Хроники Оси: Обруч Мина.

      Вечер. Два дня до Совета Семей.       Где-то на севере Города.       Нат вышел из узких и кривых переулков трущоб на просторные улицы района Фьерд и сбавил шаг. Ночь окутывала Город, и прохожие спешили разойтись по домам до наступления темноты. Керосиновые фонари уже зажгли, но эти маленькие светлячки не могли разогнать страх горожан перед сгущающимися сумерками.       Парень не боялся ночных улиц, он вообще не боялся темноты. Его пугали всего две вещи: старшая сестра, разозлить которую было хуже, чем прогневать стражу Города или боженьку, и вода. Да. Вода пугала его больше всего. При одном приближении к водоёму его начинало мутить. Запах сырости, стоячей воды, зыбучая бездна ила и липких водорослей, которые душат и тянут на дно... Нат настолько ненавидел воду, что ни разу за все десять лет, что прожил в Городе, не был на набережной. Это было не так-то просто, учитывая, что Река делила Город почти пополам. Но Натан знал обходные пути на другой берег. Хотя, с тех пор как Семьи Карнели и Минамото развязали новую войну за влияние, использование некоторых тоннелей стало рискованным. Да и в целом ночи в Городе стали небезопасными.       Впрочем, Ната это не беспокоило, Он и так всегда привлекал к себе много внимания — пепельно-белые волосы буквально светились в темноте, пёстрая одежда, отблески пирсинга — всё кричало: «Эй, я тут, обратите внимание!» — парень вечно ходил похожий на ярмарочный балаган, такой же яркий на вид и дерзкий на язык.       Кафе «У Мери».       «Бессовестные студенты, — думал Генри, проверяя очередное эссе, — даже списать адекватно не могут!» Генри Альберт фон Шилле уже третий час вымарывал чужие чудеса эпистолярного жанра, желая порешить своих подопечных. Тотальное незнание молодёжью собственной истории всегда раздражало немёртвого. А уж Гена на память не жаловался и с завидной занудностью старался воспитать её у студентов. В Университете за ним закрепилось прозвище Крокодил Гена, Генри хотел бы думать, что обязан этому своей добротой, подобно странному крокодилу из легенд, спасавшему детишек от речных, но не тешил себя иллюзиями. Он сознавал, что причиной прозвища являются два ряда острых акульих зубов, делающих даже самую милую улыбку хищной, а не любовь студентов к забытым мифам.       Оторвавшись от очередного бездарного опуса о начале Первой Войны Семей, Генри посмотрел на часы и понял, что в Университете давно наступил комендантский час, а не выгнали его из кафе, видимо, только из-за того, что в припадках неодобрения он корчил кислые рожи.       Генри собрал эссе в аккуратную стопку и отложил на край стола. Почесав переносицу, он достал из сумки запечатанный конверт, разгладил, но открывать не стал. Выведенное тонким почерком имя отправителя, как бы не хотелось профессору, не думало сменяться на иное. Медлить и дальше, определённо, было нельзя. Нервно постукивая пальцами по столу, уставился в пустоту.       Западный Вокзал.       Из окна купе уже были видны огни вечерних районов. Вот он — Город. Столица, которую любили и ненавидели одинаково сильно. Эмилия не относила Себя ни к тем, ни к другим. Она видела пространство и возможности. А если они есть — кто-нибудь ими воспользуется. Почему бы ни ей.       Накинув на себя расшитую вышивкой накидку, женщина подошла к зеркальной двери купе. Оглядела себя с ног до головы, поправила пару прядей в причёске и уверенно толкнула дверь. За дверью ждал Бенджамин, он склонил свою тронутую сединой голову и, отступив в сторону, пропустил хозяйку к выходу из вагона.       — Бен, письма достигли своих адресатов?       — Да, мисс!       — Все ли они распечатаны?       — Все, кроме одного, мисс, одна магическая печать не тронута.       — Полагаю, того письма, что ты направил Генри?       — Да, мисс.       — Убогий Крокодил, неужели он думает, что остался хоть кто-то, питающий иллюзии относительно его местонахождения?       Бенджамин выгрузил на тележку увесистые чемоданы с гардеробом мисс Бенд. Человеческий поток стремился к зданию Вокзала. Эмилии было приятно, что слуга, оберегая её личное пространство, вынуждал приезжих расступиться. Возможно, кто-то из них тоже видел перспективы и возможности, которые дарил центр Мира, но вряд ли они зашли так далеко, как зашла дочь семьи Бенд. Как сейчас тележка расчищала путь перед ней, так и её дела во благо человечества обратят к ней взор всех существ.       Мягко ступая по брусчатке перрона, ведьма вернулась к мыслям об одном представителе древних ящеров.       Стоит отметить, Университет действительно отличное место, чтобы спрятаться прямо на виду, прямо в сердце Города! Но что ты будешь делать теперь, сосущая тварь? Ну ладно, Гена не из того вида вампиров, что сосут кровь, такие, как он, оставляют гораздо больше увечий, чем пара скромных дырочек на шее. Но Эмилии нравилось так и сяк сочетать глагол «сосать» с проклятым носферату. Каков фрукт, никакой реакции! Стоило колдунье напасть на его след, он тут же испарялся, не выходя на контакт.       Эмилия была злопамятна. Ох, как злопамятна. И даже оставленный им ей на откуп Обруч Мина не покроет убытков, которые она понесла в Биом-сити. Она собиралась отыскать зубоскала и вскипятить его холодную кровь прямо внутри его паршивого тела. Ну, перед этим насладиться шикарным зрелищем его падения. Во всех формах, смыслах и позах.       Но сначала дела поскучнее. Как говорится, делу Время — потехе час. Нужно было навестить хозяйку одного из Домов, чьим покровительством она пользовалась, и разузнать обстановку.       Район Фьерд.       Нат поёжился. Он стоял через дорогу от кафе и изучал посетителя через окно. Заказчик ждал «У Мери» уже с полчаса, но входить парень не торопился. Вот надо же было этому Крокодилу назначить встречу именно в кафе сестры.       Услышав прозвище информатора, Нат подумывал отказаться от его услуг и найти другой доступ к Архиву, но на деле оказалось, что никакого отношения к речным профессор не имел. А поставленные им условия и вовсе подогревали интерес. Мало кто предпочитал получить от Дельца ответную услугу, вместо оплаты. Да и личной встречи представители высшего света предпочитали избегать.       Среди клиентов «главного торговца антиквариатом Города» было много любителей истории и хватало всяких тварей: людей, нелюди, чернокнижников, немёртвых и даже представителей Семей; обращались к нему и птицы более высокого полёта, и всё же с чванливой элитой Университета парень сталкивался впервые. Это было любопытно. Зачем высокомерному учёному мужу связываться с подпольным скупщиком и торгашом? Впрочем, что бы не понадобилось этому Генри фон как его там, Натаниэль мог достать что угодно. Его репутация в Городе ничуть не уступала любому Дельцу из Семьи Минамото и даже Крокодилу голубых кровей из Университета.       Но какого ж… почему именно это место?       Мерзкий звон дверного колокольчика над головой заставил Ната снова поёжиться…       Кафе «У Мери».       Тихая трель колокольчика отвлекла Хлою от подготовки к закрытию кафе.       — Добро пожаловать! — удивительно, как за пару недель работы она привыкла встречать посетителей. А вот они к ней — нет. Почти все гости кафе пялились на неё так же, как светловолосый парень, зашедший только что. До её прихода в кафе «У Мери» всегда были только сама хозяйка Мери и Борис — двухметровый громила, в котором сложно было заподозрить лучшего кондитера Города. Разумеется, если бы не дядя Ричард, Хлою ни за что бы не взяли на работу, но просьбе брата Главы Семьи Карнели сложно было отказать.       