Другая Найтмер

      Мысленно закрываясь, стараюсь не вслушиваться в их спор относительно моих отношений со Старвиндом, чувствуя, как к ушам приливает кровь от обрывков фраз, которые пробивали броню самоконтроля. А потому, ещё сильнее сосредотачиваюсь на поединках. Погружаюсь в мир мечей и магии, без удивления отмечая, как Физли снова побеждает без особых усилий. На это раз пегаса, ловя его на атаке копытами, так быстро, что тот даже не успевает среагировать, как оказывается прижат к земле более крупной и сильной кобылой. Пару раз трепыхнувшись и оказавшись в болевом захвате, признаёт свое поражение, и прихрамывая на левую заднюю ногу, отходит в сторону. Я же вижу, как у него незначительно повреждено колено и магия единорога медика ускоряет восстановление конечности, проникая в тело и стремительно удаляя повреждения, пусть и не до конца. Но буквально спустя десяток минут колено пегаса уже двигается как надо и боец возвращается на арену, вместе с тремя другими помятыми гвардейцами, которые получили довольно сильные удары по броне.       Да и вообще, бои были довольно жёсткими, хоть и без жестокости. Простой и честный полный контакт в защитной амуниции, не позволяющей искалечить соперника. Это позволяло бить если не во всю силу, то не особо сдерживать даже опасные удары, не говоря о точно не калечащих атаках.       — Смотри, Старвинд снова победил, — голос Вайт пробил мою защиту, отвлекая от созерцания борьбы двух земнопони, пытающихся заломить друг друга борцовскими приёмами, — да ещё как, я даже увидеть ничего не успела. Раз и всё!       Машинально переводя взгляд на единственного пони с кожистыми крыльями, вижу подёргивающееся тело единорога, который был толи парализован, толи его током приложило. В любом случае, белый единорог не мог не то что драться, но даже подняться на ноги, бессмысленно дёргаясь на песке арены и выплёскивая магию из рога, не придавая ей никакой формы. Только странное свечение растворялось в теле единорога, мешая ему управлять своей собственной волшбой. Сам же источник, столь странного поражения магических каналов, располагался в броне Старвинда, выглядя как присоединённая к нескольким кристаллам тонкая игла, окутанная сложным контуром глифов. Которые отвечали за работу это артефакта, пробившего грудную пластину единорога и коснувшегося незащищённого тела пони, выпустив свой магический яд в тело бедолаги. При этом пробой был совершён не столько силой, сколько магией окутывающей штырь. Ведь это оружие пробило не только полсантиметра местной стали, но и магическое поле генерируемое доспехом. Оставив после себя оплавленную дыру в броне. Вот только непонятно, зачем он так поступил с ним? Неужели не мог по другому победить одного из явных фаворитов состязаний?       — Шайнинг, — медленно проговорила Каденс, без намёка на веселье, — если не ошибаюсь, твоё становление сотником гвардии только что было отложено на неопределённое время? Ведь твой протеже, который должен был занять твоё место, только что выбыл из соревнований.       — Сын летучей мыши! — психанул Шанинг, ударяя копытом по подлокотнику так, что аж дерево треснуло. — Он это специально сделал, вместо достойного проигрыша!       — Что вообще произошло? — смотрю на Каденс и Шайнинга, и пытаюсь понять, чего это они. — Может кто-то объяснит мне, что происходит?       — Этот сын лет… — начал было жеребец, но наткнувшись на взгляд Каденс замолчал и после паузы продолжил, — сын летунов севера почти проиграл, попав в телекинетический захват. Он был почти повержен, безнадёжно пытаясь вырваться из идеально выполненного захвата, но нанёс подлый удар в момент, когда ему предлагалось сдаться, признав своё поражение.       — И всё-таки я не совсем поняла, как он победил? — поворачиваясь к арене, Каденс уже взяла себя в копыта, возвращая свою добрую улыбку и искры в глазах, — хоть и наблюдала довольно внимательно за поединком. Особенного, за пони Найтмер. Шайни не знаешь, что он сделал?       — Наверное, ударил пробойником, — постукивая передней ногой об поломанный подлокотник, Шайнинг тоже постепенно брал себя в копыта, — артефактное оружие пограничников. Оно обычно встроено в накопытник и выстреливает зачарованный лом, который пробивает доспех или любую другую броню. Именно его след отчётливо виден на нагрудной пластине. Вот что было дальше, я затрудняюсь сказать. Это оружие не для таких поединков. Оно слишком смертоносно, и я не слышал, чтобы оно вызывало такие поражения. Его словно вариацией шокового заклятья огрели, а не пробойником.       — Найти, что ты видишь? — поворачиваясь ко мне, Каденс уже полностью изгнала волнение и снова выглядела знакомой мне беззаботной кобылкой. — Ты ведь можешь увидеть его оружие?       — Да, — провожая взглядом вырубившегося единорога, над которым хлопотали медики, решаю особенно не распространяться, но и не играть в партизана. — У него в накожники встроен металлический штырь с обвязкой из камней с каким-то зачарованием. Если я хоть что-то понимаю в магии, этот штырь и пробил броню, после чего по нему была пропущена магия, которая и вызвала такой эффект. И должна сказать, удар был выполнен филигранно. Старвинд сумел пробить броню и только слегка поцарапал тело, нанеся минимальную рану и не повредив даже мышцы, не говоря о костях. Да и магия уже рассеялась, хоть и не без следа.       — Насколько всё плохо? — Каденс слегка подалась вперёд, явно волнуясь, хоть и почти успешно скрывая это.       — Мне откуда знать? — смотрю на его магию, не видя особой разницы со здоровым пони. — Вроде у него нет никаких особых повреждений тела, не считая нескольких спазмов мышц и подвёрнутой ноги. Не думаю, что он долго задержится в госпитале. Хоть за магические повреждения, поручится не могу.       — Вот и хорошо, — безмятежно улыбнулась Каденс, окончательно расслабляясь, — жаль конечно, что он не прошёл, но видимо Старвиду очень нужно было выйти в следующий круг и стать официальным десятником дворцовой гвардии.       — Разве он не командир отряда? — возвращаясь к наблюдению за продолжающимися поединками, пытаюсь понять несостыковку. — Он же говорил, что командовал своим отрядом.       — Он десятник пограничной гвардии, — размеренно проговори Шайнинг, борясь со своим голосом, — это не тоже самое, что десятник дворцовой гвардии. Как бы объяснить… он служит в другой гвардии и с другой вертикалью власти. Для него победа в этом турнире, не даёт особо ничего, кроме уважения и права перейти в дворцовую гвардию, с правом быстрого повышения до десятника.       — Шайни, а это никак не связано с тем, что принцесса Лу́на вроде бы изъявила желание создать свой собственный отряд в рамках дворцовой гвардии? — наивно хлопая глазами, Каденс была сама наивность. — Вроде я что-то такое слышала краем уха. Мол, негоже принцессе Лу́не не иметь преданных ей стражников, а в дворцовой гвардии все преданы лично Селестии.       — Хм, — Шайнинг заметно расслабился, откидываясь назад в кресло, — тогда понятно, зачем ему это. Особенно учитывая его семью, остававшуюся преданной Лу́не тысячу лет, несмотря на её отсутствие всё это время. Да, это вполне возможно, вот только использовать скрытое оружие подло и недостойно настоящего дворцового гвардейца.       — А разве он сам не использовал вложенное заклятье телекинетического захвата? — голос Вайт был едва слышен и заметно подрагивал, но несмотря на это, её слова услышали всё.       Мне же потребовалось всего пару секунд, что бы найти у пострадавшего сломанный артефакт, встроенный в грудную броню, сквозь который и прошёл пробойник. Причём энергетика это артефакта была подозрительно схожа с той, которая его и парализовала. Как я сразу не заметил остаточную магию кристалла, которая и вырубила бедолагу! То есть Старвинд пробил броню единорога и разрушил артефакт, магия которого закономерно выплеснулась во всё стороны, проскочив по каналу из крови в тело.       — Ты не понимаешь, это другое, — медленно процедил Шайнинг, смотря на Вайт с таким гневом, словно я его оплевал, — вложенное заклятье создаётся самим магом, только хранится в кристалле, это же подлое оружие не имеет никакого отношения к честному искусству боя!       — Секундочку, — закрываю сжавшуюся Вайт крылом, ощущая, как сам закипаю от такого высокомерия, — где именно находился артефакт для удержания готового заклятья?       — В грудной пластине гвардейского доспеха, само собой, — смотря на меня, единорог растерял большею часть запала. — Это все знают.       — Именно там, куда пришелся удар. Так?       Смотрю на Шайнинга и вижу, как у него начали бегать глаза, самую малость, но заметно для меня. Да к тому же в них была не то что паника, а скорее всего смятение. Всё-таки он не глупый парень и может складывать два и два.       — То есть, ты хочешь сказать... что удар был нанесён по артефакту, который само собой был разрушен и выплеснутая магия ударила в тело? — быстро сориентировалась Каденс, всматриваясь в приходящего в себя единорога. — То есть Старвинд сражался честно и использовал свой артефакт только для разрушения артефакта соперника? Что случайно повлекло за собой такие последствия?       — Да это бред! — вспыли Шайнинг, но я видел, что он лжёт. — Это невозможно!       — Даже если кровь из небольшого пореза попадёт на разрушенный кристалл с магией? — задавая вопрос вижу, как жеребец словно удар под дых получил, а возражения застыли у него в горле.       — Знаешь, Шайнуля, это вполне вероятно, — закрываясь собой своего кавалера, принцесса принимала всё на себя, — нужно будет конечно всё проверить и перепроверить. Но скорее всего Найти права, не было никакого шокового заклятья. Был просто пробойник, который разрушил кристалл и высвобожденная сила ударила по бедолаге. Если всё так, то Старвинд был в своём праве. Но это также значит, что высвободившая магия могла повредить его магическое тело непредсказуемым образом. Шайни, сходи и предупреди медиков об этом, иначе они могут неправильно залечить твоего протеже. Сам понимаешь, какие могут быть последствия.       — Да, любимая, — спрыгивая с кресла, капитан устремился на выход, — я быстро!       — Прости его, — улыбка Каденс была грустной, а в глазах стояла печаль, — он хороший пони, просто для него очень важно стать сотником, а пока кто-то из его десятка не станет достойным занять его пост, повышения ему не видать. Ведь воспитать достойную смену, одна из обязанностей любого начальника, даже капитана гвардии. Если он хочет командовать большим количеством пони, обязан подготовить достойную замену.       — Наверно я смогу понять его логику, но точно не смогу принять такое отношение к Старвинду. И тем более, к Вайт. Поэтому, прошу, поговори с ним, пока ещё не поздно.       — Обязательно, — мягко улыбнулась Каденс, стрельнув глазками на выглядывающую из-за меня Вайт, — но по правде говоря, Шайни просто ревнует меня к тебе, считая, что я провожу с тобой слишком много времени. Поэтому прошу, делай ему скидку, он всё-таки влюблённый жеребец, борющееся за мое сердце. И не понимает тонкости наших отношений, сестра.       — Я постараюсь, — выдавливая из себя ответ, ощущаю, как лицо буквально горит от стыда, ведь я тоже ревную Каденс к Шайнингу, — но ничего не могу гарантировать.       — Вот и хорошо! Я уверена вы подружитесь, когда узнаете друг друга получше!       Принцесса любви буквально светилась надеждой и желанием помирить нас и жить в дружбе и гармонии. Вот только я сам не до конца понимал источник своего негатива в его сторону. Который только частично был порождением логики, но по большей части порождался иррациональными эмоциями во главе с ревностью. Ладно Блублад. Он меня бесил за дело, но Шайнинг ничего плохого лично мне не сделал. Но с самого начала, что-то в нём выводило меня из себя, заставляя испытывать иррациональное неприятие к этому жеребцу поблизости. Заставляя подозревать себя в фобии к белым жеребцам, которые с самого начала моей жизни в этом мире создавали мне такие проблемы. Начиная от Фенси, который обращая со мной словно с чудовищем, пусть в этом была виновата Кризалис и он извинился, но неприятие не прошло. Дальше был Блублад, которого я хотел тихонько придушить, содрогаясь от одной мысли что это… Так! Лучше вообще не думать об этом! Ну и на десерт ещё Шайнинг, который собирается стать мужем моей сестрёнки, претендуя на её сердце и тело. Оставалось только надеяться, что рано или поздно мне попадётся адекватный жеребец, с которым можно просто дружить, без всяких дурацких мыслей. Не век же мне только с кобылами общаться!