Odio

Труднее всего исцелить ту любовь, которая вспыхнула с первого взгляда. –Жан де Лабрюйер

—Мне чертовски скучно,— говорю я, поднимая шторку между салоном лимузина и водительским сидением. Венди, с другого конца провода, абсолютно не волнуют мои слова. Она продолжает рассказывать мне о том, как мило она проводит время со своим новым парнем на Яхте, где-то во Франции, она «точно не знает, где». Я закатываю глаза и достаю сигареты из заднего кармана моих джинсов. Мы проезжаем мимо пальм. Вокруг жара, много песка, много камней. Мне хочется блевать. Сраная Калифорния. А ведь я могла сейчас быть не на этом курорте для умственно-отсталых, а в Гарварде. Долбаный Хиллфорд. Долбаное Позорище. Венди задаёт мне очередной глупый вопрос о моих туфлях, и я бросаю трубку. —Тупая стерва! Я подношу зажигалку к сигарете, плотно зажатой меж моих губ, и, приоткрыв окно, выдыхаю дым. Поднося руку ко рту, чтобы затянуться снова, замечаю обручальное кольцо на моём безымянном пальце. Я теперь занятая дамочка, как одна из тех Домохозяек Беверли-Хиллз. Как мило. Роль всей моей жизни. Я никогда не мечтала о семье. Муж, дети, спокойный, размеренный темп...Нет, это не для меня. И всё же я всегда знала, что выйду замуж. Мой отец желал этого больше чего-либо на свете - избавиться от меня. Он долбанный консерватор без сердца, что, кажется, передаётся по наследству. Если бы Эш не сделал мне предложение вчера, то через год или два, отец нашёл бы мне подходящего жениха. Выпускника юридического факультета того же проклятого Гарварда или Йеля, будущего сенатора или конгрессмена. Романтика. Я сделала очередную затяжку и откинулась назад. За последние два года я исхудала, спасибо кокаину. Каждое утро я просыпаюсь с головной болью, потому что пить обезболивающие не в моём стиле. Постоянно хожу в очках, у меня их целая коллекция, глаза ведь красные. Свои волосы я стала завивать, они больше никогда не были той растрепанной волнистой копной у меня на голове. Я стала краситься. И набила татуировку в паховой зоне. Казалось, что моя жизнь просто пошла под откос. Я стала нюхать, много пить. Каждый свободный вечер я проводила на разных вечеринках знакомых, которые никогда не стали бы мне друзьями. Больше не та покинутая девочка, которая боялась сказать слово человеку. Мой телефон вибрирует. Высвечивается то, что я предпочла бы не видеть. Тушу сигарету об экран телефона и закидываю арбузную жвачку в рот. Я открываю зеркало и проверяю свой вид. Мои чёрные волосы небрежно собраны на затылке, очки от Ray Ban защищают мои глаза от дневного света, серебряные цепочки покрывают мою шею, часы Rolex на левом запястье. Я долбаная икона. Слышится стук, и я опускаю шторку. —Мисс, мы на месте. Я смотрю в окно и замечаю огромный кампус в чисто американском калифорнийском стиле. Отвращение медленно растекается по венам, когда мы заезжаем на территорию университета. Это липкое чувство обиды снова засело где-то на уровне горла. Оно, как ком, застряло. Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу. Я высовываю голову из окна, немного осматриваясь. Люди кругом -отвратительно. И тут же засовываю обратно. —Гарри, разберись со всем сам. Водитель кивает и выходит из машины, куда-то направляясь. Я закатываю глаза и поправляю очки. Мне очень не хочется выходить. Я чувствую себя, черт побери, ущемлённой. Как будто вернулась в детство. Отлично, твою мать. Будучи маленькой, я не была социопаткой. У меня было несколько близких друзей, но все остальные в школе были серой массой. Я не замечала их, а они меня. Я определенно была уродливым ребёнком, к сожалению. В машине становится душно. Мне необходимо выйти, иначе весь алкоголь, который я вчера так и не выблевала, выйдет наружу. Дверь захлопывается за мной, как только мои шпильки касаются калифорнийской земли. Облокотившись о машину спиной, не поднимаю головы, так как переписываюсь с Эшом по телефону. «Ты жива?» Я усмехаюсь. «К сожалению» «Хочу тебя сейчас.» Я закусываю губу и втягиваю воздух. В голове появляются картинки прошлого вечера. Мы прекрасно провели время, а потом и на мероприятие вернулись. Оно проходило в отеле отца Эша, поэтому мы половину ужина провели в каком-то Lux. «Где?» Всё эти люди собрались вчера, чтобы якобы меня проводить. Мой отец даже не явился. Он привёз меня, сказал «Веди себя прилично, не забывай, какую фамилию ты носишь.», поздоровался с парой людей и уехал. Всё эти женщины в длинных платьях, с бриллиантами на их ожиревших от Крема Брюле шеях, их мужья в дорогущих пиджаках и крокодиловых туфлях…Они все, обменивающиеся сплетнями