Противоположности притягиваются. Часть 1

      

Steve Vai — Bad Horsie

      От чашки ароматного напитка с белыми зефирками тянулась легкая дымка. Плавными волнами она подымалась к настенной лампе, от которой исходил холодный белый свет, и медленно растворялась в рабочей атмосфере. Рядом стоял работающий ноутбук, подвинувший стопку книг по искусству. В углу стола, выполненного из светлого дерева, расположилась стеклянная подставка со сделанными на заказ карандашами.       Один из таких Сасори крутил перед носом, в напряженной задумчивости вглядываясь в фотографию Мадары Учиха. В остальных вкладках находилась информация по каждому члену этого семейства, которое оказалось не так просто. Хоть он и подозревал об их связях с преступными кругами, но никогда не думал, что эти ниточки уходят далеко за океан…       — Я попробовала проследить за движением средств, но там защита оказалась покруче Пентагоновской.       Взгляд серо-карих глаз взметнулся к дивану, на котором развалился его информатор. Длинные красные волосы рассыпались по подлокотнику, а нога, обтянутая кожаными штанами, была закинута на колено второй. Такая бесцеремонность раздражала и постоянно выводила из себя. Но сколько бы он не просил эту девицу быть поскромнее в его обители, она продолжала делать всё по-своему.       Как и сейчас, когда в ее тонких пальчиках тлела сигарета с вишневым привкусом. Благо удалось стянуть с нее уличные ботинки, в которых она хотела забраться на диван. Одним словом — наглость ее второе имя.       — Ты Пентагон взламывала? — в удивлении поджал губы.       Струя дыма устремилась к потолку, и девушка запрокинула голову назад, расплываясь в довольно мрачном оскале.       — Кто знает, малыш… — загадочно пропела. — Мои ручки везде успели побывать. Кроме твоих штанов.       — Карин, ближе к делу, — мотнув головой, Сасори закрыл досье на Мадару Учиха. Секундой позже на экране ноутбука высветился другой файл: данные по корпорации этой семейки.       Пока он изучал полученную информацию, девушка нехотя сползла с дивана и затушила окурок о палитру с красками. Карандаш, который Акасуна сжимал в руке, хрустнул, а скулы на его лице свело от безумной злости. Но Карин даже бровью не повела, когда от хозяина квартиры повеяло явной угрозой. Привыкла уже к его закидонам — и знает, что накажет он ее за это ровным счетом ни-как.       Поэтому она спокойно обошла его стол и бесцеремонно уселась прямиком на какие-то эскизы.       — Чего ближе-то? В файле всё расписано, — после чего кивнула на свой компьютер, который так любезно предоставила напарнику. Вздохнув, Сасори откинулся на спинку стула, устало потирая покрасневшие глаза.       — Твое мнение, — сухо и с намеком, что он хочет поскорее остаться один. Без общества одной крашеной стервы, от которой у него попросту голова начинает болеть. Или от запаха ее сигарет. Он уже не знает точно, что именно его раздражает в Карин: ее стервозный характер, наплевательское отношение к его искусству или полная зависимость от талантов этой девушки?       Женское лицо мгновенно накрыла маска непробиваемой холодности, и спустя секунду перед парнем сидела совершенно другая личность. Хладнокровная, безжалостная — и далеко не такая слабая, как могло показаться на первый взгляд.       — Держись от Учиха подальше, — серьезным голосом начала, закрывая свой ноутбук. — Даже Орочимару не ведет с ними дела. Говорит, что потом «отмыться» будет сложно.       Сасори нахмурился, переводя растерянный взгляд на выключенный компьютер.       — И что за связи у них такие, если даже босс их сторониться?       — Не знаю. Засекречено.       — Тогда какой уровень доступа у сыновей Фугаку?       Карин неопределенно хмыкнула, когда уловила в голосе напарника нотки замешательства и… ей даже показалось, что там был страх?!..       — Саске ни сном, ни духом о том, чем занимаются папочка с мамочкой, — ехидно протянула, чем вынудила Акасуну презрительно фыркнуть: как он и думал — маленький мальчик только кричать горазд, а случись что серьезное, он сразу побежит в кусты. — Но вот его брата начали постепенно вводить в курс дела. Поэтому…       — Ничего не измениться, даже если он запрыгнет в дорогой костюм, — перебил ее, слегка морща свой нос. — Итачи простой мажор, который только угрожать и может.       После этих слов девушка слегка наклонилась к его некогда холодной маске глубокого безразличия. А тут, что она видит? Ее Сасори — ее расчетливый и бесчувственный напарник… злится?! И не просто злится, а бесится из-за какого-то Учиха!       — Неужто она тебя так задела, раз ты…       Внезапно парень прищурился и одним только взглядом дал понять, что эту тему они не трогают. Его отношения с Наруто касаются только него. А остальных это ни коем образом не должно волновать. Особенно больную на голову напарницу.       — Я просто хотела посоветовать тебе, — Карин примирительно выставила ладони вперед, спокойно продолжая, — не связываться с семьей Минато.       — Что-то узнала про них? — в ту же секунду спросил, отчего девушка невольно хмыкнула.       — В том-то и дело, малыш, что ни-че-го. Только общеизвестная информация и целый архив полицейских дел на старшую сестру. Все источники показали, что они абсолютно чисты: никакого криминала или чего-то связанного с этим. Но некоторые ниточки привели меня к тому, чего не стоит касаться ни при каких обстоятельствах… если мы еще хотим пожить. — Сасори удивленно вздернул бровью, безмолвно требуя пояснить эти слова. — Ты же помнишь, чем занимается компания Намикадзе-Узумаки?       Парень тихо выдохнул: конечно же он знает, наследницей чего является Наруто. И это далеко не куколки с красивыми машинками…       — Производит оружие и является ведущим исполнителем оборонных заказов государства. (1) И что ты этим хочешь сказать?       Поджав губы, Карин флегматично бросила, словно такое знание бесполезно во всех его проявлениях:       — Да вообще ничего. Ни то, что Наруто и ее сестра богаче всей Японии вместе взятой. И… что их папочка связан с очень и очень плохими людьми, — и перешла на шепот, дабы усилить и так нагнетающую атмосферу. — Про международный терроризм слышал что-нибудь?       Под ложечкой неприятно засосало, и Акасуна чуть воздухом не подавился от такого заявления. Однако спросить или выразить свое удивление он попросту не успел, поскольку в дверь неожиданно постучали.       — Ты ждешь кого-то? — Карин прищурилась, неосознанно выхватывая из стаканчика острый карандаш. Парень глянул на настенные часы, стрелка которых лениво передвинулась к девяти часам вечера. Гостей он не ждал, но отчего-то подозревал, кто стоит на пороге его квартиры. Поэтому, показав девушке, чтобы она не дергалась, мягкой поступью направился в прихожую.       Как он и думал, за дверью стояла Наруто. Появилась она крайне не вовремя — даже потому, что увидит подозрительную девицу в его квартире. Но и не открыть он не мог: обидится ведь потом.       — А ты чего… не позвонила? Я бы встретил, — впустив девушку вовнутрь, как-то растерянно спросил, нервно заламывая пальцы правой руки. Узумаки удивленно хмыкнула, а после отодвинула парня с дороги, чтобы пройти дальше. А не стоять около самой двери.       — Ты?! — ироничным взглядом оглядела своего нелюдимого парня. — Не смеши меня, даттебайо… У тебя гости?       Заметив тяжелые ботинки, что аккуратно стояли с мужскими кроссовками, девушка недоуменно нахмурилась. Не припомнит она, чтобы Дейдара или та же Рен носили такую ужасную обувь. Неужели Акасуна не такой затворник, как ей всегда казалось?       — Можно и так сказать.       Сасори хотел уже продолжить, однако из гостиной внезапно выплыла Карин. При виде девушки, да еще и в такое время… да еще и довольно симпатичную Наруто невольно выпала в осадок. Рот чутка приоткрылся, и на ее лице отразился целый спектр растерянности. А еще внутри совершенно неожиданно укололо неприятной мыслью, что это далеко не одногруппница, любезно решившая занести конспекты на ночь глядя.       Оперевшись плечом о дверной косяк, Карин скрестила руки на груди и с налетом презрения уставилась на модную куклу.       — Здрасте, — и со вздохом посмотрела на Акасуну, который почти незаметно покачивал головой. — Это и есть твоя девушка, малыш?       Убью, — парень со злости сжал кулаки, похолодевшим взглядом показывая, что кто-то сейчас доиграется.       — Э… А… — Наруто ошарашенно похлопала накрашенными ресницами, и Карин надменно фыркнула, в упор смотря в округлившиеся голубые глаза.       — Чего язык проглотила?       — Посиди пока в комнате… — Сасори схватил Узумаки за предплечья и настойчиво завел в комнату, откуда сразу погнал напарницу. Вцепившись в рукав кожаной куртки, он вытолкал Карин за порог, цедя сквозь зубы: — давно от ядов не мучилась?       Поправив лямку чехла, девушка опасливо отошла на шаг назад.       — Да я пошутила, чего ты сразу угрожаешь…       — Вали, — холодно отрезал, заходя обратно в квартиру. — Завтра позвоню, и мы закончим наш разговор.       Карин в ответ фыркнула и спустилась на вторую ступеньку лестницы.       — Я буду занята: у меня послезавтра выступление. Так что сама наберу. Adios, малыш…       Я тебе точно когда-нибудь язык отрежу, — Сасори захлопнул за собой дверь и в то же мгновение зацепил возникшую в пороге гостиной Наруто.       — «Малыш»?! — сердито начала, в негодовании выгибая светлую бровь: пришла называется к своему парню, а он тут уже с какими шлюхами заигрывает.       Непонимающе нахмурившись, Акасуна протиснулся в гостиную и флегматичным голосом уточнил:       — Ты о чем?       Девушка резко развернулась, негодующе выдыхая ему в спину.       — Кто это был?       — Старая знакомая, — Сасори спокойно ответил, после чего присел обратно за свой стол. Принесенные Карин документы он быстро спрятал в ящик стола, прикрыв их эскизами марионеток. А после навалился на спинку стола, поднимая озадаченный взгляд на Наруто. — Ты чего пришла…       — А у меня повод должен быть, чтобы навестить своего парня?! — сердито вспылила, когда взбешенной бурей нависла над кукольником. Тот сразу вздохнул и с былой невозмутимостью закончил свою мысль:       — … не позвонив. Случилось что?       Голубые глаза прищурились, и девушка нервно усмехнулась.       — Случилось! Я неожиданно узнала, что мой парень скотина! Все вы одинаковые! Одну трахаете, а с другой в отношения играете! Как же меня это заеб…       Зажав пальцами переносицу, Сасори терпеливо выдохнул.       — Ты меня сейчас с Учиха сравнила? — и выжидающе уставился в потемневшие глаза красивой, умной, но такой истеричной девицы!       — Именно!       На эмоциях крикнув, Наруто неожиданно оказалась схвачена за ворот своего платья. Три пальца зажали ткань симпатичной вещички, и Сасори довольно грубо дернул блондинку на себя — так, что кончики их носов соприкоснулись, а сама девушка окунулась в опаляющую ауру угрозы, отразившаяся в его похолодевших глазах:       — Ты чего делаешь, даттебайо?.. — тревожно прошептала и сразу напряглась, когда Акасуна заговорил: низким, пугающим голосом, от которого по всему телу внезапно прокатился сноп мелкой дрожи, и внизу живота зародилось семя сладостных ощущений.       — Впредь запомни: никогда не смей меня сравнивать с кем-то. Я этого терпеть не могу. Других девушек у меня нет. Только ты и никто больше. Карин — это просто знакомая со своеобразным характером. Поэтому хватит истерить… Нару?..       В некогда холодный голос просочились зачатки растерянности, и Сасори озадаченно посмотрел на разомлевшую Узумаки. Помутневшие глаза скрылись за веками, реснички затрепыхались, и пухлые губки приоткрылись, пропуская тяжелое, насытившееся желанием дыхание.       А после она прошептала так томно и сексуально, что парень мгновенно испытал прилив небывалого возбуждения:       — Скажи это еще раз.       Пальцы разжались, и рука очень медленно повела по изгибам идеальной фигуры. Даже сквозь платье он ощущал, как Наруто напряжена. А от его властных, но не лишенных нежности прикосновений она начинала дрожать еще сильнее.       — Я не люблю, когда меня с кем-то сравнивают, — не отрывая взгляда от ее трепыхавшихся ресничек, Сасори провел ладонью по бедру, приподнимая подол платья. Загрубевшие от работы пальцы сползли на упругую ягодицу, кожа которой была мягче и приятнее бархата — и с заботой самого мастера погладили ее, срывая жалобный полустон с женских уст.       — Еще…       С придыханием прошептав, Наруто оперлась ладошками о плечи парня, постепенно теряя не только связь с реальностью, но и свою опору. Сквозь плотную пелену нахлынувшего возбуждения она ощутила, как второй рука Сасори ползет по ее талии, неспеша опуская на свои колени.       — Меня бесит, что ты постоянно перебиваешь меня…       Горячий шепот опалил ушную раковину, и девушка безвольной куклой обмякла в объятиях своего парня. Холодного, сурового — порой безэмоционального ботана, для которого искусство и уединение стоят на первом месте. Но если сорвать эти маски безразличия, нежелания быть частью целого мира, внезапно обнаружится совершенно иной человек: чувственный и преисполненный такой же страстью, что и она.       — Еще… Скажи так еще раз…       Слегка прикусив мочку уха, Сасори подхватил подол платья и настойчиво потянул его наверх. Продолжая говорить — продолжая исполнять приказ своей богини, мысли о которой заполнили его голову, его сердце и душу. Он вдыхает ее божественный аромат, прикасается к совершенному созданию, и с каждой секундой перестает отвечать за свои действия и помыслы.       Наруто остается без одежды, а вместе с ее платьем улетает и его стальная выдержка. Влажными, горячими поцелуями он подбирается к медовым губам, пока руками исследует каждый сантиметр своего идеала. На память находит каждую родинку на ее теле, с особой медлительностью огибает пальцами выпирающие позвонки, по пути избавляя Наруто от бюстгальтера.       За столь ненужной тряпкой исчезает и его футболка, с потерей которой приходит оглушительная чувствительность.       В помещении становится жарко, очень жарко просто от мысли, что в его руках находится самое идеальное создание на земле. Сасори упивается мягкостью ее губ, неторопливыми и чувственными движениями смакуя ни с чем не сравнимую сладость. Дрожит — мгновенно теряется в ощущении ее твердых сосков, которыми Наруто трется о его и так возбужденное тело. А с этими прикосновениями он бесповоротно растворяется сознанием в ее стонах, просьбах говорить так же холодно и решительно.       Сасори пытается. Он что-то бессвязно бормочет, задыхаясь от разгоревшейся между ними страсти. Душно. Жарко. Невыносимо тяжело сносить такую близость. И когда черта терпения смывается неутолимым восхищением этой красотой, Сасори тянется к своим штанам.       Тянется, но внезапно сталкивается с рукой Наруто, которой также невмоготу сдерживать своих внутренних бесов. Слюна стекает по подбородку, пока ее влажный язычок переплетается с горячим желанием парня. Губы горят от страсти, с которой он, она целуют друг друга — терзают своими мыслями поглотить человека напротив.       