Сумерки. Сага. Млечный путь

      Я проснулся легко, но в теле чувствовалась некоторая вялость, из-за которой хотелось поваляться в кровати подольше. Теперь я понимаю, почему ковен так медленно и неспешно просыпался после шабаша. Жаль, что у меня не было такой же привилегии. В голове прокрутились события последних дней, но магия мягким потоком обдала изнутри, словно призывая не думать сейчас ни о чем плохом.       Солнце уже давно взошло и настойчиво пыталось пробиться через закрытые шторы, пришлось их открыть, как и окно, впуская весеннюю прохладу. Я наслаждался видом из окна и свежим воздухом, когда уловил какой-то шум на первом этаже. Так что я, немного помятый после сна, в старой растянутой футболке и шортах, открыл дверь своей комнаты, намереваясь спуститься вниз, когда невнятный шум, стал более отчетливым.       — … он не хочет меня видеть? — услышал я знакомый голос.       — Он действительно спит, Эдвард, а не игнорирует тебя, — мягко ответила ему тетя.       — Он заболел? — это что, волнение в его голосе?       — Не совсем. Он перезвонит, как только сможет, хорошо?       — Хорошо, извините еще раз. Я пойду, — я как раз начал спускаться по лестнице, когда тетя попыталась закрыть за ним дверь.       Но завидев меня, Энн остановилась, легко мне улыбнулась и отошла в сторону, впуская Каллена.       — Заходи, он уже встал, — обратилась она к вампиру. — Как ты, милый? — ее голос был спокойный, но магия сразу сдала ее эмоции — она чувствовала легкое веселье.       — Чувствую себя замечательно, хотя немного вяло, — честно ответил я.       Эдвард, услышав мой голос, не спеша перешагнул порог и осмотрел меня, а я, вспомнив, как выгляжу, слегка смутился. Но моментом позже тетя заставила смущаться уже Каллена.       — Эдвард пытался дозвониться тебе последние четыре дня. И даже два раза приходил, — вампир пристыжено опустил глаза, словно я узнал что-то, что мне знать не следовало.       А я сам был немного ошарашен: четыре дня? После первого шабаша и правда нужно долго восстанавливаться.        — Общайтесь, я буду на кухне.       Мы оба проводили Энн взглядом и, как только она пропала из нашего поля зрения, посмотрели друг на друга.       — Я хотел поговорить с тобой, — как-то не очень уверенно начал Эдвард.       Чего это он? Вдруг вспомнился тот дурацкий сон, в котором он делал предложение Белле. Он же не собирается спросить у меня совета на счет нее?       — Ну, говори, — сказал я, только вышло немного резковато — я уже сам себя накрутил, идиот!       — Я бы хотел поговорить не здесь, если не возражаешь, — Эдвард стушевался еще сильнее, не понимая мою резкую смену настроения.       — Ладно, я только переоденусь, — сказал я, поднимаясь обратно в комнату.       Пока я приводил себя в порядок, я все больше волновался. Жизненный опыт показывал мне, что любые разговоры, которые начинаются с фразы «Нам нужно поговорить», не ведут ни к чему хорошему.       У тротуара стояло припаркованное серебристое Вольво, в которое я сел без промедлений, и мы тронулись.       — Ты действительно спал эти четыре дня?       — Да, — ответил я, — стресс от встречи с Вольтури и все такое, вот меня и накрыло.       Эдвард, кажется, не очень поверил моей отмазке, я бы сказал, что вовсе не поверил, судя по тому, как он нахмурился. Но время для открытия правды о том, что я колдун, было не самое лучшее. А другого объяснения я бы дать не смог.       Выехали мы уже к знакомому мне участку, а затем направились в лес. Кажется, я понял, куда он меня ведет — обрыв в лесу, где он рассказывал мне о вампирах. К сожалению, больше мне там побывать не удалось — Эдвард больше был занят Беллой, а я Роуз или Джаспером. Всю дорогу мы провели практически молча, что напрягало меня еще больше. А после использования вампир-экспресса и нескольких минут ощущения полета, я уже мог наблюдать за прекрасным пейзажем покрытых хвойным лесом гор.       — Здесь все так же красиво, — восхитился я и перевел взгляд на Эдварда. Тот, казалось, стал еще более напряженным. — О чем ты хотел поговорить?       — Я… — начал неуверенно вампир, — я расстался с Беллой.       — Ты расстался с Беллой, — глупо повторил я. — Стоп, что?       