он оборотню. — Его разум так беспорядочно и быстро работает, что мне трудно его читать. — Почему бы нам не выйти на улицу ненадолго, — предложил Сэм, не желая, чтобы мужчина находился рядом с обращающимся вампиром или его щенком.       Прежде чем Ремус успел ответить, еще один сильный импульс сотряс дом, заставив Сириуса заскулить от боли, несмотря на то, что он был без сознания. Повернув голову, чтобы посмотреть на свою пару, Ремус зарычал. — Это он во всем виноват. Во всем, что случилось, виноват Гарри. Джеймс и Лили погибли, защищая его, Сириус отправился в Азкабан, потому что хотел отомстить за Джеймса, Сириус провалился сквозь завесу и был в коме из-за него, и теперь я навсегда потерял свою пару из-за магии Гарри. Гарри разрушил мою жизнь! — Сэм! — Эдвард хотел предупредить, но все, что он успел сказать, это было имя оборотня, прежде чем размытое пятно промчалось мимо него, подхватив вервольфа и проломив большое окно от пола до потолка вместе с ним. — Какого черта? — крикнул Сэм, бросаясь к разбитому окну. — Он собирался напасть на Гарри, — быстро объяснил Эдвард. — Он совсем потерял рассудок. Джаспер, должно быть, почувствовал это и отреагировал. Я пытался предупредить тебя, но Джаспер был слишком быстр.       Сэм поморщился, наблюдая, как вампир рвется к вервольфу. Мужчина пытался сопротивляться, но Джаспер был сильнее и быстрее, а у вервольфа не было естественных инстинктов, которые помогли бы ему. — Думаю, я должен остановить его, прежде чем он убьет его. Эдвард начал хихикать, прочитав мысли Сэма и то, как сильно он не хотел иметь дело с вервольфом. — Никто здесь не хочет иметь с ним дело, но ради Гарри это нужно закончить. Он думает об оборотне как о члене семьи, если он умрет сейчас, особенно от рук Джаспера, Гарри никогда нам этого не простит.       Устало вздохнув, Сэм выпрыгнул в окно, обратившись в ту же секунду, как его ноги коснулись земли. Читающий мысли был прав, Гарри расстроится, если они будут стоять в стороне и ничего не делать, пока эмпат убивает оборотня. В этот момент он не знал, насколько действия оборотня были связаны с борьбой с его волком всю его жизнь, принятием опасных зелий, или только с ним. У этого человека были проблемы больше, чем просто проблемы с его волком. Во-первых, это звучало так, как будто он ревновал к отцу Гарри, думая, что его пара была безумно влюблена в него. Он не знал, правда ли это, но теперь он перенес свою ревность на Гарри. Он знал, что сумасшедший волшебник видит в Гарри только сына, и если бы у него возникли неуместные мысли или чувства, и телепат, и эмпат уловили бы их.       Подойдя к паре, Сэм повернул голову к большому мускулистому вампиру, который небрежно прислонился к дереву, наблюдая за дракой и разговаривая с Сетом. В отличие от остальной стаи, Сет чувствовал себя очень комфортно с Калленами и, казалось, подружился с Эмметтом. На прошлой неделе он бы разозлился на Сета за дружбу с их врагами, просто с ума сойти, как быстро все изменилось. Он был бы лицемером, если бы сейчас накричал на Сета за то, что он дружит с большим вампиром, видя, как он теперь неохотно думает о Калленах как о друзьях. Он действительно обнаружил, что симпатизирует эмпату и уважает лидера ковена. Сделав вид, что это было большим усилием, Эмметт застонал, оттолкнувшись от дерева. — Я позову Джаспера, а ты — жалкого волка, — сказал он Сэму. Теперь, когда они наконец поладили с оборотнями, он не хотел, чтобы Джаспер в своем гневе, страхе и разочаровании случайно причинил боль Сэму. Жизнь станет намного проще, особенно для Гарри, если все будут жить как одна большая счастливая, необычная, сверхъестественная семья.       Сэм подошел к дерущейся паре, громко рыча. Было ясно, что волшебник не знает, как драться врукопашную, и против такой скорости, как у Джаспера, у него не было шанса вытащить палочку. Эмпат был искусен, когда дело доходило до боя, он даже победил его, так что тот факт, что оборотень все еще стоял, означал, что Джаспер не сражался насмерть. Несмотря на свой гнев, он сдерживался. — Хватит, Джас, — громко прогремел Эмметт, обнимая брата могучей рукой. — Твой маленький супруг будет очень расстроен, если узнает, что ты убил кого-то, кто ему дорог.       Джаспер позволил брату оттащить себя от оборотня, который, к сожалению, оказался ужасным бойцом. Он хотел причинить ему боль и наказать за то, что он сказал о его паре, и за то, что хотел наброситься на него, но он не хотел убивать его… по крайней мере, пока. — Если ты приблизишься к Гарри, я убью тебя! Это единственное предупреждение. — С отвращением покачав головой, он повернулся и направился к дому. Оборотень не причинил ему вреда, но он разорвал свою одежду, выбрасывая того в окно, так что ему понадобится еще раз сходить в душ и переодеться, прежде чем он сможет вернуться к Гарри.       Сэм смотрел, как эмпат уходит, удивляясь, что вампир так легко сдался. Краем глаза заметив движение, он обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть окровавленного и побитого вервольфа, стоящего с уродливым оскалом на лице, с палочкой в руке, направленной в спину Джаспера. Прежде чем маг успел закончить произносить заклинание, слетевшее с его губ, он прыгнул на него, его зубы впились в руку мужчины, кусая достаточно сильно, чтобы разорвать плоть и сломать кости.       