Другая Найтмер

      Летя по коридорам дворца в жёстком захвате магии Фэнсипэнтса, на меня снизошло просветление и какое-то философское состояние. Ну и что, что из семи встреченных мною пони, двое больны на голову и ненавидят меня просто так? Зато, пятеро довольно милых кобылок за этот час чуть не стали мне подругами, а я даже их имён не узнал. Так что найти нормальных пони, с которыми можно комфортно жить, явно не проблема. А что до психованных, то лучше просто держать от них дистанцию.       Как там мудрые говорят? Можно просто сидеть у реки и ждать, пока она унесёт труп твоего врага. Учитывая, что аликорны живут долго, мои враги просто умрут от старости, когда моя жизнь только начнётся. Хотя, отомстить за текущее унижение я просто обязан, но месть мести рознь. Так что я ещё придумаю, как отплатить Фэнси за этот удар и болезненный полёт в тисках его магии с намордником. Пусть радуется, пока может. Месть - это блюдо, которое подают холодным. Я ещё спляшу на твоей могиле, смертный дурачок.       Стоп… А чего это я думаю так, словно долго живущий аликорн, а не человек? Откуда вообще появились такие логические конструкции? Ведь это, в принципе, не может быть характерным образом мышления для меня-человека! Ну, не думают люди так. Ибо смертны, как и все, но я думал как очень долгоживущий аликорн, а не человек! Это что же получается? Мою личность покорёжило куда сильнее, чем я подозревал? Ну, как иначе я могу так рассуждать!       Зараза! Вот же вляпался. Мне нужно думать, как этот день пережить, а не о том, что я буду плясать на могиле жеребца, которому до старости ещё десятилетия. Может, даже полстолетия ещё проживет, тогда как я могу за недельку копыта склеить или стать кем-то другим, но не собой. Глупости, все эти мечты о потенциально долгой жизни, когда нет уверенности даже в завтрашнем дне, не говоря хоть о неделе.       — Фэнсипэнтс, что стряслось для столь экстравагантного прибытия? — обволакивающе мягкий голос Селестии нельзя было спутать ни с чём.       Очнувшийся от своих внутренних мыслей, я не понял, как оказался в уютной столовой, переходящей в балкон, посередине которой стоял великолепный резной стол из белого мраморного монолита, сервированный на четыре персоны. Прямоугольная плита была уставлена разными яствами в маленьких тарелочках, а за самим столом восседала сама Селестия, напротив которой сидела Луна, а между ними расположился ещё один розовый аликорн. И все трое смотрели на нас. Селестия с едва заметным, если судить по вскинутой брови, удивлением, Луна явно была в ярости, а вот на лице розовой была такая гамма чувств, от ужаса до восторга, что я бы не рискнул даже предположить её эмоции.       — Для безопасности окружающих пони, пришлось изолировать это чудовище, — выпятив грудь колесом, отрапортовал жеребец. — Ваше задание выполнено. Найтмер приведена в порядок и может быть представлена пони. Хотя я…       Начал было Фэнси, но под многообещающим взглядом Луны поперхнулся воздухом и замолк, слегка присев на задние ноги.       — МЫ ТРЕБУЕМ ПОДОБАЮЩЕГО ОТНОШЕНИЯ К ПРИНЦЕССЕ ЭКВЕСТРИИ! — вопль Луны отозвался звоном в ушах и желанием исчезнуть в сей же миг.       Ударной волной магии меня отбросило назад, разрывая оковы телекинеза Фэнси как гнилое тряпьё. Рев Луны выбил два витража и заставил упасть на пол стражей, охранявших двери. И только защитное поле магии спасло стол от полной деструкции ажурных тарелок с их содержимым. О том, что было с графинами и фужерами, лучше было даже не думать. Это же не голос, а просто оружие массового поражения! Особенно в закрытом помещении.       — Спокойней, сестра, — мягкий голос Селестии разительно контрастировал с криком принцессы ночи, пока розовая вылезала из-под стола. — Думаю, мой дорогой Фэнси может всё объяснить.       — Так точно! — очумело мотнул головой жеребец, поднимаясь с ковра. — Найтмер чудовище, которое нужно запереть в клетке и не выпускать никогда.       — Что же заставило тебя так думать? — в бархатном голосе Селестии слышался гул раскалённой солнечной плазмы.       — С самого начала она оскорбила мои возвышенные чувства к вам, сказав… — на этом месте Фэнси запнулся, открывая и закрывая рот, но молчал.       — Да на ваш круп он пялился, с вожделением, — помог я бедолаге по доброте душевной.       Фэнси застыл, у розовой отвисла челюсть, Луна звонко рассмеялась, да и Селестия только улыбнулась, совершенно беззаботно и по-доброму.       — Для меня это давно не тайна, мой дорогой Фэнси, а приятный комплимент. Ведь, несмотря на тысячелетия, моим телом продолжают искренне восхищаться, а значит, я не зря за собой постоянно слежу, служа примером новым поколениям пони.       — Кх-кха-кхх, — я аж подавился воздухом от этой речи, ощущая, как мозги плавятся и мир, кажется, становится нереальным.       — Что же ещё такого совершила Найтмер, дабы ты применил крайние меры? — продолжил журчать ласковый голос Селестии, пока Фэнси сделал шаг назад.       — Она специально разбила вазу династии Цу, желая дать мастеру дополнительную работу, — проблеял жеребец, вставляя в глаз оправу от разбитого монокля и пытаясь сделать что-то с растрёпанной гривой.       — Действительно, страшное преступление, — покивала Селестия, а розовая хихикнула, уже откровенно веселясь. — Нужно будет обязательно сказать Найтмер, чтобы она больше так не поступала. Для мастера реставратора найдётся более важная работа, чем склеивание старых черепков этой мазни.       — Мазни?! — сказать, что Фэнси был ошеломлен, не сказать ничего. — Но, художественная ценность!       — Историческая ценность, — поправила его Селестия. — Думаю, после реставрации мы отправим сей артефакт в музей, где ему самое место, забыв о нём, как о страшном сне и жутчайшей безвкусице. Найтмер абсолютно права: этому не место во дворце.       — Правильно, сестра! — немного тише, но всё же громко закричала Луна. — Мы тебе столько раз говорили, что этому хламу место в музее или на складе, но никак не в коридорах нашего дворца! Так что не беспокойся, сестра! Мы быстро наведём здесь порядок, выкинув весь лишний хлам в подобающее ему место!       — Мы обсудим это позже, сестра моя, — миролюбиво закрыла тему Селестия, мягко, но непреклонно улыбаясь Фэнси, который, от всего происходящего, снова присел на пятую точку. — Но всё же, это совершенно недостаточно для такого отношения к слегка шалящей девочке. Что ещё такого произошло, для всего это безобразия?       Отползая в уголок, я очень завидовал двум стражникам, которые сумели выползти в коридор раньше и, судя по магии, спешно устроили ретираду, своими мягкими местами чуя грандиозный скандал. Да и кого охранять? Селестию? Луну, которая только в два раза слабее? Розовую, в которой силы больше, чем в любом маге? У меня просто ни одной мысли нет. Зачем стража вообще нужна?! Ну, не декорации же они?       — Найтмер потребовала от несчастной кобылки удовлетворить свой рог её девичьей честью, — по-военному четко, с дрожащим от ярости голосом, выдал Фэнси, смотря в никуда, а я не мог понять, о чём вообще речь. — Она хотела изнасиловать бедную девушку, да ещё и на глазах других!       Разом в помещении наступила гробовая тишина и все взгляды скрестились на мне. В глазах Селестии плескалось нечто непередаваемое, во взгляде Луны я видел свои поломанные кости. И даже розовая смотрела с таким неподдельным отвращением, что становилось дурно.       — Эээээ… — мысли путаются, пока я пытаюсь осознать ход его мысли. О чём он вообще говорит? Удовлетворять рог… — Такое вообще возможно?       — Найтмер, дорогая, — промурлыкала Селестия, — значит, ты отрицаешь, что требовала удовлетворить свой рог с помощью девичьего естества несчастной?       — ЧТО!!? — лучше бы я это не понял.       От одной мысли, что мой рог может оказаться в таком месте, меня буквально наизнанку вывернуло, несмотря на все попытки удержать внутри себя хоть что-то. Меня рвало так, что, казалось, реально на изнанку выворачивает, пока в голове пылало видение чей-то задницы у меня на лице. И одна мысль об этом, была просто невыносимо отвратительна!       — Успокойся, — тяжёлое копыто легло на затылок, и видение исчезло, словно корова языком слизала, а желудок перестал бунтовать. — Мы верим тебе, наше отродье. Мы зрим твои помыслы и видим, что они не запятнаны подобными деяниями.       Поднимая глаза от пола, я встретился взглядом с Луной, в глазах которой промелькнуло что-то странное и непередаваемо доброе, пока мой разум расставался с жуткими сценами, порождёнными этим психом.       — Чоколат Пай прибыла по вашему распоряжению, — знакомая мне пони стояла в выбитых дверях ни жива ни мертва, и явно хотела исчезнуть.       — Замечательно. — протянула Селестия. — Расскажи-ка нам, Чоколат, что от тебя требовала Найтмер?       — Кто? — глаза пони округлились в таком удивлении, что я невольно глянул на её магию, несмотря на близость принцессы. Глаза слегка резануло болью, но главное я увидел.       