Yellow flowers in red snow

Лес вокруг тихо трещал от лёгких дуновений осеннего ветра. Я стоял и вслушивался в тишину, которую изредка нарушало рычание ходячих. Их стало больше, что не несло за собой ничего хорошего — скоро на охоту станет ходить ещё опаснее прежнего, значит и голод станет сильнее. Пока мы прячемся в стенах школы нам не угрожают ожившие трупы, а вот голодная смерть вполне. От моих размышлений меня отвлекал крик Марлона. Он снова спорил с Омаром из-за провизии -обвинял его в расточительстве. Тот был в ответе за то, чтобы те немногочисленные припасы, которыми мы располагали, были похожи хоть на что-то съедобное. — Хах. Было бы что растрачивать… — озвучил я мысли вслух. Я не люблю все эти разговоры. Именно по этой причине я и стою тут, делая вид что я охрененно занят. Ссора за моей спиной стихла. Обернувшись, я увидел Броди которая что-то скулила перед Марлоном, стоявшим поодаль от места недавнего конфликта. Омар всё ещё продолжал мешать что-то в котле из которого торчала освежеванная кроличья лапка, но выглядел он уже не таким воодушевленным. Вайолет снова где-то бродит вдали от чужих глаз. Остальных увы с моего наблюдательного пункта видно не было, но я уверен, что они были заняты чем-то полезным. Иначе, Марлон и на них бы отыгрался. Ветер становится холоднее, а ведь это только осень. Даже не хочу представлять с чем нам придётся столкнуться, когда придёт зима. Что же, думаю пора возвращаться в здание. Хотя из-за разбитых окон в нём было не теплее чем снаружи. — Лу, прекращай смотреть с умным видом на ворота! — крикнул Марлон, решивший выбрать меня объектом своего внимания. Чувствуя в его голосе лёгкую претензию, было ясно, что ему явно не хватило ссоры с Омаром. — Или ты от нас сбежать решил, Форест? — с усмешкой съязвил белобрысый. — Чёрт, как ты догадался? — решил крикнуть я. Медленно приближаясь к нему, я видел, как он расплывался в улыбке (если этот пугающий оскал можно было так назвать). Сложив руки на груди, он стоял и ухмылялся. — Что видно на горизонте? — спросил Марлон надменно приподняв бровь, стоя всё в той же самоуверенной позе. — Ничего капитан, — резко приняв стойку смирно и отдавая честь рапортовал я — ничего, кроме ходячих и двенадцати ворон. — Двенадцать ворон значит? Так вот чем ты там занимался всё это время. — он сдвинул брови к переносице, и его ухмылка уже не выглядела такой дружелюбной как ранее. Чёрт, я снова сказал лишнего. Я широко улыбнулся, пытаясь выпутаться из щекотливой ситуации переведя всё в мирное русло. Но походу меня уже ничего не спасёт. — Я… — начал было я оправдываться, как вдруг Марлон перебил меня. — Ну же, — с какой-то злостью прошипел блондин. — что я, Луис? Ты вообще понимаешь, что происходит вокруг?! Ты, наверное, не заметил, но у нас тут чёртов апокалипсис! Ах да! Ты же был так занят счётом птиц, что не заметил, как всё летит к хуям! — он уже кричал на меня брызжа слюной. — О, дай угадать, ты наверно хотел сказать: «Я плевать хотел на всё это и всех вас»! Не так ли, друг?! Тебя не волнует, что каждый день может стать для нас последним, что каждый день кто-нибудь умирает! Да чёрт возьми мы сами без пяти минут трупы! — он толкнул меня, этот жест выбил меня из равновесия и довольно сильно ударил по моему самолюбию. — Брось, Марлон, посмотри на себя! Ты же чёрт возьми самая настоящая королева драмы, где же потерялся твой «Оскар»? Ты бы отлично сыграл какую-нибудь истеричку. — не подумав выпалил я. Чую последняя фраза была лишней. — Знаешь, что Лу? — нервозно произнёс Марлон. — Может когда ещё кто-нибудь из нас умрёт, ты тоже какой-нибудь каламбур сообразишь? — Что это в его голосе? Презрение? Его слова и тон задели меня, ведь я переживаю не меньше чем он, вот только в отличие от него я не кричу об этом на каждом шагу. — Нет. Марлон. — единственное что смог я выдавить из себя, стараясь сглотнуть ком, внезапно вставший в горле. — Что, прости? — недоумение и недовольство плотно закрепилось на лице моего почти что бывшего лучшего друга. — Нет Марлон. — Повторил я, сжав