Другая Найтмер

      Шагая за Селестией, было трудно думать о чем-либо другом, кроме мочевого пузыря, который при каждом шаге орал благим матом о переполнении, заставляя меня прикладывать титанические усилия, дабы не дать слабины. Загоняю это ощущение туда же, где была боль. Только выходило паршиво, до тех пор, пока я не вернул себе боль, что отчасти помогло сдерживать давление на разум и кое-как терпеть. Но всё равно, каждый шаг был настоящей пыткой и экзаменом на самообладание. Да и боль во всём теле не добавляла радости.       Я даже толком не заметил, как мы дошли до конца коридора и, поплутав по небольшим комнатам, вышли из-за гобеленов в огромный зал, ослепленный сиянием дня. Не сразу удалось осмотреть огромное помещение, из-за ударившего в глаза света. Словно я попал под прожектор. Хотя, почему словно? Действительно, магические светильники освещали нас лучами света, дополняя полуденный свет солнца, исходящий из огромных витражей.       Мы с Селестией оказались на довольно обширной площадке, выше огромного дворцового зала, к которому вела укрытая ковром широкая лестница, а внизу шумело настоящие море из сотен, а то, и нескольких тысяч разумных. Почти все они были пони. Хотя, и другие расы встречались. Возвышаясь над всеми, стену подпирала группа минотавров. Какие-то волкообразные существа оккупировали целый стол ближе к другой стенке. Толпа грифонов занимала целый сектор зала, превосходя по количеству зебр. И это только на беглый взгляд, тогда как многие странные существа были в единичном числе.       Но самое жуткое было то, что все они, как по команде, подняли взгляды на меня, постепенно замолкая и пялясь, словно на какую-то экзотическую зверушку. Ощущая себя звездой на сцене, я уже хотел дать дёру, но крылья Селестии распахнулись, отрезая отходы, а она сама заговорила.       — Мои маленькие пони и гости Эквестрии! Сегодня я, Селестия Эквестрийская, с огромной радостью представлю вам Найтмер, о которой вы наверняка уже слышали. Ту самую Найтмер Мун из легенд, которая, увидев, чего мы достигли за эту тысячу лет сообща, отринула тьму и зло, повернулась к свету и начала долгое восхождение к дружбе и любви. Поэтому мы с Луной решили принять её в наш род на правах удочерённой части, которая может быть отторгнута в случае, если Найтмер откажется от своих клятв свету, доброте, дружбе и любви. Так что, с этого момента она принцесса Эквестрии, как и молодая Кейденс…       По залу словно пробегали волны при каждом новом предложении, а до ушей доносился приглушенный гул множества голосов, пока я рассматривал лица пони, приоткрывая магические глаза и видя буйство силы магии. Ведь сотни из этих пони были по-настоящему могущественными магами. Не чета, конечно, Луне или Селестии, но с десяток вполне могли поспорить с Кейденс в силе, не говоря о мастерстве. Да и вообще, совокупная мощь всех магов пони только в этом зале превосходила мощью Селестию в несколько раз, и это только пришедшие. А сколько есть ещё других? В общем, совершенно ясно, что ни Селестия, ни Луна не имеют подавляющей силы и могут быть легко сметены совокупной мощью пони.       Ощущение, что скоро просто лопну под всеми этими взглядами, вгоняет в ужас, пока время мучительно растягивается и кажется, что речь Селестии просто бесконечна. Но всё, что имеет начало, имеет и конец.       — …Прошу, подходите и знакомьтесь с новой принцессой Эквестрии.       Ощущая, как пол уходит из-под ног, я видел, как пони и другие разумные формируют небольшую очередь перед лестницей, собираясь небольшими группами до десяти разумных, первые из которых начинают восхождение по этой самой лестнице, а в хвост последним подходят новые группы. Ведь я даже не спросил у Селестии, что нужно делать! Ощущаю себя лошадью на рынке, к которой подходит первый покупатель, желающий по ближе рассмотреть товар и пощупать за разные места. Пусть не физически, но ментально уж точно.       — Запоминай их имена, титулы, род и магию. — донесся шёпот от Селестии. — Завтра проверю.       — Лорд Несси с семьей, — доносится с боку, но я не смотрю туда, не желая поворачивать голову в такой момент.       — Для нас большая честь первыми приветствовать вас, принцесса Найтмер.       