Другая Найтмер

      Выходя из портала, мы очутились в довольно странном зале-артефакте. Стены, потолок и пол которого были сделаны из кварциния. Да и кроме них, целые колонны светящегося магией кристалла заполняли довольно большое пространство, в центре которого находилось кольцо из адаманта, пропитанного вложенной силой так, что страшно было глянуть. Если это не портальная комната, то я вообще ничего не понимаю в этом мире.       — Идём. — снявшая с себя броню, Селестия уже шествовала в стену, левитируя за собой вишнёвую пони. — Не стоит тут задерживаться.       С трудом отрывая взгляд от великолепия этого зала, иду за Селестией, перед которой стена расходится в стороны, открывая путь в самый обычный коридор замка. И как только мы выходим, так дверь сразу встаёт на место, сливаясь с мраморной облицовкой коридора. Так что я не могу понять, где, собственно, скрыт вход. Словно его вообще нету, а вся зала с кристаллами мне почудилась.       — Окажите необходимую помощь и поместите в изолированную палату для особых пациентов. — пропела Селестия с ласковыми нотами в голосе, передавая тело вишнёвой первому попавшемуся патрульному гвардейцу, стоящему на страже в более оживлённом коридоре, в который мы вышли из пустынного закутка. — Потенциальная опасность уровня А, специализация — молнии. Передайте целителям быть осторожными и не забывать о стандартных мерах безопасности.       — Так точно, принцесса Селестия! — гаркнула парочка гвардейцев и, подхватив тело в облачко собственной магии, потрусила в противоположную строну.       — С ней всё будет хорошо? — не знаю, почему, но мне было жаль её, пусть даже она заслужила тот удар.       — Физически, да, — загадочно улыбнулась Селестия, — а вот, за психическое здоровье я не уверена. Ведь оно будет зависеть от тебя, Найтмер.       — В смысле? — ощущая холодок пониже спины, я оборачиваюсь, но, вроде, сквозняков нет.       — Поговорим за обедом, — слегка пригарцовывая, принцесса направилась в уже знакомый коридор.       И буквально за минуту мы оказались в знакомом зале. Вот только, на этот раз тут не было никого кроме нас, а стол был сервирован как обычно, словно тут собирается четверо проглотов, а не две кобылки. Так что, наблюдая, как Селестия устраивается во главе стола, я сел на своё место, ощущая, как над головой повисает дамоклов меч проблем, которые солнечная правительница непременно вывалит на меня здесь и сейчас. Буквально хвостом я чуял огромную подлянку, заготовленную для меня её величеством, которая с крайне серьёзным видом вкушала… Овсянку?       Мне же кусок в горло не идёт, да ноги всё сильнее дрожат от осознания прошедшей рядом смерти. Хотя, может, чего и похуже. Ведь стоило вспомнить, как она на меня смотрела и что я ощущал в эти моменты, то вообще дурно становится. Словно она будила во мне всё то плохое, что я похоронил и не хочу вынимать из могилы. Мои старые пороки, что я всегда в себе не любил, но никак не мог избавиться, будучи человеком. И эта возможность, снова окунуться в те забытые мысли и чувства, пугала просто до одури, напоминая сладкий наркотик, от которого почти невозможно отказаться. Стоит хоть раз его попробовать, и обратного пути может уже не быть.       — Интересная штука — разум разумных существ. — заметила Селестия, задумчиво смотря на лист салата. — Хотя я и изучаю сей вопрос уже более тысячи лет, но постоянно натыкаюсь на несоответствие лучших теорий практике. Ты же вообще сплошная ходячая аномалия, которая имеет пугающую особенность встревать в неприятности. Словно там, наверху, боги решили подшутить над тобой, устроив тебе весёлую жизнь по каким-то, ведомым только им, причинам.       — Что? — ощущение, что я даже не хочу это слышать, накатывает с непреодолимой силой, а мысли путаются. — Принцесса, вы что-то сказали?        — Ничего, неважно. — как-то странно посмотрела сквозь меня Селестия, словно пыталась увидеть за мной... Что-то. — Тем не менее, события развиваются быстрее, чем я рассчитывала. Да и более экстремально. И хотя тебе стоило посетить сегодняшний бал, — от такой перспективы, грива у меня встала дыбом, — думаю, пока стоит отложить сие событие. Во избежание разных казусов и нелепиц, который к тебе липнут с особой силой.       — А не вы ли стоите за моей весёлой жизнью? — спрашивая, я понял, что ляпнул лишнего, но просто не смог сдержать этот вопрос.       — Отчасти. — Селестия призналась в этом, даже не моргнув глазом. — Как ты знаешь, с Вайтфлауэр я поговорила и направила её к тебе. Да и с Блубладом провела беседу, полную намёков, но я не скидывала тебя в бассейн и не подсылала Темпест. Ведь у меня слишком много дел, дабы заниматься тобой настолько плотно. Тем более, на фоне международных проблем и внутриэквестрийских отношений, ты пока просто не видна.       — Рад слышать. — пронесло, лучше бы вообще не замечали. — Мне как-то спокойней, когда вы далеко и заняты своими важными делами. Пусть даже это поедание очередного тортика под чаёк.       — Ха-ха-ха. — беззаботно рассмеялась Селестия, откладывая в сторону кусочек того самого тортика. — Это так мило, слышать чистую правду в подобном вопросе. Жаль, я слишком редко имею такое удовольствие, как чистая и честная правда из уст собеседника. Ты не представляешь, как это скучно, играть в игры: я знаю, что ты сказал на самом деле, но сделаю вид, что поверила официальной формулировке.       — Я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь, но ничего не скажу. — мне самому стало забавно, насколько всё можно усложнять ради выгоды. — Кейденс рассказывала, как ей тяжело согласовывать с послами ваши договорённости. Когда вы говорите, какой должен быть конечный результат, а они торгуются за каждую копейку, но в итоге, приходят к тому, что вы пожелали до переговоров.       — О, — хихикнула принцесса, выглядя, как нашкодившая девчонка, — это просто ритуальные танцы с бубнами, но в новой обёртке. Настоящие решения принимаются не там и не так, но формальности должны быть соблюдены, поэтому Кейденс занимается ими, набивая копыто перед настоящей работой.       — Мои сочувствия. — даже как-то не удобно стало за свои маленькие проблемы, на фоне того груза, который постоянно несёт эта пони. — У нас, наверное, много таких пони.       — Полная школа, — полностью расслабленно кивнула Селестия, сооружая себе бутерброд с цветами, — не считая полного дворца разных великовозрастных детей, среди которых появилось такое уникальное пополнение. Ну вот, скажи мне, ты же заметил за собой слежку явно неслабой пони, и что ты сделал?       — Ничего. — от перемены в выражении лица, хотелось тихо исчезнуть. — В туалет ещё пошёл.       — Так может сам скажешь, как ты должен был поступать в такой ситуации?       — Сказать страже и быть на виду, чтобы такое не могло случиться. — ощущая себя тем ещё дураком, отвечаю, чувствуя, как горят уши от стыда. — И вообще, лучше из замка пока не выходить.       — По крайней мере, не всё потеряно. Порой ты действительно можешь думать головой, а не другими местами. Но вот скажи мне тогда, почему вы пошли за пределы дворца?       — Это клетка. — даже не пытаюсь скрывать правду. — Золотая клетка, а я не птица, чтобы сидеть в ней.       — Понимаю. — в тяжёлом вздохе Селестии мне послышалась печаль. — Но клетка не только не даёт птице свободы, но и защищает птицу от хищников мира. Сегодняшние события только подтверждают простой факт. Ты можешь выбрать клетку, в которой будешь жить пока не обретёшь силу, достаточную для защиты себя и своих близких, но ты не в силах жить на свободе, среди разных хищников, для которых ты, в лучшем случае, ценный трофей, а в худшем — корм. Находясь в моей цитадели, ты, по крайней мере, защищён от наихудших исходов и можешь самосовершенствоваться, обретая силы, нужные тебе для независимости. В отличии от замков других сильных мира сего, где твоя личность может погибнуть, став совсем не тем, кто ты есть.       — Как будто, я уже не был изменён вами. — едва сдерживаю рык, ощущая, как горло перехватывает от гнева. — Ведь благодаря вам я стал таким! Ведь не будь этих колец, я был…       — Другим. — спокойно кивает Селестия. — По сути, твоя текущая личность обязана мне и Лу́не жизнью, и я нахожу довольно забавным тот факт, что ты злишься на нас за возможность жить своей жизнью, а не быть кем-то другим.       — Но я ведь… — меня словно по темечку огрело понимание этой жестокой логики.       — Да, такова реальная правда. Ты мог стать другим или другой, будь условия твоей жизни другими в первый месяц после разделения. Возможно, ты стал бы настоящей Найтмер. Возможно, кем-то ещё. Но наши с Лу́ной действия привели к тому, что ты стал тем, кем ты являешься сейчас. Ты есть ты, это текущая данность, и ты можешь развиваться сам, либо тебя сломают силы, о которых ты даже не подозреваешь, растоптав твое текущее Я, как табун топчет молодую поросль, даже не замечая, что творит. Ты ведь ощущал это в глазах Темпест?       