Ты сумасшедший, Поттер!

Приближаясь к Большому залу, из которого раздавался размеренный гул громких голосов, профессор Снейп в очередной раз убедился, что в военном положении было свое преимущество: завтраки проходили в разы тише. Громкие непрекращающиеся звуки не способствовали ни концентрации на учебном процессе, ни адекватному поведению младших учеников. Едва перешагнув порог зала, он тут же нашел подтверждение своим мыслям: несколько первокурсников, разнимаемых старостами, прикладывали небывалые усилия к тому, чтобы успеть заехать друг другу по лицу, пока их декан не успеет добежать до них от преподавательского стола. С другой стороны к гриффиндорскому столу пулей прошмыгнул Уизли, протащив на ходу за собой сумку с торчащими из нее учебниками и смятыми свитками пергамента, а следом за ним проплелась еле поспевающая Грейнджер. Едва не запнувшись о чью-то ногу, она наконец опустилась на скамью рядом с ним и громко возмутилась: — Куда ты так летишь, Рон! До урока еще больше сорока минут! Возмущение осталось незамеченным. Едва дотянувшись до еды, самый ненасытный представитель семейства Уизли напрочь перестал думать о чем-либо, кроме завтрака, и, пробормотав что-то вроде: «Есть хочу», потерял к своей спутнице всяческий интерес в пользу поджаренных куриных крылышек. Снейп брезгливо поморщился. Высокие отношения этой пресловутой парочки всегда вызывали у него отвращение, так что наблюдать за ними и дальше он не собирался. И в целом он уже не был рад тому, что решил сегодня войти в зал с другого входа, предназначенного для учеников. Направляясь между рядами к своему столу, он краем глаза заметил своего подопечного: Драко спокойно завтракал, но, во-первых, делал это в месте, совершенно для него не предназначенном, а во-вторых, рядом с ним уверенно завалился на скамью не кто иной, как гриффиндорская знаменитость, беспечно потянувшись за графином с морсом через весь стол. Снейп остановился. Наблюдение за поведением Поттера в привычной для него среде обитания напоминало нелогичный затянувшийся эксперимент: вот он, нисколько не смутившись, перевернул кубок, а потом с недовольным лицом уселся на место и схватил плывущий к нему по воздуху графин двумя руками. — Ты волшебник, Поттер, — не без издевки протянул Малфой, убирая в карман мантии свою палочку, с помощью которой помог ему заполучить такой нужный морс. — Вообще-то это секрет, — в той же манере парировал Поттер, склонившись к его уху так, словно хотел сказать это шепотом. А потом посмотрел, как предельно педантично Малфой разделяет мясо на своей тарелке ножом и вилкой, закатил глаза и принялся совершенно не аристократично обгладывать куриную ножку, попутно положив на тарелку еще парочку. Это выглядело так, словно их воспитывали не просто по-разному, а совершенно противоположно, однако при этом они вполне мирно взаимодействовали. Направляющуюся к ним профессора МакГонагалл не заметил ни один из них, а между тем, судя по выражению ее лица, она не была в восторге от выбранного ими места для завтрака. Предполагая, что выговор не обойдет стороной и его студента, Снейп направился в ту же сторону. — Что там у нас первое? — выговорил Гарри как смог, произнося только половину букв из-за набитого рта, но Драко его прекрасно понял. — История магии, — оповестил тот без энтузиазма, заглянув в свиток с расписанием. В последние несколько лет сдвоенные пары Гриффиндора и Слизерина стали нормой, и редко когда им выпадал урок с каким-нибудь другим факультетом. — Значит, нам ко второму, — нахмуренный Поттер явно представил себе во всех красках полтора часа за учебниками в компании профессора Бинса и посчитал, что это время они могли бы провести интереснее. Вероятность того, что информация об их прогулах дойдет до декана, была значительно ниже вероятности их смерти от скуки, так что выбор оказался нетрудным. — Только попробуйте, молодые люди, — раздалось за их спинами, и Гарри, медленно и недовольно выдохнул, видимо, осознал, что идея провалена. Предупреждающе-недовольную интонацию своего декана они с Роном и Гермионой научились распознавать еще на первом курсе, так что сомнений в том, что она не в восторге от услышанного, не было. — Потрудитесь объяснить, с какой целью вы заняли место за столом факультета Рейвенкло? — продолжала она с недовольством. Неспешно следующий к ним профессор Снейп к этому времени уже подошел ближе, молча поприветствовав декана Гриффиндора кивком головы, и Драко, почувствовавший его приближение едва ли не спинным мозгом, резко растерял весь пыл, с которым хотел ответить на вопрос. — С целью позавтракать, профессор, — невозмутимо прожевавший еду Поттер потянулся в этот раз за кубком с соком. Снейп взглянул на него пристальнее обычного, сжав в руке кольцо, чтобы сконцентрироваться, однако вместо клубком роящихся мыслей об оправдании его поприветствовала полная тишина. Так, словно Поттер вообще ни о чем не думал. Это не было удивительным фактом в целом, однако в данной ситуации он должен был хотя бы попытаться придумать достойный ответ, чтобы не нарваться на наказание за нарушение школьного порядка. — Чем же, позвольте