Что?! Какого черта?! Эй, канон, ты, блин, где? Хотя…       — Так вы же вроде и так разошлись, ну, я имею в виду, ты покинул Форкс и бросил Беллу. Это ведь уже не новость?       — Нет, я не о том… Ну, тогда будет правильнее сказать, что мы больше не сошлись. Мы остаемся в Форксе, но Белла больше не моя девушка, — он говорил немного сумбурно, но я смог вычленить главные моменты.       — Вы уже обсудили это с ней? — спросил я и получил утвердительный кивок в ответ. — И как Белла это восприняла?       — Не очень хорошо, честно говоря, но… думаю, она поняла мою точку зрения, — сказал он. И тут же тихо добавил. — Я на это надеюсь.       — Ясно. Значит, ты больше не встречаешься с Беллой, но вы остаетесь в Форксе? — кажется, мне не хватало кусочка мозаики.       — Да. Виктория, она все еще охотится за вами, и Вольтури… — нахмурился он. — Белла все равно хочет, чтобы ее обратили, чтобы не навлекать их гнев на наш клан. На семейном собрании эту идею поддержали все, кроме Розали и меня, Джаспер воздержался, — ох, ну хотя бы в друзьях я могу быть уверен. Но все равно, то, что идею с ее обращением поддержали остальные, мне не особо нравилось. — Хотя я не думаю, что в этом есть такая необходимость.       Я тоже так думаю, но, прости, не хочу ранить твою нежную душу. Свон просто хочет бессмертия, как мне кажется, а как мягко тебе об этом намекнуть, я не имею понятия.       — А, этот ваш семейный совет был до того, как вы с Беллой расстались или после?       — После, — коротко ответил он и слегка помрачнел, кажется, и до него тоже дошла вся суть хитрого плана Беллы.       Не то, чтобы она мне совсем не нравилась, но она вызывала во мне двоякие чувства. Вроде спокойная и немного замкнутая девушка, но нет-нет, и вылезет эта ее эгоистичная сторона.       — Тебе тоже нет необходимости обращаться, — вполголоса сказал он. — Я говорил с Карлайлом, то, что ты говорил тогда Аро…       — Это был блеф. Очень мастерский блеф. И по поводу обращения.… Ну, на вашем семейном совете я бы набрал на два балла больше, чем Белла, — улыбнулся я, в этом я был уверен.       Теперь, когда Белла и Эдвард были официально не вместе, ревность перестала меня душить, хотя я до сих пор не мог понять, каким лесом ушел канон? Зато я мог понять другое — Каллен тянул время.       — Ты же не об этом хотел поговорить?       — Как ты понял? — усмехнулся он, хотя в голосе была заметная дрожь.       — Ты бы не тащил меня так глубоко в лес для этого.       — Ты прав, — коротко ответил он и замолчал.       Я присел на один из валунов, наблюдая за внутренними метаниями Эдварда, а еще за сиянием его кожи на солнце. Красиво…       — Выслушай меня, хорошо? — отвлек меня от моих мыслей голос вампира. — Не перебивая, и если то, что я скажу, для тебя будет неприемлемо… я надеюсь, ты не будешь ненавидеть меня.       С каждым его словом я все больше впадал в замешательство. Я уже говорил, что такие разговоры ни к чему хорошему не приводят? Моя магия омыла меня теплой волной изнутри, пытаясь успокоить — получилось с переменным успехом.       — С чего я должен тебя ненавидеть? — все же спросил я.       — Просто выслушай, хорошо?       Я кивнул, даже не представляя, к чему мне готовиться. Он присел рядом со мной и, скрестив руки на коленях, устремил взгляд на горы.       — Ты ведь знаешь, что вампиры находят свою пару очень редко?       Я бы сказал даже очень-очень редко и, насколько я понял, это что-то наподобии запечатления у оборотней, ну, или близко к тому.       — Да, ты говорил, что встретил ее. Только почему-то ее бросил, — сказал я о своих размышлениях вслух.       Разговор все-таки пойдет о Белле. Я обхватил себя руками, подсознательно желая спрятаться от этого разговора.       — Ты обещал не перебивать, — мягко упрекнул меня Эдвард.       — Прости. Молчу.       — Когда я встретил ее, я был в замешательстве, — начал говорить Эдвард. — Я думал, что до конца жизни буду один, столько лет ведь прошло… а, когда еще и все в твоей семье имеют пару, это очень давит. Но для меня это было еще более странно. Сначала я даже не понял, что именно чувствую, пытался убедить себя, что это неправильно и такого не может быть… — он замолчал, снова собираясь с мыслями.       