Когда смеются портреты

А если добавить сушеную полынь… — Лили пролистала учебник до середины и замерла. Буквы расползались, точеный шрифт резал болью в висках. Чем чаще девушка моргала, тем соблазнительней казалась перспектива не открывать глаза вовсе. Цветные иллюстрации наползали одна на другую, и портрет Сен-Жермена как будто изредка подмигивал. Нет, так определенно не пойдет. Лили захлопнула учебник и только сейчас увидела, что осталась совсем одна в опустевшей гостиной. Огонь в камине ластился к ногам, и девушка подсела ближе. В той жизни, где еще не было магии, Лили Эванс любила глядеть на огонь. Вычленяла отдельные фигуры и образы, и совсем не задумывалась, почему под ее рукой пламя пляшет яростней. Девушка уже успела задремать, прямо так, на полу, привалившись спиной к креслу, когда сквозь теплое марево различила тихие шаги. Кто-то подкрадывался к ней — это Лили поняла быстро. Но продолжила сидеть с закрытыми глазами. Когда незваный гость подошел достаточно близко, Эванс резко распахнула глаза. Высокая фигура Джеймса Поттера покачнулась, сдавленный вопль ужаса все-таки вырвался из груди. — Эванс! Так нельзя! Лили довольно посмотрела на прервавшего ее чинный сон на полу гриффиндорца и показала язык. Джеймс все же сменил гнев на милость, улыбнулся в ответ и уселся рядом, тоже привалившись к креслу. — Не спится? — Отчего же, — притворно возмутилась Лили, — очень даже спится. На полу самое оно, знаешь, после трехчасового повтора Зелий! — Скольки-часового? — Поттер недоверчиво прищурился. — Да ладно, экзамен только через два месяца. Ты бы выспалась лучше, а зелья… черт с ними! — Посмотрим, что ты скажешь через два месяца, — проворчала Лили и для верности ткнула друга в бок. — Скажу «Спасибо, Снейп, дружище, а теперь дай списать трансфигурацию»! — Ах, ты! — Лили все-таки рассмеялась, но быстро смолкла — не хотела будить спящих наверху гриффиндорцев. Джеймс приложил палец к губам, мол, правильно, молчи. Но Эванс все-таки молчать не собиралась. — «Снейп»? Так ты его называешь? Брови Поттера взметнулись вверх, парень явно не был готов к такой резкой смене темы. — Ну, официально, да. Но в постели, знаешь, он такой… — Стоп! Нет! ОТМЕНА! — Лили яростно ткнула хохочущего Джеймса под ребра, — я не хочу это слышать!.. э… погоди, у вас… — девушка понизила голос до неприличия, — у вас уже что-то было?.. — Что-о? — Джеймсу даже руками всплеснул. — Нет, нет! Ты его вообще видела? Урод уродом, мерзкий тип, и… — И как он тебя терпит? — Лили закатила глаза. Джеймс фыркнул: — Так он же это, психический. — А ты? — А я тоже! — гордо сообщил Джеймс. Лили прыснула: — Это заметно. Огонь весело потрескивал в камине, по телу разливалось приятное тепло. Языки пламени отбрасывали на стены причудливые блики, плясали в хаотичном танце тени на потолке. Но этого Лили уже не видела. Она ощутила у щеки что-то мягкое, интуитивно похожее на подушку, и притерлась ближе, как кошка. — Тебе бы наверх, Эванс, — послышался слишком близко голос Поттера, и Лили сонно огляделась. Оказывается, она уже чуть ли не лежала на нем. — Ой, извини, — девушка чуть покраснела и отодвинулась. Поттер только пожал плечами. — А ты… — Лили подавила зевок, — ты вообще почему сюда спустился? — Это очень просто, — Поттер искренне улыбнулся, в глазах засверкали отблески пламени. — У меня свидание. — Классно! — Лили улыбнулась в ответ. — Куда пойдете? Ты помнишь, что он боится высоты, и кофе ему нельзя, и… — Тихо-тихо, Лилс, ты вдруг его лечащим врачом сделалась? Или его мамочкой? Нет, всеми сразу! — на лице Поттера появилось ехидное подобие искренности. — «И чтобы в восемь был дома», все такое, да? Эванс проигнорировала шутливый тон друга: — Я знаю Сева с семи лет. Поттер моргнул: — О. Соболезную. Распрощались они у выхода из гостиной — Джеймс сказал, что уже без десяти, и ему пора. Эванс остановила друга в последний момент, притянула за плечи ближе и очень серьезно проговорила: — Если ты хоть пальцем его тронешь, обидишь даже какой-то мелочью, считай, что ты — труп. Джеймс несколько секунд приходил в себя — вот насколько тон Лили был серьезен. А потом расплылся в улыбке: — А если он меня тронет? — Что ж… — девушка посмотрела в лицо Джеймсу со скорбной усмешкой, — тогда я начислю Слизерину десяток лишних баллов.