Другая Найтмер

      Заходя в ванную комнату, я понял, насколько недооценивал понятие купальни. Здоровенная зала с широкими витражными окнами имела пару сот квадратных метров и больше всего напоминала античные термы, но очень сильно улучшенные и напичканные разными штучками: от тривиальных душей с кранами до странных ванн с горбом по середине, к одной из которых меня и вела банщица.       — Ложись, — копыто безапелляционно показало на странную ванну в форме вытянутой подковы, середина которой была мелкой.       — Куда? — пытаясь побороть страх обжигающей воды, трогаю тёплую жидкость кончиком ноги. Вроде, не обжигает. — Я там не помещусь.       — Ох, Селестия, — страдальчески закатывая глаза, кобылка сморщилась от моего голоса. — В центре ложись. Головой к основанию, хвостом на перед подковы.       — А! — наконец, до меня доходит. — Хитро!       С трудом перелажу через довольно высокий бортик, ощущая, как шерсть на ногах намокает, даря довольно странные ощущения, без боли, к которой тело подсознательно готовилось. Вот же! Оказывается, у меня фобия воды вылезла до кучи!       — Ложись, — новое увещевание пришло от ранее потерявшей сознание кобылки, в захвате копытокинеза которой была душевая лейка. — Ты же здоровенная. Как мы спину мыть тебе будем, пока ты стоишь?       Кивнув, медленно опускаюсь вниз, сгибая ноги и ощущая, как вода касается сначала груди, а потом поднимается к животу вверх, смачивая хвост. Наконец, грудь касается опоры, принимающей мой вес на себя, так, что нижняя треть туловища с ногами в воде, а голова над поверхностью. Ощущения, как вода смачивает шерсть снизу и смачивает заднюю часть тела, заставляют напрячься, отчего хвост припадает к телу всё плотнее, пока я намокаю. А что? Даже в чём-то приятно. Хоть и сыро, но тепло. Вот только, расслабиться не выходит, и постоянно кажется, что вода начнёт сжигать меня. Глупость, конечно, но ничего не выходит поделать.       Неожиданно, в спину бьют тугие потоки, и я только успеваю увидеть вторую кобылку с душем, поливающую меня водой, когда брызги попадают в глаза и приходится отвернуться. Ощущаю, как тугие струи проходятся по телу, пробиваясь сквозь шерсть на всю глубину и заставляя напрячься, ожидая, что вода начнет жечь. Отчего кажется, что она действительно слегка жжёт тело.       — Прополоскай рот, — третья кобылка бесцеремонно сунула мне под нос какую-то чашку с травяным ароматом. — Как прополощешь, выплюни сюда.       Копыто указало на углубление чуть сзади головы, которое было удобно, будь я поменьше, а так, самую малость мелковато. Но точно было рассчитанно на кого-то моих габаритов, а не на обычных пони.       Молча киваю, отпиваю часть настоя и полощу им рот, ощущая обволакивающий эффект вместе с приятным онемением и лесной свежестью, ощутимой даже сейчас. Действительно, так куда лучше. Видимо, я уже принюхался к своим запахам, вот и не ощущаю их.       Наблюдая за банщицами и вспоминая горничных, я понимаю, что неверно оценил свои размер, ориентируясь на Селестию, Фэнсипэнтса и стражников, подпирающих двери. Принцесса была просто огромна, да и жеребцы были гиганты среди пони, а вот обычные пони были ниже меня минимум на голову. При том, что объёмы были как бы не больше моих, наглядно показывая, насколько у меня худое тело.       — Уууу… — неожиданно, потоки ударили прямо в хвост, буквально сковав тело. — Вы что творите!       — Сказано выдраить везде, — отозвался более глубокий и громкий голос, а повернув голову, я увидел здоровенную кобылку-земнопони с красной шерстью и крупными щетками в копытах. — А если будете принцессу из себя строить, звать Фэнсипэнтса. Он разберётся.       При этом она красноречиво кивнула на двери.       — Так она и есть принцесса. Может, это перевёртыш? — поддакнула шоколадного цвета единорожка, держа в телекинезе здоровые штуки, напоминающие напильники.       — Я, вообще-то, живая, — стараясь говорить как можно мягче и не шипеть, смотрю на красную, которая пятится, — так что давайте, как с обычными клиентками.       — Ну, наверное, — ответила совсем тихим голосом пегаска, державшая полотенца, — можно аккуратней.       — Так я разве ж против? — пошла на попятную крупная земнопони. — Сказано сделать быстро и качественно, а как мыть то под хвостом, если хвост мешает? Там же мыть особо тщательно нужно, а ты не даёшься.       