Проклятие

С тех пор, как Карай и Шинигами покинули Нью-Йорк, прошёл ровно месяц, и вот настал день, когда они вернулись из своей командировки.

***

 — Как ты думаешь, за время нашего отсутствия много чего изменилось? — спросила лидер клана Фут у подруги по дороге в логово своих сводных братьев и парня.  — Вряд ли, хотя… Эйприл наверняка уже не О’Нил, а Хамато, — ответила «ведьма» (как её называл второй по старшинству брат)  — Скорее всего, хотя… может, я скоро стану тётей. Что ты об этом думаешь, Шини? — шутливо спросила куноити.  — Не дай Бог так скоро! Ты хоть подумала, что будет с Донателло, если он об этом узнает?! — уже всерьёз заволновалась мастер гипноза.  — Я же просто пошутила, а вообще… Я очень хочу детей потискать, причём родных, — оправдывалась девушка Леонардо.  — О-о-о-о… Понимаю… — согласилась Шинигами. — Как ты думаешь, Майки будет рад меня видеть?  — Конечно. А что? — ни о чем не подозревая, спросила Карай.  — Да так, просто мне кажется, что я… влюбилась… В него, — покраснев, ответила подруге детства Шинигами.  — Тогда ты обязательно должна поговорить с ним. Вполне возможно, что он тоже любит тебя.  — Спасибо за поддержку, Карай.  — Не за что, Шини. ***  — Ну, привет, ребят, не скучали без нас? Ответом двум опытным куноичи послужил только голос ведущего новостей, говорившего о целой серии жестоких и дерзких ограблений: «…наши специалисты пока не нашли этого грабителя, и к сожалению, о нём ничего не известно, так как все камеры на момент ограблений были отключены…» Что ведущий говорил дальше, Карай и Шинигами пропустили мимо ушей, потому что опустили глаза на диван, где лежал израненный Рафаэль, и Карай, даже сама того не заметив, от ужаса прижалась к плечу лидера, а её подруга — к плечу самого младшего из братьев Хамато.  — У вас есть идеи, кто это сделал? — спросила Карай про ограбления, немного отойдя от шока и ужаса. — И что с Рафом? Эйприл и Раф тут же переглянулись и кивнули друг другу и, как будто бы прочитав мысли друг друга, с уверенностью сказали: «Это точно он».  — Кто он? — настороженно спросили Карай и Шинигами, предчувствуя что-то нехорошее.  — Донни — на удивление спокойно ответил темперамент.  — Что?! Но как это возможно?! — закричала Шини, ещё сильнее прижимаясь к плечу Микеланджело (к неземному удовольствию последнего).  — Но… Донателло никогда бы этого не сделал, — неуверенно возразила Карай.  — Но тем не менее, он это сделал, — еле скрывая душевную боль, произнёс мастер сай.  — Но… Он же наш брат… Как он мог это сделать?  — Им овладело проклятие Рыси, — ответила Эйприл и рассказала обо всём, что произошло за время отсутствия главы клана Фут и «ведьмы». ***Спустя неделю*** POV Рафа Я уже почти полностью поправился после схватки с Донни, хотя… кого я обманываю, ведь на самом деле я только недавно смог самостоятельно встать с дивана, а ещё мне было больно не только физически, но и морально: один из моих младших братьев превратился в нашего злейшего врага, причем очень опасного. Было очень сложно это осознать и принять. А ещё наш Бесстрашный запретил одиночные вылазки и причем очень некстати: у меня прямо руки чесались побить кого-нибудь… Хотя… С одной стороны, он прав: Донни больше с нами нет, и ни один из нас не смог бы вылечить тяжёлые раны. Вечером Лео снова устроил собрание, похоже, это теперь стало нашей традицией, но, как бы то ни было, мы решили осмотреть лабораторию и комнату Дона. В итоге в лаборатории Эйприл нашла его дневник наблюдений и зачитала нам. В нем было описано состояние Донни в течение последнего года: первые дни всё было в порядке, не считая ран, полученных в плену, и плохого предчувствия. Потом становилось всё хуже: несильные, но постоянные головные боли, которые становились всё сильнее, но появлялись реже. Так продолжалось до тех пор, пока эти боли не превратились в кошмарные вспышки боли. А после стало ещё хуже: вспышки неконтролируемой ярости, после которых он не мог вспомнить, что делал. После того, как Эйприл закончила читать дневник, мы поняли, почему Дон запирался в сарае. Я видел, как глаза Лео и Майки потускнели, а глаза Эйприл были на мокром месте, и я почувствовал, что она, как и Лео, винила себя в том, что сейчас происходит с Донни, но я был уверен, что виноваты не они, а Рысь, что и вселил в Дона это проклятие, так что я решил ей об этом сказать: когда мы начали расходиться по комнатам, я пошел за Эйприл, которая шла прямо в комнату Донни, и просто сел рядом с ней. Так обычно делал Он, и я просто понял, что ей это необходимо. Вскоре мои старания увенчались успехом, и я смог не только убедить её в том, что она не виновата, но и вселить в неё надежду на возвращение Донни. *** Как только Рафаэль ушёл в свою комнату, Эйприл легла на Его кровать и долго не могла уснуть, думая о Нём, но даже когда она уснула, все её сны и мысли были лишь о Нём — о Хамато Донателло.