Меньшее зло

То, что когда-то было военным лагерем Инквизиции, догорало, охваченное сверхъестественным пламенем, рвущимся будто ниоткуда. Сквозь дым Кассандра различила узкую согбенную спину Инквизитора. Эвелин Тревельян стояла на коленях, упираясь ладонями в растрескавшуюся от жара землю. Совсем близко. Оглушенная, такая беззащитная. Кассандра сжала рукоять меча. Один шаг, удар между лопаток, короткий и сильный, без замаха. Ей ничего это не будет стоить. Никто не узнает. Нужно было сделать это давным-давно, ошибки следует исправлять, пусть даже поздно. Мгновения текли, медленно и неумолимо, отнимая крохи решимости. «Сейчас или никогда», — подумала Кассандра. Рев боя ворвался в уши: треск горящего дерева, звон стали, хриплые голоса, стоны. Она сделала шаг вперед.

І

— Если мы хотим сохранить и распространить влияние нашего ордена… Кассандра украдкой огляделась, стараясь сдержать зевок. Заседание Совета продолжалось уже несколько часов кряду и порядком утомило, — никчемные пустопорожние разговоры. Для нее все было ясно как день: Инквизиция выполнила свою задачу, Инквизиция будет расформирована. Незачем создавать лишний очаг напряжения на и без того истерзанной политической карте. Кассандра поерзала, вспомнив гневные письма, которыми забрасывала ее неваррская родня. Все хотели знать, чем займется Инквизиция после победы над Корифеем. Всех интересовало, когда же будет нейтрализована эта молодая, но пугающе быстро нарастившая влияние организация. — Кассандра? Она пожала плечами. Ее мнение ни для кого не было секретом. — Я за то, чтобы каждый из нас выбрал свой путь. Лелиану было непросто сбить с толку. — Важно, чтобы это было действительно наш путь, а не навязанный извне. Кассандра перевела взгляд на Инквизитора Тревельян. Глаза Эвелин были пусты, мысли ее витали далеко отсюда. Кассандра могла бы поручиться, что так и есть — Инквизитор всегда мало интересовалась предложенными ей советами, теперь же ее обычная нервозность превратилась в равнодушную опустошенность. Казалось, она перестала обращать внимания на слова кого-либо из советников, только самой Кассандре иногда удавалось растормошить ее. — Я считаю, что наша организация создавалась с определенной целью и теперь, когда смысл ее существования исчерпан, я не вижу… Вынырнув из воспоминаний, Кассандра подошла к перилам, откуда был хорошо виден плац, на котором Каллен проводил последний смотр войск накануне сражения. Воспоминание о последнем относительно спокойном совещании советников всегда преисполняло ее жгучей досадой. Возможно ли было тогда достучаться до них, пробиться сквозь стену недоверия, уязвленной гордости и амбиций? Если да, то в происходящем есть добрая доля и ее, Кассандры, вины. Стоило однажды встать на кривую дорожку «меньшего зла» и оказалось, что сойти с нее почти невозможно. Кассандра впервые увидела Эвелин Тревельян на развалинах Конклава. В тот страшный день, когда привычная реальность треснула, прорвалась жутким зеленым нарывом. Разодранная одежда, мертвенно-бледное лицо, измазанное кровью и грязью, длинные темные волосы, кажущиеся седыми из-за покрывавшей их пыли, застывшие глаза. Позже Кассандра узнает, что остановившийся взгляд — воздействие лириумной настойки, но в тот момент ее охватил острый прилив жалости. Протянув руку, она подтащила Эвелин к себе, помогая встать на ноги, легонько встряхнула, пытаясь привести в чувство. — Идти сможешь? — Да. Кажется. Глаза у нее были серые с расширенными зрачками и оттого кажущиеся черными, потрескавшиеся губы плотно сжаты. Широкие скулы, округлый подбородок, — обычное лицо, даже, наверное, миловидное, если стереть с него это ошеломленное, потерянное выражение. Что-то странное творилось с ее левой рукой — от нее исходило призрачное зеленое свечение, точно от болотной гнилушки. — Что это? — спросила Кассандра, осторожно прикасаясь к пораженной коже. — Я не знаю, — Эвелин нахмурилась. — Не понимаю. Все как в тумане. — Идем. Постукивая пальцами по перилам в такт размеренному топоту сотен солдатских ног, Кассандра подумала, что на самом деле тогда, несмотря на страх и шок от случившегося на Конклаве, было намного легче, чем сейчас. Сиюминутные задачи: выжить, найти пристанище, пищу, воду — такие простые и понятные. Голос Каллена, отдающего последние распоряжения заставил Кассандру поморщиться. Его решение вступить бой при Долах, укрепившись в предгорьях Морозных гор, вселяло тревогу. Она не разделяла его уверенности, но ничего не могла противопоставить в ответ: не Кассандра Пентагаст возглавляла пусть и поредевшее, но все еще сильное войско Инквизиции. Доводы командира были по-своему резонны — нельзя позволить взять Скайхолд в осаду, отрезав от дороги в низину. Но достаточно ли у них для этого сил? Теперь, когда Ферелден вынужденно отказал Инквизиции в военной поддержке, увязнув в огне охватившего страну мятежа — вся надежда оставалась на Орлей. Попытки обсудить это с Эвелин стали настоящим мучением. На вопросы Кассандры она криво улыбалась и уходила от ответа, нянча искалеченную руку. Инквизитор явно что-то задумала, и, глядя на ее осунувшееся лицо с резкими складками в уголках