Внутри всё похолодело от этих воспоминаний. Ведь то, что я по глупости принял за форму любовного влечения, на самом деле было совсем другим. Это тьма, скованная заклятьями света, притягивала Темпест ко мне, и если бы ей удалось похитить меня, то она точно высвободила бы Тьму, что таилась в этом теле. Тьму, которую я пока не могу остановить даже в теории. Тьму, чьи отголоски ломают мне разум эгоистичными эмоциями и желаниями. Тьму, что я мечтаю похоронить навсегда. Всё это может быть высвобождено при желании других разумных, а это будет значить, что моё Я погибнет в этом водовороте дикой, необузданной Силы. Хуже того, с моей гибелью то зло, что было в Найтмер, вероятно, может высвободиться и причинить вред невинным. Да даже… Снова овладеть Лу́ной! Ведь, не смотря на любовь Найтмер и Лу́ны, Найтмер имела довольно пугающие представление о том, что правильно, а что нет. И если дать ей волю, то из лучших побуждений, ради Лу́ны, она может такого натворить, что пони кровавыми слезами умоются от поступи любящей Лу́ну Найтмер, которая будет делать то, что считает правильным и нужным.       — Вижу, ты понимаешь. — вырываюсь из своих мыслей, ощущая, как же глупо и наивно я себя вёл. — При нужном знании и понимании, можно превратить тебя в чудовище огромной силы, которое по приказу хозяина порвёт его врагов.       — Или самого хозяина, — смотрю в глаза Селестии, понимая всю недосказанность её слов.       — Верно. — мягкий кивок. — При неправильном отношении, чудовище может порвать и хозяина. Ведь вопрос только в том, чего хочешь ты? Ласкового копыта и золотой клетки, либо шипастый ошейник и вольер для бойцовского зверя? Выбор за тобой. И если ты действительно хочешь попасть в лапы тому же королю Шторму, то вперёд, двери моего дворца открыты для твоего безумия. Если же нет, то просто смирись пока с текущим положением вещей и будь хорошей девочкой, из которой может вырасти настоящая принцесса и украшение Эквестрии.       — Почему… — запнувшись, я всё же решился спросить. — Почему вы говорите всё так убийственно прямо?       Пару секунд Селестия молчала и я уже думал, что не получу ответа, когда она заговорила:       — Всё дело в моей маленькой и слишком ранимой сестре. Лу́на любит тебя, Найти, хоть и не желает показывать это открыто, думая, что я не вижу, как она оберегает твой разум от безумия.       — Это не ответ.       — Суть в том, что Лу́на поставила в твоём разуме очень сложные и интересные блоки на внушение. Если отбросить магические выкладки, их суть очень проста: ты можешь видеть меня настоящую, как бы я не пыталась юлить или полоскать тебе мозги, и чем больше я буду морочить тебе голову, тем более явно всё будет для тебя. В общем, Лу́на сделала так, что я обязана говорить только правду, дабы ты не видел фальши в моих словах и действиях. Побочным эффектом этого заклятья стала возможность читать подлинные эмоции и отличать правду от лжи по излучению личного энергоконтура разумных. И должна признать, сестра превзошла всё, что я только знаю по части ментальной магии, творя сей шедевр. Теперь ты доволен ответом?       — Да. — машинально тащу в рот лист салата, ощущая, как мир снова переворачивается с ног на голову. Выходит, Лу́на защитила меня от Селестии, да так метко. — Я даже не думал, что она может…       — Лу́на, как всегда, полна сюрпризов. — тяжёлый вздох Селестии был словно точка в разговоре. Или многоточие? — Теперь, когда мы прояснили картину, для тебя есть работа, которая покажет тебе что значит быть принцессой.       — Работа?       — Да. Темпест положат в специальную палату для буйных магов, а не бросят в темницу за покушение на тебя. Формально, я замну дело и пока не буду её судить за покушение на одну из принцесс Эквестрии, что карается крайне строго. Я бы даже сказала, убийственно строго. — от принцессы дохнуло холодным огнём магии, и мне совсем не хотелось уточнять, что будет с Темпест, если дело заведут. — Поэтому я даю тебе шанс спасти её от суда, но с одним условием. Ты должен перевоспитать её, развернув к свету и объяснив ей, как она не права. Вырви душу Темпест из лап мрака и поверни её к свету, научив магии Дружбы, и дай познать настоящую дружбу лично. Если у тебя выйдет, то ты обретёшь друга на всю жизнь. А если нет… Что же, правосудие обязано быть бесстрастным и справедливым, иначе оно не имеет права судить.