Гопнессы

Договорить не дал очередной плевок, который заставил гопниц обернуться. Тут они заметили гопарицу старшего возраста, одетую в охуительный адидас. Она как-то подозрительно курила косяк и осторожно сплевывала. "Это еще что за швабра нахуй" — Ну, бля, чо каво нах? — первой очнулась Кармелита. Ахуев от такой предъявы, табло олдгопницы вытянулось как горлышко от пивчанского. Энн тоже знатно выпала, но вписалась вместе с гопдругой: — Берега видь, фифа понтовская, слюножижу фильтруй в другую сторону, ебт мобт! — вставила девушка. — Вы че шмакодряни, чеку самосохранения проебали? Заливаете знатно, но не в ту канистру. Я ваще то ваш препод по защите от мусорни. Звать мя Фифа Вольная, нахуй! Окинув презрительным взглядом взглядом гопнесс, преподша продолжила: — Теперь, швыдры, взяли кроссы в зубы и быстро залетели на полигон для трени! — гаркнула гопрессорша. Затем изящно открыла Балтику глазом и свалила. Энн и Кармелите ничего не оставалась как прогнуть жопы под эту мару и пойти на урок. На полигоне все радовало глаз: бутылки от пива украшали ландшафт, сижки были интересно разбросаны по поверхности, эдакая абстракция от тех, кто сочтет это слово оскорблением. В воздухе витал легкий шлейф трехнедельного перегара, завершающий композицию. — Ништяк тут у вас, бля, — в восхищении сказала Энн — сюда б ещё косячка! Кармелита одобрительно кивнула, но долюбоваться полигоном им не дала, уже выжравшая пол фляги бражки, гопрессорша. — Так нах! Ик. Я ваш новый преп! — Фифа снова хлебнула из фляги — за заебенную кенту предлагаю курнуть. Ик. И потом начнем херачить мусорню. Над полигоном пронёсся всеобщий свист, аля "заебиииись", а Вольная упиздила на опохмел. Вся гопарня расселась по компашкам, и благовейно начала дымыть и меряться член.. членством в своей касте. Самый кипиш ебашил в дальнем углу, гопдруги невольно повернули головы. Шмоня и Кент стояли в позе "раненыйпетушара" друг напротив друга, вокруг шпана новообращенных гопарей судила их поединок. Пацы забились на желание, кто лучше выдует из дыма кастет. — Чо братка, зассал? — ухмыльнувшись в 27 зубов, сказал Шмоня. — Бля буду, но ты упиздишь отсюда лохом — отрезал Нахбляев, харкнув в сторону. Вокруг толпа уже присела с семками в ожидании. Девушки в предвкушении начали подбираться поближе к месту пиздиловки. — Вот это махач, яибал - восхитилась Энн. — Угу, — промолвила Кармелита, не отрываясь от Жигулевского — главное чтоб Вольная не подвалила, такую впиздку не каждый день погопзыришь. Шмоня был не из простых пац. Хотя держать гопторитет было все труднее, он как мог хуярил очкозавров и ебашил все, что двигалось. А все, что не двигалось, он отъебашил еще раньше. Но сука, этот Кент.. "Мы же бля были кентами, а терь он бычит западлую на меня, своего братку. Это было в край не по понятиям, и Шмоня, собрав все выпадающие зубы в кулак, сказал: — Ты нахуй Кент, был мне кентом, сука, а стал педрилой, и совсем, сука, не кентом! — и смачно разбил бутылку винца о голову Нахбляева. Разбить бутылку винища - был самый что ни наезд на заднеприводность и у Кента пиво полезло назад от таких событий! Сгоряча он прыгнул на Шмоню, на лету делая вертуху, отнимая у того пивандрий, выкуривая сижку и ломая ему нос. Похуеров приохуел от такой прыти, но воинственно взял вовремя подогнанную биту, и размажил руку Кента. Телка Кента, все это время отходившая от косяка, наконец поняла, шо её мужика бьют, и с грацией алкогольвицы кинулась на Шмоню, пытаясь выцарапать ему глаз. Когти у Шмарины, тёлки Кента, были острее