Абсолютный Ноль

Можем ли мы сказать, что какие-то решения принимаем самостоятельно? Кто так считает – неисправимый дурак, потому что законы природы и законы людей смеются над любыми попытками казаться свободными. "Что такое хорошо и что такое плохо", "десять заповедей", "заплати налоги и живи спокойно", "не превышай скорость"," око за око" – выйди за эти рамки и сразу поймёшь, что око – не самый страшный вариант. Вселенная напоминает о своей объективности каждый раз, как пытаешься вздохнуть полной грудью. – Бог, мне надо к своему народу, я не надолго... Кабинората потупилась, я кивнул. Она медленно побрела к острову с таким видом, как будто не хотела покидать меня. Мне же точно надо было обдумать план действий, поэтому я побрёл в противоположном направлении. Тропа, явно редко используемая, вела в гору, и я надеялся, что попаду в уединённое место, но вышел прямо к круглым домикам. Одинаковые цилиндрические мазанки с коническими дощатыми крышами, покрашенными жёлтой охрой, располагались ровными рядами, у каждого стояла деревянная скамеечка и росла берёза. Раньше я видел в этом мире много берёз, но здесь они смотрелись немного карикатурно – море, домики, Одинаковая раса – сюда хорошо вписались бы какие-нибудь пальмы. Почти у половины домиков сидели на скамеечках по три-четыре женщины на поздних сроках беременности. Ну естественно, они же и сексом занимаются по расписанию, значит, и рожать должны примерно в одно время. Детский сад и школа, должно быть, купаются сейчас внизу. Женщины разглядывали меня с любопытством, но не спешили мне поклоняться или предлагать свои тела. Тоже естественно: они же сейчас не могут родить порочное дитя, их животы заняты. Пройдя пять или шесть рядов мазанок, я вышел к обрыву, с которого открывался вид на реку, остров и Холодное море. "Местный аналог Тарпейской скалы". Сверху облака водной пыли над водопадами напоминали дождевые облака. Но я смотрел на сцену – драму, разыгравшуюся у детсадовской купальни. Кабинората подошла к своим, но те, мамаши и дети, сгрудились в плотную толпу, как бы защищаясь от чужака. Каби вскинула руки и что-то сказала, но потом её ладони безвольно опустились, и она, ссутулившись, побрела по широкой лестнице, тяжело ступая. Я уже всё понял. Пусть я не люблю людей, но мне нравится наблюдать за красивыми женщинами, это чисто эстетическое чувство. Я люблю милые, эмоциональные лица, гладкие тела, движения, ужимки, влажные глаза, мелодичные голоса. Кабинората была красива. Женщины её расы вообще великолепно сложены – широкие бёдра, гибкие талии, идеальные груди, спокойные лица. Они одинаковые – да, но Кабинората уже стала своей, она отличалась от них, хотя я понимал, что это всего лишь мой взгляд на неё. А может, нет. Взаимодействуя, мы меняем друг друга. Она изменилась ради меня. И я изменился из-за неё. Жаль, что слишком поздно. И... Я понял, что не буду ей мешать. Есть моменты, когда твоё собственное мнение, твои желания не играют роли. Тогда ты - абсолютный ноль. Она подошла ко мне, тяжело дыша, и ткнулась лбом мне в грудь. – Бог, – голос её звучал глухо, – жаль, что мы плохо знали друг друга, сейчас я знаю, что надо делать. Если бы всё повернулось иначе, ты бы стал отцом моего ребёнка? – Му. – Спасибо, – она подняла на меня взгляд. – Ты мне дорог, не как бог, просто, мне кажется, я почувствовала, что у тебя внутри. Ты, действительно, изменишь этот мир. И я знаю, что для этого надо сделать. Мы, одинаковая раса, придумали брать в плен Стихийных, чтобы пользоваться их силой. Вам нужно взять в плен большую группу Избранных, несколько сотен, но не для того, чтобы использовать их. Важно, чтобы пленные поняли вас. Когда большая группа Одинаковых приобретает новый опыт, она передаёт его при встрече всем остальным группам, таким образом, опыт распространяется и закрепляется во всей популяции. Это Способ. Порочное дитя – не конкретный ребёнок, это идея. Её нужно зачать, внести на благотворную почву, дать время для развития плода, дождаться рождения, а потом пестовать, защищая от невзгод и болезней. Дитя потому и порочное, что появившись на свет, совратит Одинаковый народ и поведёт его по пути индивидуальности. Без изменчивости мир не завоевать. Невозможно срыть все горы, сделать моря одинаковой глубины и заставить реки течь в одном направлении. К сожалению, нельзя и сделать всех счастливыми. Нельзя. Но я была счастлива рядом с тобой. Я поцеловал её в седую макушку. Кабинората отступила от меня к краю обрыва и улыбнулась морщинистым лицом. Зато её обесцветившиеся глаза засверкали. Она смешно пожала плечами и шагнула назад. Я не видел её падения, но разглядел взявшую в карьер игреневую иппогинию и чёрную птицу, летящую над ней. Прости Кабинората Рай.