Хроники Оси: Обруч Мина.

      Ночь. Один день после Совета Семей.       Катакомбы Университетского острова.       В последний момент фей всё-таки вырвался из рук Полоза, его истошной крик на мгновение оглушил речного. Вот же эмоциональная батарейка. И как столько сил прячется в этом тщедушном тельце.       А вот носферату напротив, кажется, наконец успокоился. Любопытно. Полоз сделал шаг из тени. Драконий выродок заметил его. Ни капли страха. Только тьма и сила внутри. Решимость и непоколебимость. Да, верно. Таким и должно быть наследие небесных владык. Ухмылка расползлась на лице Речного Короля. Таким монстр ему определённо импонировал больше. Змей с жадностью смотрел на то, как носферату, расправив плечи, словно крылья, поглощает речных. Человеческий писк немного портил картину, и всё же Полоз давно не наблюдал подобного зрелища.       Воздух, и без того пропитанный магией из-за близости к Оси, сейчас был просто переполнен отчаянием и страданием. Полоз вдохнул полной грудью. Физическая боль павших в бою не могла сравниться с тем, что творили с собой эти трое. Фей всё ещё подвывал над големом Натаниэля, а носферату и ведьма прощались, сплетённые последним поцелуем.       Да, придётся признать, что в том, чтобы кормиться, не прилагая усилий, что-то есть. Может Глориан не так уж и неправ. Все живые существа порой причиняют столько боли сами себе, сколько никто другой никогда не сможет.       Полоз зевнул, прикрыв рот перчаткой. Завтрак удался на славу. Без аперитива в виде охоты, и всё же — недурно.       Когда Генри позвал фея, трапеза Полоза была прервана. Отчаяние и боль, до того витавшие в воздухе, сменились чем-то иным. Змей разочарованно вздохнул и не спеша направился к опустевшему голему.       — Ооу, какая жалость! — протянул Полоз, склоняясь над телом. — Надо же было так потрепать мальчонку. Зубастик просто монстр.       Он брезгливо отступил от растекающейся лужи крови.       — Эй, ты! — обратился Король к трясущемуся от страха тритону, покорно следовавшему за ним из первого зала и теперь прячущемуся в темноте туннеля позади. — Ну-ка тащи сюда свои ласты! Заверни это, — он указал на изорванное тело Ната, — и отправь его сестре. Мери будет просто в восторге! — Полоз облизнулся, предвкушая ярость Морены от такого зрелища. — И руку не забудь! — скомандовал он, махнув в сторону оторванной конечности, лежащей неподалёку.       ***       Боль ментального приказа раздавалась эхом внутри Фила, когда Генри погружал свои лапы всё глубже в тело Ната. Сильные руки Полоза, удерживавшие его, в какой-то момент просто исчезли, Фей сам не понял как. Он бежал к Нату, почти ничего не видя из-за слёз, застилавших обзор.       Тщетно пытаясь собрать тело друга, Фил изо всех сил напрягался, пытаясь пустить искры по его венам. «Ну же, давай, Нат! Мало таких ран, которые не могли бы излечить феи!» Но чем больше Фил концентрировался на процессе, чем дальше уходила паника, сменяемая трезвым желанием спасти друга, тем быстрее фей сознавал, что магия, посылаемая в тело, просто делает круг и возвращается владельцу. Так просто не бывает. Только когда плоть давно разложилась, или если это и вовсе не живое вещество. Но тело Ната было ещё тёплым, а значит в тканях теплилась жизнь! Фил ещё раз постарался запустить пыльцу в тело, но та, пройдя круг, снова вернулась.       В голове всплыли образы лаборатории Аргуса... Вот оно! Видимо, это его работа.       — Фиииил! — крик Генри эхом раздался по гроту. В нём было столько отчаянья, что Фила подмывало без раздумий ринуться к нему, но прежде чем сделать это, парень аккуратно опустил то, что осталось от друга, на песок. Перепрыгивая через ступени, Фил думал, что нужно скорее хватать Генри и нести то, что осталось от Ната, Птичнику. Втроём они точно что-нибудь придумают.       Фей проскользил по мокрому песку и приземлился на колени рядом с вампиром.       