Искупление

Для него все происходящее вокруг было столь непривычным, что становилось неловко. Немолодые аристократки, одетые в модные английские платья, осыпали его любезностями и разного рода комплиментами, стараясь подать себя с наиучшей стороны — это было свойственно всем представительницам высшего общества — говорили с ним о важности благотворительности и представляли своим влиятельным мужьям. Большая часть из них, в свою очередь, воспринимала его всего лишь за разбогатевшего простака. Потому господа лишь здоровались, выражали свои соболезнования в связи со смертью лорда Келсо, деда юноши, и, предварительно извиняясь, оставляли его в обществе супруг, вновь принимаясь ворчать и обсуждать политику. Паркет то и дело поскрипывал от бесконечных передвижений людей. В воздухе не переставали появляться клубы синего табачного дыма. Женщины тихонечко посмеивались, а мужчины время от времени начинали говорить громче обычного, возмущенно споря о чем-либо. Светский раут у леди Брендон мог и остаться в памяти Дориана Грея таким, если бы не череда судьбоносных встреч. — Вы милейший молодой человек, мистер Грей! — в очередной раз сказала леди Агата, не скрывая восхищенной улыбки. Столь приятных и лучезарных людей ей редко приходилось встречать. — Ваша мать гордилась бы вами, — была уверена хозяйка бала. — Вы превратились в достойного юношу. — Вы правда так думаете? — с некой надеждой задал вопрос Дориан, никогда свою мать не знавший. — Правда. Маргарет была бы счастлива, будь она жива, — печально вздохнула женщина. С матерью Дориана она, леди Брендон, была неразлучна. — Давайте не будем о грустном, — поспешила попросить леди Агата, заметив оттенок печали на лице своего нового протеже. — Вы ведь совсем недавно в Лондоне? Пока женщины расспрашивали Дориана о жизни за пределами города, кое-кто его пристально рассматривал. Одного из лучших художников Лондона охватил необъяснимый трепет, когда он увидел личность настолько неотрозимую. На густых волосах цвета тёмного шоколада искусно играли блики, почти что чёрные глаза искрились чистотой и искренностью, а аккуратный нос и такие же изящные алые губы, чёткий, точеный овал лица и ямка на подбородке напоминали элементы античных статуй. Дориан Грей был невероятно красив, подобно греческим богам, но сам пока этого, видимо, не знал, что делало его ещё более привлекательным. Как человек искусства лорд Бэзил Холлуорд просто не мог не познакомиться с этим юношей. Дориан и сам потом признался, что был уверен в неизбежности их знакомства. Однако не один только приветливый Бэзил стал близким другом молодого господина в этот вечер. Юноша с огнём в глазах рассказывал Холлуорду о своей любви к игре на рояле, когда его речь нечаянно прервали. Дориан Грей потерял ход своих мыслей, стоило ему увидеть виновницу случайного столкновения. — Боже, простите, — стала извиняться девушка так, словно она совершила ужаснейшее преступление, — я такая неуклюжая! Я не хотела! — Ничего страшного не случилось, не стоит… — Дориан невольно задержал свой взгляд на её растерянном лице. — Я… — наконец собравшись, незнакомка перестала бегать глазами по полу и посмотрела на того, перед кем извинялась. Она не ожидала увидеть перед собой человека примерно своего возраста, впрочем, как и он сам. — Мне очень неловко от того, что произошло. Ещё раз простите, — она стала говорить чуть медленнее, будто завороженная. — Я прощаю, если вам от этого будет легче, — на щеках улыбающегося лорда появился румянец, когда он получил ответную застенчивую улыбку от этой молодой особы. — Мистер Грей, — Бэзил решил помочь своим робким юным друзьям, — полагаю вы ещё не знакомы. — Нет, — ответила за него девушка, — и скорее всего прежде друг о друге даже не слышали, — её голос был тонок, мелодичен и абсолютно свеж. Он отличался от голосов всех тех женщин, что Дориан слышал здесь ранее. В нем не было ни намека на слишком явную вежливость или возростную хриплость. — Что ж, тогда позвольте представить вам леди Викторию Льюис, — с добродушной улыбкой сказал Холлуорд, встав между молодыми людьми, — дочь одного моего старого приятеля. Виктория, мистер Дориан Грей. — Рад знакомству, мисс Льюис, — искренне сказал Дориан и коснулся губами тыльной стороны девичьей руки, облаченной в короткую кружевную перчатку белого цвета. — Взаимно, мистер Грей, — тепло улыбнулась ему темноволосая красавица. Девятнадцатилетняя леди слишком выделялась на фоне остальных присутствующих на мероприятии дам. Каштановые волосы мягкими волнами струились по её плечам. В своеобразную причёску, которую украсила неброская серебряная диадема, были собраны лишь несколько прядей. В больших синих глазах будто бы отражался океан, на дне которого было что-то очень близкое самому Дориану. Чёрные ресницы часто опускались, выдавая смущение. Розоватые чуть пухлые губы складывались в лёгкую улыбку, что показывала едва заметные ямочки на щеках. Белое платье, сшитое явно не на английский манер, подчеркивало хрупкое телосложение Виктории, закрывая при этом молодое тело от посторонних взглядов. — Где же твой отец? — задал вопрос девушке художник. — Я не видел его сегодня. — Стоило