Пожилой единорог слегка опускает голову, обозначая поклон мне, а в его голосе, в котором нет ни капли тепла, только лёд протокольных слов. За ним кланяется довольно милая кобылка-единорог вместе с тремя детьми, двумя мощными жеребцами и миловидной кобылкой, но я вижу их неприязнь и холод, сквозящий в каждом жесте.       — Очень рада, — выдавая эту фразу, поднимаю копыто, к которому этот единорог прикладывается губами, но не касается шерсти.       Ощущаю, словно меня обдало ледяным дыханием морозных молний. Жить можно, но и приятного мало.       — Мы тоже. — отрываясь от копыта, единорог смотрит мне в глаза, и я вижу в них власть пополам с желанием повелевать. — Будем рады вашему визиту в любое удобное для вас время.       При этом ощущаю разительный контраст, между тем, как они относятся ко мне и Селестии. Если меня они терпят, как неизбежное зло, то на Селестию смотрят с восторгом и чуть-ли не экстазом. Особенно, это у одного молодого жеребца заметно, который не может отвести влюбленных глаз от солнечной принцессы.       — Позвольте представить мою семью. — киваю в такт с Селестией, ощущая, как мне становится дурно. — Моя жена…       Слушая в пол уха протокольные слова, киваю в нужные моменты и делаю разные жесты в ответ на их действия, пропуская мимо ушей как отец хвалит своих сыновей и дочку, из которой вышла бы отличная фрейлина для меня. Да и в словах проскакивали намеки, что такие породистые жеребцы станут отличными мужьями-консортами для такой сияющей леди. У меня от этого чуть уши не увяли, но пришлось кивать и улыбаться, улыбаться и кивать, видя, как довольная Селестия умело направляет разговор, ведя его, словно поводырь слепого.       Меня же подташнивало от одной мысли о муже-пони, отгоняя на задний план все остальные проблемы. Это же караул просто, что будет! Нет уж, только через мой труп!       Пока я могу видеть их магические структуры в упор, лучше заняться ими, чем предаваться этим жутким мыслям. Ведь нужно признать, их магия впечатляет. Глава вообще по силе, как Кейденс. Хотя, даже сильнее. Да и рог развит куда лучше, что как бы намекает на его мастерство. Жена только в полтора раза уступает мужу, да и энергетика у неё более добрая и покладистая, в отличии от излучения жеребца, похожего на сгусток молний. Дети тоже под стать родителям, довольно сильны и гармонично сложены, как телесно, так и магически. Да и девушка хороша собой, владея довольно неплохой магией.       Если по отдельности они сильны, то не трудно представить их совокупную боевую мощь, из чего становится понятным, почему Селестия считается с ними и мягко направляет, вместо того чтобы грубо диктовать свою власть. Просто силы не хватит быть диктатором над такой магической мощью без хитрости. Сломают и скажут, что так и было, а там могут разное понапридумывать. Уж у магов фантазия богатая.       — Это честь для нас, принцессы, — снова кланяется глава семейства, за главой кланяется его семья, которые за весь разговор проронили буквально пару фраз.       — Для нас тоже, канцлер, — обворожительно улыбаясь, Селестия указывает глазами в бок.       После чего семейство уходит в сторону и спускается по боковой лестнице, а я с ужасом понимаю, что это только разминка. Ведь на эту семью было потрачено не менее трёх минут светского разговора. Да и то, по самому минимуму поговорили. По сути, были только официально представлены друг другу. В то время как очередь и не думала укорачиваться. Скорее, даже росла, а вместо первой семьи подошла вторая, мало отличающаяся от первой концептуально. Только другие родители, другие дети, другой цвет, другая магия, но суть таже самая. Сильные маги и приятные манеры, а в глазах холод арктических вьюг и полное отторжение.       Семья за семьей мелькали перед глазами, пока я пытался запомнить всех их в водовороте схожих образов. По-настоящему выделялись единицы, вроде Шайнинг Армора, обладающего даже в молодом возрасте поразительным запасом магической силы, сопоставимым с более старшими поколением. Сколько же мощи в нём будет, когда он вырастет?       Время словно перестало существовать, погружая меня в своеобразный транс между сном и явью, позволяющий находиться одновременно не здесь, и в тоже время очень четко запоминать происходящее. Ощущаю себя не живым существом, а каким-то механизмом, который функционирует по заданным алгоритмам, не зная усталости, желаний или боли. Всё как-то ушло даже не на второй, а, скорее, на третий или четвертый план, оставив в голове звенящую пустоту функции.       