Он бросил встревоженный взгляд на Генри. Лицо того давно было человеческим, но глаза его заполонила плотная чёрная пелена. Фей отпрянул. Ощущения — охватившие его всего на мгновенье при зрительном контакте — пугали.       — Генри... Нат... он... — Фил не знал, как подобрать слова, смутные догадки о сути друга вертелись в голове, не желая складываться в картинку.       — Это не его тело, с ним всё будет нормально. — чёрная пелена слетела с глаз Генри. — Уверен, Мери и Аргус смогут вытащить его. Фил... я прошу тебя, — немёртвый посмотрел на руки, в которых прахом осыпалось то, что осталось от ведьмы, — давай попробуем ещё раз...       — Боги! Нет! Зачем? С ней? — Фил вскочил на ноги, нескрываемое отвращение к Эмилии отразилось на его лице.       — Я прошу тебя. В том, что случилось, есть и моя вина. — мужчина с горечью посмотрел на останки в руках. — Она заслуживает последний шанс...       Укол ревности пронзил сердце Фила. Эта женщина мучала Генри, но этот наивный простофиля после всех её деяний прощал и брал на себя её грехи. Немного побурлив внутри, гнев сменился на сочувствие глупому Крокодилу. Впрочем, фей никогда не мог устоять перед его просьбами.       — Но в прошлый раз у нас ничего не вышло... — Фил вспомнил обстоятельства их знакомства. Тогда, наоборот, это Фил нуждался в помощи и поддержке. Несмотря на все их усилия, им не удалось спасти Берта, не хватило чего-то. Энергии? Фил поборол слёзы, снова подступившие к глазам.       — В прошлый раз мы не были у Оси, Фил.       — Ладно, давай попробуем. Заводи свою шарманку, только в этот раз я отвернусь... — мордочку Фила перекосило отвращение, он демонстративно поднёс два пальца ко рту, будто его мутит.       Генри проигнорировал мизансцену и сосредоточился на Эмилии. Он положил останки на землю. Заострив когти, монстр начал раздирать остатки мумии, ища что-то в глубине грудной клетки. Достав оттуда сердце ведьмы, он протянул его за спину отвернувшемуся Филу, тот бросил на него беглый взгляд, поморщился и сказал:       — Ещё пригодно. — он посмотрел вверх на лестницу, там происходило какое-то движение, ну и ладно, главное, к ним не суются.       Фон Шилле вернулся к своему мерзкому занятию, а Фил подобрал пару камешков с берега и начал забрасывать на смотровую площадку. Он всеми силами пытался даже не представлять, что происходит у него за спиной.       Получив одобрение фея, Генри посмотрел в последний раз на сердце. Широко открыв пасть, он обвил его тонким удлиняющимся языком, а затем сердце Эмилии скрылось в глубине его пасти. Поначалу ничего не происходило, разве что по лицу Генри можно было предположить, что съел он что-то отвратительное, и оно скорее просится обратно наружу. Что, в сущности, и произошло спустя пару мгновений. Профессор встал на четвереньки и, словно кот, подавившийся комком шерсти, стал содрогаться в безуспешных попытках опустошить желудок. Когда же ему это удалось — на песке перед ним оказался бесформенный склизкий кулёк весь в крови и слизи. Генри поднял его и отряхнул от песка, для уверенности облизав пару раз языком. Когти его неестественно удлинились, и, сев на корточки, монстр стал вертеть кулёк когтями, как паук, делающий из мухи куколку. Всё больше склизкой кровавой жижи окутывало то, что было когда-то сердцем ведьмы. Закончив, Генри сосредоточился и вдул в куколку жизненную силу и воспоминания, что ещё недавно он высосал из Эмилии. Оставалось надеяться, что это что-то даёт...       — Готово. — хриплый голос оторвал Фила от его скучного занятия. Фей обернулся к уже стоящему в своей человеческой форме Генри и принял у него из рук скользкую личинку.       — Боги, какая гадость! — Фил поморщился. — Только ты идёшь со мной. С тобой мне спокойнее. Я тогда это точно понял.       — Фил... я... спасибо, что делаешь это для меня...       — Ну давай, опять нюни распустил, страдалец. Пойдём уже! — Фил схватил друга свободной рукой и уверенно зашагал в воду.       