нам здесь оказаться, как на него сразу налетел лорд Бэрден. Должно быть, они до сих пор беседуют, — ответила Виктория. — Не удивлюсь, если так. С Кристофером хочется разговаривать продолжительное количество времени, — хмыкнул Бэзил. Лорд Льюис был популярной фигурой на светских раутах и званых обедах, будучи человеком с острым умом, жёсткими принципами и огромным влиянием. — Вот только ему самому некоторые личности порядком надоедают. Особенно те, кто любят спорить о политике, — со смешком сказала Виктория, зная нрав своего родителя. — Так что-то, что он скорее всего до сих пор занят лордом Бэрденом довольно странно. Мы бы давно уже услышали недовольство моего отца. — Ваш отец столь строг по отношению к другим? — решил спросить Дориан, так как услышанное его удивило. — Строже, чем вы можете себе представить. Но не волнуйтесь, мистер Дориан, к хорошим людям он относится со всем уважением, — успокоила его девушка. — Я для вас хороший человек? — такое замечание Виктории порадовало юношу, что отразилось на лице и интонации. — Ну, конечно, мистер Грей. Разве может быть иначе? — для неё эта была истина, не поддающаяся никакому опровержению. Она знала наверняка, что Дориан самый светлый человек в этом особняке. — Она права, мой дорогой друг, — Бэзил был согласен с ней целиком и полностью. — Ты олицетворение добра и невинности, — сказал брюнет с чувством, положив руку на его плечо. — Ты преувеличиваешь, Бэзил, — юноша был явно смущен. — Нисколько. Я вас покину. Думаю, мне стоит избавить Кристофера от общества радикалов, — сказал Холлуорд и удалился, оставив молодых людей. Стоило мужчине удалиться, как им обоим вновь стало неловко. Дориан понятия не имел, как допустимо вести себя с девушкой на подобном мероприятии. Сама Виктория просто не знала с чего начать разговор. Они друг другу явно понравились (не в романтическом смысле) и хотели бы провести этот вечер вместе. Для них это знакомство стало спасением. Юноша и девушка нутром чувствовали, что они во многом похожи и им есть о чем поговорить. — У вас довольно необычный наряд, — решился начать диалог Грей. — Он многим здешним кажется таковым. Его шили лучшие испанские портные для моей матери, — сказала леди Льюис. — Так вы испанка? — Наполовину да. Мама была одной из красивейших дам испанского света, — вспоминала девушка, которой ныне тепла матери иногда не хватало. — Вот значит в кого вы так очаровательны, — неосознанно сделал комплимент Дориан. До него дошло лишь тогда, когда он заметил смущение на лице собеседницы. — Простите, я не имел в виду ничего такого… — Всё хорошо. Было бы глупо полагать, что вы успели обзавестись чувствами по отношению ко мне. Просто… я, честно говоря, не привыкла слышать столь лестные слова в свою сторону, — призналась девушка. Слова Дориана для неё были очень приятны. — Почему же? Неужто вам никогда прежде не делали комплиментов? — не мог поверить в это юный господин, ведь Виктория была девушкой внешне совершенно чудесной. — Как вы уже знаете, мой отец очень строг. Его многие бояться, и потому со мной редко кто осмеливается вести себя свободно и искренне. Поэтому я безумно рада нашему знакомству, мистер Грей, — от всего сердца стала говорить Льюис, подойдя к нему чуть ближе. — Вы отличаетесь от остальных… Среди знати так мало честных и добрых людей. Многие думают лишь о том, как похвастаться своими накоплениями или выставить себя человеком достойным, не являясь при этом таковым. Я счастлива осознавать, что вы относитесь к тому самому меньшинству людей неиспорченных. — Как вы понимаете, кто есть кто? — дивился юноша. — Сама наверняка не знаю. Сердце подсказывает. Быть может, это дар свыше, — беззлобно усмехнулась девушка. — Я ещё ни разу в этом плане не ошибалась. Так что будьте аккуратнее, мистер Дориан, среди аристократов есть люди которые… меня пугают, — предупредила Виктория, вспомнив лишь одного человека. — Что же это за люди? — Дориан решил верить девушке. Он понимал, что она не обманет и никогда не будет искать выгоды для себя. — Я… — Виктория нахмурилась, но позже её лицо приняло прежний облик. — Если они для меня нехорошие, ещё не значит, что и для вас они будут таковыми. Так что, надеюсь, в вашей жизни не будет злобных и коварных людей. — Надеюсь, что в вашей тоже таких нестанет. Вы заслуживаете наилучшего отношения к себе, — Дориан просто сказал то, что думает. — Наверное. Вы очень понравились лорду Холлуорду. Я никогда прежде не видела его таким счастливым, — высказалась синеглазая красавица, сложив руки на уровне живота. — Это взаимно. Бэзил очень интересный человек. Мне невероятно приятно проводить время с ним. Думаю, мы будем хорошими друзьями долгие годы, — надеялся на это внук лорда Келсо. — Дай Бог, так и будет. Бэзил — это хорошая компания для любого человека. Но вы для него уже куда больше чем друг, — с загадочной улыбкой заявила шатенка. — И кто же? — задумался юноша. — Вы его муза. Я уверена, мистер Грей, вы вдохновите его на новые шедевры, — пророческие слова слетели с уст девушки. Вот только никто на тот момент ещё не знал, чем обернется эта роковая встреча художника и объекта его поклонений.