Другая Найтмер

      Вечернее солнце клонилось к закату, освещая дворец двух сестёр багровым светом, и придавая его белым стенам красноватые оттенки вечера. И пока два аликорна и две единорожки нарезали круги под вспышки молний и командный крик вишнёвой пони, на вершине самой высокой башни вели неспешную беседу Селестия и Лу́на, с улыбками посматривая вниз, и то и дело прерывая разговор поеданием тортика, и запиванием его горячим шоколадом.       — Всё же, зря ты убила старую каргу, — отрываясь от наблюдения за атлетами, Лу́на отпила ещё немного сладкого напитка. — Ты слишком добра к ней после того, что она сделала с моей Найти.       — Помилуй меня, сестра! — возмущённый взмах белых крыльев затмил солнце. — Несчастная королева умирала, а ты предлагаешь мне вдохнуть в неё свет жизни только для того, чтобы отправить на судилище Высших магов? Вместо тихого и почётного ухода в бою, посадить её за решетку и дать дознавателям возможность потрошить ей мозги, вытягивая всё грязное белье на глаза совета? Притом, что её магией заставили бы жить до оглашения приговора, которым гарантированно была бы смерть, — морщась, как от зубной боли, Лу́на всё же упрямо смотрела в глаза Селестии, не желая сдаваться, а та продолжала. — Даже если вынести за скобки её страдания и страдания её детей, в следствии кары совета, за её преступления. И ты что, хочешь показать совету наш двор и свою дочку во всех подробностях? Ты этого серьёзно желаешь?       Под внимательным взглядом Селестии, Лу́на снова отвела взгляд, не желая вступать в очередной безнадёжный спор со своей сестрой, и только тяжело вздохнула, снова переводя взгляд вниз, на двух молодых аликорнов.       — Всё же, мерзко вышло, — ещё один тяжёлый вздох Лу́ны заставил Селестию вздрогнуть, — она думала, что играет нас всех, пока мы играли с ней. Слегка подёргала за ниточки, разыгрывая Темпест и сводя её с моей Найти, как две старые сводницы. Да ещё эта Коузи... которой мы подкинули пару идей, да свели со старухой и Темпест. Ты её мысли видела?       — И не говори, — лицо Селестии озаряет улыбка. — По-хорошему, придушить её нужно по-тихому, пока проблемы никому не создала, но это слишком просто и скучно, а я не люблю слишком простые и скучные решения. От них у меня хандра развивается и жизнь теряет краски мира. А когда мне скучно, меня тянет на авантюры. Так что пусть живёт, и, возможно, когда-то сможет пощекотать мне нервы своими деяниями.       — Возможно, — у Лу́ны дёрнулось ухо от вида упавшей на землю чёрной кобылки, запутавшейся в своих собственных ногах, — но всё же, похищение было уже перебором. Я с трудом сдержала Найтмер, не дав ей разорвать текущую личность. Подвергла своего ребёнка неоправданно высокому риску из-за твоих планов.       — Зато, как всё хорошо вышло! Меньше недели прошло, а девочки, пройдя сквозь такие приключения, сдружились и прикипели друг к другу. Найти просто забыла о своём комплексе человека, даже не заметив, как приняла новую жизнь. Пусть даже считает себя жеребцом, отчего гормональный баланс косит и развитие тела тормозит.       — Да уж, послала тьма дочурку... — ещё один тяжёлый вздох Луны отметил попытку чёрной кобылки распутать ноги и крылья, — вот, почему с детьми всегда так тяжело?       — Лучше радуйся, Лулу, — белоснежное крыло обняло тёмно-синюю пони, — у тебя тоже есть бессмертный ребёнок. Пусть пока страшненький и дикий…       — В глаз дам! — замахнулась в характерном жесте Лу́на.       — Давай, мне не жалко, — от открытости Селестии, запал ночной принцессы мгновенно исчез, — но не беспокойся, пройдёт пару лет, и она обтешется и обживётся. Ведь мы свели её с нужными пони, которые послужат ей примером и помогут адаптироваться к нашему миру. Главное, адекватная и с головой дружит, а то, что жеребцом себя считает, ерунда. На публику ведёт себя как кобылка, и ладно. Да и по жеребцам, скорее поздно, чем рано, пойдёт, — ухмыльнулась Селестия, дразня Лу́ну, которая аж с лица спала от таких слов, — если вообще пойдёт. Возможно, тебе даже не придётся переживать за маленьких смертных внучат. Утешая дочку, когда крохотные жеребята подрастут, повзрослеют, постареют и умрут. Не придётся делать каменное лицо и показывать пример сходящему с ума ребёнку, пока душу разрывает боль утраты.       — Не дай им ночь, такое пережить. — по синей щеке скатилась одинокая слезинка, — Как только у тебя выходит переживать их смерти?       — У меня была цель, — внешне равнодушно пожимая плечами, Селестия смотрела в никуда, — и я её достигла. Осталось только помочь детям набить свои шишки и не дать совершить фатальные ошибки, подарив незабываемую жизнь. Чтобы было что вспомнить, даже через тысячу лет!