и новостями ни о чём. Они все подделки. Американские подделки. «В той ванне» Моё воображение вырисовывает дюжину разных поз, которые мы могли бы перебрать в той самой ванне. Мне хочется, чтобы Эш сейчас был рядом, раздвигая мои ноги. «Хочешь я сегодня позвоню?» Уверена, что он захочет. «Хочу» Бинго! —Мисс, вам помочь? Передо мной появилась блондинка в строгом сером пиджаке и узкой юбке. Так одеваются, когда хотят выглядеть как мужчина, чтобы их воспринимали серьёзнее. Я одарила её коротким «нет» и снова опустила глаза в телефон. —Вы новая студентка? Я начинала выбешиваться. Я зажала переносицу пальцами и выдохнула. —Да. Она заулыбалась своей самой фальшивой улыбкой и начала листать какие-то бумаги в своих руках. Проведя пальцем по какой-то строчке, она подняла на меня взгляд. —Мисс Адем? Я промычала в знак согласия. Я не хотела быть грубой, но мне было так насрать. —Вот это,— она указала на какое-то желтое здание с белыми колоннами слева от нас,— ваш дом. Мой «дом», значит... Она повернулась с широчайшей улыбкой на губах, и я сообразила, что нужно ей ответить что-нибудь, а то она никогда не отстанет. Я поджала губы, пытаясь исказить их в поддельной улыбке. —Отвратительно. Она охнула, и подошёл шофёр. Слава Богу. Пусть он её уберёт. —Мисс, я вас зарегестрировал, давайте я отнесу ваш багаж. Я кивнула, но не пошевелилась, когда блонди и Гарри направились к моему зданию. Я не хочу с ними идти. Будет суета, «куда поставить?», «куда не поставить?», а мне плевать. Мне не нужен этот дурацкий университет в заднице мира, не нужен этот желтый дом, не нужно ничего этого. Дайте мне косяк, и я буду счастлива. В одиночестве. Я решила побродить по территории, потому что поняла, что у меня начинают затекать ноги. Вокруг было много пальм, много зелени. Кусты всякие. Даже не знаю... Вокруг люди. Очень разные, одеты все очень... бедно. Они все на меня пялятся, потому что я действительно выделяюсь. Когда я прохожу, их головы поворачиваются и они провожают меня своими мыслями и глазами. Я их понимаю. Я бы тоже смотрела. Если бы была ими. Но я не они. Вдруг замечаю группу девушек. Они все маленького роста, все в одежде светлых тонов. В коротких юбках и топиках, хихикают. Они смотрят на меня и замирают, когда я даже не поворачиваю голову в их сторону. Мало того, что у меня рост пять и восемь футов, я ещё и на каблуках. Я действительно возвышаюсь над ними и выгляжу подозрительно угрюмо. Но я всегда ношу каблуки. У меня их очень много, и кроме них я почти ничего не использую. С ними я возвышаюсь даже над высокими мужчинами. С ними я на всех смотрю сверху вниз. И это действительно удовольствие. Они охают и проходят мимо, что-то быстро начиная шептать друг другу. Ну как шептать... Я ведь всё слышу. Я останавливаюсь у очередного кирпичного здания, очевидно какого-то братства, и рассматриваю буквы, висящие над входной дверью. Я не могу их разобрать, ибо они на греческом, и вздыхаю. Здесь мне делать нечего. Это всё не моё окружение. Вдруг послышался свист за моей спиной. Я развернулась лицом обратно к дороге, и поняла, что он был адресован мне. Вблизи двигалась группа парней. Они все были одеты в кожаные куртки и чёрные джинсы. У кого-то из них на лице была татуировка: змея, ползущая от виска до самой челюсти. Я видела их отчетливо и прекрасно понимала, что причиной их помешательства стала я. Они все выглядели так, будто с ними лучше не иметь дел. Они выглядели, как плохие парни. И я поняла, что они здесь заработали свою репутацию, потому что люди перед ними расступались и обходили стороной. Ровно ступая ко мне, они смеялись и гордо задирали свои головы. Глупые. Я скрестила руки на груди и уткнулась в телефон. Пять парней приблизились к зданию, и мне в голову пришла мысль, что это, скорее всего, их братство. Кто-то прочистил горло, но я сделала вид, что не заметила и решила просто буквально избежать неудобного разговора. Я решила удалиться, не поднимая головы. Не то что бы я стеснялась или боялась. Я просто ненавижу конфликты и разные странные ситуации, которые потенциально могут закончиться моим отстранением. Не хочу повторения прошлого. Уже почти обогнув их я врезалась в чью-то вытянутую руку. Кажется, сегодня не твой день, Тэл. Я медленно поднимаю голову и вижу перед собой парня небольшого роста со светлыми волосами, который нагло улыбается мне. Я приподнимаю голову в немом вопросе «Какие-то проблемы?». —Ты новенькая, так?