Сэм был сыт по горло вервольфом, и то, что он проклинал эмпата, который повернулся к нему спиной, стало последней каплей. Прижав извивающегося мужчину к земле, он отпустил его руку, а затем обхватил зубами шею, кусая достаточно сильно, чтобы повредить кожу, но не разорвать горло. Он не хотел убивать его, просто требовал подчинения.       Сэм не отпускал оборотня, пока его крики гнева не перешли в громкие душераздирающие рыдания, его тело полностью обмякло. Рыдания были не совсем человеческими, а смесью человеческих и собачьих. Сделав шаг назад, он посмотрел вниз на совершенно разбитого человека. Он никогда еще не видел, чтобы человек выглядел таким усталым и побежденным. — Мне очень жаль! — Ремус всхлипнул, закрывая руками окровавленное лицо. — Простите, я не хотел этого говорить. Даже не знаю, зачем я их произнес. Я просто…я просто не могу контролировать это иногда. Я люблю Гарри, правда, но иногда я просто… — всхлипывая все громче, он покачал головой. Эдвард подошел к Сэму. — Ему нужна помощь, ментальная и с его волком. В нем столько злости и ревности, а волк использует минуты слабости, чтобы попытаться ускользнуть. Когда ты заставил его подчиниться, что-то в нем и в волке успокоилось. Он борется с собой с самого детства, до такой степени, что у него как будто раздвоение личности. Я думаю, именно поэтому так трудно слышать его мысли, когда он так взвинчен, как будто все его личности пытаются прорваться одновременно. Сэм обернулся обратно, не особо заботясь о своей наготе. — Ему нужно больше, чем я могу дать ему, и я думаю, что ему нужно быть где-то, где он может сосредоточиться на себе, а не на своей паре или Гарри. С гримасой Северус, который все это время наблюдал за происходящим, наколдовал на альфу пару шорт. — Ему нужна стая оборотней, но я не знаю ни одной стаи дома, которая взяла бы его. Я могу попытаться связаться с кем-нибудь здесь, может быть, американская стая захочет ему помочь. Мало того, что он должен работать над своими психическими проблемами, ему нужно будет детоксикироваться от Волчьего аконита, который он принимал в течение многих лет, и отказ от этого зелья не будет приятным. — А как насчет больницы? Есть ли у волшебников реабилитационные центры? — спросил Джаспер, вернувшись после того, как волшебник попытался проклясть его, когда он стоял к нему спиной. Как бы он ни беспокоился о своей паре, ему нужно было убедиться, что вервольф ушел, прежде чем вернуться к Гарри. Хотеть напасть на кого-то в бессознательном состоянии или повернувшегося к нему спиной, было признаком величайшего труса. — Это не специализированный центр, специально предназначенный для реабилитации от зелья, наркотиков и алкоголя. В нашей больнице есть несколько палат, они, вероятно, поместили бы кого-то вроде Ремуса в долгосрочную палату… если бы они лечили оборотней, чего они не делают. Сэм провел рукой по волосам, глядя на все еще всхлипывающего волшебника. — Он может вернуться в хижину, и я попрошу одного из моих парней присмотреть за ним, но я хочу, чтобы он ушел как можно скорее. Мы и так уже надолго застряли с Джейком здесь, двое патрулируют круглосуточно, и теперь, когда мне приходится присматривать за младшими подростками в племени, я не могу продолжать наваливать на них еще больше, особенно когда им все еще нужно ходить на работу, в школу и спать. — Понятно. Я уверен, что Хедвиг не будет возражать против передачи сообщения в американское министерство. Из того, что я понял, ваша страна в большей степени понимает и принимает существ. — Они будут представлять опасность для Гарри или для нас? — спросил Джаспер, всегда думая и всегда разрабатывая стратегию. Напрягшись, Сэм обеспокоенно посмотрел на волшебника. Он не хотел, чтобы в дело вмешивались другие люди, если это было опасно для его детеныша или племени. — Ты думаешь, они знают о нас? — Я в этом не сомневаюсь, но вы никогда не давали им повода прийти сюда. Что же касается риска, то я в это не верю. Американское министерство очень строго относится к тому, чтобы держать наш мир скрытым от маггловского мира, пока вы не разоблачаете сверхъестественное, вы остаетесь в безопасности. Однако Поттер известен в нашем мире, так что я не уверен, что они не заинтересуются им. Я знаю, что они знают, что он здесь, Дамболдор нуждался в одобрении, чтобы он жил здесь, я просто не уверен, какие истории он плел о мальчике и причине его переезда сюда. Он не гнушается лгать, если это для его же блага. — Всегда есть что-то такое, — пробормотал Сэм. — Давайте, свяжитесь с кем-нибудь, пусть встретятся в резервации, подальше отсюда и от Гарри. Покачав головой Ремусу, который все еще плакал и рыдал о том, как ему жаль, Северус направил свою палочку и оглушил его. — Я аппарирую его в хижину, он ни за что не доберется туда на своих двоих. — Он ощутил еще один магический импульс, который длился дольше, чем все остальные. — Я быстро, у нас мало времени. Если его совершеннолетие ударит, пока меня не будет, не входите в комнату и не трогайте его, вы только сделаете хуже. Он будет в порядке, все ведьмы и волшебники проходят через это, у Поттера это просто будет немного более сильным. — Сильным? — повторил Джаспер, испуганно глядя на волшебника. — С ним все будет в порядке, — попытался успокоить его Северус. Вампир действительно боролся, надеясь, что выбивание дерьма из Люпина поможет снять часть гнева. Он не мог дождаться, когда все закончится, чтобы уйти и никогда больше не видеть их, особенно Поттера и Блэка.