От последней фразы мне стало стыдно, а уши запылали. Как-то не привык я, чтобы меня мыли там. Лучше уж сам помоюсь…       — Я сама, — говоря это, я понимал, какую дурость сморозил.       Ну как я буду мыться с моими ногами и без магии! Найтмер для этого магию использовала, да и Луна тоже не любила мыться копытами. Разве что, отмокать в ванне, но не щёткой себя чистить!       — Вперёд, — махнула головой красная, снимая с копыт щетки, — а мы посмотрим, как ты сама справишься.       Остальные пони тоже замерли, смотря на меня со всех сторон. Нет, наверное, я смогу почистить себя, не будь временного цейтнота. А всё Селестия виновата! Ведь могла раньше прийти или назначить мой выход в пони на позже. Стоп. Так она же это специально подстроила! И теперь у меня выбор небольшой: либо провалить первое задание и изобразить из себя ту ещё капризулю, над которой весь дворец смеяться будет, либо быть мужиком и вытерпеть это издевательство. В конце концов, меня же не резать будут, а просто мыть, так что будем считать, что я на приёме у врача и не дергаться. НО! Первое, что я выучу, обретя магию, так это очистительные чары для тела, чтобы такого больше никогда не повторилось!       — Ладно. Я согласна, но только попробуйте позволить себе что-то лишнее, — стараясь не шипеть, огромным волевым усилием отвожу хвост в сторону.       — Вот так бы, и сразу, — улыбнулась земнопонька. Да и другие повеселели, вернувшись к работе. — Не боись ты. Мы кого тут только не обслуживаем из дворца. Знаем, что можно, а чего нельзя.       — Надеюсь, — шум от струй душа, ударивших сзади, заглушил мой голос.       Вообще, это было даже в чём-то приятно, если абстрагироваться от понятия стыда и смущения. С другой стороны, мне нужно просто принять местные нормы морали, которые явно сильно отличаются от людских. Раз тут принято ходить голыми, то буду считать, что мне просто моют спину. Ведь нет ничего зазорного в помощи мытья спины? Всё просто и правильно. Мне просто спину моют. Длинную спину!       Да и спину мне тоже моют щётками, поливая её не то жидким мылом, не то чем ещё схожим. Ещё бы жирка нагулять, а то, когда щётки по выпирающим костям проходят, ощущения не из приятных. Но по сравнению с теми кошмарами, что были раньше, это такие мелочи, что вообще можно не замечать.       — Ложись на спину, — скомандовала красная. — Со спиной всё готово.       Взяв волю в руки, я подчинился и с усилием переворачиваюсь на спину, чуть не наворачиваясь из-за деревянных копыт. И тут же наблюдаю настоящий шок у кобылок, которые пялились на низ моего живота с отвисшими челюстями, словно там мужское достоинство увидели вместо пустоты.       — Что не так то? — ощущая, что срываюсь и сейчас потеряю над собой контроль, смотрю на красную, как самую храбрую.       — Вымя крохотное, — мямлит она, а остальные кивают.       — И? — спокойствие, только спокойствие. Не член же маленький! — Ну!       — Уммм… — мнётся земнопонька. — Тебе же тысяча лет?! Ты не можешь быть…       — Не могу быть кем?       — Девочкой… — наконец, выдохнула она, словно громом пораженная.       — Какой ещё девочкой! Селестия сказала, что моему телу восемнадцать лет! — в голове просто не укладывалось.       — Кейденс стала взрослой кобылой в двадцать, — пискнула мелкая пегаска, и сразу закрыла себе рот крылом, шокировано смотря на меня.       — Да и метки нет, — закончила красная. — Всё сходится. Не знаю, что там за магия-шмагия была! Но по развитию вторичных половых признаков ты подросток в процессе полового созревания. Точнее только врачи скажут после исследования.       К такому меня жизнь не готовила! Это же вообще кошмар, что получается! Мало того, что баба, так я ещё и девчонка, ко всему прочему! Почему изменения до конца не дошли! Ну, сложно было мне ещё два годика накинуть, что-ли, а то и пять! Аликорны, вроде, живут долго!       — Ещё костлявая такая, — заметила коричневая пони, которую я не видел, положив голову на подушку и тупо пялясь в потолок. — Словно смерть на выгуле.       — Так, — рявкнула красная. — Что стоим, рты разинув? У нас есть работа, а подросток Найтмер или нет, не нашего ума дело. Так что щётки в копыта и вперёд, времени уже нет!       