Другая Найтмер

      — Что? — розовая прыснула со смеха, хватаясь за живот. — Ой, не могу. Жениться! Ой, ха-ха-ха…       — На безродной! — Луна неверяще смотрела на меня, выронив три ножа и четыре вилки.       — Видимо, это займёт больше времени, чем я думала. — флегматично заметила Селестия, доедая фруктового грифона. — Тем не менее, всё не так страшно. Есть три варианта её дальнейшей судьбы, не считая смерти. Мы выкидываем её из дворца, как поправшую честь нашей семьи негодяйку. Мы отсылаем её далеко и навсегда, подобрав хорошую партию и обеспечив солидное приданое. Либо ты лично берешь её в свои фрейлины, начав формировать свою свиту.       — Фух. — я выдохнул, услышав второй и третий вариант. — Зачем вы так?       — В прошлом за это бы голову оторвали, и дело с концом, — флегматично заметила Луна, возвращаясь к трапезе.       — Касательно твоего вопроса. — заметила Селестия, промакивая губы салфеткой. — Нет ничего лучше стресс-теста для выявление истинной природы личности. Мало ли. Может ты захотела бы её казнить в ярости. Ты же, всё-таки, Найтмер Мун.       — Кстати, — розовое крыло незаметно обняло меня, прижав к молодой принцессе, — почему наказание столь сурово? Ведь с одного разика ничего плохого не будет.       — Уууу, дочка. — лицо Селестии стало добро-доброе, аж розовая вздрогнула. — Видать, наука не пошла тебе в прок, раз ты этого не знаешь. Хотя, должна.       — Да объясни детям всё на копытах, — усмехнулась Луна, подтягивая к себе десерт, — без всей этой мути, которую обычным пони вдалбливают. А то, знаю я этих придворных учителей, которые годами могут цветы на уши вешать, избегая щекотливой темы, вместо того чтобы просто сказать, откуда пони берутся.       — Это защита от дурака. — неожиданно расслабленно произнесла Селестия, перестав ласкать нас своим добрым взглядом. — Игры с рогом крайне приятны, и, что важно, внешне относительно безопасны. Залететь с внеплановой беременностью кобылка не может, как и прослыть мужеложством жеребец, да и пол не важен, поэтому издревле это стало табу для предотвращения разврата среди молодежи и не позволения деградировать умственным и магическим силам. Мало того, что стимуляция рога разрушает разум и толкает на путь разврата, так ещё искажает развитие магических структур и работающих с магией узоров, влияет на специальные чувствительные элементы. Проще говоря, — сурово резюмировала Селестия, отчего явно испуганная розовая ещё сильнее прижалась к моему боку и обняла крылом ещё крепче. Да и меня самого это пугало, — если будете трогать рог, нормальными магами никогда не станете. Чтобы это было в первый и последний раз. А то я не посмотрю на то, что нравы изменились, и действительно казню того, кто посмеет таким образом искалечить члена нашей семьи. В назидание вам.       — Всё настолько серьёзно? — в голове просто не укладывалось.       — Восемнадцать лет назад в мою школу для одаренных единорогов поступил Санбёрст, — скучающе продолжила Селестия, словно читала лекцию, — с таким потенциалом, что мог запросто стать лучшим в своём году, а то, и в своём поколении. Но, увы, слава слишком ударила ему в голову, а воздыхательницы не давали пройти, вот он и решил потешить свой рог в тайне от всех. И ведь, сорванец действительно был гением! Сумел спрятать свой порок от всех в моей школе! Создал целый табунчик кобылок, готовых ради него на всё. Думал, что самый умный и обычаи ему не указ. Я как раз была занята Твайлайт и недоглядела. Никто из учителей даже не заметил, как его рог из тончайшего инструмента стал почти одной сплошной чувствительной костью. Всё вскрылось на экзамене, когда он не сумел толком использовать довольно простую магию, которую раньше творил, не думая, после чего был выгнан с позором. Хотя, по просьбе его рода, дело замяли, сославшись на неуспеваемость и ошибку при поступлении, что не меняет сути. Возможная звезда магии погубила свой рог и лишилась всего.       — В прошлом был забавный обычай, — продолжила Луна, нагоняя страху своим жутковатым голосом с завываниями, — когда молодой кобылке или жеребцу после неравной свадьбы сильно ласкали рог, подсаживая его или её на удовольствие и не позволяя быть магом. Но репродуктивные функции сохранялись полностью, и даже усиливались. Дети от таких пони считались более сильными и здоровыми.       — Если хотите, можете взять книгу по этой теме в закрытой библиотеке дворца, где всё подробно описано на основе статистики. Вообще, мракобесие и полная чушь, если не сказать больше. С другой стороны, это был шаг вперёд, ведь до этого рог могли просто ломать.       Ощущение, что попал куда угодно, но только не в сказку, било по мозгу кувалдой, отчего обнимающая меня розовая аликорн уже не казалась такой пугающей. Лучше уж с этой милой одногодкой, чем с этими реликтами прошлых эпох, которые так, между прочим, рассуждали о совершенно жутких вещах. Даже страшно подумать, на что они готовы пойти в случае реальной необходимости достижения своих целей.       Да уж, маги. С ними мозги только так набекрень могут уйти. Особенно, с одной розовой кобылкой, которую так и хотелось самому обнять крылом. Благо, это не было невозможно: крылья заклинили расправленными намертво, даже не думая повиноваться моей воле. Может, это и к лучшему? Только, почему розовая так перепугана, словно сама этим грешит? А может, и грешила. Уж у неё от поклонников точно отбоя нет.       Да и вообще, старшие явно преувеличивают угрозу в воспитательных целях, что, с точки зрения педагога, объяснимо, но это довольно жёстко, а значит тянуть с этим они просто не могут. В то, что это случайно и не срепетировано, я просто не верю. Готов спорить на свой хвост, что большая часть происходящего запланирована и расписана по шагам. Пусть и с возможными отклонениями, но только до тех пор, пока отклонения не выходят за пределы общей канвы. Уж слишком опытным политиком Селестия была даже тысячу лет назад, и если не впала в маразм, то стала только лучше. А судя по поведению, она не впала, иначе трона лишилась бы на раз-два.       — Кстати, Найтмер, — прервала тишину за столом Селестия, — почему ты не кушаешь? Ведь до самого вечера тебе придётся знакомиться с нашими подданными, не разгибаясь. Так что кушай, пока можешь. Потом с этим будут проблемы.       Ощущая, что уши начинают красней от стыда, я ткнул копытом вилку, пытаясь её взять. Естественно, сделать это без магии было невозможно. Тяжело вздохнув, я начал наклонять голову, готовясь использовать зубы, потому что есть хотелось, и хотелось сильно. Но я хвостом чую, какая буря поднимется за такое попрание этикета. Ведь даже не копытами буду брать еду, а зубами!       Под гробовое молчание, хватаю зубами кусок торта и не жуя проглатываю, наблюдая за огромными глазами и отвисшими челюстями остальных аликорнов. И одновременно ощущаю, как вкуснейший и нежнейший кусок торта становится колом во рту под этими шокированными взглядами.       — Есть зубами за моим столом? Это просто неслыханная наглость!       — Да ладно, сестра. — неожиданно за меня заступается Луна. — Как ей ещё есть без магии? Рогом — не может. Копытокинез — не работает. Ловкость — как у паралитика. Про мозги я вообще молчу. По крайней мере, остальные блюда целы и не измазалась едой, уже неплохо.       Ощущая, как уши буквально пылают, глотаю лакомство.       — Чтобы я больше такого не видела, — в глазах Селестии зажигается пламя.       Одновременно с этим, некоторые столовые приборы накаляются добела и плавятся прямо здесь и сейчас, пред моим взором, собираясь в белые от жара комья и летя прямо на меня. Пытаюсь увернуться, но словно оказываюсь в тисках, а моё копыто поднимается навстречу расплавленному металлу, который начинает обволакивать конечность, словно перчатка кожу. Поразительно, но мне не горячо. Сам металл начинает застывать в новой форме накопытника с выплавленной на нём ажурной вилкой, и за пару секунд принимает вид столового прибора, отдаленно напоминающего протез инвалидов. Тем не менее, копыто отпустило, и я мог двигаться. В том числе, с таким странным накопытником, который словно был частью столового набора, из которого его сделали, повторяя их форму и узоры.       — Сказала бы сразу, — разочарованно проворчала Селестия, — и не сидела столько времени за столом голодной.       — А можно я покажу, как правильно кушать, и правильно покормлю Найти? — неожиданно ожила розовая, и с горящими от восторга глазами подняла в воздух целую батарею столовых приборов. — Ведь это же очень неудобно, орудовать таким столовым прибором.       — Конечно, Кейденс. — улыбнулась Селестия, доставая из ниоткуда свиток и погружаясь в чтение. — Заодно, у Найтмер будет отличный стимул самой научиться правильному застольному этикету. Так что, она в полном твоем распоряжении, пока не сможет сама о себе позаботиться, как подобает настоящей принцессе Эквестрии.       Это катастрофа! Наблюдаю, как столовые приборы деликатно и даже нежно набирают еду в мою тарелку, и с мольбой смотрю в глаза Луны, как единственной пони, которая может меня спасти от этого кошмара. Ощущая, как мягкое крыло настоящим прессом прижимает меня к розовой.       Хотя у неё, оказывается, имя есть - Кейденс. Нужно запомнить и не забывать. Стоп! А не может же это быть та самая Кейденс, которая в двадцать лет стала аликорном? Ведь, если так, то она действительно меня старше.       — Значит, так. — стараясь быть серьезной, принцесса любви указала на заполненную тарелку, в которой лежала настоящая икебана из еды, радующая взгляд и заявляющая урчать желудок. Чего тут только не было, и всё так одуряюще пахло. — Пища должна быть полезна и сбалансирована, давая всё, что нужно для жизни, и ничего лишнего. Особенно это касается калорий. Если ты будешь налегать на сладкое, станешь толстой и противной.       — Мне это не грозит. — отмахиваясь худым копытом, пытаюсь наколоть особо аппетитный блинчик в малиновом варенье. — И так одна кожа да кости. Даже мяса нет.       — Не беспокойся, это мы исправим утренней зарядкой. — и глазом не моргнув, выдала Кейденс, загоняя новый гвоздь в крышку моего гроба. — А теперь, открывай ротик и кушай.       В воздух взмыла тонко порезанная спаржа в соусе из грибов. Меня аж передернуло от мысли, что меня будут кормить с ложечки. Одно спасало - моё чувство достоинства. Я пока инвалид без магии, так что можно списывать этот цирк на мою недееспособность. Но очередной пункт из списка того, чему нужно научиться, кровь из носу, только что пополнился.       — Не упрямься.— не унималась моя мучительница. — Давай, открывай ротик. За маму!       — Что?! — у меня аж челюсть отвисла от такой наглости. — Кха…       Договорить не вышло, так как рот наполнился едой.       — Вот и умница. А теперь, жуй медленно, размеренно и до полного измельчения пищи, чтобы еда стала водой. Ты ведь не хочешь, чтобы у тебя животик заболел?       — Да я! — глотая всё скопом, собираюсь сказать ей всё. — Кха…       — За тётю. — продолжал этот розовый демон. — Умница, Найти. А теперь, ложечку за любимую сестру…       — Да я те… — рот снова заткнуло целое яблоко, которое не вышло вот так с ходу проглотить. — Поку… — новый пучок салата влетел в рот. — …Са… — зараза. — …Юю…       — Вот, умница. Только жуй больше, и не глотай так сразу всё. Принцесса всегда должна быть сосредоточением грации и изящества.       — С мо… — зараза!       — Девочки, время. — буквально спасает меня Селестия из копыт этого монстра. — Встаём и идём, приём начнётся через три минуты.       — Но я не готов! — пользуясь секундой передышки, пытаюсь донести до Селестии суть. — Я вообще в туалет хоч…       Магия теплым облаком окутывает нас с Кейденс, поднимая в воздух, вызывая довольно приятные ощущение по всему телу, и почти сразу ставя возле двери. Я только вижу, как потрепанная шерсть становится идеально гладкой, а грива снова становится цельной, как после ухода. Понимаю, что только что Селестия привела мое тело в порядок за считанные секунды, а значит, она и раньше так могла, заставив меня пройти через ту экзекуцию умышленно. Да ещё, тело подало куда более сильный позыв, требуя срочно бежать в дамскую комнату от всех этих полётов. Хотя до этого только слегка давало о себе знать.       — Поздно. — только отмахнулась старшая из принцесс, ведя нас к распахивающимся дверям. — Терпи, раз раньше не подумала сходить. Ближе к вечеру будет окно, тогда и сходишь.       — До вечера! — мне стало дурно. — Я же лопну!       — Только попробуй так опозорить меня, отродье! — леденящим душу голосом прошептала Луна, а по спине пробежали целые орды мурашек. Она точно это так не оставит.       Поймав сочувственный кивок Кейденс, я с трудом переставлял ноги и молился, чтобы не обделаться на ходу, проклиная свою тупость. Мог ведь сходить раньше! Тем более, мне об этом прямым текстом говорили сёстры, рассказывая о грифонах, а я, дурак, их не понял! Ведь если не выдержу, то это будет катастрофа!