разбитого горлышка бутылки Балтики. Шмоня поняв, что ходить без глаза западло, попытался увернуться. Никогда гопторитет так не петушарил в своих решениях... С другой стороны в его череп летела поднятая Кентом бита. ХЕРАК! И уже 26-зубый Похуеров улетел на газон. Его грустный зуб летел рядом, прощаясь с гопариком. Но опыт хуяринья очкозавров дал свое, падая Шмоня потащил за собой Шмарину, а та, пытаясь удержаться, проткнула своему ебарю предплечье когтями. Под дружное "ну нихуя" толпы, все трое завалились на полигон. Воцарилось молчание. Даже самые отбитые додики отложили семки, а сербнуть пивка решили потом. Кто-то снял кепарик, прижав его к груди. Пока все ахуевали, нет, АХУЕВАЛИ, а жертвы пиздиловки матерились от боли на гопцвартском диалекте, на горизонте замаячила Фифа.. Гопдруги поняв, что щас всем въебут, и по самые гланды, решили спасать ситуацию. Думать было некогда, но хотя бы было чем. Энн бросила мобилку в сторону Фифы и что есть мочи крикнула: — ШУХЕР! МУСОРНЯ! НАКРЫЛИ! Кармелита в это время старательно издавала звуки сирены и одновременно кричала прокуренным голосом: — ВСЕМ ОСТАВАТЬСЯ НА СВОИХ МЕСТАХ! ВЫ ОКРУЖЕНЫ! Гопрессорша застыла от ахуя. Увидев дикий шмон на полигоне и поняв, шо дело пахнет керасином, и ща надо вписаться ровно, гаркнула: — Всем нах, спокуха! Ебашим что есть срача до падика без кодовика! Там нахуй, дальше обьясню! Всех охватил нереальный шмор. Покидав мобилки, кеды, кое-кто и зубы, все гопари бросились спасать жопу. Всё смешалось - шмары, груди. В этом стихийном гопотском заливе все тупили по дикому, кто-то бежал прямо, кто-то лёг, но думал, что бежит. Стремясь не потеряться, гопдруги по своему пути выблевывали пива, давая понять, куда нужно идти. Наконец добравшись до нужного падика, не без потерь, Кармелита и Энн облегченно сплюнули. За ними тут же приковыляла раненная Фифа, таща на себе 3 гопарей, которые уже потеряли оставшийся один на троих зуб, пивандрий, и, возможно, честь. Немного отдышавшись, гопрессорша встала в позу "щавъебу", пристально разглядывая кучку выдохшихся уебышей. Хрустнула шеей, размяла кулаки, и слегка подвернулась спортосы. Гопари вжались в стены, попутно сжимая сфинктеры. — Нучобля, — без преллюдий начала Фифа — Кто крыса??? В падике повисло напряжение. Никто не выкупал, откуда прилетят пиздюли, но все считали это неизбежностью. Гопдруги на стреме озирались по сторонам. Поняв, что их план вкатил, хоть может и с последствиями, они с нехуевой гордостью посмотрели друг на друга, едва не заорал «Выкусили лохи, поняли кто тут королевы ебать». "А где эти чахлые, троица без яиц, сцук?" - про себя подумала Энн. В глазах Кармелиты читался примерно этот же вопрос. Они взялись за руки, в ожидании продолжения закулисной сцены пиздеца. Пауза затянулась. Фифа явно ждала ответа, пульсацию боли от опохмелоса можно было буквально пощупать, поэтому надо было торопиться. Кармелита, не долго крутя шестеренками, выстелила перед Вольной неипическую речь: — Че бля нах, уважаемая Фифа, какая крыса? Мы тут переебать какую тренировку по вашей заебенной кенте выкинули. Фифа моргнула глазом-открывашкой, переваривая такой вброс. Пользуясь ржавостью её тугодумства, гопницы чучуть посовещались, и Ро продолжила стелить. — Вы ж епт защиту от мусорни нам впариваете? Есессна мы не чмыри очкозаврные, всасываем, что это непереебаца важная маза. Взяли вазик в свои нары, как гритса. Ахуев от такой заебатой кучки гопарей, Фифа пустила слезу светлого нефильтрованного. — И че нах, крысы нет? — Век адиками семки не