Ни метра между нами

Стелла была права. Снова. Хотя, порой, мне казалось, что вся вселенная причудливо вьётся, подстраиваясь под неё. Смерть не стала концом, обратившись в начало новой, абсолютно иной жизни. Со временем я научился её понимать почти так же хорошо, как предшествующую. Когда мы рождаемся, для нас не остаётся тайн, что было до и что ждёт нас за пределами материнского тела. Со смертью почти так же. Я делаю вдох полной грудью. Воздух цветами распускается в лёгких, плавно перетекая по всему телу, переливаясь, как северное сияние. Времени ещё достаточно, но я всё равно мучаюсь тяжёлым ожиданием. В попытке укротить рвущееся нетерпение, занимаюсь тем, что в сотый раз перепроверяю всё. В этом мире у меня куда больше возможностей рисовать, и я не упускаю их, а теперь лишь придирчиво осматриваю своё творение. Этот мир я создавал специально для неё, по крупицам выверяя каждый цветок, каждый запах, каждое ощущение, вызываемое садом. Синий - основной цвет этого места, он окутывает мир, подобно теплому шарфу. Практически вечная ночь. Наша ночь. Звёзды серебряные, пятиугольные, как блёстки на детской кофте, совсем нереальные. Цветы пышут жизнью, как на рисунках или в мирах Эбби, они обвивают всё, почти светясь вместе с деревьями и травой. Гирлянды – главный источник света в этом мире, самые разные, яркие, тёплые, как напоминание о том самом вечере. Всё идеально. Именно мне дозволили встретить её первым, дождаться, увидеть, а время всё никак не хочет поддаваться, растягиваясь и нехотя переползая вперёд. Поддаваясь порыву, сажусь на землю и рисую очередную карикатуру, изображая поток бесконечных секунд в образе слизня. Она возникает неожиданно, пока ещё слишком прозрачная, мерцающая. Я вскакиваю. Стелла. Такая же, как в нашу последнюю встречу, в аэропорту. Каштановые волосы, обрамляющие лицо, теплая улыбка на розовом, здоровом лице… Нет, не такая же, лучше. У меня подкашиваются ноги. Разве можно выглядеть так хорошо? Стелла растерянно осматривается, приоткрыв в изумлении рот. - Я снова лишил тебя дара речи, - улыбка выходит слегка самодовольной, но всё равно счастливой. Она, наконец, смотрит на меня, улыбается и делает шаг ко мне, замирая в привычном метре. Что ж преодолеть его, сжав её в объятиях, о которых всегда мечтал, проще всего в этом мире.