Противоположности притягиваются. Часть 1

      What Remains Of Edith Finch OST — The End       Изо рта вырвалось облачко сигаретного дыма, и никогда не согревающиеся пальцы вцепились в мягкий плед. Нагато посильнее натянул на себя единственный источник тепла, способный согреть его в столь холодную дождливую погоду.       Около крыльца, на котором он сидел, образовалось несколько луж, отражавших хмурость тяжелого неба. Непрекращающийся дождь барабанил по крышам, заглушая звонкую песнь, что создавал зеленый сад около дома. Каменная дорожка, ведущая к крыльцу, и коротко постриженная трава блестели от холодной воды. А с белоснежных бутонов роз скатывались крупные бусинки дождя.       Июльская погода совершенно не радовала. Но именно в дожде Нагато находил особую прелесть, таившая в себе такой нужный покой.       Пальцы до побеления зажали тлеющую сигарету, и парень глухо усмехнулся.       — Я ж ее вначале ненавидел. А… а вот как оно получилось.       Сидевший рядом Яхико лишь тяжело вздохнул, продолжая наблюдать за бегущими облаками. Слов, чтобы поддержать друга, попросту не было. Он понимал всю тяжесть ситуации, в которую попал Узумаки. Но при этом даже не представлял, что ему можно посоветовать. Поговорить с Изанами? Объяснить? Или всю жизнь молчать, улыбаясь ей в лицо и с болью на сердце поздравляя со свадьбой, рождением ребенка и другим счастьем?       — Да даже если признаюсь, думаю, она не поймет…       — Вы, по сути, не брат с сестрой. А вчерашний поцелуй, — и усмехнулся, отчего в глазах Нагато разгорелась надежда, очень тонко граничащая с болью. — Я бы не сказал, что ей было так уж противно.       — Думаешь?..       Встретившись с потерянным взглядом, Яхико улыбнулся и хлопнул друга по плечу, решительно отвечая:       — Иза не из тех девушек, которые позволят лезть к себе…       Неожиданно за спиной скрипнула половица. Парни резко обернулись, и секундой позже на крыльцо вышла причина унылого состояния Узумаки. Вцепившись в дверную ручку, Изанами осмотрела парней, сидящих на ступеньках, и робко поинтересовалась:       — А вы чего здесь?       Недокуренная сигарета полетела в стеклянную банку, и Яхико очень быстро ретировался обратно в дом, объясняя это каким-то делом. Когда тяжелые шаги затихли, оставшаяся пара еще некоторое время смотрела друг другу в глаза, даже не думая, а просто разглядывая человека напротив. Нагато никогда раньше не замечал, что его сестра прекрасна, подобно ангелу из детских книжек. Ее большие ясные глаза, по-детски невинное лицо и хрупкое тело были самым прекрасным, с чем он когда-либо сталкивался. Даже Конан на фоне Изанами была не такой яркой, мягкой, нежной… любимой.       Но еще она запретна. Запретна только потому, что они являются частью одной семьи. Брат и сестра… Как ярлык, клеймо для того, кто наконец отыскал свою судьбу — музу, которой он готов посвятить всего себя. Только при этом нет уверенности, что она не отвергнет такой дорогой подарок.       Беззвучно усмехнувшись, Нагато снова посмотрел на плачущее небо.       — На дождь смотрю. Помогает расслабиться, — тихо ответил, и девушка с заминкой и явной нерешительностью присела возле брата. Но долго морозиться ей не позволили, насильно перетянув к себе на колени. Щеки обоих защипало от нахлынувшего смущения, когда их глаза… губы оказались в опаляющей близости друг от друга. Пересилив давление столь неловкого положения, Узумаки прижал сестру к себе и бережно укрыл их пледом, пряча от непогоды этого дня. — Нечего на холодном сидеть.       — Ты еще скажи, что я будущая мать… — неожиданно выпалила, усмехаясь над столь глупым объяснением. Однако секундой позже она уже вовсю старалась смотреть куда угодно, лишь бы не сталкиваться с серьезным взглядом брата. Сидеть у него на коленях, да еще и вполоборота, было выше ее сил… Она до сих пор ощущает мурашки, что породила его близость. В прикосновениях и запахе брата таилось нечто особенное. А вчерашний поцелуй принес понимание, что тяга к его бесподобной игре на гитаре переросла во что-то большее.       Зависимость. Болезнь.       Неправильное, непозволительное — но такое притягательное и сладостно дурманящее одним только прикосновением…       — Ну вообще-то да, — Нагато ответил, и Изанами подняла на него глаза, преисполненные иронией и каким-то сожалением.       — Узумаки, ты серьезно думаешь, что кто-то захочет связать свою жизнь с такой психопаткой, как я?       Внезапно давление на талии усилилось, а во взгляде парня запылали искорки решимости. Я захочу, — и лишь усилием воли удержал эту мысль в груди, там, где колотилось взбесившееся сердце. От ее слов внутри разверзлась неистовая буря, но в реальности он сказал только то, что от него и ждали:       — Ну с Обито у вас, по-моему, всё даже ничего.       — Мы друзья, — сразу ответила, отводя взгляд в сторону. Нагато слабо улыбнулся, уловив в ее голосе нотки смущения.       — Это ты так считаешь или он тебе сказал?       Изанами вздохнула и снова посмотрела брату в глаза, недовольно смыкая брови на переносице.       — Узум…       — И почему ты меня всегда по фамилии называешь? — спокойно перебил ее, отчего девушка мгновенно растерялась. Нарастающее раздражение затихло, внутри образовалось былое спокойствие — а после она тихо попросила:       — Нагато, расскажи о себе.       Парень открыл было рот, но сразу закрыл его, отпуская тяжелый вздох. Холодные пальцы нашли теплую ладошку сестры, которая с улыбкой заключила их в теплый, успокаивающий плен. И только когда он заставил Изанами положить свою голову ему на плечо, Нагато ответил:       — Да рассказывать-то особо и нечего. Дерьмовое детство — унылая жизнь.       — А что было в детстве? — осторожно спросила, и мужских губ коснулась горестная улыбка.       — Боль…              Двенадцать лет назад       Gemini Killer — I Am No One       Огрубевшие пальцы вцепились в длинные волосы, и мужчина потащил ребенка по полу, подобно мешку. Разбитую губу, из которой сочилась горячая кровь, щипало от соленых слез. Все крики, просьбы перестать его мучить тушились в груди, ноющей от недавнего удара. Под одеждой скрывались ужасные синяки. На тощем тельце уже не осталось живого места, но каждый день к имеющимся страданиям прибавлялись всё новые и новые. Терпеть измывательства отчима было сложно. Однако он сносил каждый удар, поскольку спасения искать было негде. И лишь в глубине души грезил о том, чтобы это, наконец, закончилось…       Распахнув чулан, переделанный под… пыточную, мужчина со всей силы отбросил Нагато к стене и захлопнул за собой дверь. В замочной скважине повернулся ключ, и мальчик бессильно упал на жесткий пол. Внутри его клетки было темно. А еще настолько тихо, что он мог расслышать, как по жилам струится кровь, бьется его хрупкое сердечко — и ноют свежие синяки, оставленные тяжелой мужской рукой… А может и ногой. Он уже не помнит, чем и как бил его отчим. Давно перестал обращать на боль, которую он испытывает каждый божий день.       Из уголка рта на пол капала слюна, перемешавшаяся с кровью и слезами. Пустой взгляд, лишенный какой-либо надежды, смотрел во тьму его существования. Каждая клеточка тела горела, кости ныли от перенесенных ударов. А спину до сих пор жгло от кожаного ремня, которым его избили вчера. Или сегодня…       — Нагато, пошли.       