Зелёная, яркая, сочная и нормальная. Не знаю, кто она такая, и почему похожа на ту психопатку, но это совершенно другая пони, которую я видела где-то… А, точно! Это же она со стражником отрывалась через пару комнат. Только тогда она была яркая, а сейчас словно потускнела.       — Это другая пони. — сплевывая на пол остатки рвотной желчи, я кое-как вернул себе горизонтальное положение. — У неё нормальная энергетика, да и спектр магии немного другой. Более того, я видел, как она со стражником развлекалась, когда всё происходило.       Старшие принцессы тревожно переглянулись, словно всё сразу поняли. И только розовая переводила взгляд с кобылки на Фэнси, словно силясь понять, что вообще творится?       — Свободна. — повелительно махнула крылом Селестия, поворачиваясь к Фэнси. — Итак, мой дорогой. Какие у тебя есть доказательства твоих слов, кроме слов непонятно какой пони?       — Но, но... как же… — мямлил совершенно потерянный Фэнси, покачиваясь и смотря в никуда, пока его тело буквально трясло, словно в припадке. — Она ведь плакала, она ведь говорила. Она ведь… П-простите.       Неожиданно, этот холеный жеребец бухнулся на колени и упёр рог в пол. Застыл статуей, словно даже не дыша. А мне стало по-человечески жаль этого придурка, который повёлся на старую, как мир, уловку — дама в беде. Теперь понятно, что он ещё большая жертва этого чудовищного обмана. Ведь мне помяло только тело, а его ударило в самую душу, да со всего маху, раз он так на меня рассвирепел за одну возможность обесчестить даму. Нет уж. Я ни за какие коврижки не соглашусь поменяться с ним местами.       Старшие аликорны снова переглянулись и молча подошли к бедолаге, склоняя головы и творя магию. До жути хотелось посмотреть, что они там делают, но мне мои магические глаза дороги, да и за сиянием их силы всё равно ничего не будет видно. Но будь я проклят, если это не разновидность ментальной магии. Да и шёпот Селестии явно был совершенно особым гипнозом, утешающим бедолагу, отчего Фэнси перестал дрожать, словно осиновый лист на ветру.       — Это правда? — от шёпота над ухом я чуть не поседел. — Ты же ничего такого не делала?       — Ни за что. — отвечаю так же шёпотом розовой, ощущая ком в горле от одной мысли о подобном. — Эта больная самозванка мне сначала живот ошпарила и от боли я чуть себе рог не сломала в падении.       — Не может быть, — розовое копытце припало ко рту.       А мимика была настолько выразительна, что я едва не улыбнулся этой милоте своими клыками, подавляя желание обнять её, как огромную плюшевую игрушку. Это было настолько невыносимо, что удержать вышло только копыто, когда крылья распахнулись на всю ширину.       — Может, — борясь с этим приступом умиления, пытаюсь сложить свои распахнувшиеся крылья обратно, но тщетно, — там было ещё пять пони, которые могут подтвердить мои слова, а вместо Чоколат Пай была другая…       — Простите меня, принцессы. — наконец, ожил Фэнси, разгибая спину. — Я очень, очень сожалею о случившемся и готов принять любое наказание за свой проступок.       — Тебе не у нас нужно просить прощения, — белое крыло указало на меня, — а у Найтмер.       Смотря в эти измученные внутренней болью глаза, я просто не мог злиться на этого дурака, которого непонятно кто разыграл в тёмную. И это внутри дворца, где всё на виду! В голове просто не укладывается, что в вотчине столь могучего мага могут шнырять посторонние… Или не посторонние? Да нет, бред. Не может же Селестия быть настолько жестока ко всем!       — Прости, — наконец, выдал Фэнсипэнтс, но сколько же было боли в одном единственном слове.       — Да я и не сердилась, — махнув копытом, пытаюсь не думать о розовой. — Сразу поняла, что это какое-то недоразумение. Так что прощаю за эту ошибку. Давай просто забудем об этом и не будем вспоминать.       — Как пожелаете, принцесса. — с Фэнси словно гора упала, а его плечи поднялись и раздвинулись. — Я могу вам ещё чем-то помочь?       Хотелось послать его далеко и надолго, но это было глупо.       — Возможно, потом, — по-настоящему искренне улыбаюсь, понимая, что проблема исчерпана, — но сейчас, я очень хочу кушать.       — Как пожелаете, принцесса, — поймав повелительный кивок Селестии, Фэнси ещё раз поклонился всем нам и, пятясь задом, покинул столовую.       — Ну и история. — нервно хихикнула розовая, щекоча моё одеревеневшее крыло своими перьями. — Не так я представляла явление грозной и ужасной Найтмер Мун!