губ, Кассандра понимала, что ничего хорошего ждать не приходится. В этом была и ее, Кассандры, вина. Свою первую ошибку, выбрав меньшее зло, Кассандра совершила, поддержав Эвелин Тревельян на посту Инквизитора. Спасительница, Вестница Андрасте, наделенная чудесным даром закрывать разрывы в кровоточащих небесах, — кого еще можно было представить на этом месте. «Ты же понимаешь, она всего лишь символ. Все будет так, как решим мы», — Лелиана умела настоять на своем, и Кассандра скрепя сердце отдала Эвелин Тревельян инквизиторский меч. Тревожный звоночек прозвенел уже во время вылазки во Внутренние земли. Испуганный разведчик, встретивший их в начале пути, взволнованно сообщил об исчезновении своей сослуживицы Риттс, которая отправилась патрулировать опасную зону. — Я беспокоюсь за нее, — взволнованно твердил бедняга, сникая под взглядом Кассандры. — Она уже должна была вернуться. — Мы проверим. — Кассандра подняла брови, дожидаясь утвердительного ответа Эвелин. «Держись рядом, слушай меня, соглашайся», — таков был их уговор, когда стоя на руинах Конклава, испуганная и оглушенная Эвелин цеплялась за Кассандру, как за последнюю надежду. Будучи правой рукой Верховной Жрицы Джустинии, Кассандра предпочитала держать под контролем все, что в ее силах. Метка на левой ладони Эвелин показалась ей тогда чудесным спасением, посланной самой Андрасте надеждой. «Я не могу доверять ей, — пока не могу», — думала Кассандра, исподтишка наблюдая за Эвелин. Богатая семья и тесные связи с Церковью обеспечивали той определенное положение в обществе, но ходили слухи, что ничего, кроме беззаботной и роскошной жизни младшую Тревельян никогда не интересовало. Эвелин послушно кивнула. Их маленький отряд углубился в зеленую рощу. Замыкающий процессию Варрик едва слышно хмыкнул: — Хорошо идем. Прямо к ближайшей засаде. — Я почувствую чужое присутствие, — безмятежно отозвался Солас. Кассандра напряглась: эти двое, Эвелин и Солас, были для нее неиссякаемым источником беспокойства. Отступник и знатная девица, которая еще даже не приступив к служению храмовничьему ордену, заигрывала с лириумом, черпая в нем обманчивое могущество. Кассандра хорошо знала, что бывает с теми, кто попадает в зависимость от этого проклятия. Звон мечей заставил их замереть на месте. Юркая фигура в темно-зеленой одежде металась между двух закованных в сталь храмовников, отчаянно уклоняясь от лезвий мечей. Раздался резкий щелчок. Двойной оперенный болт пробил горло одного из храмовников, второй рухнул, объятый пламенем. С горестным всхлипом разведчица Риттс, как уже поняла Кассандра, бросилась на колени, склонившись над лежащей в траве женщиной в мантии. Плечо женщины было рассечено наискось, вокруг раны запеклась кровь. Риттс выдохнула что-то вроде «Эльдредда», застыв над неподвижным телом. — Отступница? — Эвелин выросла за ее спиной, внимательно всматриваясь в мертвое лицо. — Что она тут делала? Риттс торопливо вскочила, опасливо поглядывая на новоприбывших. Слова благодарности, казалось, застревали у нее в горле. Кассандра окинула взглядом разоренную боем поляну: расстеленное покрывало, корзинка с провизией, опрокинутый оловянный кубок, из которого в траву стекала тонкая бордовая струйка. Кассандра подняла брови. Понять, чем тут занимались Риттс и убитая отступница, было несложно. — Поговорим в лагере, — бросила она. Не хватало еще обсуждать поведение разведчицы при всех. Понурившись, Риттс бросила последний взгляд на тело подруги. Эвелин не двинулась с места. Ее темные брови сошлись, отчего переносицу пересекла вертикальная морщина. — Это отступница. — Да, — Кассандра нетерпеливо посмотрела на Риттс. — Нам нужно возвращаться в лагерь. — Нет. Она не пойдет. — Прости, что? — Кассандра не поверила своим ушам. — Она устроила свидание, бросив пост и напарника. Нарушила приказ, подвергнув риску другого разведчика. Эвелин отступила на шаг, смерив презрительным взглядом поникшую Риттс. — Согласна, это неприемлемо. Мы обсудим это позже, в лагере, — с нажимом повторила Кассандра. С усталым вздохом Эвелин вытащила из-за плеча один из своих парных кинжалов. Изогнутое синеватое лезвие хищно сверкнуло в лучах предзакатного солнца. — Что ты делаешь? — Кассандра встала между нею и Риттс. — Разве непонятно? — Эвелин крутанула кинжалом, разминая запястье. — Ты собираешься убить ее за это? — Собираюсь. Варрик натужно закашлялся, пытаясь скрыть растерянность. Кассандра слышала прерывистое дыхание разведчицы за спиной. «Безумие какое-то, — думала она, глядя в остекленевшие глаза Эвелин. — Этого попросту не может быть». — Я не думаю, что это правильное решение, — сказала она как можно более спокойным тоном. — Если ты поразмыслишь над этим, Эвелин, то поймешь, что я права. Мы можем использовать слабость Риттс, чтобы завербовать ее. Инквизиции пригодится ловкий шпион. — Такой ловкий, что позволила быть захваченной врасплох, обжимаясь с отступницей? В голосе Эвелин сквозило сомнение, но кинжал она все же отвела. Благодарная Риттс так назойливо пыталась поцеловать Кассандре руку, что пришлось оттолкнуть ее. Обратный путь до лагеря они проделали в полном молчании.