Отстранённо размышляя, я вспомнил про этот трюк Луны — сон наяву. Когда тело двигается, выполняя простые дела, а разум спит и словно видит сон о происходящем. Так поступала Луна, когда терпеть бессонницу не было никаких сил и она засыпала на ходу. Спит, и в тоже время выполняет всё, что от неё требовалось, как от принцессы Эквестрии. Что же, полезный навык, который, кстати, у Луны открылся схожим методом, когда сил не спать просто не осталось. Но Луна долго окучивала это пограничное состояние разума, а у меня вышло словно само собой, под давящим прессом нагрузки.       Неужели, Селестия и Луна умышленно пытались довести меня до этого, заставляя шаг за шагом отдалять границу воли, чтобы достигнуть такого состояния? Вполне возможно. С них станется - такое провернуть. Особенно Селестии. Да и мой разум они вполне могут стимулировать совершенно незаметно для меня. Но это не важно. Главное, запомнить это пограничное состояние и научиться им владеть. Иначе, я тут просто чокнусь от рутинных обязанностей любой принцессы, которых составы и маленькие тележки.       После сотен жеребцов и кобылок-пони, зебры были как глоток свежего воздуха, забавно разговаривая не то стихами, не то говоря нараспев. Да и магия у них была любопытна, схожая с земнопони, но иная. Я бы сказал, более тёмного оттенка. Причём, один из зебр маскировался под серого мага, хотя внутри была мелкая тёмная взвесь, едва уловимая для моего взгляда. Но всё же, это пуга́ло, когда забавно изъясняющиеся полосатые пони таили внутри себя такое. Это без учета разных духов, живущих внутри их украшений и явно способных постоять за своих хозяев. Вообще-то, точно шаманы. Но мне даже думать не хотелось, кого может призывать пожилой жеребец с этой мерзкой серой магией, словно пропитанной тленом и смертью.       Идущие за ними грифоны были высокомерны и нахальны. Во всяком случае, на фоне остальных. Хохлились и всячески показывали, что они делают мне одолжение своим присутствием. Но мне было просто плевать на них, отчего я уже просто улыбался, кивал и говорил протокольную пустоту, полностью игнорируя их попытки вывести меня из равновесия разными намёками на абсолютную бездарность в магии — пока я рассматриваю их энергетику, схожую с магией пегасов, но отдающей запахом крови и пожранных животных. Хищники, что тут ещё сказать. Особо неприятно было видеть содержимое их желудков, в которых медленно растворялась животная пища, растекаясь по их телам миазмами страха и боли, что испытывали живые существа в момент убийства, а теперь отравляли подобной энергетикой и самих этих птичек.       Другие виды дарили иные интересные впечатления, которые уже начинали смазываться, не смотря на транс. Когда очередная группа отошла в сторону, а за ней была пустота, я даже своим глазам не поверил, думая, что у меня галлюцинации от усталости. Но нет, это была правда, отчего я просто застыл, засыпая с открытыми глазами. Ощущая, что мир подёргивается дымкой и растворяется в безмятежном сне, даря мне забвение.       — Молодец. — потоки магии донесли до меня шёпот Селестии. — Ты справился, так что по делам и награда.       Пытаясь сообразить, о чём она говорит, я ощутил, как по телу словно поток свежего воздуха прошелся, а усталость отошла в сторону, уступая место новой силе. Неверяще смотрю на ограничительные кольца, которые едва заметно разошлись, пропуская всё ещё крохи магии... Всего в два раза больше тех, что мне были доступны прежде. И сейчас они стремительно заполняли меня, даря новые силы.       — Иди отдыхай. Завтра будет тяжёлый день, — ловя по-настоящему добрую улыбку, я только успел заметить, как с рога Селестии срывается зубодробительное по сложности заклятье.       Вспышка света, и я очумело пялюсь на странное углубление в полу, пока до разума с запозданием не доходит, что это туалет для пони. Похожий на мусульманский…       — Спасён! — делаю шаг вперёд, ощущая, как задеревеневшие мышцы почти не слушаются, и буквально падаю на спасителя. Ощущаю, что можно, наконец, расслабиться. — Есть же в жизни счастье!       Закрывая глаза, я ощущаю непередаваемое удовольствие от этой награды за хорошо выполненную работу.