Волна нежности и благодарности заполнила Фила, и он посмотрел в глаза Генри. Боже, как же вкусно! В Крокодиле таились поистине колоссальные по силе и накалу эмоции. В их ночных встречах, ставших периодическими после трагического случая, всегда выигрывали оба. Кровь феи, эмоции монстра... У вампиров Фил никогда не замечал подобного. Генри и правда особенный...       Зайдя в воду по пояс, они остановились. Стоя друг напротив друга и держа кулёк между собой, они встретились взглядами и синхронно закрыли глаза. Фил сосредоточился и начал разгонять в себе энергию пыльцы, будто взбалтывая воду в бутылке с газировкой. Энергия закипала в нём, готовая вырваться. Здесь, рядом с Осью ему и минуты не потребовалось. Тогда... с Бертом всё было иначе. Он битый час потратил на разгон.       Поняв, что он готов, Фил начал вкачивать золото пыльцы в личинку, и та покрылась золотыми прожилками, пульсирующими, разгоняющими золотой свет по организму.       — Получается, Ген, получается!! — Фил распахнул свои глаза, ставшие чистыми золотыми сферами. — Почему мы в прошлый раз сюда не пошли?       — Да кто бы нас пустил? То, что мы сейчас здесь и делаем это — стечение обстоятельств! Наша удача, что нас ещё не остановил Полоз...       — Милейший господин этот Полоз! — Фил улыбнулся во все тридцать два.       — Ты думаешь? — Генри было хотел развить цепочку рассуждений, но замешательство на лице Фила остановило его.       — Ген, что-то не так! Отойди!       Фей плечом толкнул Крокодила, и тот плюхнулся в воду, потеряв Фила из виду на пару секунд. Когда он вынырнул, глазам его предстала страшная картина. Фил, замерший, словно статуя, стоял в столбе света, будто младшем брате Оси, сиявшей в отдалении. Луч проходил через фея, как раскалённый металл по желобу, и казалось, что Фил вот-вот в нём растворится.       Ужас осознания отразился на лице Генри. Что он наделал? Идиот, на что он подбил Фила. Мальчик был слишком добр, согласился ему помочь, а теперь может умереть ради той, которая и ногтя его не стоит. И всё из-за его дурацкого комплекса вины.       Монстр прыжком преодолел разделяющее их расстояние и сжал фея в объятьях. Кожа в тех местах, где они соприкоснулись, мгновенно сгорала, улетая вверх, словно бумажный пепел. Генри зарычал, за спиной его с чудовищной скоростью стали расти крылья. Когда они достигли достаточного размера, немёртвый попытался укрыть их ими, словно зонтиком, желая оборвать круговорот энергии, в который попал Фил. Прижав фея к себе, Генри звал его по имени, не обращая никакого внимания, во что и сам уже превратился. В какой-то момент ему удалось поймать взгляд парня.       Он ринулся внутрь сознания фея, преодолевая сопротивление древнейшей силы, заполняющей друга. Это помогло, и крыльям удалось спрятать их в чёрный кокон. Спустя мгновение крылья рассыпались пеплом вместе со столбом света, а Генри и Фил упали в воду.       Фил поднялся первым, всё ещё раскалённый и светящийся, словно молния, он озирался по сторонам и улыбался.       — Ахах, это было офигенно! Что это было, Ген? Это словно оргазм длинною в вечность!! — Фила раздирали сила и эмоции, он чувствовал себя чистым зарядом энергии, готовым на любые безрассудства. — Генри? Генри?       Фил забеспокоился, озираясь по сторонам. И тут в метре от него вынырнул профессор. Раны на его теле еле затягивались, повреждения были слишком велики. Причиной тому, что мужчина не терял сознания, видимо, была целебная вода озера. Глубоко дыша, он подошёл к Филу.       — Прости, Фил, я не думал...       — О чём ты! Это было восхитительно! Я и подумать не мог, что так бывает! Никогда! Никогда, слышишь, я не чувствовал себя таким живым!       Генри снова хотел начать оправдываться, но тут их отвлёк тонкий писк, доносившийся из рук Фила. Они взглянули на куколку. Изнутри что-то толкалось, пытаясь прорвать тягучую оболочку. Генри вспорол кокон острым ногтем. Существо залилось ещё большим плачем.       — Боги, Генри... что это? — Фил озадаченно посмотрел на немёртвого.       — Понятия не имею...       Фон Шилле было хотел забрать ребёнка, чтобы рассмотреть получше, но движение на берегу отвлекло их.       ***       Полоз почувствовал колебание Оси, когда незваные гости ступили в озеро.       Он замешкался всего на секунду, но после ринулся к успевшему отойти на несколько метров тритону. Змеиный хвост, сменивший ноги Полоза, позволял ему двигаться очень быстро. Выхватив тело из рук речного, Змей рванул на себя серьгу из уха голема, безжалостно раздирая мочку. Он раскрыл острый крепёж серёжки, и голем безжизненным камнем упал на пол, когда Полоз схватил речного за жабры.       — Открой рот! — прорычал он.       Тритон был не в силах сопротивляться, и Змей, извернувшись, воткнул острый конец серьги Рора в язык речного. Тот взвыл от боли, но Король речных осадил своего слугу одним взглядом.       Следовало торопиться. Колебания Оси могут затянуть мавку в себя, и тогда Полоз потеряет свой единственный шанс. Нет, он этого не допустит. С нарушителями он успеет разобраться потом. Сейчас главное — вытащить мавку.       Но ничего не происходило. Тогда Змей подхватил оторванную руку голема, и, силой сорвав с неё Обруч Мина, заставил тритона сжать его так, что кости хрустнули. Это не важно. Скоро от него вообще ничего не останется. Речной слишком слаб, чтобы долго удерживать в себе мавку. Но, по крайней мере, это выиграет время, пока Ось не успокоится. Полоз чувствовал, что та начинает резонировать с феем. Нарушение договора начинало жечь Полоза изнутри, когда глаза тритона закатились, и он упал на пол рядом с големом, трясясь в мелких судорогах.       — Ч-ч... Что... это было?       Нат наконец-то пришёл в себя в теле речного. И Полоз смог приступить к своим прямым обязанностям.       Стремительно развернувшись, он, обратясь змеёй полностью, рванул вниз к берегу озера. Проскользив по песку и воде, Полоз настиг нарушителей в тот момент, когда крылья носферату осыпались, и они с Филом смотрели на нечто, что фей держал в руках.       Не успели те двое обернуться на шелест змеиного тела, как Полоз сбил их с ног хвостом и откинул обоих на верх смотровой площадки.       — Тыс-с! — шипел огромный белый Змей, нависая над свернувшимся в комочек феем, прижимавшим к груди какой-то кулёк.       — Ш-што ты наделал, мелкая ф-фейс-ская ш-шлюх-ха!!!       В этот момент подоспевший было Генри попытался помешать Змею.       Полоз поймал когтистую лапу Генри и без особых усилий швырнул его через весь берег. Тот с характерным хрустом ударился о стену и повалился на сырую землю пола. Раны, полученные в попытке успокоить Фила, ещё не зажили, а теперь и переломанные конечности носферату не успели встать на место, но Полоз уже оказался рядом с ним. Снова приняв человеческий облик, словно концентрируя всю свою силу. Он наступил на колено немёртвого, не давая тому срастись и обнажая белую кость.       — З-знай с-своё мес-сто, З-зубас-стик! — Полоз продолжал шипеть, несмотря на человеческий облик. Змей наклонился, схватил Генри за волосы и резко дёрнул на себя, заставляя жертву оторваться от пола. — Думаеш-шь, ш-што с-смееш-шь вс-ставать у меня на пути-сс?! — он шипел, приблизившись к лицу нарушителя так, что длинный змеиный язык щекотал тому кожу. — Т-ты только ш-што уничтож-жил с-с полс-сотни моих-х детиш-шек. А пос-сле решил ос-сквернить с-свящ-щенное оз-зеро с-своей кровью?! Ты, драконье отродье!       Змей уже был готов растерзать свою жертву, упиваясь напуганными подвываниями фея, всё ещё лежавшего позади, когда булькающие звуки привлекли его внимание.       Тритон стоял в нескольких метрах от них. Подумай Нат влезть в драку — у него не было бы и шанса. Тело речного распадалось на глазах. Покрываясь волдырями, гниющая плоть сползала вниз, оголяя мясо и кости. В серых глазах тритона уже не было жизни, там даже мавку было трудно заметить. Полоз просто знал, что Он там. Мечется и проклинает его снова и снова.       Бульканье, вырывавшееся из оплывшего горла речного, уже не могло даже отдалённо напоминать речь. Но Полоз и без того знал, что Нат хочет сказать. «Договор». Он напоминал о договоре, о том, что фей должен выйти живым и сам. Вот только к носферату это не относилось.       