Очнувшиеся пони похватали мои ноги с хвостом и растянули в стороны, заставив ощутить себя на пыточной дыбе. Более того, сходство усиливалось инструментами, которые сдирали с копыт отмершую кожу. А после, приступив к чистке шерсти, я только слышал, как они вполголоса ругаются на мою нечесаную шерсть, периодически останавливаясь для чистки забившихся щеток.       — Да как же хвост можно было так спутать, — чуть не взвыла мелкая пегаска, в очередной раз дёрнув меня за эту метёлку. — Лучше уж репей выдирать, чем это распутывать!       — Тебе ещё гриву расчёсывать, — хихикнула пони справа. — Вот, где настоящий кошмар!       — А копыта как запустила, — поддакнула пони слева. — Ты что, копытокинез вообще не используешь?       — Я вовсе магию не использую, — меланхолично думая о вечном, сплевываю новую порцию жидкости для полоскания. — Отказалась от темной магии, как доказательство своего раскаяния, а другую не могу пока.       — Уууу… — дружно выдали пони, с явно сочувственным оттенком.       Всё-таки, они были детьми своего времени и вряд-ли вообще держали зло на Найтмер Мун по-настоящему. Максимум, для них я страшная легенда, байка или ещё что такое. То есть, ни они сами, ни их родственники, ни их род не пострадали лично от Найтмер. А если и пострадали, то это давно забылось. Разве что единицы из аристократов помнят и знают обиды, принесенные Найтмер Мун их роду. Простые же пони не должны иметь конкретных претензий ко мне, и если я поведу себя правильно, то смогу отбелить себя, пусть это и потребует десятилетий или даже столетий. Мне теперь спешить некуда.       — Ааааа… — в шоке подскакиваю из ванны и сразу падаю назад… — Буль…       Ныряю в узкую щель для копыт с головой, ощущая, как меня хватают за хвост и выдёргивают из этой западни, словно пробку из бутылки. Колени и локти саднит боль, челюсть ноет, а рог чуть ли не разрывает болью до слёз. Но хуже всего горит пламенем живот, словно облитый святой водой. На выдохе закрываюсь от боли, ощущая, как страдание отделяется от сознания стеной самоконтроля.       — Ой. Я не хотела, — гаденько улыбается самая неприметная пони шоколадного цвета, пока все в ужасе смотрят на меня. — Кран просто перепутала. Извините меня.       — Да ты же её кипятком ошпарила! — взрывается гневом красная, налетая на коричневую единорожку. — Да за такое пинком из дворца вылетишь мигом!       Ощущая, как живот и внутренняя часть бёдер горит огнём, вызывая боль от каждого движения задними ногами, я борюсь с желанием разорвать эту мелкую погань! Ярость буквально парализует разум, заставляя приложить все усилия, только бы не вцепиться клыками в шею этой мелкой засранки, которая «перепутала» температуру воды, после чего ещё так гаденько улыбалась, пока другие не видели! Ага, так я и поверю, что можно кипяток в душе сделать случайно!       — Дай гляну, — белая единорожка, с меткой в виде красного крестика, подсаживается рядом. — Чем раньше применю магию, тем быстрее всё заживёт. Обещаю, я помогу, только позволь мне использовать общее исцеление.       Чего мне стоило не цапнуть её во время этой речи, лучше никому не знать. Пусть разумом я понимал, что она, вроде как, хочет добра, но подавить инстинкты и раздвинуть задние ноги было трудно. Постоянно чудилось, что она собирается туда ещё раз ударить струёй кипятка. Особенно, когда голова белой пони опустилась вниз, а рог чуть не коснулся живота. Но это всё стало не важно, когда по ожогу заструилось мягкое сияние магии обезболивания, даря надежду на благополучный исход, пока красная земнопони-начальница выпроваживала плачущую навзрыд коричневую за двери.       Спустя буквально минуту белая закончила и довольно посмотрела на меня:       — Всё лучше, чем кажется, влажная шерсть остановила большую часть кипятка. Ожог совсем легкий, только кожа слегка покраснела. Это просто болевой шок от неожиданности. До вечера заживет полностью, если ещё дважды использовать исцеляющую магию. Или завтра к утру само собой пройдёт.       — Спасибо, — расцепляя чуть ли не намертво сжатые зубы, благодарю пони. — Действительно помогло. Ещё бы рог так не болел.       — Ты ударилась рогом?! — чуть не подскочила пони, а на её лице появился непередаваемый ужас. — Покажи быстрее. Это может быть опасно! Ещё колдовать не сможешь!       Холодея от осознания этих слов, опускаю голову, ощущая, как на смену ярости приходит ужас от такой перспективы.