Ты сумасшедший, Поттер!

Профессор Снейп безучастно разглядывал уже до деталей изученный кабинет директора: стеллажи в человеческий рост с расставленными на них пыльными фолиантами, резные дверцы деревянных шкафов, сундуки, кресла, несколько полок с небрежно разбросанными свитками. Здесь ничего не менялось на протяжении многих лет, однако он не оставлял попыток зацепиться взглядом за любую неизученную деталь, поскольку вникать в суть очередного безмерно важного разговора желания не было. — Северус, дорогой, позволь предложить тебе чаю, — произнес директор приветливо, указывая на чашку с ароматной горячей жидкостью и выуживая из недр своего стола широкую тарелку с пряниками. Альбус, как всегда, начинал издалека. Настолько, что в самом начале его речи трудно было предугадать, о фестралах ли пойдет речь, о нужде ли больничного крыла в перечном зелье или о чем-то совершенно не относящемся ни к школе, ни к изначальной теме беседы. Он начал с того, что оповестил о полном восстановлении Хогвартса после битв, вслед за чем упомянул, что трудные сражения в минувшей войне отняли много сил как у преподавательского состава школы, так и у студентов. Снейп знал, что пространные разговоры с сетованиями на трудное положение неизменно приводили к каким-либо просьбам, которые ему никогда не нравились, но звучали крайне обоснованно. Вначале это были уверения Альбуса, что ему ни за что не найти лучшего преподавателя по зельеварению, затем — что никто, кроме Снейпа, не сможет стать более образцовым деканом для самого коварного факультета школы, а еще через несколько лет в конце такой же утомительной беседы директор подвел к тому, что всей магической Британии жизненно необходимо, чтобы он преподал Поттеру несколько уроков окклюменции. Поэтому Снейп, не уделяя внимания всей предшествующей чувственной тираде, ждал сути, к которой они медленно, но все же приближались. — Но, к сожалению, далеко не все студенты приходят в себя достаточно быстро, чтобы успешно следовать учебной программе, — с явным сочувствием произнес Альбус, и Снейп внутренне напрягся. Когда директор строил свои и без того жалостливые брови домиком, это означало, что речь пойдет… — Я говорю о Гарри, Северус, — пояснил директор, сделав вид, будто не заметил, как на лице Снейпа отразилось как минимум раздражение, а как максимум — желание придумать заклинание, от которого при каждом произнесении имени Гарри Поттера у говорящего бы отваливался язык. Альбус между тем продолжал. — Сам подумай, — он развел руками, будто говорил элементарные вещи, понятные даже ребенку, — ведь ему выпало больше всего испытаний, неудивительно, что теперь, когда все закончилось, другие ученики смогли намного быстрее адаптироваться к мирной спокойной жизни. А Гарри… — Не смог, — Снейп позволил себе ускорить процесс, на что получил укоризненно-обиженный взгляд директора, явно готовившего красивую продуманную речь. — Однако теперь его жизни ничего не угрожает, директор, и на адаптацию к спокойному существованию у него есть еще лет сто пятьдесят. — Боюсь, что выпускные экзамены произойдут несколько раньше, — Альбус, кажется, был доволен тем, что сумел так хорошо вывернуть разговор в нужное русло, — не беспокойся, я не стану просить тебя повлиять на его успеваемость. Конечно, если ты захочешь провести для Гарри несколько дополнительных уроков по защите от темных искусств, я буду нисколько не против. Снейп красноречиво фыркнул в ответ на это заявление, но Альбус не обратил внимания на его реакцию, поскольку в этот момент напряженно что-то искал в собственном кармане. Порывшись там то ли для виду, то ли оттого, что его карманы действительно были бездонными, он вытащил тонкую серебристую цепочку, на которой, как оказалось при близком рассмотрении, висело кольцо подобно подвеске. — Я хочу только попросить тебя… — помедлил директор, протягивая украшение Снейпу, однако тот не спешил брать его в руки, так что, в конце концов, оно осталось лежать на середине стола, и черные контуры кольца странно отсвечивали едва заметным переливом перламутра, отметая вариант того, что это была просто безобидная игрушка. Вариантов было немного, но Снейп, наученный горьким опытом, не озвучивал ни один из них, поскольку это могло заинтересовать Альбуса сильнее, чем его собственная идея. Основное правило наказуемой инициативы. — Я хочу попросить тебя, Северус, чтобы ты всего лишь выяснил, по какой причине Гарри выглядит настолько растерянным и несобранным в последние месяцы. Думаю, что эта вещь может тебе помочь, — он вновь указал взглядом на импровизированную подвеску, и Снейп взял ее в руки, чтобы медленно прокрутить кольцо между пальцами и рассмотреть его поближе. — Предлагаете мне подслушивать мысли Поттера? — он скептически оглядел черное кольцо, а затем поднял взгляд на Альбуса, но увидев его спокойную усмешку, вновь отвернулся. — Только прошу убедиться, что с ним не происходит ничего серьезного, — директор пожал плечами, и по тому, как он замолчал, было ясно, что он ждет реакции. — Это действительно очень важно, Северус, — решил он добавить, заметив, что тот не спешит соглашаться. — Для чего мне бижутерия? — с тенью высокомерия фыркнул Снейп, поднимая эту вещь на цепочке, чтобы окончательно ее просканировать и убедиться, что единственной ее функцией была односторонняя телепатия. — О, я нисколько не умаляю твоего мастерства в ментальных искусствах, — поспешно объяснил Дамблдор, всем своим видом выражая исключительно заботу, — однако легиллименция расходует силы и требует концентрации, а мне бы не хотелось утомлять тебя сильнее, чем это возможно с помощью дополнительных приспособлений. К тому же Гарри может почувствовать вторжение, и тогда неизвестно, как он отреагирует, а так мы исключим подобную возможность. Тебе нужно будет только находиться рядом с ним для того, чтобы в любой момент узнать, о чем он думает. То, как просто звучали рассуждения о проникновении в чужое сознание, раздражало. Директор был прав в том, что с артефактами это не составит труда, но эти побрякушки делали тончайшую ментальную науку до неприличного простой, практически вульгарной, словно художнику для того, чтоб не тратить лишних сил, предложили воспользоваться маггловской копировальной машинкой. Но с другой стороны — стоило ли наблюдение за Поттером того, чтобы тратить на него силы, если можно было этого не делать. Рассуждения подобного рода значительно меняли отношение к делу, так что Снейп, бросив короткое: «Посмотрим», поднялся из кресла и отправил кольцо в свой карман, давая директору понять, что он в очередной раз принимает его странную просьбу. — Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что это противозаконно, — напомнил он уже около самого выхода, полагая, однако, что у директора есть своя интерпретация этого понятия. — На грани закона, Северус, — улыбнулся тот в подтверждение его мыслей, после чего добавил еще несколько ничего не значащих фраз благодарности и беспокойства, на которые реагировать было незачем: директор был крайне многословен, когда его интересовало исполнение собственных просьб. Если бы Снейп не вышел из кабинета столь стремительно, а обернулся, чтобы попрощаться, он бы заметил, что взгляд директора, обращенный ему вслед, особенно пристальным. Альбус поглядывал на уже закрывшуюся дверь с озорным блеском в глазах и усмехался в бороду, представляя, сколько открытий предстоит Снейпу в ближайшее время и к каким последствиям это может привести.