кулак — Каламбуры это не моё. Последнее что я увидел на лице блондина, это злость по отношению ко мне. Потому мною было принято волевое решение удалиться оттуда как можно скорее. Пока наша дружба окончательно не развалилась. Да и смысла больше не было сотрясать воздух, на наши крики могли сбежаться ходячие, чего мне совсем не хотелось. Проходя мимо этого самодовольного козла, я задел его плечом, дабы показать, что конфликт не прошёл для наших отношений бесследно. Хотя думаю и без этого жеста всё было понятно. Я быстро направлялся к дверям школы, но меня остановил Омар. — Ты не останешься на ужин? — вскинул брови шеф. — Я не голоден. — хмм… не слишком ли холодно я это сказал? Неудобно вышло, потому я попробовал выдавить сдавленную улыбку, единственную на которую я был способен при таком раскладе событий. Ему и так досталось сегодня, не хватало чтобы он переживал ещё и из-за такой мелочи как я. Наконец я скрылся за дверями школы. Здесь пахло пылью и сыростью. Но за восемь лет я к этому запаху привык. Я сразу двинулся в библиотеку. В первую зиму после начала всего этого кошмара, библиотека понесла самые большие потери. Большинство книжных полок пошло на дрова, ровно так же, как и книги. Лишь одна вещь уцелела во время этой вероломной казни. Я до сих пор помню, как умолял Марлона не трогать рояль. И он, то ли из-за того, что я его друг, то ли из-за того, что большая часть конструкции инструмента на дрова не годилась, смилостивился. Приглушенный свет свечей, расставленный по всему помещению, направлял мысли на более романтичный лад, интимный даже я бы сказал. Лишь в этом месте я мог перевести дух и уединиться с той, что смело мог назвать своей настоящей любовью — музыкой. Я сел на банкетку напротив изящного инструмента из красного дерева, расправил плащ, и закрыв глаза, начал играть. Старый рояль стонал под моими пальцами, но смиренно выдавал немного фальшивую мелодию. Его струны были расстроены, но это только придавало музыке еле уловимую магию. Только в такой обстановке, я мог быть самим собой, без маски, таким, какой я есть. Я неспешно перебирал клавиши, пытаясь нащупать новую мелодию, как вдруг, справа от меня раздался глухой скрип половиц. На пороге комнаты стояла Вайолет, держащая тарелку с чем-то съестным. — Луис… — еле слышно проговорила девушка, поправляя рукой прядь светло-русых волос. — Я подумала, что ты наверняка голодный, вот принесла тебе… — она мялась в дверях, не зная, как лучше начать разговор. Это было видно по тому, как она переминалась с ноги на ногу, из-за чего половицы в том месте разыгрались не хуже, чем рояль передо мной. — Я же сказал, что я не голоден. — я пытался сказать это как можно убедительнее, но меня выдал предательски урчащий, пустой желудок. Он явно был не согласен со мной. Без внимания Ви это конечно не осталось. — Лу, — её лицо резко стало серьёзным — если ты решил устроить голодовку из-за этого напыщенного… — она искала подходящее слово, но судя по её лицу, что ничего прилично звучащего на её ум не пришло — в общем ты понял! Это того не стоит. Он… того не стоит. Если ты не будешь есть, это ничем хорошим не закончится. Тем более, что вчера, насколько я помню, ты тоже ничего не ел. — её напряжённый взгляд исподлобья пронзил меня, заставив поддаться. Я не часто вижу переживающую за кого-то Вайолет. — Чёрт. — выдохнул я — Походу мне придется отказаться от новенького пальто… а я был так близко к тому чтобы всё-таки влезть в него. — с театральным разочарованием произнёс я, пытаясь разрядить обстановку шуткой. — Но, так и быть, если ты просишь… — я улыбнулся и подмигнул блондинке, после чего её лицо приняло более расслабленный вид. А я испытал невероятное облегчение от того, что смог её отвлечь от наших с Марлоном дрязг. Она облокотилась на старую дубовую дверь, от чего та звонко лязгнула ржавыми петлями. — Ты хоть и дурак, когда шутишь, но тебе это ужасно идёт. — улыбнулась Ви уголками губ, из-за чего на её щеках выглянули небольшие милые ямочки — приятного аппетита. Она поставила тарелку на