Девушка поспешила было принять заказ, но теперь пришла её очередь удивиться. Наглый парень подсел к Профессору!       Постоянный посетитель — Генри Альберт фон Шилле — преподаватель Университета — сидел на своём любимом месте уже несколько часов и был невозмутим и элегантен, как всегда. Хлоя восхищалась им. Она подала заявление на поступление в Университет ещё в прошлом месяце и с нетерпением ждала ответ.       Университет был её мечтой. Это было единственное место в Городе, где девушку могли воспринимать не как полукровку-бастарда одной из Семей, а как равную среди студентов. В тех стенах не имели значения происхождение, раса и достаток, только знания! А уж своими знаниями Хлоя гордилась. Девушка не вылезала из книг годами. Во всём Доме Карнели вряд ли найдётся хоть одна книга, не побывавшая в её руках. То ли дело библиотека Университета! Хлоя с замиранием сердца представляла себе огромные лабиринты книжных стеллажей. И, конечно же, просторные аудитории, где читают лекции учёные и преподаватели. И, разумеется, профессор фон Шилле — один из лучших историков континента.       ***       Когда колокольчик сообщил о посетителе, профессор смахнул конверт обратно в портфель и достал другой, заметно разбухший.       Генри пристально и откровенно оценивающе разглядывал Дельца, резво юркнувшего на диванчик напротив него. Да, было за что зацепиться взглядом! Как он с такой маскировкой справлялся с самыми сложными заказами, оставалось загадкой. Пялясь на парня, которого вовсе не смущал его взгляд, профессор задумался, вдруг в таком виде нынче можно затеряться в толпе? Он не так часто покидает стены альма-матер, а если и покидает, то курсирует по привычным маршрутам: Кампус — городская библиотека —Мэрия — да пара Домов, где ему рады, несмотря на расу.       Проблема расового и классового неприятия была центральной в этом столетии. Генри отлично помнил пару других проблемных веков, трагизм которых был значительно серьёзней, но они не вызывали тошнотворного презрения у вампира.       Во времена Первой Войны Семей ставки были иными. После изматывающих войн за территории и блага Предки заключили ожидаемый всеми Мир, в какой-то мере найдя согласие между собой и создав Город. Столица стала олицетворением этого мирного договора. С высоты птичьего полёта Кварталы Семей словно лепестки окружали центр Города — Университетский остров. Те, кто называют себя сегодня Семьёй Карнели, — потомки тех, кто издревле промышлял охотой и военным делом. Оружию, а потом и украшениям дома Карнели не было равных в мире. Потому не удивительно, что, прикрываясь старыми лозунгами, они решили повысить спрос на свой продукт, развязывая на улицах потасовки. Назвать это «Войной» могли лишь такие неучи, как студенты его группы. Ну этих он сделает адекватными.       Каждая Семья в Городе имела Дом-представительство на территории подконтрольного квартала. Сейчас они находились на территории Семьи Фьерд, пришедшей с далёких северных островов в эти земли. Поговаривали, в садах Дома Фьерд живёт волшебный олень, один из тех, о ком в Городе уже и не помнили. Семья Фьерд оберегала род северных оленей. Основная их масса жила на родном севере, а в Городе, созданном когда-то, как символ мира, сегодня Семья терпела поражение за поражением на всех фронтах, — миролюбивость и наивность никогда не помогали в борьбе за власть.       ***       Нат недоумевал, откуда здесь взялась эта мелкая рыжая девчонка?! На вид ей никак не больше восемнадцати, к тому же она определённо человек! Живой, даже слишком на его вкус… Ну сколько можно так преданно глазеть на этого Крокодила? Нат не привык, что всё внимание достаётся кому-то другому. Впрочем, сам профессор вниманием собеседника не обделил, рассматривал Ната с ног до головы так, что казалось дыру в нём прожжёт. Вот эта реакция ему больше нравилась. Даже льстила, учитывая, что теперь стало очевидно — перед ним немёртвый. Кто именно, Натаниэль пока не разобрал… точно не призрак, и навряд ли мертвяк или упырь, скорее вампир или вендиго. В любом случае немёртвые «живут» долго, и тот, что сидит напротив, явно разменял не первую сотню лет. А значит удивить его — дорогого стоит. Он, небось, застал ещё постройку Города…       — Кофе, — крикнул Нат. Девчонка вышла, наконец, из ступора и метнулась за стойку. Он тут же прикусил язык — не стоило расслабляться лишь потому, что сестры не оказалось в зале. Нужно скорее переходить к делу. Парень покосился на лежавший на столе конверт и снова посмотрел прямо в глаза заказчику.       — И так, что же Вы ищете?       ***       — Вы, я смотрю, не любитель долгих реверансов? — Генри было ухмыльнулся, показывая зубы, но тут же одёрнул себя и привычно сомкнул губы в тонкую линию.       Видимо, этого парня что-то нервировало в этом кафе, и Генри было приятно осознавать, что это не имело к нему никакого отношения. Парень спокойно выдержал оценивающий взгляд, но было ощущение, что ждал подвоха со спины. Вампир изучающе перевёл взгляд назад на девушку, принёсшую кофе Дельцу. Та залилась румянцем, став почти такой же красной, как её волосы. Ммм! «Поцелованная огнём!» — так говорилось в какой-то современной пьесе? Или как там оно сегодня называется.       Очевидно, волнение юноши не было с ней связано, вампир не почувствовал никаких признаков, выдававших бы его, ни в запахе, ни в сердцебиении.       Когда девушка вернулась за прилавок, он решил, наконец, ответить на вопрос.       — Натаниэль, верно? Хотел бы сразу уточнить, что обратиться к Вам меня вынудили обстоятельства, обычно я не полагаюсь на кого-либо, кроме себя. Но случай — особый. Возможно, Вы в курсе, что уже довольно скоро в Город прибудет ряд именитых персон. Формальным поводом является ежегодный Совет Семей и праздник в честь дня Сбора урожая, но думаю, для человека с Вашим родом деятельности не секрет их реальные мотивы. Среди прибывающих будет одна дама — Эмили Бенд, с собой она везёт одну вещь, интересующую многих в этом Городе. Я говорю об Обруче Мина, и не в моих интересах, чтобы кто-либо из Семей его получил. Должен Вас предупредить, что дама эта довольно сильная колдунья, да и ожидает охоты за Обручем. Вам понадобится весь ваш опыт и чутьё, чтобы отличить его от подделки и заполучить.       Генри не стал уточнять, что недолгое время сам был хранителем Обруча Мина, да и с Эмили Бенд был хорошо знаком. Настолько хорошо, что прятался от неё не первый десяток лет. Ошибки прошлого неизменно дают о себе знать, как бы ни казалось, что они скрылись под толщей пыли. Вот теперь, не без его участия, один из семи Ключей Оси Города уже скоро окажется совсем к ней близко. Да, Университет с его подводной криптой самое безопасное место, рассчитанное на защиту Оси от колдунов и ведьм, несогласных с её положением. Это стало одной из причин, по которой Генри согласился с работой здесь. Бонусом — сама Эми тут его не достанет. Но ведь знала ведьма, чем его выманить. У вампира было такое ощущение, что, помимо личной навязчивой идеи, её мало что интересует! А то, что последствия её манипуляций могут угробить весь Город, — для неё мелкие неприятности. Генри воспользовался моментом и похвалил себя за гуманизм и заботу о ближних своих. Он высокомерно считал это истинно редким достоинством среди разменявших третью сотню существ. И полагал, что уж Эмили этим даром не обладает.       