Полоз снова навис над Генри, но на этот раз взмолился фей.       — Нет, пожалуйста! Прошу Вас! Умоляю!       В этот момент кости речного хрустнули, и он, подкосившись, упал на колени. Это тело больше не могло служить убежищем. Но этого и не требовалось. Энергия Оси уже пришла в норму. Полоз тяжело вздохнул и немного отстранился от своей жертвы. Задумался, а потом резко отпустил голову Генри.       — Впрочем, — заговорил он уже нормальным голосом, отходя назад, — детишки нарушили мой приказ. Так что, вероятно, ты даже оказал мне услугу, наказав их.       Король речных наблюдал, как носферату медленно встаёт и как излечиваются его раны. Фил подбежал к Генри, всё ещё держа что-то на руках.       Полоз подошёл к покачивающемуся стоя на коленях тритону. Он был омерзителен. От подобного зрелища даже древнего Змея немного мутило. Он уже почти двести лет не встречал мавок до Натаниэля. Отвратительные создания, отвергаемые природой и Осью. Будучи не в состоянии самостоятельно получать энергию Оси, они пожирают её из тел, в которые вселяются. Удивительно, как мальчик до сих пор сохраняет рассудок. Прежде те немногие, кого видел Полоз, были поглощены ненавистью и голодом. Должно быть, это из-за Мери. Морена наверняка что-то сделала с братом.       Полоз запрокинул голову тритона, погружаясь рукой в мерзко хлюпающую полуразложившуюся плоть, и с громким чавкающим звуком вырвал язык речного вместе с серьгой. Безжизненное тело мешком упало на пол, а Змей не спеша отошёл, вытирая руку белым платком из петлицы, и, завернув серёжку в него, спрятал её в карман.       После чего вновь обратился к нарушителям.       — И всё же, я не могу позволить вам уйти безнаказанными, а потому Ты, — Полоз повернулся к носферату, и взгляд его узких змеиных зрачков пронзил Генри насквозь, — лично отнесёшь Это, — он указал на остатки голема, — его сестре. И не забудь во всех кровавых подробностях описать, как твои когти терзали мальчишку, пока он ещё был жив. А ты, — теперь Змей перевёл пронизывающий взгляд на фея, — расскажешь ей, как полез в то, о чём ни черта не знаешь, и чуть не утянул душу своего так называемого друга прямиком в Ось, где она расщепилась бы вместе с твоей никчёмной тушкой. — гнев и злорадство переполняли Полоза. Каждое его слово, словно плеть, хлестало нарушителей, и он упивался их болью.       — И тогда, если... — Змей сделал многозначительную паузу и перешёл на злобный шёпот, заставляющий незваных гостей дрожать от страха. — Если вдруг Морена сочтёт возможным оставить вас в этом мире... Советую больше никогда не попадаться мне на пути. Тебя, Зубастик, если вновь вздумаешь выступить против меня, знай... Я заставлю тебя лично вскрыть каждого из твоих знакомых, каждого любимого ученика, каждого друга и всех тех, кого ты когда-то хоть немного любил. Ты утонешь в их криках, крови и кишках.       Полоз видел, чувствовал, знал все самые страшные кошмары носферату.       Вдруг он резко переменился, неестественно широкая улыбка расплылась на лице.       — А тебя, Златовласка, я отправлю в твой любимый Лес ненаглядному Глориану. По частям. Кусочек за кусочком. Как и всех твоих собратьев прежде.       Змей прошёл мимо фея к подземной Реке, немного задержав на нём взгляд. Страх. И всё-таки он смог напугать даже его. Ничего не сказав, Полоз стёк в воду, обернувшись огромным белым Змеем, и исчез на глубине.       Полоз не был уверен, что заставило его отпустить носферату. Вряд ли кто-то осмелился бы предположить, что сердце Речного Короля растаяло под натиском двух мальчишек. Змей никогда не славился жалостью к врагам, даже если это такой редкий и любопытный экземпляр, как драконий выродок. И всё же. Неужели он стареет?       Впрочем, Полоза больше заботило, что мавка всё ещё где-то тут. Летает вокруг бестелесным призраком и проклинает Змея всеми Богами. Ну-ну, ещё посмотрим, как ты заговоришь, снова оказавшись под водой.