Odio

Сколь малого требует первая любовь. Она не требует ничего - ни взгляда, ни слова. Чистое обожание. – Агата Кристи

—Кажется, тебе хватит,— говорит Эш и забирает у меня бокал мартини. Мои руки падают на края ванны, я заливаюсь истерическим смехом. —Завтра я тебя уже не увижу,— я закрываю глаза и чувствую, как безумная улыбка касается моих губ,— Ты будешь скучать? Эш поправляет свою бабочку перед зеркалом. —Ни капли. От этого ответа меня начинает трясти. Или, может, от кокаина, выложенного прямо передо мной на раковине. Не знаю. Я уже ничего не могу разобрать. —Ты врёшь. Я знаю, что ты будешь скучать. Ты будешь плакать. Плакать и плакать,— я улыбаюсь, запуская руки в волосы. —Знаешь, Тэл, ты безумна,— забавляется Эш, и я слышу, как он резко вдыхает белый порошок. Мое золотое длинное платье мнётся подо мной, так как я лежу в пустой ванне. —И тебе это нравится. Я вдруг ощущаю его тёплую ладонь на моей щеке. —Чертовски нравится. Резкий и четкий стук в дверь. Три раза. Я распахиваю глаза, когда Эш подходит к ней. Несмотря на всю опасность момента, я не могу мысленно не вздрогнуть от того, как изумительно бархатный чёрный пиджак от смокинга сидит на его широких плечах. —Кто это? За дверью слышится смех. —Это я, ублюдок, открой дверь! Я снова расслабляюсь. Дверь распахивается в вваливается Энтони. Его чёрная рубашка ему очень идёт, но мне не хочется на него пялиться. Слишком много в нём грязи. Он развязно цокает каблуками от своих наполированных-до-блевоты туфлей, и я морщусь. Из его глаз можно выжимать змеиный яд. —Ох, и наша принцесса здесь...Вы два больных наркомана, вы знаете? Мы вместе усмехаемся, когда Эш снова запирает дверь на замок. Я поднимаю палец с важным лицом, как будто собираюсь прочитать лекцию о здоровом образе жизни или защите прав женщин. Вообщем о том, что меня никогда не волновало. —Ещё алкоголики и социопаты. —Социопатка здесь только ты, Талия,— злобно хмыкает Энтони и наклоняется в погоне за своей порцией кайфа. Он резко поднимает голову, как только через ноздри в организм проходит Колумбия, и он тяжело дышит. Я машу Эшу рукой, и он подносит металлический футляр ко мне. Энтони передаёт мне купюру, и я повторяю его предыдущие действия. —Ты знаешь, Тэл, я принёс тебе подарок в честь твоего завтрашнего отъезда. Я хмурюсь. —Не напоминай. Ехать в этот бомжатник всё равно, что пытка. —Согласен,— ухмыльнулся Энтони, облокотившись о стену,—Я всегда знал, что ты не попадёшь в Лигу Плюща. Я стискиваю челюсть. —Ты знаешь, почему я туда не попала. Эш оборачивается на Энтони и взглядом даёт понять, что ему лучше закрыть свой рот. —В любом случае, этот приём в честь твоего отъезда, нам пора выходить. Скоро тебя хватятся,— говорит Эш. Я никому не нужна. Не хватятся. Энтони вышел из комнаты, недовольно шмыгая носом. Ублюдок. Эш достаёт из своего кармана небольшую коробочку из синего бархата. Он улыбается так, будто он что-то задумал. Я немного приподнимаюсь на локтях, но не встаю. —Знаешь, кажется, я чертовски тебя люблю,— он поправляет свои светлые волосы, слегка их растрепывая,— Так сильно, что не могу тебя отпустить. Он открывает коробочку. В ней находится тонкий бриллиантовый браслет, переливающийся даже без лучей солнца. Я ничего не говорю, только притягиваю Эша за шею и целую, закусывая его нижнюю губу. Он слегка постанывает. Я выхватываю браслет из коробки и застегиваю на своём запястье. —Если бы я предложил тебе стать моей невестой, ты бы согласилась? Я закидываю голову назад и заливаюсь смехом. Не истерическим, а искренним. Я? Невестой? На самом деле, если бы я когда-нибудь и вышла замуж по любви, то определенно за Эша. Он всегда был моим всем. Только я была у него, а он - у меня. Мы вместе нюхали, вместе пили, вместе танцевали, вместе тусовались, вместе смеялись и вместе восхищались глупостью окружающих. Но я никогда не думала, что он это скажет. По крайней мере, не всерьёз. Однако его взгляд был серьёзным. Серьёзным как никогда. Его глаза были полны надежды и нежности. Я опустила взгляд. —Возможно,— я ухмыляюсь. Я знаю, что его это заводит. Он обожает мои ухмылки. Он протягивает мне руку, чтобы я поднялась. Я приподнимаю подол платья и перекидываю ногу через стенку ванны. Как только мои шпильки касаются плитки, я поправляю золотой шёлк, струящийся от моего плеча до холодного пола. Эш встаёт передо мной и достаёт красную бархатную коробочку из другого кармана его чёрных брюк. Кажется, меня сейчас вырвет. —Талия Адем,— он опускается на одно колено, но он так высок, что ему не приходится особо закидывать голову наверх, чтобы видеть свет в моих глазах— Я сдаюсь. Я у твоих ног,— он раскидывает руки, и я улыбаюсь. Эш открывает коробочку, и я вижу большой овальный бриллиант. Не могу поверить. —Ты будешь моей? Я смотрю в его глаза и вижу надежду. Смотрю в его глаза и вижу все моменты, что мы вместе прожили. Вижу его любовь. —Навсегда. Он надевает кольцо мне на палец и поднимается с колена, обхватывая меня за талию. Я обнимаю его за шею, и он впивается в мои губы. Мы двигаемся в такт, и я чувствую, как он начинает двигать своим языком у меня во рту. Его рука сползает к разрезу платья и он обхватывает мои ноги. Я обвиваю ими его бёдра, и он сажает меня на подоконник. Я его чувствую. —Я тебя люблю. Черт, как же я тебя люблю...—шепчет он мне в ухо, закусывая мочку, когда я расстегиваю его ширинку. —Я знаю... Он покрывает поцелуями мои шею, и я знаю, что он меня обожает. Он резко входит, а я чувствую его тёплое тяжёлое дыхание на своей щеке. Мы двигаемся в такт, и он делает мне очень приятно. Я рассыпаюсь на тысячи миллионов кусочков в этом ощущении и закидываю голову назад, когда он сильно вставляет и снова выходит. Мне хочется быть с ним. Это моя эйфория. —Ещё...— я стараюсь не кричать и поэтому верчусь, что заводит Эша только сильнее. Он начинает двигаться ещё увереннее, и я чувствую его отчаянность. Эта любовь - это садизм. Я закусываю губу. В последний раз он входит намного глубже, достигая моего предела. Множество мурашек пробегает по моей спине, когда волна наслаждения захлестывает меня, и мы содрогаемся в унисон. Я буквально умираю в его руках. Это момент полного счастья, когда ты чувствуешь миллион осколков внутри; они царапают тебя везде, но так сладко, что ты готов просить пощады. Это момент, когда ты чувствуешь себя не на земле. Ты далеко, но руки, обвивающие тебя так близко. И вдруг так горячо. —Я буду чертовски по тебе скучать,—выдыхает он мне в рот. Я опустошена.