топтать — заверил олдгопницу кто-то из толпы. "Нихуя, кто-то даже вписался" - подумала Кармелита. — Вы.. Бля, я не умею, сука, хвалить. Но кароч вы единственные, кого я не хочу щас зачморить и облить прокисшим пивчаном, — начала говорить гопрессорша — хуев вам в тачку, на следующую кенту вовремя подкатываем, бедолаги! Еще раз окинув взглядом падик, со слезами на глазах, Вольная упиздила в препскую, виляя бампером. Все в падике пребывали в молчаливом «охуетьмлячобыло». Пострадавших отпаивали, раненных отмаливали, кого-то просто материли. Несколько гопников пели прощальные оды потерянному зубу, пытаясь продать дьяволу "почти новые адики", лишь бы не идти к стомагоптологу. "Так блять, это мы решили, пора съебывать. Энн подмыху и нахуй" - прикидывала план действий Кармелита. Схватившись за руки, на самых разгонных кортанах, они понеслись на выход. Вдруг раздался свист, оглушивший добрую половину и так отбитых гопарей. От неожиданности девушки вкопались, Кармелита задвинула новенькую за свою спину, и приготовилась метать глазами молнии в этого ахуенно смелого покойника. Следом молчание нарушил внезапно раздавшийся возглас: — Эй, малая, ты под кем ходишь ваще?? А? Поняв, что обращение было к ней, Энн встала рядом с подругой, закурив сижку. Перед заплывшим зырками гопницы предстал нехилый штырь в застиранном костюме и в кроссах найк, которые были аккуратно зашнурованы. — Ты чо нах, рамсы попутал?! Те под кем я хожу, с тобой яжку не поделят, шваль. С вертухи Энн прилетело в зубы, точно выбив сижку из 2 передних. "Я ж блять ее только закурила. Ну всё нахуй, прощайся, душу в адики затолкаю, а сердце в пердак, уёбок" Девушка решительно пошла в наступление, попутно думая, через сколько секунд его выпилит, если по голове ебнуть рюкзаком весом как сама Энн. Гопарь, увидев этот настрой, гаркнул: — Осади бля, малая, нахуй. С уважением ебу, — штырь смоктал темную Балтику — я Додик Подъебиз, и здесь дед банды. Все барыги, вопросы по мою плесень. Так что, овца, хули? "Ебучая куча" — Я бля только пришватовалось, не хочу шорох наводить, вижу вы тут четкие, — аккуратно вписалась девушка, стараясь не начать конфликт — так что я пока в стороне. — В стороне - ебашат всех! Ты если не вдупляешь, интересучься! Здесь на мазе 4 крыши. 1 - Гопари забойные. У них самые лучшие вертухи и есессно самый заебенный падик и адидас, который нихера не мнется. Они первые залетают на сходки и имеют права выебывать сижки и пивандрий. 2 - Гопари-четкие Это самые умные гопари, нах. Они знают состав пива и могут заманивать очкозавров разговором. Слышала «Че нах, как пройти в библиотеку?» Это их заебизм. 3 - Гопари черные. Это ебнуться какие пафосные гопари. Кумарят нах так, что от дыма все вокруг как дно очка, гыгы. Отбирают лучшие мобилки. 4 - Гопари-спиртъебные. Это самые запойные гопари, в них влезает по 3 литра яжки за минуту, и не выходит годами. Закончив тираду, Додик дохлебал пивас, и, не дожидаясь ответа, развернулся на пятках попиздев прочь. Но почти сразу обернувшись, сказал: — Тебе, овца, неделя на подготовку к любым гопцам. Провалишь - вылетишь к очкозаврам. Вкурила? — Вкурила б лучше, если бы ты сигу мне не выбил. "Чмырь блять, я это все даже не запомнила. Какие забойные, мы епт на шахте чтоль." Подъебиз ухмыльнулся, оглядел девушку с ног до головы, и продолжил свой путь. Несколько гопцов из его эскорта пошли за ним. «Ну пиздец бля нахуй, швартанулась. — подумала Энн — Где мля батя проебал желе из черепухи, когда меня стрельнул в этот Гопц.. врбравт.. Ссссука .. варт»