поинтересоваться, вам не угодили столы ваших факультетов? — тем же строгим тоном спросила Минерва, и было видно, что она напряжена: то ли оттого, что ее появление не вызвало смятения, то ли оттого, что эту невозмутимость учеников в диалоге с ней наблюдал декан извечно конкурирующего факультета. «Тем, что это не наши столы и не наши факультеты», — без заминки раздался в ответ голос Поттера. Удивленный подобной дерзостью Снейп перевел взгляд на профессора МакГонагалл, ожидая по меньшей мере бури с разборками и наказанием виновных, однако она неподвижно стояла с тем же вопрошающе-недовольным выражением лица, по-прежнему ожидая ответа студентов. Словно они ничего не произнесли. Несколько секунд понадобилось Снейпу, чтобы осознать и убедиться в том, что он действительно слышал неозвученные мысли Поттера, причем так хорошо и четко, будто тот сказал это прямо у него в голове. Что же, Альбус был прав, это действительно не требует усилий и значительно упрощает задачу. — Простите, профессор МакГонагалл, — вздохнул Гарри, отодвигая от себя по столу металлический кубок, который с глухим стуком ударился о стоящее перед ним массивное блюдо, и медленно поворачиваясь к своему декану. — Мне казалось, что совершеннолетние по всем законам волшебники имеют право самостоятельно определить, за какой именно из совершенно одинаковых столов с одинаковой едой они сядут для того, чтобы позавтракать, и… — он застыл на полуслове под едва слышимый смешок Малфоя, вперившись взглядом в иссиня-черную мантию и резко ощутив слишком знакомый тяжелый запах трав. Гарри медленно поднял взгляд вверх. Профессор Снейп, с нескрываемым равнодушием наблюдая за полностью отражающимся на его лице мыслительным процессом, ожидал ответа либо от него, либо от своего подопечного, который, однако, предпочел продолжить завтрак, не влезая в разговор. Осмотрев Поттера, Снейп отметил отсутствие на нем галстука, означавшего бы принадлежность к львиному факультету, однако это, скорее всего, означало, что он банально забыл его надеть, рассеянно собираясь на завтрак. — Профессор Снейп, — полувопросительно констатировал Гарри, и выражение лица его говорило о том, что он напрочь забыл о необходимости закончить свой ответ на вопрос МакГонагалл. — Похвально, что за семь с половиной лет вы удосужились выучить мою фамилию и статус и научились сплетать это воедино в обращении, — опустив приветствие, в собственной манере отозвался Снейп. Он отошел от Поттера, предоставив возможность разобраться с ним его декану, и обратил свое внимание на Драко, не отрывая его от завтрака. — Мистер Малфой, я надеюсь, вы отдаете себе отчет, — негромко произнес он, уверенный, что его студент прекрасно поймет смысл, заложенный в эту фразу, и короткое: «Вполне, профессор» его более чем устроило. Удовлетворившись тем, какую гневную тираду избрала профессор МакГонагалл для объяснения Поттеру, в чем он не прав, Снейп развернулся, собираясь в конце концов дойти до преподавательского стола, как следующая фраза заставила его остановиться на полушаге. «Я еще и имя твое запомнил, и ты даже не представляешь, в какие предложения я умею его вплетать». Это раздалось в голове так отчетливо, что первым порывом было одарить проклятием мальчишку, дерзнувшего заявить ему подобное настолько фамильярно, однако Поттер упорно молчал, делая вид, будто лекция, которую ему читает его декан, имеет для него весомое воспитательное значение. Удержавшись от испепеляющего взгляда, Снейп решил, что оставить его на суд Минервы было единственным верным вариантом, и зашагал прочь от завтракающих студентов по направлению к столу преподавателей, где свои места заняли уже больше половины его коллег. Он хорошо знал, что именно думают о нем студенты, в особенности представляющие гриффиндорский факультет, однако знать и слышать — абсолютно разные по своей эмоциональной составляющей вещи. Единственное, чего он добивался от своих учеников без попустительства — беспрекословного уважения, а нахальные мысли Поттера бесцеремонно выбивались из этого правила. В своих мыслях мальчишка обращался к нему на «ты», чего Снейп не позволял даже большинству коллег, выстраивал длинные, не лишенные логики, предложения, которые, однако, не посмел озвучить ему в лицо. Более того — он не боясь выразил своеобразный бунт Минерве, подозревая, что будет вынужден выслушать за это все, что она о нем думает, и при этом не произнес ни слова в адрес Снейпа. Профессор МакГонагалл тем временем оставила студентов в покое: она несколько раз указала им на столы их факультетов, Малфой предпочел на это не реагировать, а Поттер демонстративно пожал плечами, засовывая в рот большой кусок тыквенного пирога и пытаясь по пути поймать падающие с него крошки. О чем он думал в этот момент, Снейп уже не знал, с чего сделал вывод, что радиус действия его нового артефакта не превышает восьми-десяти метров. Оно и к лучшему: раз уж директору так срочно понадобилось узнать, что творится в голове национального героя, избежать мыслей Поттера во время занятий не получится, но по крайней мере приемы пищи будут проходить в спокойной, адекватной обстановке.