Пока он в очередной раз прокручивал в голове варианты событий, прошлых и будущих, выпав из реальности, Нат допил свой кофе и уже мастерил из салфеток какие-то диковинные формы. «Чёрт, он наверняка припишет меня к тем представителям нави, которые настолько дряхлы, что выдают по фразе в час и считают это Скоростью… судя по его выражению лица, я пропустил всё, что он говорил, мимо ушей!»       Сделав вид, что так всё и было задумано, Генри подвинул пухлый конверт Натаниэлю и снова заглянул ему в глаза. Вот бы был конфуз, прослушай он отказ!       ***       Девчонка, и правда, вздыхала по этому Крокодилу. Когда она подошла, то чуть не опрокинула кофе на Ната, а её сердце колотилось, как у кролика. Как же она раздражала! Или это всё зависть? Иногда Нат уже забывал, что такое учащённый стук сердца, впрочем, у него и сердца-то как такового нет… это тело принадлежит ему лишь формально. Рука дрогнула на пути к чашке. Надо было принять лекарство перед выходом…       — Натаниэль, верно?       Вампир, а Нат уже убедился, что перед ним сидел именно носферату, наконец, приступил к делу. Парень слушал не перебивая. Голос Генри слегка дрожал от возбуждения, похоже, проблема была серьёзной и сильно его беспокоила, а учитывая, что он немёртвый… Что может напугать немёртвого?       На этот вопрос Нат знал ответ, как никто другой. Есть вещи гораздо хуже смерти.       Эмили Бенд… о ней профессор говорил почти с восхищением, «колдунья» — не ведьма. Это дело более личное, чем могло показаться на первый взгляд. Очевидно, вариант договориться напрямую не рассматривается, иначе профессор не стал бы рисковать репутацией, связываясь с Дельцом.       Об Обруче Мина Нат слышал впервые, но виду не подал, лишь отпил кофе и кивнул. А вот о семье Бенд слухи ходили разные, но все скверные. Небольшое семейство, не чета столичным, но чернокнижники имели дурную репутацию. Нат знал только одного — Чумной ворон… да… это вариант…       Что? Отличить от подделки? Парень мельком глянул на левое запястье, из-под куртки выступала часть татуировки — орнамент Джуго. Тот ещё был вор, но кончил плохо — создал тату-заклятье, способное распознать магию любой силы, да вот схватился за какую-то древность и умер от болевого шока. Рисунок начинает жечься при прикосновении к артефакту. Чем сильнее магия — тем сильнее боль. Но Ната это не пугало, боль, как и учащённое сердцебиение, уже давно в прошлом, но он чувствовал достаточно, чтобы распознать, что за артефакт перед ним.       — Я не приношу подделок, — парень сделал вид, что его оскорбляет подобное предположение, хотя сам уже давно привык к тому, что его недооценивают. Все видели в нём лишь человека. Обычного смертного Дельца, решившего поживиться на поприще Семьи Минамото. — Есть что-то ещё, что мне стоит знать?       Вампир надолго замолчал, а потом просто пододвинул конверт. Это следовало понимать как конец разговора.       Стоило уточнить детали, но Натаниэль слишком торопился свалить отсюда.       Совет Семей должен быть через три дня. Город ждал его не меньше, чем сам День Урожая: большие гости в Городе — большие заказы для Дельцов.       — Что ж. Договор перед Богами. — произнёс Нат обиходное выражение, оставшееся от некогда обязательного контракта Заказчиков и Дельцов Семьи Минамото. — Работа будет готова через четыре дня. Я сам найду Вас и сообщу о месте передачи.       Он вскочил с кресла, даже не заглянув в конверт, тот был слишком большим, чтобы сомневаться, а вампир слишком серьёзным, чтобы шутить. Как ни странно, Нату понравился этот Крокодил. И его ухмылка — такие зубки ни с чем не спутаешь, хоть парень и не встречал прежде носферату.       — Нат? Не знала, что ты зайдёшь…