Мальчик бездумно посмотрел на возникший в проеме силуэт и попытался подняться. Любое промедление может вывести этого человека. В его глазах нельзя казаться слабым. Пусть всё болит, пусть он хочет заплакать, но Нагато не имеет права скулить. Иначе поступит наказание.       Колени подкосились, но мальчик все равно встал. С трудом, с болью во всем теле, но ему удалось подняться на ноги. А после его ослабленное, изнеможенное тело упало без сознания.       ... однако потом всё вернулось. Послушание, боль, наказание — ничего светлого и доброго. Каждый день был похож на другой. Такой же холодный, преисполненный алыми оттенками… Болью.       Ни поддержки, ни защиты — ничего, что бы могло отгородить ребенка от гнева отчима. В школе с ним никто не общался, на улице все старались обходить, опасаясь навлечь на себя ярость его отчима. Преступника. Все знали, что Фусоу связалась с уголовником, который держал в страхе весь район. И также соседи, учителя и просто знакомые были в курсе, что происходит с несчастным ребенком. Но все молчали. Позорно отворачивались, закрывая глаза на побитого, никому не нужного мальчика.       А тот с годами привык. Даже перестал обращать внимание на боль и одиночество, которое преследовало его до того дня, как он встретил своего первого друга…       — Черт… И кто тебя так?       Нагато дернулся и затравленно поднял глаза на новенького, подошедшего к его столу. Все голоса в классе притихли, и взгляды одноклассников устремились к брюнету, который решил поговорить с Узумаки. Изгоем.       — Дверь, — и снова вернулся к изучению нот для игры на синтезаторе.       — Ага, дверь…       Фыркнув, брюнет еще раз осмотрел побитое лицо рыжего, а потом неожиданно для всех присел возле него. Нагато напрягся, но прогонять наглеца не стал. Лишь отодвинулся от него чуть в сторону, совершенно не понимая — зачем?! Ведь вскоре и этот человек будет сторониться его. И новенький, еще глупый мальчишка не исключение.       Все так делают…       — Нагато! А ну быстро домой!       Заметим вышедшего из машины отчима, мальчик ускорился, прижимая к груди купленные книги. Но когда он уже почти добежал до дома, нога зацепилась за выступ, и Нагато свалился на землю. Из карманов посыпалась мелочь, а книги с журналами повалились на еще мокрый после дождя асфальт. Узумаки хотел было поднять свои вещи, но его руку неожиданно придавил мужской ботинок.       — Какой же ты неуклюжий, паршивец. Я тебе сколько раз говорил…       — Слышь, дядя. А ну-ка отошел от него.       Мальчик резко повернул голову вбок, и его перепуганный взгляд уткнулся в одноклассника. В того самого брюнета, рядом с которым стояла сурового вида женщина.       — А ты кто еще? — отчим недобро ухмыльнулся и уже хотел подойти к малолетнему герою, как вдруг Нагато безмолвно прошептал:       — Не надо… Прошу, — и с мольбой посмотрел в глаза брюнета. Тот, держа свою тетю за руку, смерил мужчину холодным взглядом, после чего ушел. Но не так далеко, как могло показаться. А всего лишь на соседнюю сторону улицы, к двухэтажному зданию, которое располагалось напротив частного дома Узумаки.       Такое соседство привело к тому, что мальчики стали видеться с завидной регулярностью. И в следующую их встречу, но не в пределах школы, а на детской площадке, между ними зародилась крепкая связь. Тогда Нагато впервые ощутил то, чего был лишен всю свою жизнь:       участливости к его проблемам       — Да ты еще живой. Удивительно…       Сидя под деревом, в отдалении от всех детей, Нагато уже с большим интересом посмотрел на протянутую руку.       — Обито Учиха, — мальчик бодро представился, и Узумаки очень осторожно ответил:       — Нагато Узумаки.       Как только он вложил свою ладонь, брюнет резко спустил его рукав и с ужасом увидел багровые синяки.       — Батя? Знаешь, это, конечно…       — Это не твое дело, — Нагато резко вскочил с земли и, перед тем как уйти, сухо добавил. — Было приятно познакомиться…       С того момента в его жизни появился человек, который пытался его поддерживать. Даже защищать. Но именно эта помощь привела к тому, что однажды пьяный отчим решил поиздеваться над Нагато самым жестоким образом. Узнав о том, что одна семейка начала копать под него, мужчина в конец озверел. Мать была жестоко изнасилована… у него на глазах. А сам мальчик в тот вечер, наконец, понял, что такое настоящая боль.       Как и хотел его отчим…              Наше время       — … тогда он мне переломал все пальцы. Видишь, некоторые неправильно срослись.       Бледная как смерть Изанами, находясь где-то на грани ужаса и гнева, притянула руку брата к своей груди и бережно укрыла от этих ужасных воспоминаний. После услышанного голову сдавливало от такого количества мыслей, что она постепенно теряла связь с реальностью. История Обито была страшной. Но то, что случилось с братом, не шло ни в какие рамки.       Всё детство быть игрушкой для издевательств.       Всё детство знать только боль и одиночество… Какой человек способен пережить такое и при этом не лишиться рассудка? А может… может брат такой же псих, как и она? Может у них намного больше общего, чем им всегда казалось?..       — Но это не мешает тебе играть. Ты бесподобно играешь.       Девушка глухо отозвалась, и парень очень робко улыбнулся, совершенно не понимая, почему он смущается сейчас.       — Спасибо…       — Ты бы стал великим гитаристом…       Сердце пропустило ощутимый удар, когда в полюбившихся глазах блеснул необычайно притягательный огонек, а в голосе сестры появилась слабая хрипотца. Не отвечая за свои действия и мысли, Нагато наклонился к мягким губам и горячо прошептал в раскрывшийся ротик:       — А ты вокалисткой. В тот день, ну на том фестивале, я ведь… ведь…       — Иза!       Влюбился в тебя, — прикрыл глаза и лишь усилием воли не пришиб одну блондинистую проблему, которая появилась так не вовремя. Выдохнув особенно тяжело, парень отстранился от растерянной Изанами и выжидающе покосился на Наруто. А та словно и не заметила злого блеска в глазах брата. Лишь хмыкнула, заметив, в каком положении сидят братик с сестрой.       — Оу, да у вас тут романтик, — с издевкой протянула, отчего Намикадзе сразу пришла в чувства.       — Чего хотела?       — Там парни баню стопили. Пошли…       Виновато улыбнувшись, девушка уже хотела подняться с брата, но тот быстро пресек эту попытку, кладя свою руку на ее талию.       — Ты мне обещала спеть, — с нажимом прошептал, и девушка по-доброму усмехнулась. Все-таки лишив Нагато своего тепла, она положила ему руку на плечо, после чего с улыбкой парировала:       — А ты сыграть, — и закрыла за собой дверь, оставляя Узумаки одного. Но сейчас это одиночество не терзало его тяжелыми и унылыми мыслями. Рассказав сестре о своем детстве, он не просто сбросил камень с души — Нагато неожиданно ощутил, как между ним и Изанами установилась очень прочная связь.       И теперь оставалось направить их отношения в нужное русло, чтобы в конце встретить не одинокое существование, а свое маленькое, но такое желанное счастье.       «Но только что делать с Обито?.. Он ведь настроен серьезно…»       Дождь усилился, а вместе с ним на душе возникло неприятное чувство ревности. Нагато укутался в теплый плед и неосознанно прижал еще теплую ткань к носу. Легкие наполнились ее ароматом, а после в голове намертво закрепилась нехорошая мысль:       Ради сестры и ее любви он сделает всё, что угодно. Даже разрушит многолетнюю дружбу с Обито