Рука обхватывает уже твердый, ноющий член, ведет по нему, оглаживает головку, размазывая естественные выделения. Акасуна мычит любимой в губы, до хруста костей вжимает в свою грудь — и толкается, дергает тазом в надежде намекнуть, чего ему хочется. И через миг, такой мучительный и невыносимый, он ощущает, как головка его плоти упирается во влажный проход.       Дрожь пробирает обоих до кончиков пальцев, и по комнате проносится блаженное мычание. В нем переплетается тот спектр эмоций, наслаждения и удовольствия, испытываемого как девушкой, так и парнем. Их кожа блестит, а помутневшие глаза пылают одной единственной мыслью:       взять больше       Наруто насаживается на возбужденный член медленно, сгорая от горячих губ, которыми Сасори целует ее лицо, плечи, грудь. Лишь на секунду он замирает, утыкаясь лбом в выступающие ключицы. Вокруг плоти интенсивно сокращаются безумно влажные стеночки ее влагалища — но мастер не перестает массировать набухшие соски, доводя любимую до еще большего исступления. Ее голос прекрасен, подобно журчанию родниковой воды. А жар, который он ощущает внутри своей богини, не сравним ни с чем, что он испытывал до того, как встретил ее.       Первый толчок мгновенно теряется во втором, третьем — а после уже Наруто скользит по пульсирующей плоти в себе. Ее груди колышутся от каждого плавного, глубокого движения, принося обоим массу оглушительных эмоций. Стул под ними отзывается жалобным скрипом, и некогда прохладный воздух пропитывается запахами секса, что исходят от двух разгоряченных тел.       На штаны скатываются капельки выделений, сочащихся из горячего лона. Двигаться в девушке одно удовольствие. Мучительное, сладостное и дурманящее сознание. Сасори толкается в любимую легко: в ее узком влагалище слишком влажно. Каждое хлюпающее движение проносится по их телам упоительной дрожью. С искусанных, покрасневших губ срываются протяжные стоны удовольствия, которые то и дело поглощают жадными поцелуями.       Ощущая, как внизу всё стягивает предоргазменными судорогами, Акасуна откинул голову назад и с последним резким движением обмяк вместе с девушкой. Наруто еще немного подвигала тазом, а после замерла, пытаясь восстановить тяжелое дыхание. К влажным и красным лицам любовников прилипли прядки волос, а тела их потряхивало от такой дрожи, что ни говорить, ни думать совершенно не хотелось. Только смотреть — наблюдать за яркими огоньками, блестящими в двух счастливых взглядах.       Когда Сасори удалось отойти от недавнего соития, он громко сглотнул и с наигранным укором прохрипел:       — Еще есть ко мне какие претензии?       Упиваясь ароматом его влажного тела, Наруто расплылась в виноватой улыбке.       — Прости, даттебайо, — и легким поцелуем коснулась щеки Акасуны. — Я не знаю, почему вспылила. Но мне понравился итог…       Парень тихо вздохнул. Ну и чего он вообще удивляется: это же Наруто — нестабильный фейерверк всевозможных эмоций, которые невозможно контролировать. Их можно только направить в правильное русло… Чем они, собственно, сейчас и занялись. Неожиданно, конечно. Но какой глупец откажется от любви самой богини?..       — Тогда пошли в душ, — поднялся со стула вместе с девушкой и широким шагом направился в сторону ванной. — Я тебе еще немного расскажу, что мне не нравится в этой жизни.       Ну ты и придурок, Акасуна.       Как только пара вышла из гостиной, крышу соседнего здания покинула бесшумная тень. Выйдя из подъезда, она скрыла свои ярко красные волосы под капюшоном и направилась вон из не самого благополучного района Токио. Лишь на мгновение замерла, чтобы посмотреть на окна своего напарника.       «Если ты не понимаешь, насколько эта связь опасна, братишка, я помогу тебе избавиться от нее…»