низкий столик рядом с роялем, и медленно направилась к выходу. — Спасибо ма! — крикнул я вслед уходящей девушке. На что она показала свой коронный средний палец. Я клянусь, что услышал то, как она закатила глаза. Что ж, ужин подан Лу. Кроличье рагу в тарелке выглядело крайне аппетитно, казалось, что оно всё ещё кипит, будто его только сняли с огня. Но что-то не давало мне прикоснуться к содержимому. На меня резко нахлынуло чувство вины. Чёртов Марлон… умеет же сукин сын испортить всё, даже не находясь рядом. Я бы и рад был не ругаться с ним, но он сам развязал этот бессмысленный конфликт. Хотя я не удивлён его напряжению и агрессии. На его молодые плечи обрушилось бремя ответственности за наши жизни. До сих пор не понимаю, как он за все эти годы не сломался. Когда тут всё полетело к чертям собачьим, он единственный, кто решился взять на себя управление всем этим детским садом. Взрослые бросили нас здесь на растерзание ходячим, когда начался ад и люди начали жрать друг друга. К слову сказать, не только мёртвые. Мы остались один на один с жестокой жизнью. И надо было как-то за неё бороться. Будь я на его месте, у меня голова тоже шла кругом. Я не осуждаю его. Нет. Он мой друг и желает нам только лучшего. Но сегодня он перегнул палку и чуть было не ступил в пропасть. Резкое урчание живота прервало мой внутренний монолог. Я решил, что стоит прислушаться к совету Вайолет, и принялся за опустошение тарелки. Не зря именно Омар отвечает за еду, любое говно в его котле по мановению его волшебного черпака становится невероятным на вкус. Чёрт, это было лучшее что произошло со мной за весь день, но мало. Стоп Лу. Выключай эгоиста, всем сейчас нелегко… На этой ноте, я решил отправиться в свою комнату — готовиться ко сну. Было поздно, а подъем у нас обычно довольно ранний. Не хотелось бы сцепиться с Марлоном ещё и из-за этой херни. Я прикрыл крышку рояля, мягко проведя по нему рукой. — Увидимся утром старина… — прошептал я ему, прежде чем уйти спать. Задув свечи, я пошёл на второй этаж. На лестнице, ровно также, как и во дворе не было ни души. По мирному сопению, доносящемуся из-за дверей других комнат, я понял, что все уже давным-давно спят. Но не Луис, не-а. Не дождетесь. Открыв дверь в свою комнату, в моё лицо ударил ледяной воздух, пробирающий до костей. Сегодня здесь пахнет пылью сильнее обычного, скорее всего над этим постарался сквозняк. Несмотря на целые окна, я умудрился забыть их закрыть. Я обвел взглядом свою обитель. Другому она показалась бы пустой и заброшенной, что далеко не является правдой. Хоть это место и видело много всякого дерьма, и в основном только его, но это и делало его живым. По крайней мере для меня. Мне всегда говорили, что я бываю через чур меркантильным, хотя, способность видеть что-то хорошее даже в такой унылой обстановке я бы так не назвал. Я освободил плечи от узкого пальто и закинул его куда-то в район стула. Последний упал. Что поделать, такова жизнь — полна промахов и ошибок, улыбнувшись подвёл я итог. Нужно продолжать как-то жить с этим. Рухнув на скрипучий матрас, я понял, насколько сильно меня выжал этот день. Кое-как я смог стянуть с себя ботинки. Увы траекторию их полёта я уже не стал отслеживать, всё равно в темноте не особо что-то видно. Хотя, судя по грохоту, скорее всего, они угодили прямо в опрокинутый стул. Класс.Не придется долго искать утром. Веки стали тяжелеть, и я закрыл глаза. Но из головы не выходили слова Марлона: «Тебе на всё плевать…», «Мы сами без пяти минут трупы…»... Неужели то, что я не зацикливаюсь на плохом, выглядит похуизмом? Но ведь это не так. Я делаю всё что могу для нашей маленькой общины. Может, я делаю что-то не так? Или делаю недостаточно, и нужно стараться больше? Я сжал кулаки до боли в костях, не то от холода, не то от обиды. Под вечер денёк умудрился изрядно поднасрать, но и не из такого выбирались. С неприятным осадком в мыслях, я все-таки попробовал заснуть, морально готовясь к очередным ударам предстоящего дня… — Спокойной ночи, Луис… — снова мысли вслух.