Ну, я думаю, желание сожрать возлюбленную и правда не способствует здоровым отношениям.        — Я покинул Форкс в надежде, что защищаю свою пару, но те пару месяцев в Итаке были для меня самым ужасным испытанием. И тогда, когда я подумал, что моя пара мертва, я действительно не хотел жить. Я не думал ни о Карлайле, ни о других членах своей семьи, лишь о том, что потерял тебя, что мне так и не хватило смелости признаться. И тогда, в Вольтере, когда я понял, что ты все-таки жив… — Эдвард расплылся в улыбке, что-то вспоминая. — Я молил всех Богов, чтобы ты не был моей галлюцинацией. Решил, что больше не покину тебя, даже если ты сам попросишь об этом, — он говорил с воодушевлением, а у меня из легких, словно воздух выкачали. — Я понимаю, отношения между мужчинами могут быть для тебя, скажем так, неприемлемыми. Для меня самого это очень… необычно и странно. Но обманывать себя я больше не хочу, и…       Я сидел в абсолютном шоке, не в силах переварить услышанное.       — Повтори, что ты сказал? — тихо попросил я, надеясь, что вот, сейчас проснусь, и весь этот нелепый сон закончится.       — Ты моя пара, Натаниэль, — еще тише ответил он. — И, если тебе это неприятно…       Не… Неприятно? Его слова перебил мой громкий смех. Я был на грани истерики! Я целый год страдал от, как я думал, безответной влюбленности к нему, а я его пара, черт возьми! Да какого хрена?! Негодование и злость начали подниматься во мне, но…       — Натаниэль? — голос Эдварда, наполненный виноватыми интонациями, вернул меня в реальность, а холодный поток магии отрезвил мои мысли.       Я попробовал немного успокоиться, чтобы окончательно не напоминать сумасшедшего. Думаю, моя реакция ввела в ступор Каллена не меньше, чем меня его признание.       — Я гей, Эдвард, — все еще через смех сказал я и повернулся к нему, наблюдая за его совершенно ошеломленным выражением лица. — Я никогда не говорил об этом, ну, знаешь, даже сейчас не всеми это приветствуется. А лет сто назад, когда вы родились, так тем более.       — Я… — у вампира был легкий ступор, но все же он взял себя в руки. — Так значит, я понапрасну беспокоился об этом? — усмехнувшись лишь уголками губ, спросил Каллен.       — Ага, — улыбнулся я, окончательно успокоившись.       — Я такой идиот, — вздохнул вампир.       — Я тебе уже об этом говорил, разве нет? — я смотрел на парня рядом со мной и все еще не мог поверить.       Я его пара, и к черту канон! Сейчас не было никаких оборотней, Беллы, Вольтури, только мы, сидящие почти на краю обрыва. И мой язык ляпнул быстрее, чем я смог все обдумать:       — Поцелуй меня, — я сам испугался собственных слов и задержал дыхание, наблюдая за реакцией Эдварда.       Зрачок в его глазах расширился, он и сам не ожидал от меня такого, а затем его лицо медленно приблизилось к моему. Я пытался уловить и запомнить каждую черточку, но мысли разбегались как тараканы, а затем в голове стало абсолютно пусто, когда его холодные, но мягкие губы накрыли мои. Меня словно пронзил разряд. Он оставил лишь легкое касание, а затем попытался отстраниться, словно боясь собственного порыва. Но разве я мог позволить ему? Я вытянул руку, нежно касаясь его щеки, от чего он замер, словно мы поменялись ролями и хищником, который поймал кролика, тут был я. И приблизился, снова вовлекая его в поцелуй, напористый и осторожный, передавая ему свое дыхание, показывая ему свои чувства, которые я и сам так долго и старательно прятал.       Когда мы оторвались друг от друга, мое лицо пылало, а магия внутри легко дрожала. Я снова пробежался взглядом по его лицу, стараясь запомнить каждую деталь. Глаза вампира напротив были темные, словно от голода, но, к сожалению, вампирам не нужно было переводить дух, а еще они не могли краснеть, что было абсолютно нечестно. Мы молчали, прислонившись лбами, но слова уже были не нужны.       — Твои мысли… — шепотом сказал Эдвард и, так и не закончив фразу, ярко улыбнулся. Могу поспорить, эта улыбка была самым прекрасным, что я видел в жизни.       Он отстранился и аккуратно обнял меня, словно боясь спугнуть, а я поудобнее устроил голову у него на плече, впервые за долгое время почувствовав себя абсолютно счастливым.