— я слышу отчетливый ирландский акцент и хочу скривится, но не позволяю себе. Помни, что их трое здесь, а ты одна. Я киваю, удостаивая его своего сверху-вниз взгляда. Они все выглядели, как дети из плохих семей, которые выросли на улице, но каким-то образом попали в более или менее приличный колледж, возможно через их родителей-мафию, а возможно по благотворительной акции. И теперь они пытаются вырваться вперёд, что-то о себе возомнив. Но они не вырвутся вперёд. Даже если этим отморозкам когда-нибудь повезёт, и они заработают какие-то деньги, они всё равно будут недостойными. Они никогда не попадут в высшее общество. И я сейчас не о том высшем обществе богачей, осуществивших свою американскую мечту, а о настоящем высшем обществе. Том негласном клубе, в который нельзя приобрести билет на вход. Право в нём состоять от рождения. Остальное просто дерьмо собачье. Этот блондин так сильно пытался выпендриться. Его дружки усмехнулись, когда он чуть придвинулся ко мне и протянул руку, якобы испытывая на мне свои чары плейбоя. Мне захотелось дунуть. В бонг, не в него. —Я Гарри. Мёрфи. Я смотрю на его неуклюжую, чересчур большую ладонь и просто киваю. Он, скорее всего, не видит, с каким отвращением я смотрю на его кисть, потому что я в чёрных очках. Просто избегай неприятностей. Парни за его спиной негодуют. Кто-то поднял брови, кто-то напрягся. Я решила не продолжать шоу. Если этим клоунам нравится пытаться казаться крутыми, то пусть продолжают в том же духе, но я не намерена им в этом потакать. Я снова пытаюсь пройти, но Ирландская Морда не убирает свою руку. Ты хочешь долбаных неприятностей? Воздух между нами накаляется, и я чувствую напряжение, сковывающее пальцы на ногах. Я медленно снимаю очки и указываю на ладонь так-называемого-Гарри. —Ты стоишь на моём пути. Мой голос холоден, как никогда. Он настолько холоден, что я чувствую мурашки, пробегающие по своей спине. Какой-то темноволосый парень позади усмехается с лицом, выражающим его оскорбленность. —Очевидно, ты не знаешь здешних правил. Здесь все пути наши.— Я усмехаюсь, возвышаясь над ним.—Но я прощу тебе твою дерзость на первый раз, и объясню тебе, как и что здесь происходит. На моём лице ни тени эмоции. Только раздражение. Я ещё раз думаю о том, как ненавижу людей и напоминаю себе, что нужно быть терпимее. —Мы здесь главные. Каждая улица этого университета, каждый дом, каждое братство, учителя - всё под нами. Мы здесь решаем вопросы,— он поправил свои волосы, зачесав их назад, и я вспомнила вечно растрепанную прическу Эша,—Никогда не жалуйся на нас никому, не дерзи нам и не смотри нам в глаза. Не говори с нами, если только мы не заговорим с тобой первые. И самое главное,— он наклонился,— никогда не приближайся к зданию нашего братства. Очевидно, я сильно их выбесила тем, что открыто пялилась на их домик. Как мило. Я честно пыталась сдержаться. Но этот парень... Я злобно ухмыльнулась, сокращая расстояние между нами. —Ты закончил, Лепрекон?— Гарри открывает рот, а русый парень в татуировках сзади заливается смехом. Я достаю свой бумажник из заднего кармана, и когда Найл втягивает воздух, чтобы что-то сказать, я шикаю, и он затыкается. —К сожалению у меня нет золотых монеток, Лепрекон, но мне очень понравилось твоё шоу. Надеюсь этого хватит,— я достаю десятидолларовую купюру и кидаю ему в ноги. Парни сзади скалятся. У ирландца опять открывается рот и он оборачивается к своим дружкам в полнейшем замешательстве. —Что? Хочешь, чтобы твоя группа поддержки за тебя заступилась? Не понравилось, как я с тобой говорила?—Я беззаботно усмехаюсь.—Вот тебе мои правила,— они все, как один, замирают,— Не говорите со мной, не подходите ко мне, не дышите на меня,— последнюю фразу я адресовала парню с кудрявыми волосами, одарив его брезгливой гримасой,— Мне не нужны проблемы. —Да кто ты какая?— он начинает на меня надвигаться, но его руку перехватывает тот, кого я раньше не замечала. Мне в глаза сразу бросаются его, его тёмные волосы и непонимающее лицо. Он, казалось, был немного странным. В отличие от своих друзей, этот парень был молчалив и выглядел умным. По крайней мере, умнее, чем Гарри. Его взгляд встретился с моим. Я почувствовала себя голой, и мне чертовски захотелось прикрыться. Я, казалось, была полностью ему открыта, он будто читал меня и мои беспорядочные мысли. Я безмолвно паниковала. Очевидно, он вышел из самого дома, ведь его с ними не было. Он ничего не сказал, но обвёл глазами всех и направился ко входу в здание, обходя меня. Без лишних слов его друзья последовали за ним. Найл специально задел меня плечом и я еле сдержалась от удара по его наглой морде, ринувшись в сторону своего общежития. Господи, скорее бы уже вернуться домой.